Пустыня

      Пустыня Каракумы. Сколько я по ней поездил, а так мало её знаю. В пустыне погода меняется быстро. В летний день под открытым солнцем невозможно стоять. Печет так, что трудно дышать, особенно в  штиль. Но если дует ветер, то вся влага, выпитая Вами и выделяющаяся из организма от жары, сразу испаряется. И опять вас мучает жажда. Но вот наступает вечер. Только солнце спряталось за горизонт, погода меняется. Становится прохладнее. Ночью же совсем холодно.

В пустыне жизнь течет не так, как мы себе ее представляем. В аулах заборов нет. Я имею в виду не два-три дома или юрты в песках, хозяева которых живут в них сезонно, в зависимости от времени года. Есть настоящие песчаные жители. Их аулы затеряны в глубокой пустыне. До них надо ехать день, два, иногда еще дольше. По пути не встретишь ни одного населенного пункта. Они в ближайшее селение ездят редко. Только за жизненно необходимыми вещами. Мука, спички, обувь, металлический инструмент, охотничье снаряжение. Остальное всё своё. Свежее мясо подсолят и днем зарывают в песок, завернутое в ткань. Ночью подвешивают в защищенном от ночных хищников месте, и оно вялится. У них всегда имеются отары овец, верблюды, птица. Животноводство –  основной вид деятельности. Еще умудряются в низинах сажать арбузы, дыни. После весенних дождей влаги хватает, чтобы плод вырос. А уж потом, благодаря ограниченному количеству воды, вырастают сладкие, как мед.

Слышал, что сажают арбузы еще одним способом. Срезают под корень верблюжью колючку и в стебель втыкают семечку арбуза. Известно, что корень этой колючки тянется за влагой вглубь до десяти метров. Поэтому арбуз спокойно живет на стебле колючки и вырастает. Я, правда, не пробовал на вкус.

На дверях в ауле замков нет. Если дверь на защелке, то хозяина дома нет. Если он дома, то его дом открыт для всех. Всем, что у него есть, он поделится. Но и мы, если случалось останавливаться в таком доме, оставляли что-нибудь из своего арсенала: мыло, свечи, спички, патроны к ружью и т.п. Электричества нет. Позже люди начали приобретать бензиновые генераторы. Они могли теперь позволить себе по вечерам устраивать свой досуг. Я называю домом то место, где люди живут. Чаще всего это мазанка.

Есть в песках колодцы с водой. Глубина их достигает иногда до тридцати метров. Наверху и у дна колодца установлены шкивы. На шкивы одет широкий прорезиненный ремень. Верхний шкив приводится во вращение бензиновым двигателем. Вода тонким слоем прилипает к движущемуся ремню и поднимается наверх. Перед верхним шкивом она снимается металлической пластиной и по ней стекает в желоб. А по желобу течет в длинное бетонное корыто. Так в песках добывают воду из глубины, где есть водоносный горизонт. Ею поят животных, пришедших на водопой. Люди тоже пьют, конечно. Говорили, что этот способ подъема воды из колодца изобрел один студент из Казахстана.

Видели мы еще один способ сбора воды. Дождевой воды. На большой пустынной территории устраивают два буртика, которые начинаются далеко друг от друга, а сходятся под уклон в одной точке. Здесь выкапывается глубокий и широкий резервуар, который внутри весь бетонируют. Перед ним укладывают сначала крупные камни, чтобы мусор не попал в резервуар вместе с дождевыми водами. Затем укладывают щебень крупной фракции и еще ближе к нему мелкая щебенка. Это фильтрация. Во время дождей вода попадает в сектор, ограниченный двумя буртами и стекает в резервуар. Сверху он закрывается железобетонной крышей. Оставляется только люк для того, чтобы брать ведром воду и иногда чистить резервуар. Заглянешь в него, вода под попадающими солнечными лучами прозрачная и с белым оттенком, как в тумане. Потому что дождевая. Вкусная вода, просто слов нет. Вода в пустыне это жизнь.

Мы приехали вместе с бригадой рабочих, чтобы за несколько дней завершить один из этапов строящегося дренажного коллектора. Для обустройства вагончика нужно было сделать стеллажи в два этажа, чтобы можно было спать. Я заблаговременно привез несколько ровных досок. Ребят попросил взять ножовку, чтобы отпилить доски необходимой длины. Они забыли об этом. Тогда я решил обрезать их детонирующим шнуром. Этот шнур детонирует, то есть передает взрывную реакцию со скоростью от семи до одиннадцати километров в секунду, в зависимости от его разновидности. Именно в секунду. Он не горит, как огнепроводный (бикфордов) шнур, а взрывается. Интересно смотреть на этот процесс издалека. На рабочем борту карьера заряжен блок скважин. Все заряды в скважинах соединены нитью детонирующего шнура. Стоишь на противоположном борту и наблюдаешь, как он работает. Возникла дымовая точка и за мгновение разбежалась по рядам скважин, пробежала по всему блоку длиной в пятьсот метров. Это сдетонировал шнур. Потом уже взрываются скважины. И только теперь слышен звук взрыва. Затем начинается его действие. Весь взрываемый блок поднимается, и скальные породы разрушены.

Этим же шнуром, как я слышал, одни деятели отрезали козе голову, чтобы не мучить ее и себя, когда решили приготовить из нее обед. Этот же шнур, мне рассказывали,  использовали в Узбекистане в качестве бельевой веревки хозяйки в одном ауле. Рыбаки использовали в качестве буксировочного троса, чтобы тащить моторной лодкой по реке баркас, а также в качестве рыболовной снасти, когда растягивали в водоеме и взрывали.

Ну вот, а я решил использовать его в качестве ножовки. Отмерил рулеткой нужную длину доски, обвязал ее в пять оборотов детонирующим шнуром, отошел на десять метров. Подсоединил к шнуру электродетонатор, подключил его к взрывной машинке и нажал на кнопку. Детонирующий шнур в открытой среде взрывается очень громко. Возникший грохот выгнал ребят из вагона. Они увидели результат моего эксперимента и долго смеялись. Было с чего смяться. Доска превратилась во множество тонких щепок разной длины и толщины, которые разбросало в радиусе пять метров. Она теперь – готовые дрова. Значит переборщил. Всё когда-то делается в первый раз. Была еще одна неудачная попытка в три оборота. Наконец у меня получилось: при двух оборотах шнура вокруг доски, он ее режет и не раскалывает. Конечно, отрезанная поверхность не ровная, а полукруглая, но длина соответствовала нужному размеру. Так мы устроили ребятам спальные места в вагончике.

Однажды наши взрывники взяли с собой в пески на объект несколько куриц. Холодильника ведь там нет, а мясо нужно есть. Куры, привыкшие жить в непосредственной близости от людей, никуда не уходили от жилья. А на ночь садились на рессоры и оси вагона. Над вагончиком на высоком шесте у нас красовалась самодельная антенна для радиоприемника. Как-то на нее повадилась садиться ночная птица – сыч. Это одна из разновидностей сов. Как только стемнеет, так и слышно ее пение: «Кив-кив! Кив-кив!». Ребятам это надоело, спать не дает. Однажды они подготовились к встрече этой надоедливой птицы. Перед вечером провод антенны подсоединили к взрывной машинке. Когда в очередной раз птица уселась на неё и начала петь, нажали на кнопку. Взрывная машинка выдает напряжение одну тысячу вольт. Больше она их не тревожила.

Мы возвращались на автомашине КрАЗ с объекта на участок в Теджен. Была ночь. Водитель Прилепский Борис. Он относился к таким водителям, которые могут ездить по одному и тому же маршруту несколько раз и все время сомневаться в правильности направления. В горах ездил с трудом: у него, как он выражался: «кружилась голова». А уж ночью совсем паниковал. Едем уже часа три. Давно стемнело. Вот и теперь Борис начал сомневаться, правильно ли мы едем. Несколько раз посмотрел по сторонам и сказал:
- Мы едем не домой, а в обратную сторону.
- Почему? – спрашиваю его.
- Не знаю, но я вижу, что дорога не та. –  Я попросил его остановиться. У меня с собой компас.
 - Сейчас определимся. – Я вышел из машины.

Этот компас мне достался можно сказать бесплатно от случайных знакомых. Когда у меня заканчивался срок службы в Советской Армии, я поехал в саратовский трест «Союзмелиовзрывпром», чтобы определиться со своей дальнейшей судьбой. В городских гостиницах свободных мест не было. Так как я был офицером СА, то в гостинице КЭЧ (это из военных частей), мне предложили трехместный номер, в котором два места уже были заняты. Я поселился днем, а когда закончил свои дела в тресте, пришел в номер и увидел своих соседей. Это были двое военнослужащих ВВС:  лейтенант и прапорщик. В Саратов прибыли в командировку из Казахстана несколько дней назад. Они служили в вертолетной поисковой части. Их служба была связана с поисками космических объектов после посадки на землю. Они видели многих космонавтов вживую. Общались с ними. Командировка затянулась по независимым от них причинам. У них закончились средства к существованию. Дали телеграмму в часть и им обещали прислать деньги. Но жить как-то надо. Вечером за чашкой чая лейтенант спросил:
- Товарищ старший лейтенант, Вы не можете купить у нас компас? Хороший жидкостный компас. Очень качественный прибор. – Я посмотрел этот компас и спросил:
- Сколько он стоит?
- Три рубля. – Очевидно, он решил, что им хватит этих денег до получения помощи из войсковой части. Я отдал им три рубля и взял компас. Когда на следующий день я уезжал, их не было в номере. Я купил для них колбасы, кефира, булочек. На всякий случай оставил им, чтобы не голодали.

Этот компас до сих пор при мне. Я пользовался им в уральской тайге, когда находясь в отпуске, уходил один за грибами. Он помогал мне и в песках Каракумов, чтобы не сбиться с пути вот с такими водителями, которые не запоминают дорогу и своими сомнениями сбивают других. Компас не обманет. Надо только выйти из кабины автомобиля, так как она вся из металла, и магнитная стрелка в ней может неверно указать направление. Определить направление просто. Если мы уехали утром на север, то возвращаться надо точно на юг. Тут уж ничего не придумаешь нового. Ночью, если на небе не видно звезд, определить направление можно только с помощью компаса. Кстати, по звездам тоже можно ориентироваться, но только в том случае, если человек знает их наименование и местоположение на небосклоне.

Этот компас я однажды подарил своему шурину Эдику. Он постоянно работал и охотился в уральской тайге. Ему он был нужен даже больше, чем мне. Он попросил, я не мог отказать. Но через год я приехал опять к нему в отпуск и привез ему хороший наручный компас. Мы обменялись, и мой прибор опять вернулся ко мне. Этот компас у меня уже тридцать четыре года.

Я отошел от автомобиля, определил направление и сказал:
- Борис. Мы едем правильно, и ты не сомневайся. Компас показывает направление независимо от погоды и времени суток. Поехали вперед. – Сели, поехали дальше. Едем полчаса, и опять у него сомнения. Он остановил автомашину:
- Нет, мы едем неправильно и с каждым километром удаляемся от маршрута. – Конечно, в песках можно уклониться от маршрута настолько, что вообще в песках затеряешься. Но здесь мы были ограничены с обеих сторон. Справа танковым полигоном. Туда так просто не проедешь. Там иногда устраивают стрельбища. Полигон охраняется. Слева в десяти километрах начиналась культурная зона: аулы, хлопковые поля. Мы бы уже увидели признаки цивилизации: деревья, арыки, поля, ну и наконец, дома. И только сзади была открытая пустыня. Но чтобы туда вернуться и не заметить, это надо вообще вместо головы иметь тыкву. Но Борису, с его менталитетом, этого было не понять. Об этих тонкостях он не думал. В отличие от его коллеги и друга Володи Паксиватова, по прозвищу «Мордвин». Тот никогда не сбивался с пути. Он все дороги запоминал с первого раза и ехал всегда без сомнений.

 - Боря, поехали, поверь мне на слово, я тебе обещаю, что через полчаса мы увидим прожектор. В конце концов, я всё же штурман. -  Прожектор был устроен на высокой вышке одной из железнодорожных станций. Эта станция была строго на нашем курсе. Мы ехали на юг. Железная дорога проходила с востока на запад. Он был мощный и развёрнут на север, то есть светил нам в лицо. Тут разминуться невозможно. Борис, скрепя сердце поехал дальше. Действительно, минут через пятнадцать мы увидели зарево прожектора. Борис воодушевился:
 - Вон прожектор!  Правильно едем.
 - Ну, теперь ты веришь компасу? – спросил я.
 - Компасом еще надо уметь пользоваться, ответил он мне. – Выходит, он мне не верил, что я, штурман авиации, умею пользоваться этим прибором.

Пески. Много пришлось поработать в песках пустыни Каракумы. Но не только песками наделена пустыня. Есть и леса, и такыры. Леса низкорослые, редкие. Саксаул, гребенчуг, кандым и другие породы невысоких деревьев можно встретить в пустыне. Такыр – это глиняная платформа. Твердая, ровная местность. Иногда занимает десятки гектар. По такому участку можно ехать на автомобиле вдоль и поперек с приличной скоростью. Никаких препятствий, ни ямки, ни бугорка. Зато в дождь все раскисает. По мокрым пескам свободно можно ехать. А по глине легко застрять.

Пустыня изменчива. Едешь по пескам, куда ни глянь – бескрайние просторы на десятки километров. Кажется, что вот так будешь ехать день и ничего, кроме ровной песчаной местности не будет. Но это обманчивое впечатление. Часа два езды, и можешь оказаться в саксауловой роще. Здесь уже совсем нет ориентиров. Дорога ведет куда-то, по ней и едешь. Если на пути развилка, тут уж надо знать, куда ехать, иначе можешь оказаться так далеко, что обратной дороги не отыщешь. Пустыня коварная.

Где-то в пустыне расположен аул. Там живут люди, там есть вода, питание. А путник находится в пятистах метрах и не подозревает об этом. Высокие кустарники, барханы, всё это укрывает аул от его глаз. Вот так и блуждают люди в пустыне.  Ходят, ищут в песках колодец, аул, или какой-нибудь оазис. Можно умереть от жажды в сотнях метров от источника, если не иметь опыта поведения в пустыне. Самое главное правило – не уходить от транспорта. Если будут искать, машину найдут быстрее, чем человека. Ну и надо знать приметы, которые указывают на близость цивилизации, или хотя бы источника воды.

Однажды к нам в Туркмению, в помощь из треста направили несколько грузовых вездеходов. Они приехали из Узбекистана. Дорогу на объект они не знали, поэтому несколько рейсов проехали вместе с нашими автомашинами. Потом стали ездить самостоятельно. Расстояние до объекта не малое – до ста километров. Один рейс - день езды по пустыне. Рано утром выехал, поздней ночью вернулся. Это не асфальт и даже не грунтовка, это пески.

 При выполнении таких поездок однажды обратно не вернулись две прикомандированные автомашины. На следующий день их стали искать водители, которые направлялись туда с грузом. Не нашли. Второй день поисков тоже прошел безуспешно. На третий день мы обратились к генеральному  подрядчику. Они наняли вертолет и нашли. Совсем в другом направлении от маршрута. Оказалось, ребята хотели срезать путь. День съездили на объект, второй, смотрят: ведь эту часть дороги можно сократить, проехать по более короткому пути. На третий день так и сделали. Поехали по новому маршруту. Дальше дороги нет, вернулись обратно. Но взяли неверное направление.  Проехали еще раз вперед, назад и заблудились окончательно. В пустыне, говорят, все дороги ведут в одно место. Но еще говорят, что в пустыне дорог много! Это верно. Вся пустыня изрезана дорогами. Иногда они сходятся в одну. Но бывает, что ведут в разные стороны.

Запас еды у ребят почти закончился. Все водители имеют некий неприкосновенный запас: консервы, хлеб, воду на случай поломки в пути. Питьевая вода тоже закончилась, но тут легче. Воду брали из системы охлаждения автомашин и кипятили. Пили чай.
В ночное время они видели, что в километрах тридцати светятся огни буровой вышки. Решили, что следующей ночью пойдут в сторону этой вышки. Днем ее не видно, а ночью не потеряешь из виду. Но их обнаружили с помощью вертолета.

Выдержанные ребята. Не запаниковали. Если бы в панике ушли днем, в том направлении, куда им казалось надо идти, могли бы погибнуть. Пустыня опасная, если ее игнорировать. Ждали на месте. Это самое верное решение.

Вот так мы констатируем, что техническая отсталость иногда спасает нам жизни. Налей они в радиатор антифриз, что тогда им делать без воды? Но, справедливости ради, надо сказать, что у нас тогда все старые машины в системе охлаждения имели воду. Если залить незамерзающую жидкость типа антифриза или тосола, то это конец. Потечет изо всех трещин и соединений. Мы даже имели ёмкость для разогрева воды в зимнее время. Тема воды – это был один из основных пунктов организационно- технических мероприятий по подготовке к работе в осенне-зимний период: «Обеспечение водителей грузовых автомашин ёмкостью с горячей водой».

На автотрассах, проложенных через пустыню, часто барханы «переходят» дорогу. Так местные жители говорят. Более всего мы наблюдали это явление на участках автотрасс между Небитдагом и Красноводском, на западе республики, а также между Захметом и Чарджоу, в восточной части. Но, хорошо, если бы он перешел трассу и до свидания. Ведь ты едешь ночью, а он полдороги занял. Есть в Туркмении самое жаркое место в районе заповедника «Репетек». Едешь по дороге и вдруг на асфальте образовался песчаный бархан! Вчера ехали, его не было, а сегодня надо объезжать по обочине.

 В Красноводской области до того сильные ветры, что были случаи, едешь и не видишь асфальтового покрытия. Через дорогу проносится песок на высоте от асфальта в тридцать – сорок сантиметров. Слышишь, как по машине бьется песчаная крупа. При такой силе ветра бархана на дороге не будет. Но это опасно. Был даже случай, когда одному нашему знакомому такая буря песком очистила крыло его уазика от краски и грунтовки. Приехал в Красноводск, а у него крыло блестит сталью. Настоящие пескоструйные работы.

Пустыня всегда разная. Но не только она сама такая изменчивая. Для каждого человека она по-разному себя проявляет. Вот два водителя едут на объект. У них один  общий маршрут. Едут в одно и то же время. Один тип автомобилей, одинаковый груз.
Один водитель скажет, что езда по пустыне однообразна и скучна. Ничего нового тебе не встретится на всем пути, сколько бы ты не ехал. Монотонность клонит ко сну. Долговременная работа в этих местах его отягощает. Он на маршруте устает физически и морально. Он не может тут долго задерживаться, несмотря на высоко оплачиваемую работу.

Другой едет по тому же маршруту, а впечатление противоположное. Ему тут ездить одно удовольствие. На пути все время встречает что-то новое. Он постоянно наблюдает рептилий, животных, птиц. Замечает малейшее движение, любое изменение, происходящее на маршруте. Ему всегда интересно ехать по пустынным дорогам. Он приехал на объект, отдохнул и с удовольствием поехал обратно.

Думаю, это зависит от характера человека. Кто-то заблудится, начнет паниковать, наделает глупостей. А другой трезво оценит создавшуюся ситуацию. Обдумает свои возможности и предпримет самое верное решение выхода из неё.         
 
В пустыне можно носом к носу столкнуться со змеёй, вараном, черепахой. Были встречи и посерьёзнее: кабан, волк, дикий кот, лисица. А бывают и совсем неожиданные встречи.

Мы ехали с грузом колонной из пяти автомашин уже несколько часов. Вокруг одни барханы. Наконец, появилась долгожданная саксауловая роща. Решили остановиться на обед. Был полдень. Солнце жарило по полной программе. От долгой езды в жару устаешь и кратковременный отдых очень кстати. Мы пообедали на расстеленной кошме в скудной тени от дерева, попили чай. У одного водителя во время движения возникли какие-то проблемы с ходовой частью, и водители собрались на консилиум. Мы, сопровождающие груз, решили полежать на кошме и подремать.

Мне приснился какой-то кошмарный сон с самолетом. Он был похож на наш отечественный «кукурузник» -  Ан-2, но крылья в два раза короче. Летчик был в темных очках и с пистолетом в кобуре на поясе. Он подошел к своему аппарату и лихо взобрался в кабину. Взревел двигатель. И тут началось необыкновенное чудо. Самолет вырулил на взлетную полосу, разогнался, попытался взлететь, но не смог подняться и в конце полосы резко затормозил.

Он быстренько развернулся и вернулся в исходное положение. Начал опять набирать обороты. Стоял на тормозах, пока не развил необходимую мощность и вновь рванул на всех парах вперед. В работе двигателя слышались перебои. Он надрывался, жужжал, умолкал на мгновенье и затем с новыми силами так рычал, что резал слух. Взлет опять не получился.
Не останавливаясь для проверки неисправности, летчик вновь развернул свой летательный аппарат, вернулся на исходную точку и в очередной раз направил на взлет. Это уже был из ряда вон выходящий случай. Я сижу рядом со взлетной полосой, с удивлением наблюдаю эту картину и думаю: «когда же это закончится?». Это ведь не автомобиль, чтобы вот так гонять и пытаться поехать, когда двигатель не работает. Это же самолет. Ну а если взлетит, а в воздухе сломается? Что он будет делать?

Наконец попытки этого самоубийцы, иначе его не назовешь, увенчались успехом. Самолет, подпрыгивая все выше и выше от бетонки, коснулся ее несколько раз, затем оторвался и полетел. Вот он поднялся метров на двадцать и начал разворот. Сейчас он пролетит надо мной. Вдруг – тишина! Двигатель заглох. Самолет начал резко снижаться. Пилот выбрался из кабины, встал в полный рост на фюзеляж. Я еще успел подумать: «почему он не прыгает?». Но вот он пробежал по крылу и прыгнул. Парашют раскрылся и тут же пилот запутался в его стропах. Купол не раскрылся, летчик весь окутанный лямками и стропами парашюта падает вниз. Падает прямо на меня. Я вскакиваю…

Но это я «вскакиваю» во сне, а на самом деле открываю глаза и вижу этого самого лётчика прямо надо мной! Ух! Это не лётчик. Это большая серая муха, окутанная паутиной. От моего лица до неё двадцать сантиметров. Пока я дремал, паук смастерил над моей головой паутину. Туда попала муха. Очевидно, она сопротивлялась, жужжала то утихая, то с новыми силами, высвобождала крылья и опять боролась до той поры, пока он её не спеленал окончательно. И это жужжание спровоцировало такой сон. А может быть, паутина существовала давно, а я во сне придвинулся к ней? Не могу теперь сказать. Но когда открыл глаза, то шок испытал реальный.

Пустыня. Благодаря наличию пустыни в регионе преобладает сухой климат, и сорокоградусная жара переносится гораздо легче, чем в средней влажной полосе. Доведется ли еще хотя бы раз побывать там? Хотелось бы…