Кости у дороги 2

Опыт, которого нельзя провести...

«Нет,  нет, только не это, только не так!»
Она лежала под тушей и лапа с когтями нечеловеческой длины оттягивала её голову назад, слишком сильно, чтобы можно было дышать. Она чувствовала давление в животе и боль, и такие знакомые животные толчки в таком далеком от затухающих мыслей мире. Рычание откуда-то издалека, все тело словно немело, а в висках стучали глухие удары, унося куда-то далеко – и от боли, и от всего. Все мысли не нужны, она так хотела, чтобы сейчас её поглотила тьма, просто не чувствовать этого. Не осознавать, что сейчас эта слабая шея не выдержит. Откуда-то издалека сквозь шум крови и какие-то удары по телу – она не понимала, что это был град, да и все равно ей было – сквозь мареву тошнотворной кровавой пленки она увидела лицо, склонившееся над ней – желтые огоньки, как сквозь залитое каплями дождя из крови лобовое стекло автомобиля. Когти прорезали в её горле глубоки борозды, эта лапа еще сильнее отогнула голову назад и что-то произошло…

Фигура отошла, словно испугавшись, и так и осталась в странной позе с опущенной вниз огромной лапой с полусогнутыми окровавленным пальцами. Она, молча, смотрела в сторону жертвы.
Девушка лежала и тяжело дышала, каждый вздох давался невероятной болью в горле. Почему-то пришло сравнение с ангиной, так вот – все то – лишь аленькие цветочки по сравнению с этими ножами в горле, когда боишься сделать каждый следующий вздох, избегая этой боли невыносимой, ты словно по капелькам пускаешь в себя воздух, не хоти ты так сильно жить, не дышала бы вовсе. Ведь так больно. Тело онемело и при попытке даже подогнуть колени, чтобы встать, оно еле двинулось. Боль в животе слишком далекая чтобы думать, когда не можешь дышать.
А град опять сменился дождем, капли на траве и лежащее на ней тело девушки и несколько фигур склонившиеся в странной позе рядом. И еще – тот, что рвал тело и заламывал назад голову, он куда-то исчез.

Мы ехали-ехали и скоро должны были приехать. Так ведь, любая дорога заканчивается ведь?
-У меня точно географический и навигационный кретинизм.
Под конец я не выдержала и чтобы избавиться от напряжения всей этой атмосферы – я одна в машине с мальчиком на дороге и как бы мне с дуру не сделать как мама – и включила музыку.
Kosheen - I Want It All – все, что нужно мне сейчас, хотя под это можно и уснуть. Но главное не заглушает шум дождя и града – я все еще надеялась в нем различить гудки, когда опять выеду на встречную.
Это был страшный путь, жуткая дорога, я пару раз клялась себе, что больше никогда, ни за что не поеду в горах в дождь с ребенком сзади. Хорошо хоть он уснул так быстро и не понимал – какой же я все-таки плохой водитель.

Следующим треком стоял  KOSHEEN - (SLIP AND SLIDE) SUICIDE и я чуть не дала по тормозам, поняв, про что она там поет. Сердце билось совсем как сумасшедшее – ну вот зачем не такие мысли сейчас, гребаные воспоминания – вы замечали они всегда не вовремя, это закон подлости. Сволочь ты Мерфи – вот зачем открывать такие законы, открыл бы лучше что-нибудь полезное людям. Нет, он открыл закон, ставящий жирную точку на всех наших надеждах.
Я оглянулась на мирно спящего Максима. Он храпел так мило. Нет, он, конечно, не храпел в прямом смысле этого слова, но мне почему-то захотелось, чтобы он именно так – похрапывал. Я взяла себя в руки и попыталась вглядеться в туманную мглу – море было охвачено штормом, это было бы красиво, но мне было не до красоты, ведь всего каких-то пять километров, судя этой коробке с картой и мигающей точкой, отделяли меня от дома моего отца.
-Ну, тогда хватит терять время тут и вперед!


Два человека в звукоизолированной комнате из стекла. Но изоляция наша, а значит можно слышать голоса, но разобрать слова их невозможно. Это как гнусавое гудение двигателя – именно так доносятся из-за стекла их спокойные голоса.
Более высокий в белом халате и с золотыми часами, ставшими уже в нашем веке анахронизмом устало посмотрел на капли за стеклом.
-Нет справедливости у истории. И не было. Это как просить справедливости у Кесаря. Ты для него никто и для неё никто. Ты ничегошеньки из себя не представляешь.
-Мы сейчас не об этом.
-Да всегда все разговоры не об этом. Но я просто сравнил.
-Я не понимаю.
-А ты напрягись. В чем разница и в чем подобие?
-Смотри, у каждого народа свое отношение к любому конфликту, к любой войне, к любой политической интриге любому процессу, что бы ни происходило – люди разные. Живут в разных странах и держатся друг за друга. Наше – все, их – ничто.

-Нельзя сказать – были они или нет. Нельзя сказать – остались ли свидетельства. Мифы – тоже свидетельства, мы не принимаем их во внимание, потому что не доверяем. Людям того времени. Но мифы сочиняли и историки. Большинство дошедших до нас сведений – лишь мифы. Врали все. Они придумывали сказки. Иногда они были похожи на правду, а иногда – нет. Трою тоже считали мифом. Но её нашли и чертовски удивились. Именно после этой находки всерьез начали искать Атлантиду. Ведь это два мифа. И если один имел место быть, то почему же не быть второму. Об обоих писали известные историки ушедших эпох. Выдумщики.
-Нельзя узнать, где правда и ложь в истории.
-Знаешь почему?
-У нас недостаточно фактов?
-Нет, не в этом дело, факты на самом деле ничто. Их всегда можно поискать и даже найти.
-Дело в другом – мы, мы живем сейчас. Мы знаем много. Что-то истина, а что-то ложь. В чем-то мы сами ошибаемся, понимаешь?
Парень более низкого роста мотнул головой.
-Не понимаешь да. Ла-адно. Вот смотри – эта линия – история.
Он взял и начертил на листке какого-то бланка фосфоресцирующим фломастером синего цвета линию.
-Она прямая, но это мы так думаем. И мы думаем, что она одна.
-Параллельная реальность?
-Нет, - он отмахнулся словно от насекомого – тут нет никакой фантастики, просто наше желание все понимать и воспринимать просто. Это в наших инстинктах – мы пользуемся разумом а он абстрагирует. Отвлекает по-русски, просто напросто отвлекает. Дедукция и индукция так естественны, что мы иногда забываем одну вещь. Они несовершенны. – Он ткнул в парня фломастером, оставив след на лабораторной одежде.
-Мы просто хотим так видеть. А что там на самом деле. Есть масса работ и зачастую они противоречивы, у каждого видного историка своя трактовка. Тут дело даже не в отношениях к одному и тому же факту разных людей народов и стран. Например, к факту обороны Ленинграда. А в том, что факта как такового «единого», «неделимого» в природе не существует – он есть только вот тут – он стукнул себя по виску и рассмеялся.
-Чем дольше ты, обладая не таким, уж узколобым мозгом будешь рассматривать что-то, тем больше оно будет делиться на мельчайшие составляющие. Которые зачастую, а точнее всегда будут входить в противоречие друг с другом.
-Вот…
-Он перевел дух и опять взглянул на набирающий силу ливень и потоки мутной воды на стекле.
-Мы никогда не узнаем, как там на самом деле все было. И, правда это или ложь. Сколько не исследуй мы прошлое. Мы тут – а оно там. Мы – другие. Даже построй мы машину времени и отправься назад – ну получим мы факты. Знаешь, некоторые ученые считают, что и настоящее непостижимо в равной, как и прошлое и будущее.
-Мы другие – мы будем смотреть на все другими глазами, понимаешь?
-Я доверяю своим глазам. – Улыбнулся парень и посмотрел на испачканную одежду.
-Вот и прекрасно! Но доверяешь ли ты своему восприятию мира?
-В смысле…
-Вот если ты сейчас увидишь что-то выходящее из рамок твоего восприятия цельного мира – ты удивишься?
-Скорее всего, - за него же ответил высокий.
-Вот и любое насекомое, когда его подхватывает ветром и уносит черт знает, куда каждый раз удивляется, видя странные образы и не понимая, что это. Оно не может вспомнить аналога.
-Люди не насекомые, у нас есть способы передавать знания между поколениями.
-Такие способы есть и у животных, тут дело не в качестве, а в скорости и количестве. Мы перешли на другую скорость – качественно ничего не изменилось. Язык волков тоже сложен. Родители обучают детенышей. Только мало чему – а мы всему. Наш мир становится все более цельным и узким. Вот и все. Мы все начинаем видеть одно и то же, вставая утром и открывая глаза. Сквозь еще соприкасающиеся ресницы…
-Что ты видишь? Что-то знакомое.
-А вот волки, открывая глаза, каждый день видят что-то новое.
-Я им завидую если честно…
Он закурил. Дождь опять во второй раз перешел в бурю. Стекло звенело, за окном летели почти горизонтальные земле крупные капли воды, неся мусор.




-Так какое это имеет отношение к леканам?
-Очень прямое, как же – о них мы столько слышали, но увидели в живую лишь совсем недавно.