Бешенный никто

Дым окутывает мое тело, языки огня нежно прикасаются к рукам и ногам, слегка пощупывая их.  Мои движения замедленны, так словно если бы я находился под водой, легкие наполняет едкий смок. Нос улавливает запахи горевшей пластмассы, слегка прожаренного мяса и жженых волос. Сумасшедшая смесь.

Шаг вперед.

В десяти метрах, слева от меня, обваливается стена и поднимает огромный столб пыли и пепла. Кто-то кричит и зовет на помощь, только я занят, занят собой, пытаясь разобраться, что произошло, где я, да и, в конце концов, кто я такой?

Шаг вперед.

Обращаю внимание на свою руку, вернее то, что когда-то было моей рукой. Кусок чернеющей плоти свисал на тонком лоскутке, бывшем не так давно моей шелковой белой рубашкой.

«Цены снижены!» - кричит вышедшее из-под контроля сознание – «Посещайте наши магазины и вы уйдете не с пустыми руками».

Рой мыслей кружиться в голове безумным танцем, отчетливо всплывают лишь мельчайшие образы: шариковая ручка, небольшой лист бумаги формата А4, автомобиль, и коробка набитая всяким хламом, вспоминаются торчащие из нее, словно комок червей, провода.
Шаг вперед.

Голова закружилась, обед буквально умолял выйти из организма, припадаю на одно колено, затем становлюсь на четвереньки и ползу. Понимая, что встать уже не смогу. Причина этого кроется в чрезмерной потери крови, а может и в несвежем завтраке или отравлении угарным газом. Так или иначе, ползком я добираюсь до пожарной лестницы.

Вой сирен побуждает ускорить любое невозможное движение, а теперь каждое движение для меня практически невозможно.

«Взорви, что ненавидишь! Уничтожь, что обожаешь! Заставь всех поверить в тебя!!!»
Проползаю на пожарную лестницу, вслед за мной тянется красный шлейф, моей крови. Смех отражается болью в сломанных ребрах и перетекает в слезы, если я умру на лестнице, то может, меня будут воспринимать как жертву.  Или я и есть жертва, не взрывал ничего, просто работал и думал, как бы все это забросить и мысль о взрыве пришла сама по себе.
«А если это сила мысли материализовала взрыв?»

Обхватив перила и вставая на обе ноги, начинаю медленное снисхождение вниз по лестнице, подальше от дыма, огня, сирен и трупов. Порывы ветра срывали остатки рубашки, и капли крови заплывали в глаза, закрывая мир красной пеленой. Теперь горел не только небоскреб, но и весь город полыхал красным огнем отчаянья и  безвыходности.
«Это все сделал ты!!!»

Ступень вниз, и я на 30 сантиметров ближе к земле, еще одна ступень и ровно такое же расстояние сблизило меня с твердой поверхностью. У лестницы никого не было, пусто, только мусор, грязь и кучи испражнений, оставленные животными и ночными прохожими. Пахло гораздо хуже, чем наверху. Пахло реальностью, такой же грязной, как и все вокруг.
Боль уходила, ноги немели, кровь сочилась отовсюду, если я умру, то лучше перемахну через перила, пусть думают, что я отчаянно спасался. Но это если я действительно виноват.
«Ты причина всех бед в городе. Ты и твой гребаный мозг!»

Слезы смешиваются с кровью и грязью, на лице маска ужаса и боли. Язык шастает по зубам, проверяя их целостность, обрубок руки болтается на лоскуте от рубашки и бьет по ногам. Ноги в обгорелых ботинках медленно переступают со ступеньки на ступеньку. Расплавленная подошва обжигает ступню, но этого я не чувствую, у меня полный провал в чувствах и их различии. Мне сейчас не жарко и не холодно, я не голоден, но и не сыт, мне не грустно, но и веселым себя бы, не назвал. Моя сущность погружена в пограничное состояние, где даже цвета выглядят серыми и скучными, хотя, что значит сейчас скука для меня? Мир слился в безобразное пятно, в голове все замутило, чувствую подступающий к горлу комок, уже не сдерживаюсь. Содержимое моего желудка потоком изрыгается на грязный переулок, где запах приобретает совершенно невыносимый характер.

«Ты то, что ты ешь»

Поток из частично переваренной пищи с примесью крови. Или чего-то очень схожего с ней. Несколько минут любуюсь творением своего рта, после чего сдираю ботинки и спускаюсь босиком, ступая на обгоревшую кожу стопы. В висках что-то стучит, пульсирует, а в груди что-то бьется. Ноги словно автоматически перемещают тело из одного пространства, в другое, я в этом не участвую, я не руковожу процессом.
«Однако именно ты подорвал все!»

Останавливаюсь, сдираю прилипшую к телу рубашку и откидываю ее в сторону, теперь на мне только брюки и некогда белоснежная майка. С левой стороны кусок мяса вместо руки и кости, торчащие в разные стороны, все обгорело и обуглено. Боли нет.

Правой рукой, придерживаясь за перила, я продолжаю свой бесконечный спуск, внизу все страшно, грязно, с противным запахом к тому же пошел дождь. И все превратилось в однообразную серую жижу с убийственным ароматом.

«Это и есть ты!»

Закрываю глаза, ноги непослушно идут вниз, рука скользит по металлической шершавой от ржавчины перегородке, каждая ступень рельефна. Но моя обугленная ступня этого не ощущает, у нее есть программа, своеобразный алгоритм, которому она безприкословно действует. Каждая из их обеих.

Хочу еще больше огня и дыма, хочу больше смертей и боли. Мне надоело быть призраком, хочу быть заметным, пускай и такими радикальными методами. Я не жертва, я убийца, насильник, маньяк, сумасшедший террорист! В 13 этажах выше меня раздается взрыв. Куски бетона, битое стекло, и бумага летят вниз, и смешиваются с жижей. Представляю, как мое тело летит вместе с этими кусками и, встречаясь с землей, разбивается на сотни тысяч мелких осколочков «собственного  Я».

«Твои мысли руководят миром, ты можешь уничтожить все»

Почему?

«Потому что у тебя нет чувств…»

Внизу раздаются шаги, кто-то взбирается по лестнице, этот кто-то ужасно матерится. От него ужасно пахнет, тем, что находится внизу. Мной. Это коп, он останавливается передо мной и долго стоит в оцепенении, к его горлу тоже поступал комок, он также перегнулся через перила и как я издавал те же тошнотворные звуки. Медленно подхожу к нему, он не смотрит на меня, его выворачивает. Наклоняюсь, хватаю правой рукой его ногу и резко поднимаю вверх. Секунда и тело в униформе устремляется к земле. Рот с половиной зубов издает булькающий смех.

«Ты это он, ты только что убил себя»

Минует гораздо больше часа, прежде чем я оказываюсь на твердой поверхности. Переступаю через мертвое тело полицейского, осколки стекла и куски бетона. Упрямо передвигаю свое тело вперед, навстречу огням и сиренам. Пускай они увидят меня, пускай запомнят кто я такой.

«Ты никто»

Мои документы остались наверху и сгорели, либо порхают в воздухе в поисках меня. Мое лицо изуродовано, зубы переломаны, как и многие кости в теле, на единственной руке кожа слезла и уникальный отпечаток стерт. Я действительно никто, меня не существует, но только формально. Заявить о себе? Как о ком? Божестве, решающем судьбы миллионов? Или о властелине мира? Разве можно заявить о себе, если не знаешь, кто ты и что сотворил?

«Тебя не существует, ты ошибка программного кода»

Я выхожу на свет, махаю «живой» рукой и кричу:
- Вот он я! Виновник всех ваших бед, вяжите меня!

Но никто не смотрит в мою сторону, будто я не кричу, будто меня не существует. Все застыло, даже полицейские сирены не кружатся, и рев громкоговорителей застыл в воздухе.  Время застыло над утопающим в грязи городе.

«Ты ошибка программы, ставшая вирусом. Уничтожаешь сотворенное, совершенно не твоими руками, потому что ты создан уничтожать себя и окружающее»

Теперь я медленно разрушаю себя, осознав, что мое покорение мира, это банальных захват чьего-то сервера, уничтожение трудов сотен ученых.  Возжелав стать богом, превратился в марионетку, тогда создатель должен кое-что понять. Он ошибся, создавая меня, ошибся, когда наделил разумом и частичкой своего «Я». Он привык устранять ошибки,…как и я. Устраняю себя. Мгновение и меня нет, кучка пепла на виртуальной мостовой, которая перемешивается с вонючей жижей.

Значит я действительно никто…

«Конец действия. Программа завершена. Пожалуйста, перезагрузите компьютер»