Татьяна Львовна, Редькин и сочинение

Редькин - это наш "ветеран". Он неизвестно который год в третьем классе сидит. Сейчас вот к нам попал. Татьяна Львовна от этого известия похудела килограммов на пять.
Мы на днях сочинение сдавали. О минувшем лете. Татьяна Львовна написала на доске тему «Как я провел это лето». Редькин поднял руку.
- Неправильно. Я фильм на дивидюхе вчера видел, там написано «Как я провел этим летом». Зуб даю!
- Ты бы лучше их почистил, - съязвила в ответ Татьяна Львовна.  И помолчав, добавила, - Засели же грамотеи в кино. Специально для тебя, наверное…
Редькин почувствовал себя уязвленным или за искусство обиделся.
- Думаете, там люди глупее Вас?
- Такие, вот, как ты и есть. Которые по пять лет в третьем классе…
- Да я бы и десять сидел, кабы потом такие, как у них, бабки грести. Вот, вы, наверное, на отлично всё учились, а сколько вам платят?
Татьяна Львовна слегка порозовела, но сдержалась и велела нам продолжать работу.
Думать и писать Редькину явно не хотелось. Он посидел, сложа руки, пытался без успеха попроситься выйти, украдкой треснул по затылку толстяка Бузина и состроил глазки отличнице Маринке, которая застеснялась и показала ему язык.
- Редькин, время идет! – наша учительница вечно не может спокойно смотреть на него. Она – его публика.
- А я что сделаю? Остановить надо – подскажите, где.
Кто-то робко хихикнул.
- Сказала бы я тебе где…
- Не, не надо, я сам знаю.
Смех на этот раз вышел почти всеобщим.
Татьяна Львовна густо покраснела и стукнула кулаком по столу.
- Пиши, кому сказано!
Редькин посидел, взялся за ручку, положил ее на стол.
- А чего писать-то?
- На доске посмотри.
Он посмотрел.
- А вам точно это надо?
- Что – надо?
- Знать, как я провел лето?
- Уж раз тебя посадили мне на шею, Редькин, то считай, что надо!
- Ну, ладно, сами хотели…
Он хихикнул, взялся за ручку и начал работать к большому удивлению нашей учительницы. Минут через пять спросил:
- А всю правду надо или выдумать можно?
- Ты, Редькин, не в писатели, случайно, готовишься? – учительница усмехнулась, - так это вряд ли. Русского языка не знаешь. Пиши, как было.
- Ну, ладно…
Редькин продолжил водить ручкой. Удивлена была не только Татьяна Львовна. Мы все поразились его всплеску трудолюбия. Полкласса уставилось на него, другие время от времени отвлекались на невиданное зрелище: Редькин за письмом.  Бузин пытался заглянуть к нему в тетрадь, но снова получил по затылку.
- Пошел вон, не мешай.
- Бузин, свое дело есть, - Татьяна Львовна, не на шутку заинтригованная, пошла по классу. Оказавшись за спиной Редькина, заглянула в его сочинение, побледнела, потом побагровела и вырвала его у вошедшего в раж «любимого» ученика.
- Чего? То пиши, то тетрадку помнут… сами потом начнете…, - недовольно проворчал он.
- Редькин! Ты соображаешь, что пишешь?!
- Ну. Вы же сами говорили, что всё, как было…
Учительница ловила ртом воздух и трясла тетрадью.
- Неужели… неужели ты, Редькин, ничем другим в свободное время не занимаешься?!!
- Не.
- Да если я… если я передам это в милицию, то мать твою…, - Татьяна Львовна запнулась, не зная, что сказать…
- Чего выражаетесь-то?
Мы все уже бросили сочинение, ожидая, кто с любопытством, кто со страхом, чем эта сцена закончится.
- Я говорю, что, если передам это в милицию, то мать твою оштрафуют, а дружков посадят, ты понял?!!! -  вопль Татьяны Львовны был слышен, наверное, очень далеко.
- Опоздали. Я уже участковому про всё написал. И мамане он предостережение вынес, и Шныру посадили уже, а Башка под следствием ходит.
- Радуйся, что сам еще не ходишь! Недолго осталось!
- Видно будет, - солидно ответил Редькин, - не, а чё тетрадку-то рвете? Кто мне на новую денег даст?
Тетрадь в руках Татьяны Львовны уже превратилась в комок мусора. Она стремительно прошла к своему месту, выкинула всё в корзину и швырнула Редькину новую.
- Всем работать!
В это время отворилась дверь, и вошла Агния Борисовна, наш завуч, здоровенная толстая тетка, от одного взгляда которой обмирали не только мы, но и любая учительница. Я сам это видел. 
- Что здесь происходит? – она всегда говорит спокойным голосом, от которого сердце в пятки уйдет.
Никто не отвечал, Татьяна Львовна кусала губы, завуч обвела класс своим знаменитым взглядом, велела нашей бедной учительнице зайти к ней после урока и важно покинула помещение.
От Агнии Борисовны Татьяна Львовна пришла с пятнами на щеках. Редькина тоже туда таскали.
А за сочинение никто больше трояка не получил, кроме Маринки.