Серебряная пума. Глава 9

Глава 9

          в которой рассказывается о том, как Фукс стал жертвой своего  любопытства, Лом - торопливости, а капитан Врунгель - самонадеянности.

          Мы пришвартовались к берегу. Местность была холмистая и, по всей видимости, переходная от джунглей к саванне. Когда мы высаживались на берег, откуда-то издалека до нас донеслась барабанная дробь.

         - Вы знаете, где здесь ближайшая деревня, Хитрикс?- спросил я.
         - Ещё бы, кэп. Полчаса лёгкой прогулки.
         - Кто пойдёт с Хитриксом?- спросил я экипаж.
         - Я,- сказал Фукс.
         - Я,- сказал Лом.      
         - Пойдёт Фукс,- решил я. Человек он опытный к тому же лучше чем Лом в языках ориентируется.

         Барабан трещал не переставая.
         - Чего это они там?- спросил я.- Праздник какой?
         - Нет. Это они тамтамом всей округе о нас рассказывают,- ответил Хитрикс.
         - Ну и что они о нас рассказывают?- спросил Лом.
         - Они рассказывают, что четыре белых человека на большой парусной лодке приплыли с юга и пристали к берегу племени аньи-бауле.

         Лом рассмеялся.
         - Вас не проверить, Хитрикс. Поэтому вы можете говорить всё, что угодно. Так и я могу сказать.
         - Я не выдумываю, Лом. Там-там - это своеобразный телеграф у негров. С его помощью они сообщают друг другу срочные новости.
         - Нам незачем спорить,- прервал я их.- Фукс и Хитрикс сходят в деревню этих африканцев и всё проверят.
         Фукс и Хитрикс сошли на берег и скоро пропали с глаз, затерявшись в зарослях слоновой травы.

         Я, дабы Лом не слонялся без дела, задал ему работу, а сам спустился в каюту. По потолку каюты резво гонялся за мухами небольшой геккончик. При моём появлении он притих, замер и недоумённо уставился на меня  бусинками глаз. Я привык за эти дни к тому, что приходится делить жилплощадь с самыми разнообразными представителями африканской фауны. В первые дни как-то забывалось перед тем как сесть куда-то, посмотреть, не занято ли место, проверять перед сном постель, и не одевать обуви, предварительно не обследовав её. Но привычка быстро выработалась после того, как я умудрился раздавить парочку непрошеных жильцов, а под покрывалом обнаружил небольшую ядовитую змею. Поэтому вначале я проверил  постель, выудил из-под подушки большую желтовато-оранжевую набу и выкинул её в иллюминатор.

         Не успел я немного соснуть, как меня разбудил голос Лома. Я поднялся на палубу. Фукс и Хитрикс уже вернулись, но в каком состоянии они были! Особенно Фукс. Весь в волдырях от укусов насекомых.
         - Что случилось?- спросил я.
         - Дикие пчёлы, сэр,- ответил Хитрикс.
         - Рассказывайте.

         Рассказ Хитрикса был короток. Сначала они шли в зарослых слоновой  травы. Потом вышли к лесу, очень редкому. Когда проходили мимо сухого ствола дерева с дуплом, Фукс поднял корягу и стал бить ею по стволу. Из дупла вылетела  туча пчёл и набросилась на них. Хорошо что невдалеке протекала неглубокая речушка. В ней-то они и переждали пчелиную атаку. Так Фукс поплатился за своё любопытство. Пришлось мне срочно оказывать ему помощь, а вместе с Хитриксом в деревню отправился Лом.

         Я дал выпить Фуксу таблетку и стал искать и вытаскивать из него пчелиные жала и втирать в укусы бальзам. Фукс только постанывал. Лицо у него сильно опухло и он стал похож на монгола. С трудом, но он всё-таки говорил.

         - Христофор Бонифантьевич, Хитрикс неточно рассказал.
         - Да? А как на самом деле всё было?
         - Когда мы вышли из зарослей слоновой травы, мимо нас пролетел носорог.
         - Кто, Фукс?
         - Носорог, Христофор Бонифантьевич, пролетел.
         - Фукс, у вас с головой всё в порядке? Вы не бредите? Как носороги  могут летать?

         - Это птица так называется, Христофор Бонифантьевич – сказал Фукс. - Я зантересовался, побежал за ним, но он скрылся между деревьями. А тут  Хитрикс говорит: "Он в это дупло залетел. Я видел". Ну, я взял палку и  постучал по стволу, чтобы выгнать его, а из дупла туча пчёл и на нас. Мы  бежать. Хитрикс на бегу какой-то травы пучок схватил и ну этой травой лицо натирать. А потом на наше счастье нам река попалась. В ней и пересидели. Вот и всё.

         С последними его словами вдалеке послышался крик: "Помогите!". Мы  насторожились. Это кричал Лом. Мы бегом кинулись по следам ушедших, разметая в стороны стебли гигантской слоновой травы, выскочили на открытое пространство, взбежали на холм. Оттуда нам открылась довольно странная картина. Внизу, среди невысокой, Лому по пояс, травы, подняв руки вверх, стоял Лом и вопил. В чём дело? Мы сбежали вниз и с ходу влетели в эту траву, очень похожую на осоку. Сделав пару шагов, мы поняли, почему так странно вёл себя Лом. У этой травы были настолько острые края, что малейшее прикосновение их к телу оставляло порезы. Мы с Фуксом тотчас ощутили это на себе. Я был ближе всех к краю этих опасных зарослей и поэтому смог с большими предосторожностями вылезти из них. Лом стоял не шевелясь, весь в крови и лохмотьях в которые превратилась его одежда.

     Какое счастье, что сегодня не было ветра. В это время прибежал Хитрикс с длинной палкой. С её помощью мы примяли траву и помогли Фуксу и Лому выбраться из западни. Они были в столь плачевном состоянии, что я тотчас же отправил их на яхту. Ничего не оставалось, как мне самому вместе с Хитриксом идти в деревню. Я решил вести себя крайне осторожно, чтобы не попасть в такую же неприятную ситуацию, как мои помощники.

         Мы вскоре вошли в редколесье и миновали его без приключений. Правда, я заметил выводок маслят всех возрастов. Я решил их забрать на обратном пути и спросил у Хитрикса, почему их до сих пор никто не сорвал.

         - Негры не едят грибов,- ответил тот.- Они считают их ядовитыми.
         После леса начались поля, принадлежащие видневшейся невдалеке деревне.
        Они были засеяны ямсом, бататом, арахисом, томатами...

         Деревня представляла собой расположенные по кругу хижины вокруг  центральной в которой жил старейшина, он же вождь. Вход в хижины был  изнутри деревни. Между хижинами были сделаны плетни из сучьев, обмазанных глиной.

         В сотне метров от входа в деревню Хитрикс внезапно остановился.
         - В чём дело,- спросил я.
         - Дальше идти нельзя. Нужно обождать.

         Мы парились полчаса под палящим солнцем, пока из деревни не вышел к нам африканец. Он перемолвился с Хитриксом несколькими словами и пригласил нас следовать за собой. К деревне он вёл нас по такой замысловатой кривой, то и дело возвращаясь назад, поворачивая, огибая какие-то деревянные фигуры, что я подумал, что так и до вечера мы не дойдём.

         - Что мы кружимся на одном месте?- спросил я.
         - Это он нас водит вокруг могил предков, защитников деревни, чтобы те очистили нас от дурных намерений.
         - Ну, если так...

         Наконец мы вошли в деревню.
         Со всех сторон нас обступили высокие белозубые африканцы. Поодаль держались дети.
         Хитрикс сказал им что-то и вмиг лица африканцев расплылись в радостных улыбках. Вождь, высокий седой старик, подошёл ко мне и что-то сказал на своём языке. Он протягивал мне в ладони куриное яйцо, а все вокруг перешёптывались почтительно "хабиб, хабиб".

         - Что он хочет?- спросил я Хитрикса.
          - Он приветствует вас. А яйцо - знак внимания. Его следует принять.
         Я взял яйцо и все вокруг удовлетворённо вздохнули, и опять стали на все лады повторять:"хабиб, хабиб".
         - Чего им нужно от меня?- обернулся я к Хитриксу, но его уже не было, только его широкополая шляпа мелькнула и скрылась в хижине.

         Мне было не вырваться из толпы. Со всех сторон в меня вцепились цепкие чёрные руки и все повторяли: хабиб, хабиб.
         И вдруг я уловил вопросительную интонацию в их речи и решил; будь что будет, и кивнул. Даже по-английски прибавил:"yes".

         Снова безудержный восторг охватил африканцев. Одни стали танцевать, другие бережно повлекли меня куда-то. Мы подошли к одной из хижин. Вход в неё закрывал длинный пыльный полог. Африканцы стали предлагать мне зайти в хижину. Я отнекивался, потому что не знал, что меня там может ожидать, а без Хитрикса я был словно слепоглухонемой.

         На моё счастье появился Хитрикс. Он бесцеремонно растолкал обступавших меня африканцев и сказал:
         - Я всё выяснил. Неделю назад здесь проходили четыре негра из племени догонов и с ними была собака. Они держали путь на плато Бандиагара. 
         - Спасибо, Хитрикс,- ответил я.- Не знаю, что бы мы делали без вас.

         Африканцы в недоумении смотрели на меня.
         - Слушай, Хитрикс, чего-то они хотят от меня, но никак не пойму, что.
         - Один момент.
         Он задал им несколько вопросов.

         - Они требуют, чтобы вы вылечили больного в этой хижине.
         - Как?!
         - Они говорят, что вы ответили на их вопрос, что вы врач.
         - Что я наделал! Как же теперь быть? Может быть, объясним им, что  это ошибка и я не врач, а капитан.
         - Бесполезно, кэп. Я их знаю. Они в каждом белом видят врача.
         - Что же делать?
         - Идти и лечить.
          - А что у него... у больного?

         - Насколько я понял - речная слепота. Почти миллион негритосов страдает этой болезнью в бассейне реки Вольта, а каждый десятый из них слепой.
         - Это ужасно,- сказал я.- Что можно сделать, чтобы помочь им?
         - Уничтожить переносчиков болезни - речных мух. Тогда не будет болезни.
         - А для тех, кто заболел?
         - Для них ничего нельзя сделать.
         - Зачем же я тогда пойду смотреть больного,- удивился я,- если ему ничем нельзя помочь?
         - Негры не знают этого. К тому же они считают врачей белыми колдунами и требуют чудес. Попытайся, кэп. Хоть сделай вид, что что-то делаешь.

         Мне не оставалось ничего делать, как войти в хижину. Там было сумрачно. Когда мои глаза привыкли к полумраку, я разглядел лежащего на циновке напротив входа человека и то ли родственника, то ли жену у его изголовья. Что ж, нужно попробовать хоть что-то сделать. Я приблизился к лежащему, взял его за руку и стал искать пульс. Рука была холодной и пульс никак не находился. Наконец я понял, что человек уже мёртв. Я выпустил его руку и она безжизненно упала на циновку. Ни жив ни мёртв я вышел из хижины, а вослед мне неслись громкие причитания. Я увидел в глазах смотревших на меня африканцев, что они всё поняли.