Эх, старость!..

Поехала я как-то в начале лета с  двумя дочками   в Одессу.
 Билетов в это время года было не достать, но мне посчастливилось приобрести  по блату авиабилеты до Киева. Ну! Киев - это ж почти Одесса! Счастливые мы прилетели в столицу советской Украины, а   билетов до Одессы на самолёт и  нет. Оказывается, и внутри республики такое же творится, как и на всём пространстве нашего необъятного Союза...
 Приехали из  Борисполя на вокзал  и легко купили билеты на  ночной поезд, на который  они только и были. Времени чуть заполдень. Оставили вещи в камере хранения, и налегке поехали смотреть столицу моей родины.
 Киев - огромный прекрасный город, там есть, что посмотреть, но детских сил хватило ненадолго. Мы приземлились пообедать в неплохом ресторане. Всё было по-домашнему вкусно. Ели настоящий украинский борщ с пампушками, знаменитые котлеты "по-киевски",  а на десерт - приличный кусок прославленного "Киевского торта". Девочки были в восторге, когда после обеда я ещё одарила их  моим любимым абрикосовым мороженым. Прогуляли по городу  до сумерек и уставшие вернулись на переполненный транзитными пассажирами вокзал.
   С трудом нашли местечко в закутке под лестницей, рядом с линейным отделением  милиции. Там уже был постоялец: старичок в вышитой рубахе  мирно восседал на огромном деревянном бауле. Он меленько закивал, приглашая нас располагаться, и надвинул на лоб свой видавший виды бриль. Мы поужинали огромными варениками, купленными в кафе с многообещающим названием "Вишенка", запили их клубничным лимонадом, и расположилась подремать. Вскоре дети уснули. До поезда оставалось часа три...
 Я "бдю". Чтобы не проспать поезд, начала потихоньку петь всё подряд, что к языку прилипало. Акустика под мраморными сводами лестницы оказалась на уровне. Дверь отделения  приоткрылась, высокий здоровенный парень-милиционер выглянул, повертел головой, озираясь,  я притихла, но он сказал:
 - Пойте, гражданочка, себе на здоровье, негромко только, но чтобы и нам слышно было.
 Сижу, пою себе дальше.  Перебрала с десяток песен, одни допевала до конца,  другие  бросала, едва начав.  Через какое-то время во вкус вошла, а  тут и время потихоньку подходит, пора на платформу идти. Я концерт свернула и вдруг слышу, дедок, вроде дремавший возле мусорки, ворчит:
- Заморочила голову митафону! Круть его, круть, а щас и вовсе выключила. Ты, доча, включи, нехай поёт! Песни такие передавали душевные, ажно сон разбежался!
- Дедушка, это я пела. Мне уходить на поезд надо, а ещё детей будить-собирать!
- Ну, тады збирай-збирай, чо ж тут зробишь, раз ехать надо.
 Когда мы уходили из-под гостеприимной лестницы, дед помахал рукой:
 - Доброго пути тебе, митафонушка!...
 ... В вагоне было тихо, пассажиры уже спали. Тут же выяснилось, что  одна из наших нижних полок занята здоровенной девахой, которая ехала  из Львова.
 - Ну, вот, с этими поездами вечная неразбериха: голова беременная от дорожных проблем, - проворчала я, укладывая девочек на  одну свободную полку.
 Маленькая сухонькая бабулька в беленьком платочке резво спустилась сверху и побежала за проводником:
 - Доча, слухай! Там жинка беременная с двумя дочкАми. Куды ж ей на гору влизты? Ты бы куряшку на еи мисто определила, га? Ну, будь ласка, уважь сердешную.
  Сонная прокуренная девица скромно послала нас всех очень далеко, и отвернувшись лицом к стенке, снова мирно засопела.
 - От же ж корова комолая, а ну, геть! Лэжить тут на чужому мисте, ще й матерыть нас.
 - Я с конечной еду, а они на подсадку: пусть спасибо скажут, что билеты достали. Полку им ещё нижнюю подавай, - возмутилась беззлобно  девица.
 - Да у женщины билеты именно на нижние полки, а вы заняли её место, - начала проводница.
 - Вона ж  беременная, чи ты зовсим сказылась? А ну, геть звидцы! - рассердилась старушонка, срывая простыню с несговорчивой попутчицы.
 Я сидела рядом с уснувшими детьми в уголке, поджав ноги, и не очень понимала, что происходит. Когда девка влезла, наконец, на свою полку, бабушка ловко застелила постель и погладила меня по голове:
 - Лягай,  сэрдэнько, трэба виддохнуть, намаялась, поди,  с дивчатками. А як там малэсэнький? Дужэ йому плохо, чи як?
 - Какой маленький? Вы про что?
 - Хиба ж ты не розумиешь? Я ж тоби про малятко, шо в тэбэ в животи. Колы родышь?
 Я, наконец, поняла, что старушка приняла меня за беременную:
 -Нескоро ещё, бабуля, нескоро...
  А сама подумала:" Странный народец, эти старики. Один меня с магнитофоном спутал, другая за беременную приняла..."