Глава I

В соавторстве с Ильей Леготиным.


Лесс оглядел свой взвод. У него осталось 5 человек и один раненый, но его можно было уже не считать, осколок пробил его легкое, и он медленно умирал. Отряд Лесса окопался в крупной воронке, оставшейся после орбитальной бомбардировки и он пытался связаться с командованием по единственно уцелевшему воксу. На линии были слышны только помехи. Лесс выругался. Он ведь всего лишь капрал, и даже не знает куда вести своих людей. Карта была у сержанта Стака, но он благополучно покоится под близлежащими руинами, как и большая часть взвода. Из-за погрешности его взвод попал под артобстрел, но это было не самым плохим. Плохо было то, что все вокруг заволокло едким дымом, и Лесс понятия не имел куда идти. А идти надо было, ибо оставаться на месте, это сто процентный шанс на то, чтобы стать мертвецами.
Олди, самый молодой из взвода вызвался в разведку. Лесс кивнул, других вариантов у него не было. Остальным он приказал примкнуть штыки к лазганам и быть наготове. Бойцы отчаянно вглядывались в голубоватый дым, но ничего невозможно было рассмотреть далее двух метров. Из тумана выделялись только уцелевшие остовы зданий. На одно такое здание взобрался Олди, и начал осматриваться. Лесс внимательно следил за ним, не переставая, однако прислушиваться к завываниям вокса.
Через несколько минут разведчик вернулся. Олди был сильно взволнован, и часто заикался. Он поведал о том, что на горизонте нигде не видно имперских сил. Но туман рассеивается к югу. Там более высокое место. Лесс решил, что лучше двигаться туда, а там уже решать, в каком направлении отправиться.
Стараясь не шуметь, отряд начал выбираться из воронки. Лесс оставил Грею, раненому старику немного обскуры, чтобы он не так болезненно умирал, хотя выстрел милосердия был бы более практичным, ему недостало мужества его сделать. Из своих полугода на службе императора, Лесс воевал только 2 дня. Их взвод, белых щитов Пангорна, возглавлял сержант Стак, до некоторого времени. Он был опытным ветераном, а они все – необстрелянными юношами, или неудачниками, кто только что записался в имперскую гвардию. Он получил звание капрала лишь за то, что лучше всех умел стрелять во взводе. И Лесс жутко боялся, хотя остальные, наверное, сильнее боялись.
У себя на Пангорне он был рад выбраться из трущоб, в которые его загнала нищета, после того, как Лесса выгнали из дома. Он не боялся трупов и всех ужасов войны, так как там где он вырос, это не было таким уж и редким явлением. В блоке D, в его трущобах, которые находились под основным уровнем D, каждые день находили мертвецов. Он сам из-за нужды пару раз обкрадывал мёртвых. И он рассчитывал, что война не сделает его более несчастным. Так ему казалось, по крайней мере, когда к ним пришли вербовщики из Имперской гвардии. Это были высокие подтянутые солдаты и сержанты, с начищенными карабинами за плечами. Они предлагали службу в гвардии, как лучшую альтернативу их жизни, где не нужно думать, где б достать корку хлеба каждый день, где они будут сами строить свою судьбу, и прочий бред. Лесс знал, что это всё байки, но в их словах была доля правды: служба в гвардии действительно давала лучшую альтернативу, чем жизнь в трущобах Пангорна.
Медленно ступая, отряд сгруппировался возле ближайшего здания, чтобы осмотреться. Вокруг бушевала канонада артиллерийского обстрела, но снаряды ложились намного дальше от них, и, к счастью, в сторону, противоположную той, куда Лесс повел свой отряд. Понемногу пыль начала улегаться, а они вышли на более открытую местность, где легкий ветерок развевал дым. Но даже это не усилило видимость дальше десяти метров. Люди старались держаться ближе друг к другу, чтобы не потеряться. Впереди виднелось что-то большое, темное и неподвижное. Лес направился туда. Это оказался обгоревший остов химеры. На борту возле баков виднелась пробоина величиной с кулак, от которой вели трещины чуть ли не по всему корпусу. Лесс очень удивился, он не знал об орудиях, которые могли оставлять такие дырки в крепком корпусе химер. Краска обгорела, и неясно было, к какому полку принадлежала химера. Рядом с химерой лежал мертвый танкист. Его тело было до неузнаваемости изуродовано огнём, но он как сумел выбраться из горящей машины, и отползти. Лесса замутило. Но он пересилил себя, и попробовал включить вокс танкиста. Тот был безнадёжно разбит. Лесс сложил руки на груди в знаке аквилы, почтил память бойца, но хоронить его не стали. Путь отряда лежал к высокой башне, которая чудом уцелела после обстрела, и отчетливо выделялась из тумана. Звуки стали заметно тише, и проклятый туман, сводивший их с ума, но и дававший укрытие, стал рассеиваться. Отряд теперь шел гуськом цепочкой, как учили их сержанты логисты. Каждый следующий в цепи клал левую руку на правое плечо предыдущему бойцу, это позволяло отряду держать достаточно большой обзорный сектор. Все люди четко выполняли приказы, которые в полголоса раздавал Лесс. Они понимали, что им нужно держаться вместе, они уже были на гране срыва, и чудом сохраняли остатки мужества. Им так и не довелось встретить врага, но большая часть взвода погибла. Больше всех пугала неизвестность. Неизвестно было где враг, и кто он, неизвестно где свои. Звуки причудливо преломлялись, отражаясь от стен домов, и теперь неясно было, где звучат выстрелы, а где падают снаряды. Всё смешалось в какофонии войны. Прошла примерно четверть стандартного часа, Лесс решил остановить отряд в относительно целом доме, чтобы передохнуть и собраться с мыслями.
Он разрешил людям выпить немного алкоголя, который предусмотрительно взял с собой Рон, воришка из Пангорна, для которого армия стала альтернативой тюрьмы. Напряжение немного спало, но Лесс не позволил себе расслабиться. Он осмотрел лестницу, ведущую на второй этаж. К его огорчению, она была совершенно непригодна. Но ветер, однако, стал крепчать и туман рассеивался. Лесс дал приказ собираться, но внезапно заметил какое-то движение  в тумане. Он поднял руку, чтобы все притихли. Солдаты обернулись в ту сторону, снимая лазганы с предохранителей. Лесс тихо порадовался, что его парни ещё не потеряли мужество. Внезапно из тени появилось это.
Это было что-то напоминающее обезьяну, которых в детстве видел Лесс, но только вместо рта у неё был клюв, почти как у птиц, разве, что он заканчивался рядом острых клыков. Чудовище неторопливо шло, принюхиваясь к воздуху. Сердце Лесса замерло, когда монстр повернул морду к ним и остановился. Внезапно он прыгнул куда-то, и скрылся из виду. Лесс почувствовал дрожь в руках. Люди сбились в круг ожидая нападения. Рон, сказал, что нужно выбираться от туда, но Лессу что-то подсказывало, что лучше не двигаться. Рон потерял остатки самообладания и кинулся к проёму.
-Стоять, - только и успел крикнуть Лесс. Огромная когтистая лапа пригвоздила Рона к стене. Чудище выскочило из своего укрытия, и гортанно взревело. Он успело ещё пару раз ударить беднягу, прежде чем общее оцепенение прошло. Олди первым начал стрелять, но промахнулся.
Лесс поднял свой лазган, и тоже начал стрелять. Но чудище легко уходило от лучей их ружей и приближалось. Ударом своей мощной головы оно сбило с ног Олди, отбросив его на пару метров назад. Лесс собрал в кулак всю свою отвагу и бросился на монстра. Он сделал выпад штыком и нажал на спуск. Штык прошел вскользь по толстой коже ксеноса,  не причинив ему вреда, а луч лазгана слегка опалил монстра, он взревел, и размашисто ударил Лесса своей лапой. И Лесс последовал примеру Олди, отлетев на несколько метров в сторону. Двое, оставшихся на ногах, отчаянно пытались выцелить метавшегося по комнате монстра. Грудь ужасно жгло, пластины нагрудника сильно помялись. Позже выяснилось, что у ксеноса по всему телу были шипы, которыми он ранил солдат, нанося удары, но Лесс этого не видел, усилием воли он поднялся, ему нужно было бороться за свою жизнь. Он прицелился в чудище и выстрелил. Луч лазгана попал в ногу монстра, отчего тот завопил высокими нотами переходящими в свист, и бросился на Лесса. Было видно, что рана глубокая, и монстр потерял в своей проворности. Однако ему хватило скорости я ярости добежать до Лесса. Лесс попытался откатиться в сторону от приближающейся смерти, и ему это почти удалось, монстр царапнул ему ногу, внезапным выпадом своей здоровой лапы. Рана оказалась неглубокой, но очень сильно жгла. Тем временем, не рассчитав силы монстр врезался в стену рядом с Олди, и тут его настигло еще несколько выстрелов. Арин и Колт отчаянно жали на спусковые крючки, пока не высадили свои заряды. Но монстр не собирался сдаваться. Он развернулся навстречу нападавшим, и парни заметили в его глазах звериную ярость, смешанную с безумием. Лесс не мог нашарить свой лазган, он потерял его пытаясь увернуться от монстра. Превозмогая боль,  Лесс пополз в сторону тела Рона, чтобы взять его ружье. Треск лазганов за его спиной стих, и Лесс предположил худшее, затем он услышал грохот за спиной, и теперь почувствовал свой ужас. Укол адреналина заставил биться его сердце в удвоенном ритме, страх подгонял его, и он рванул к Рону. Лесс схватил лазган и резко развернулся. Зверь летел прямо на него. Монстр уже не мог остановиться, а Лесс вдруг почувствовал, как его тело становится ватным. Он оцепенело смотрел, как монстр приближается. Он пытался бежать, но смог лишь повернуться на бок. Всё что он мог сделать, это упереть лазган в пол и ждать смерти. Монстр внезапно накрыл Лесса. Лазган вырвался из рук. Зверь слегка придавил Лесса пролетев дальше. Затем он попытался встать, но запнулся и упал. Лесс увидел что штык проткнул шкуру монстра и застрял в ней. Монстр снова попытался встать, и заковылял к Лессу. Из раны на брюхе текла зеленовато-бурая жидкость. Монстр не успел сделать пары шагов, как на него набросился Олди. Он был вооружен лишь штыком, и бил монстра, целясь в шею. На помощь ему подоспел Колт, все лицо которого было в крови, а лазган имел на себе следы зубов грозного зверя. Колт не пытался стрелять, он взял лазган как дубинку и со всей сила молотил монстра по морде. Глаза последнего бешено вращались, и он пытался, конвульсивно дергаясь, зацепить своей пастью отважных солдат. Лесс с трудом поднялся и бросился на помогу. Ему на ум не пришло ничего лучше, чем схватить монстра за массивную шею, чтобы дать парням возможность прикончить его. Он очень сильно просчитался, голова зверя была покрыта острыми косными наростами, которые ранили руки, сдирая кожу. Но он напрягал мышцы ещё сильнее, стараясь забыть о боли. Лесс закричал, в голове бешено вертелись слова молитвы Императору, и это помогало какое-то время. Колту удалось выбить глаз чудовищу, но ощутимого вреда это не принесло. Олди располосовал горло чудовища, и оттуда текла такая же буро-зелёная жидкость, с неприятным, кислым запахом. Вдруг монстр захрипел, его дыхание стало тяжелее, и он начал ещё сильнее дергаться. Лесс не выдержал и отпустил зверя, откатившись в сторону. Со слезами от боли на глазах, он приподнялся, но всё было уже кончено. Олди ещё несколько раз яростно ударил монстра по шее, и его кровь заструилась ещё сильнее. Но чудище уже было мертво. Из желтоватого клюва выпал сиреневый язык. Задние, короткие лапы еще подергивались слегка. Много позже, Лесс узнал, что монстра которого они убили называют круттокс, и судя по всему, это был старый, не очень крупный, и раз они остались живы – больной экземпляр. Обычно круттокс с легкостью разрывает человека, и им очень повезло. Но в тот момент Лесс этого не знал. Он боролся с болью и нахлынувшим отчаянием. Перед заданием им даже не сказали, с кем идет война. Они шли в разведку в полную неизвестность. Известно, что белые щиты, или полоски, как их именуют ветераны, ценятся меньше чем даже планетарные СПО, но чтобы так жертвовать людьми... Хотя, успокаивал себя Лесс, если бы мы знали, то возможно давно бы погибли. Вряд ли стоит считать командование благодетельным, но Лесс заглушил в себе голос праведного гнева. Он сложил руки на груди и вознес благодарность Императору, за то, что остался жив.