Перекупщики

Опенок пошел. На какой стихийный базарчик  не сунься – кругом бомжеватые безработные и пенсионеры с ведрами, из которых кажут кругленькие головки опенки. Герои первых социалистических пятилеток прямо-таки героически трудятся на благо пятилетки окончательной капитализации и орыночивания.  Пенсионеры, инвалиды и ветераны ВОВ становятся розничным звеном в торговле «дарами природы» потому, что блюстители порядка пока обходят их стороной…

 Пенсионная книжка, документы свидетельствующие о инвалидности – своеобразные индульгенции, пропускающие в «рай» уличной торговли. На ступеньках ГУМа, правда, и с такими «ксивами» не поторгуешь. Грозная надпись предупреждает о штрафах, выплачивать которые зятьям тещ, торгующих последней петрушкой не по карману будет. Поэтому ведра с грибами  все же не у парадного подъезда теснятся, а чуть в стороне. Ближе к автобусной остановке. Ко входу в метро. А более всего – по обе стороны от дороги на остановке Комсомольская, где базарчик, полосатые арбузы и пупырчатые малосольненькие огурцы в банках.
 
 Манят самостийного      торговца лесные полянки, утыканные крепенькими боровичками, лешоватые пни, обросшие пышной рыжей шевелюрой опят. Тут уж «американская мечта» хоть и в миниатюре, но присутствует почти что в первозданно-дистиллированном  виде. Обогащение – почти что дармовое. Да и клещи по первым заморозкам поуняли свой вампирический пыл. Потому, кажущийся сущей «манной небесной» опёночный Клондайк влечет. Конечно, билет на электричку подорожал, но самые ловкие, билетов не берут или берут до Мочища, а едут до Сокура, - и тем самым повышают рентабельность поездок за грибами. Автомобилисту в этом смысле куда сложнее—воду в бак вместо бензина не зальешь, хоть и существует он, рецепт изготовления самодельного горючего из воды и газа. Но зато всякому, у кого есть колеса, объемом можно взять.
 
 Понятно, что  нехоженые поляны начинаются где-то в радиусе 50-100 километров от города, но уж если добраться до них, то можно и салон, и багажник грибами-завалить. А на лесной продукт пока никто налога не ввел. Впрочем, томящиеся по опохмелке, добежав с утра пешочком до околоогурцовских лесов, прошарив околки в полях за Затулинкой, находят-таки свой заветный пень, на котором грибов этих! Один взмах ножичка – и полное ведро или коробка из под цветного телевизора, найденная на помойке и оборудованная проволочными ручками.   

Вот этот, похожий на врубелевского Пана морщинистый   дяхан,  с похмелья вполне потянет за пенсионера.  Ему бы флейту в руки да изобразить «На ковре из желтых листьев» –накидали бы в коробку поверх грибочков…
--Почем ? – останавливается возле грибника заинтересовавшаяся женщина.
--Сто пятьдесят …Вместе с коробкой забирайте, -- обнажает пан зубы-гнилушки.
-- Беру ! – говорит  женщина, вполне еще  тянущая на фотомодель, но, пожалуй, тоже уже с пенсионным удостоверением.

Подхватив коробочку, она удаляется…

Осмотревшись, «Пан» направляется к стоящей неподалеку  «Ниве». Берет вторую коробку – и по- стариковски поджав губки(вот артист!) встает на прежнее место.

-Почем ?  -- тут же выворачивается из-за угла покупатель.

-По двести ...А другие…

-Знаю, знаю! Другие  по двести пятьдесят продают…Беру…

И опять мужик идет за очередной коробочкой. И опять вклинивается на прежнее место. Все ошалело глядят на удачливого торговца. И снова…Та же женщина, что и в первый раз…

-Почем?
-Да вы ж уже брали…Ладно -- по двести отдам! – растерянно говорит «артист», столь убедительно изображающая  то ли Пана, то ли Ивана Сусанина, из-за которого французы заплутали в дремучих лесах.
-Беру…

И в четвертый раз повторилось то же…Опять подошел мужик, который купил второе ведро, и  опёночный  олигарх, сбагрив ему последнюю коробку   аж за полторы сотни, упаковался в  «Ниву» и в явном страхе, что нарвался если не на «налоговую», то еще на каких-то «проверяющих»  дал по  газам…

   Не успели  ни свет ни заря поднявшиеся автовладельцы скрыться из вида, как  неподалеку от того места, где произошла столь показательная-купля продажа, стояли «пенсионер» и «пенсионерка» с теми же самыми ведрами великолепных опят .
- Почем? – поинтересовался я.
-Четыреста, -- пропела «бабуля» утягивая платочек за кончики. – Ну уж за триста пятьдесят отдам, касатик…

Возвращаясь под вечер и пробегая по этому базарчику ,  наткнулся  на те же фигуры с пустыми ведрами у ног. Дождик  прыснул. У «бабули» тек грим по лицу. У «ветерана» седой ус отклеился…
-Вишь—как студенты театрального училища подрабатывают! – ухмыльнулась, сматывая манатки,  одна  настоящая пенсионерка обращаясь к другой.
- Дак и те на «Ниве» тоже – перекупщики. Чо они по полянкам ползать будут! Ездят по деревням – скупают ягоду за бесценок – вот и не жалко почти даром отдать.—отозвалась другая, разворачивая зонтик над стаканом с семечками.