Назидательные повести9

(продолжение)
                Назидательные повести
                (монашеские)

                XVI

                Саровской пустыни старец Серафим в животе своем удостоился видеть Пресвятую Деву Богородицу не однажды. В первый раз в юности своей, во время болезни с обещанием исцеления его. Во второй раз – в иночестве, также в болезни посетила его Пречистая Дева со святыми апостоломи Петром и Иоанном Богословом с изречением ему назидательных слов и возложением на него руки Своей, отчего он принял скорое исцеление от смертной болезни. В третий раз, во время дьяконства, в служении своем он чудесно на воздусех увидел Iисуса Христа и святых. В четвертый раз, во время его затворничества ему ещё явилась Пречистая Дева с преподобными Онуфрием великим и Петром афонским и повелела ему не затворяться от людей, но быть для всех наставником на спасение. С того времени он и был для всех приходящих к нему светом веры и благим примером добродетели. Он и скончался праведнически во время своей молитвы на коленях пред иконою Богоматери, в келье своей 2 января 1833 года в Сарове, и за благую жизнь свою, благую и кончину он получил.

                XVII

                В Валаамском монастыре некогда один из монашествующих в келье своей во время молитвы сделался в восхищении, и тогда увидел рай, множество ангелов и святых угодников Божiих, также ещё много в нем садов и деревьев с плодами, из которых одно древо паче всех имело плоды прекрасные наподобие яблок, которые привлекли его взор и он весьма любовался ими. И тут подходит к нему юноша прекрасный в одежде несказанной и опоясанный поясом златым, и спрашивает его: «Что ты, человече, здесь стоишь и чудишься, или желаешь вкусить плодов сих?» Он ему отвечал: «Если можно, то желательно хотя бы отведать». Тогда юноша тотчас сорвал с древа одно яблоко и дал ему, и приказал съесть оное. Когда он съел, то очутился в своей келье, стоящим на молитве. Но чувствами своими столь был услажден от сего райского яблока, что ничто на земле не могло сравниться с ним по сладости. Ей! Аминь. Об этом видении объяснял (о себе или об ином) схимонах Тимофей, который потом проживал в Горе Афонской, в русском монастыре, ныне уже в Бозе почивший.
Много есть на свете тайн, о которых не говорит мiр. Есть люди, о которых можно говорить вслух по имени их. Но есть и такие люди, о которых надобно остаться молчаливым, или упоминать о них иначе, «некто» или «некогда».

                XVIII

                При настоятеле Макарии поступил в сию Пешношскую обитель воронежский купец, Петр Алексеев, вдовый, с двумя сыновьями. Младший из них, Василий, не был расположен к монастырской жизни, почему и просился у своего отца в мiр, но тот насильно удерживал его и не позволял уйти. Отец получил даже на него увольнение из города, которое сын по юному разуму своему хотел похитить и тайно уйти из монастыря в отсутствие Макария. Но к несчастью своему был пойман и приведён к отцу, который за побег наказал его жестоким манером, и ещё на другой день угрожал тем же, отчего тот пришёл в отчаяние и в ту же ночь удавился на въезжей башне, на входной ступени. Когда он был отыскан там иеродьяконом Антонием, то тот увидел его как бы горящим в огне, а рядом с ним двух огромного роста эфиопов, стоящих в белых одеждах. И по снятии его и по следствии суда, несчастный был привязан к лошадиному хвосту и влачим в лес (за речку Пешношу), и там по-скотски зарыт. Отца его за сие учинение любвеобильный Макарий хотел изгнать из обители, но умолен был и оставлен под великой епитимьей, а после пострижен был в мантию с именем Павла, и скончался он здесь в 1842 году с покаянием, 95 лет от рождения своего. Аминь.
Сей пример научает, чтобы не посылать в монастырь того, кто не имеет внутреннего к тому расположения свободного, ибо обоим бывает во вред.

                XIX

                Архимандрит Сергий поступил в сию Пешношскую обитель при Макарии. В юности имя его было Семеон. Однажды он зашёл на могилу удавленника, сына монаха Павла, и, шутя, побил по ней прутом, говоря при этом: «Что ты, Василий, здесь залежался, пойдём в монастырь». И что же, с того дня начала тень удавленника в ночи являться и говорить Семеону: «Ты меня звал, вот я к тебе и пришёл». Об этом явлении было сказано тогда всем, и потому и воду святили, и в другие кельи Семеона переводили, но не переставало сие страшилище являться, потому он и перешёл в другой монастырь, где достиг начальства, и с тем и возвращен был опять в Пешношскую обитель почти неволею настоятелем в 1836 году и правил не благопримерно, и скончался здесь в 1857 году. По смерти его жестокой, утроба его разверзлась и внутренности излились наружу. Некто из братии видел его тогда во сне, в храме соборном, на кресте распятого и стенающего, и от неизвестных людей поругаемого. И еще некто видел его во сне изгоняема из обители сей. (Обыкновенно кто как живет, тот так и умирает. За добрую жизнь, добрая, за худую – худая бывает смерть).