Вы

...
- Вы что-то записываете в блокнот? Вы писатель?
- Вы слишком высокого мнения обо мне. Я что-то пытаюсь, но ровным счетом ничего не получается.
- Вы странный!
- Вы не менее. Знаете, я вдруг влюбился в Вас! Так вот быстро, неожиданно, так сильно! Верите этому?
- Неужели? Вы обманываете себя. И мне кажется, что Вы пьяны.
- Вы на самом деле думаете, что я пьян? Вы ошибаетесь. Я пьян только чуть-чуть.
- К тому же, любовь проверяется годами, а тут просто Ваши слова.
- И здесь Вы ошибаетесь. Время не имеет значения, главное – чувства.
- А Вы чувствуете? Разве Вы способны чувствовать в таком состоянии? Вам бы протрезветь!
- Вы еще сомневаетесь! Как же доказать?
- Докажете позже. Сейчас незачем это делать.
- Нет, я должен это сделать, ведь потом не будет другого шанса. Да, я писатель, пишу ни о чем, в основном о неразделенной любви. Полный бред, беллетристика тригоринская, от которой очень хотелось бы отделаться, вот только что-то не получается.
- А Вы то, что не получается, не делайте! Делайте то, что лучше всего выходит.
- Я бы Вам сказал, что у меня лучше выходит, но боюсь напугать и оскорбить.
- Вы говорите о своем брюзжании? Странный Вы человек. Вас практически невозможно растормошить.
- Давайте поговорим о чем-нибудь другом. Ваша проницательность заставляет меня трезветь, что сейчас, уж поверьте, мне менее всего хотелось бы.
- С Вами сейчас не о чем говорить. Вы пьяны. Хотя... Разве что могу спросить за рамками дозволенного, а Вы мне ответите.
- Что Вы все заладили – пьяный и пьяный. И бог с этим. Чуть-чуть я пьян, но не более – самую малость. А, впрочем, спрашивайте о том, что желали.
- У меня может не хватить духу. Пока что может не хватить. Наверное, стоит привести себя в такое же состояние?
- Так о чем речь, давайте, приводите! Я подожду, мне спешить некуда.Будет еще одной язвой больше на планете. Правда, можете этого не делать - скорее всего я догадываюсь о чем Ваш вопрос. Интимного, особого свойства... Иначе бы Вы так не мялись.
- Однако, Вы догадливы в некотором роде.
- Даже очень! "Жизненный путь" (если так возможно выразиться), возведенный в квадрат и помноженный на число Пи - вот мой бестолковый круг. Я могу предположить Ваш вопрос, а за ним Ваше скрытое желание.
- Скрытое желание?
- Ну да - следствие Вашего вопроса, скрытое следствие, скрытое желание. А впрочем... все к черту. Знаете, мне никогда не хватало смелости.
- В чем?
- Да во всем. Во всей моей никчемной жизни, давно уже сдутой в карты – за мной должок числится пред нею. Знаете Вы это? Долг. Не люблю быть должным, но вот все так и происходит на самом деле – наступило время расплаты. В школе, в институте – банально (молодость и робость вещи вполне совместимые). Так и в общении с Вами, мадам или мадемуазель – как Вас там. Я стал циником – жестоким к тому же. Мою душу сейчас ничто не тяготит – все вокруг скучно и серо. Вон, Федмихдос был как никто прав и то кончил жизнь, как и все – в этой ругани и брани с родными из-за какого-то имения. Старик шестидесятилетний! Вообразите! Стоит на пороге у смерти всего в нескольких шагах. Тут бы задуматься о Боге и всех всевышних, а он – имение важнее, конечно, квартирный вопрос и все такое. Предал всех своих Лешек, Неллек, Неточек. Даже полоумный царь зверей с мышиной фамилией смеясь поплачет о нем.
- А кто это, Федмихдос? Не слышала раньше о нем.
- Египетский фараон. Пусть это будет для Вас некоторой головоломкой. Авось, развлечет Вас. И вот, по происшествии достаточно большого времени, я наконец понял, что есть одно средство, которое исправит этот мир, уничтожит страх и даст новую жизнь.
- Какое же это средство? Хотя нет, почему-то заключения к Вашему монологу мне не хочется услышать. Кажется я догадываюсь о чем речь. И если это так, то Ваши выводы посредственны, это заблуждение, рабство. Самое страшное, что Вы этого не понимаете.
Вот послушайте, Вы умный человек и дали фору другим в своих знаниях и желаниях. Искусство? Я не ошиблась? Наверное, Вы любите театр, живопись, музыку (классическую конечно же)?
- Что Вы знаете о любви? Но проницательность Вам к лицу, несомненно! Мне уже становится интересно общаться. Кстати, Вы знаете, что сегодня в «Современнике» идет «Крутой маршрут»? Представьте, за нашими спинами, в каких-то нескольких шагах, буквально через час будет разыграна трагедия нашего многострадального народа (женской его половины). А в Вахтангове Нинка с Треплевым декадентский спектакль вновь ставят. Пойдемте!
- Не получится.
- Что такое? Пойдемте! Ведь ну совершенно бесплатно! Хорошо, хорошо, я Вас еще вином там угощу, бутербродами и конфетами. Ну как? За час успеем добежать!
- Господин нетрезвый человек! Вы видимо должны быть очень счастливы, раз часов не замечаете. Ваши трагедия и комедия уже давно закончились. Время позднее – одиннадцать часов! Или Вы потерялись во времени?
- Ох уж эта трезвость Вашей мысли. Да, кажется мы не созданы друг для друга. Вы не верите в то, что может произойти вопреки постоянству нашей действительности. Да-да, Вы не верите в сказки, в 31 июня, - только этот холодный расчет, присущий многим индивидуумам вашего пола. Вот она современная женщина во всей красе! «То грустна и задумчива, то светла и торжественна»! Что?! Мы не можем доказать ваши слабости? Как бы не так – всё на лицо, все эти пустые кривляния под масками, все эти желания – желания любви, комфорта, достатка и конечно (как же я забыл сразу сказать) ежегодных поездочек куда-нибудь далеко, в теплые края, поваляться и погреть свое бренное тело на солнышке, когда в Москве холодно и сыро, попить коктейльчиков и по ночам иметь близость с любимым мужчиной. А, еще хорошо бы показать свою образованность – в плане: «и Моцарта слушаем, и картинами любуемся и прочее... делать тоже умеем».
Есть исключения. Но их немного.
Да, Вы что-то еще хотели? Я более ничего не скажу.
- А Вы забавный в своих детских суждениях и неудовлетворенных желаниях.
- Ага. Я пьяный и забавный. И Вы смеетесь надо мной. Но Вы не представляете моей жизни, Вы не понимаете ее. Вы понимаете меня? Вам неведома моя глубина, мое дно, впрочем, как и мне неведома глубина Ваша.
- К тому же любитель пофилософствовать.
- Хм, а откуда знаете, что я имел ввиду именно эту глубину? Может другую? Хотя, да, я такой... А давайте... Давайте оставим эту философию, эти непонятные мысли и этот бессмысленный разговор! Запрем их в старый платяной шкаф, а ключ выбросим хотя бы... хотя бы вот в этот «чистый» пруд. Мы живем вместе на этом свете, нам дарована одна лишь жизнь. Давай же проживем ее. Зачем эти пустые, ничего не значащие картины? Что вот в этой воде предо мной?
- Вы умеете танцевать?
- Странный поворот...
- О чем это Вы?
- Поворот моей или Вашей речи – никак не определюсь, кто ведет разговор и зачем он вообще здесь нужен, в этот дождливый холодный и пустой осенний вечер, постепенно переходящий в ночь. Но так можно и в темные углы завернуть. Не боитесь?
- Я ничего не боюсь, а вот Вы? К чему наш разговор может привести?
- Чего мне бояться? Я не боюсь ничего.
- Вот видите, а раньше боялись. Или Вы врете. Вот только не понятно – сейчас Вы врете или врали до этого. Значит, сейчас ничего не боитесь? Как-то петух поет? Кажется похоже – сколько бахвальства, ложной самоуверенности месье или как там Вас – джентльмен?
- О, Вы пытаетесь отвечать мне. Это похвально. Но мы начали говорить о танцах, всего лишь о танцах – о простых вещах?
- Вы на мой вопрос не ответили, хотя не слишком я ответа жду.
- Что я могу сказать об этом. Не танцую я. Никогда не умел и видимо в своей сознательной жизни не научусь.
- Давайте я научу Вас!
- Правда? Не думаю, что это хорошая идея в такой час и в таком состоянии. Я же пьян! Вы не видите?
- Вы отказываетесь потанцевать со мной? Впервые слышу отказ.
- Знаете, мне сейчас пришла одна мысль.
- Какая же?
- Вы не из будущего?
- Вот это вопрос! Ко всякому слову от Вас была готова, но чтобы так! Почем же Вы решили?
- Просто, в последнее время я стал замечать, что мир обитателей состоит из двух частей: одна часть живет по своим законам, другая же – тоже живет, ха-ха! и наблюдает за тем, как живет первая. Удивительное открытие, правда? Иногда, знаете, иду по улице и вижу, как на меня обращают внимание прохожие. И причем так странно смотрят, приглядываются – вроде как на животное в зоопарке. Точно и есть – зоопарк прошлого! Паранойя? Может быть. Я не вижу истины.
- Интересно, конечно, но причина, по которой люди могут обращать на тебя...извините, Вас внимание, кроется в другом.
- И в чем же?
- Предлагаю догадаться. А давайте вернемся к главному. Почему Вы пьяны?
- О, этому множество будет причин, некоторые из них мерзкие до безобразия, другие безобидные до глупости.
- Назовите же их. Мне не терпится услышать.
- Может, для Вас это будет смешно. Точно желаете услышать?
- Да, очень!
- Зачем Вам?
- Хочу получше узнать мужчин.
- А Вы не знаете?
- Знаю, но я коллекционирую характеры, а Ваш особенный. Считайте это комплиментом.
- Спасибо огромное, но во мне нет ничего особенного – обычная заурядность. Знаете, почему читают Гарри Поттера и не читают Чехова? Все в этой заурядности. Гарри Поттер – особенный, на него хотят походить и дети и взрослые в своих мечтах. А кто такие чеховские герои – всякие там спившиеся дяди Вани и Астровы? Вот и получается – читаем то, что приятно мозгу понять и представить, приятно помечтать, своеобразный литературный наркотик, литературная попса. Так вот, возвращаясь к нашим петухам и баранам, я зауряден. Нечего во мне искать и принюхиваться – такое же зверье, как вот напротив, в соседней клетке (скамейке) сидит и пиво распивает. Повторяю, во мне нет ничего особенного. Но если Вам угодно и Вы настаиваете, то пожалуйста.
Самая безобидная и одновременно самая жестокая причина моего опьянения – Достоевский.
- Вот как?
- Именно! Вчера прочел очередной роман «Униженные и оскорбленные». Я знал. Я с самого начала знал, что Нелли умрет. И надо же такому быть – умерла! Ха-ха! Представьте только картину: полшестого утра, на улице сильный ветер, облака и полная луна, яркий свет от нее, проникающий сквозь окно. И человек в ночной сорочке (без колпака, конечно же, не те времена) растерянно бросающий взгляд то на книгу, то на луну. И вот пропали остатки мужской гордости. Мигом рвешься к этой луне, простираешь руки, плачешь... Почему? Почему так жесток этот мир! Не хотел читать, нет! Остановиться!.. Но не мог. Настолько мне было плохо, что волей неволей пришлось бутылку утром взять. И до сих пор ее образ не выходит из моей головы. Хотя бутылка уже вышла вся. И не одна.
Другая же причина кроется во мне, в моем переживании жизни. Этот небольшой каламбурчик позаимствовал я у нашего незабвенного Константина Сергеевича с небольшими поправками. Это сложно объяснить на самом деле, но мне мир представляется как это сказать... со стороны. Я не принадлежу ему – вижу жизнь, но сам в этой актерской игре не принимаю никакого участия. Это убивает, ничего не могу с собой поделать. Это так.
Третья причина? Вытекает из второй, является ее следствием – одиночество. Слыхали такое слово? «Одинокими не рождаются. Одиночеству учатся»! А так все причины равны между собой, дополняют одна другую. Да! Достоевский пишет о людях-неудачниках – неудачниках в жизни, в любви. И что поразительно – я вижу и ставлю себя на их место. Я Мышкин, я Иван Петрович, я тот романтик из Белых ночей, безумно полюбивший Настасью Филипповну, Наташу, Настеньку. Но любви не прикажешь. Банальности я здесь говорю. Прохладно становится.
Прощайте... Вы.
- Вот так сразу и уйдете?
- А что Вы еще хотите услышать? Возвращайтесь-ка лучше домой. Завтра навестите молодого человека, безумно любящего Вас, соглашайтесь на его предложение и выходите замуж. Не теряйте время – оно кратко и ошибок не прощает....

2010