Глава 1. Запах осени

Земля встретила нас холодным мелким дождем. Запах ранней осени ощущался даже посреди огромного стеклобетонного поля космодрома, где повсюду, куда ни глянь, виднеются одни лишь механизмы. Но ветер принес сюда ни с чем не сравнимый аромат мокрой травы и еще не успевших опасть листьев. Дождь барабанил по корпусу нашего космокатера, раскинувшего крылья среди выстроившихся в ряд планетарных машин одного с ним класса.
И ничто, ни затянутое густыми облаками небо, ни лужи под ногами не могли затмить радость встречи с родной планетой, которую мы не видели больше шести лет. В тот момент каждый из нас стремился поскорее увидеть друзей и родственников, но в то же время хотелось ступить на настоящую земляную дорожку, извивающуюся среди деревьев. И пусть за шиворот попадут холодные капли, пусть ботинки будут испачканы глиной, а брюки вымокнут до колен. Все это не важно. Наконец-то мы на Земле!
Небольшой электробус остановился перед величественным зданием космопорта, бесшумно распахнулись автоматические створки прозрачных ворот, и аромат осени сменился запахом кофе и свежей выпечки, доносящимися из буфета. Мы вошли в наполненный гулом человеческих голосов огромный зал.
- Папа! - звонким голосом вскрикнул Тони, прежде чем повиснуть у меня на шее.
Я осторожно подхватил сына на руки и сказал:
- Здравствуй, Антошка!
Нам еще предстояло познакомиться, поскольку встретились мы, по сути дела, впервые. На Земле прошло почти девять лет, после того как "Гремящая Радуга" стартовала из Солнечной системы, поэтому мы с сыном были знакомы только заочно.
Вокруг толпились встречающие, и я вновь, как и при предыдущем возвращении чувствовал себя несколько неловко в людском водовороте, от которого в пространстве успеваешь отвыкнуть. Множество незнакомых лиц, среди них Джетта, мать и отец. Первые приветствия. Первые восклицания. Первые вопросы. Хотя почему первые? Мы успели о многом поговорить задолго до того, как корабль состыковался с околоземной орбитальной станцией.
Нахожу взглядом уполномоченного космофлота, который стоит чуть в стороне, дожидаясь нас, затем оглядываюсь на своих ребят. Все понятно без слов, встреча была спланирована заранее, как это бывает, если экипаж вернувшегося из пространства корабля показывают по стерео. Мы выходим немного вперед, по-прежнему оставаясь в окружении родственников. Появляются обычные в таких случаях микрофоны, позволяющие отсеять посторонние шумы. Нам задают простейшие вопросы, мы отвечаем, а затем, как и было запланировано, шагаем через зал вслед за платформой, на которой расположились журналисты. С обеих сторон образовался живой коридор из находящихся в зале людей. У прозрачных автоматических дверей платформа поворачивает в сторону, а мы выходим на улицу. Раскрываются зонтики, и в ноздри бьет свежий запах мокрой зелени, исходящий от аккуратно подстриженных кустов и деревьев с еще не успевшими пожелтеть листьями. Сегодня по расписанию дождь.
Ничего не изменилось с тех пор, когда я еще мальчишкой ездил сюда. Те же аккуратные дорожки с яркими стрелками-указателями, то же блестящее здание гостиницы, прозрачное ограждение летного поля со стоянкой личных машин и большой дисплей, показывающий садящиеся и взлетающие по расписанию космокатера и крупные авиалайнеры. Наш "Бриз-185" один из самых маленьких в ряду выстроившихся на стоянке машин. Можно было бы даже не заходить в гостиницу, но там предполагался банкет, на котором должен присутствовать весь экипаж. Мы договорились не задерживаться, как положено на сутки, а вместо этого сразу отправиться кто куда. Так делают многие, несмотря на то, что это считается нежелательным.
В номере Антошка сразу забрался ко мне на колени и сообщил, что хочет увидеть инопланетян. Я достал первый попавшийся фильм, и на настенном экране появилось изображение стойбища июсивиллии, где около дымящегося костра расположились похожие на людей существа, вот только кожа у них напоминает змеиную, и нос представляет собой непрерывно двигающийся маленький хоботок. Затем из зарослей выходим мы с Роберто Никсоном, оба полуголые с копьями в руках и мачете на поясе. Мать только ахнула.
- Что тебе не нравится, - спрашиваю, - Это стоянка первобытных инопланетян, и мы там свои люди.
Но у моих стариков одно на уме, как бы меня заставить остаться на Земле навсегда. Джетта улыбается, предоставив инициативу моим родителям, один лишь Тони с интересом смотрит фильм о жизни в элефантийских джунглях.
- Папа, ты научишь меня метать копье?! - восторженно спрашивает мальчик, глядя, как мы с Алисану охотимся на гунияси. Это зверек такой, похожий на помесь антилопы с зайцем. Элефантийцы говорят, он очень вкусный. К сожалению, мы земляне не в состоянии оценить его гастрономические особенности, потому что почти вся местная пища для нас ядовита.
Естественно, я обещаю сыну научить его пользоваться примитивным оружием, хотя поохотиться все равно нельзя. Такое варварство давно уже исчезло с лица Земли. Нас прерывает мелодия коммуникатора, оказывается, пора идти, нас уже ждут.
Я только заглянул к администратору, взял магнитную карту флаера, и мы отправились в зал, где был накрыт огромный стол. Это постарались многочисленные родственники Абдуллы, которые шумной толпой суетились вокруг. И, едва все приземлились на стулья, зазвучала пространная речь Назарбека, приходящегося Саид-Алиеву двоюродным дядей. Выпили за встречу, потом, как водится, за отсутствующих и погибших. Вино совсем слабенькое, можно сказать, натуральный виноградный сок, да и только. Было учтено, что все присутствующие в скором времени должны будут улететь, кто куда. Тем не менее, вскоре родственники Абдуллы начали плясать. Он рванулся, было, чтобы принять в этом участие, но его ухватили за рукав, оставив за столом, Генриха тоже не пустили. Ему тут же налили вина, и зазвучал очередной тост, на этот раз про инопланетян, что, мол, всей Земле понравились акниаи и все в таком духе. И как раз в этот момент у меня заиграл коммуникатор, на экране появилась покрытая яркими перьями голова Иирхса. Мы поздоровались.
- Включи громкую связь! - неожиданно потребовал Вилли, услышав, что я заговорил на ривси.
Все затихли, прислушиваясь к нашему разговору, даром, что никто, кроме членов экипажа, не понимал ни слова. А, похожий на помесь страуса с попугаем, инопланетянин в очередной раз поздравил нас с возвращением. Я тоже спросил его, хорошо ли устроились акниаи в Техасе, после чего последовал восторженный рассказ о чудесной земной природе. Для птицеподобных инопланетян на Земле везде хорошо, лишь бы тепло было. И удивляться тут нечему. После их Эюниее, где на суше ничего не растет, наша планета должна казаться настоящим зеленым раем.
Когда разговор закончился, все опять радостно загомонили, загалдели, Генрих вдруг вспомнил, что мне знакомы несколько старинных баллад ривси, тогда появились желающие услышать хотя бы одну из них, я пытался отнекиваться, мол, певец из меня еще тот, и на рояле играть толком не умею. Но тогда Нгамо подлым образом сообщил присутствующим, якобы Максимов музыку на слова ривси сочинил. Это было полнейшей глупостью, потому что музыку написала Грета, как мы называем бортовую киберсистему "Гремящей Радуги", и я к этому не имею ни малейшего отношения, немного подправил не более того.
Но деваться было некуда, пришлось садиться за электронный рояль. Нехотя попробовав клавиши, отключаю несколько функций, а потом, кое-как вспомнив мелодию, начинаю петь. Как обычно, при этом в сознании, будто что-то переключилось, и снова, словно наяву, перед глазами возникает клубящаяся туманность, к которой направляются корабли. Кажется, будто я один из тех, кто должен пройти этим опасным путем, потому что другого нет. Когда замер последний аккорд, я так и сидел некоторое время, уставившись в пустоту, где, словно сквозь красноватую муть, просвечивают редкие звезды. Подошел Железнов.
- Рольф, не спи! - грубовато потребовал он.
Посмотрев на него, говорю, что все нормально.
- Что ты видел? - поинтересовался Питер.
- Как обычно, - отвечаю, - Будто я один из них.
- Скажите, о чем эта песня? - спросили меня.

Сквозь туманность идут корабли,
Где свет звезд среди пыли померк,
Чтобы выйти у алой звезды,
Через тысячу светолет.

В балладе были и другие слова, которые не стоило переводить, по крайней мере, не следовало делать это сейчас:

Белых вспышек цветы расцветут
В песне яростной античастиц,
То крылатые вновь идут,
Тьма поглотит отблеск зарниц.

Слова ривсанской песни вызвали новый всплеск энтузиазма. И один из Смитсонов взялся наполнять бокалы, а Фридрих, отец Генриха Литке, произнес очередной тост, изумительно перемешав русские слова с немецкими. В ответ раздались восторженные возгласы на русском, туркменском, немецком, английском, многочисленные братья и сестры Абдуллы начали плясать очередной буйный танец, с ними рванулся, было, Нгамо, но его удержала толстая негритянка с пухлым добрым лицом, а на широких плечах Джексона сразу же повисли двое его племянников. Неожиданно моя жена поманила их пальцем и вместе такими же, как она, чернокожими мальчишками устроила пляски на африканский лад, и мама Нгамо приплясывала на стуле вместе с ними, но при этом сына не выпустила.
- Ты как себя чувствуешь? - в какой уже раз спросил сидящий рядом отец.
- Нормально, - отвечаю, - Только хочется, чтобы осенью пахло, как на улице. И еще раз говорю тебе, врач у нас Железнов, все проблемы решены, видишь, ребятам попрыгать хочется, кстати, я тоже не отказался бы от этого.
Родственники Абдуллы, действительно, позаботились обо всем, но кого-то из них угораздило рассказать моим старикам, в чем у нас выражаются адаптационные явления. Лучше бы они этого не делали, честное слово! Моим родителям подобные вещи говорить нельзя ни в коем случае, а от их заботы я обязательно сбегу, куда подальше.
- Рольф, - позвала мама, - Нам к шести часам надо быть дома, тетя Лиза уже звонила.
- У нас еще три часа в запасе, - отвечаю, - Флаер ждет на стоянке, за двадцать минут доберемся до Плесецка.
- Ты же сегодня не сможешь им управлять! - испугалась мать.
- Это еще почему? - спрашиваю, - Или ты думаешь, я выпил хотя бы половину того, что вы с папой?
- Скажите, Гильбар, - обратилась она к стройной женщине из числа родни Саид-Алиева, - Как вы собираетесь добираться домой?
Та вскинула тонкие брови и удивленно спросила:
- Автопилот для чего изобретен?
- Мама, - говорю, - Ты что, не знаешь, как это происходит? Нажимаешь две клавиши: "Включить" и "Домой", а дальше автоматика сама все сделает.

Из ресторана мы вышли большой шумной толпой. На взлетно-посадочной площадке многочисленная родня Абдуллы погрузилась сразу в три машины. Смитсоны и Литке к тому времени уже улетели. Я увидел, как Нгамо, отстранив мать, садится за штурвал, а баба Надя под хихиканье своей очередной праправнучки Аринки не подпустила Железнова к управлению машиной, и сама уселась в пилотское кресло. Мы впятером забрались в четырехместный флаер. Тесновато, конечно, ну да ничего, город в двух шагах отсюда, будет взлет и сразу после него посадка. Надев наушники, вызываю диспетчера.
- Девушка, - говорю, - Разрешите взлет по длинной полосе, на борту ребенок.
- И машина перегружена, - насмешливо добавляет она.
- Всего на 2%, - соглашаюсь с ней.
На самом деле тут были все 10% сверхнормативного груза, если не больше, но не говорить же такое.
- Кто за штурвалом? - спрашивает диспетчер.
- Капитан "Гремящей Радуги" Максимов, - отвечаю.
- Вообще-то не положено… - начинается обычная в таких случаях канитель.
- Девушка, мощность двигателей позволяет поднять груз в полтора раза больше стандартного.
- Ну, хорошо, - соглашается женский голос в наушниках, - Ждите сигнала для выхода на длинную полосу.
- Спасибо! - благодарю ее.
- Может быть, не стоит рисковать, - раздался сзади голос отца.
- Никакого риска нет, - говорю ему, - Можно было бы и с места взлететь, только система безопасности не даст.
- Это правда? - снова забеспокоилась мать.
- Разумеется, подожди, не мешай мне.
На самом деле система безопасности была уже отключена, в данном случае она не то, что взлететь, с места тронуться не позволит, т.к. допустимый предел перегруза 5%, теперь требовалось лишь кое-что подрегулировать перед взлетом, потом ведь надо садиться, а полоса будет короткая. Но вот флаер дрогнул и, повинуясь команде, не спеша, покатился вдоль ряда крылатых машин. Сообщаю о готовности к взлету.
- Ждите, - быстро говорит девушка.
Из плотного слоя серых облаков появляется медленно заходящая на посадку авиетка, затем она долго катится по полосе, и, наконец, следует команда:
- Взлетайте, Максимов!
- Вас понял! - отвечаю, увеличивая обороты турбин, флаер стремится вперед, сдерживаемый тормозной системой, затем срывается с места, быстро набирая скорость. Он промчался до самого конца полосы, прежде чем подняться в воздух, и под крыльями, стремительно убегая назад, понеслись желто-зеленые кусты и небольшие деревья. Мы медленно набирали высоту, поднимаясь к облакам. Я уже хотел, было положить машину на нужный курс, как вдруг именно с той стороны из облаков вынырнула маленькая яркоокрашенная авиетка. Она развернулась, двигаясь нам навстречу, видно было, что пилот надеется на автоматику, позволяющую избежать столкновения, и менять курс не собирается. Как назло, свернуть было некуда, с одной стороны стоят вышки локационной системы космодрома, а над самим полем на флаере летать нельзя. Дождь усилился. Пришлось пойти вниз, набирая скорость вместо высоты, а затем резко развернуться, чтобы, оставив авиетку позади, быстро подняться к облакам. За спиной раздалось "Ах!"
- Кажется мне, что машина перегружена несколько больше, чем на 5%, - заметил отец.
- Это мелочи, - отвечаю ему, - Мне доводилось водить катера на планетах тяжелее Земли, когда был не только перегруз, но и взлететь можно было лишь вертикально.
- Там живут паучники? - любопытствует Тони.
- Элефантийцы, у них сила тяжести в полтора раза больше, чем на Земле.
Плесецк встретил нас почти хорошей погодой. Тучи по-прежнему застилали небо, но дождя не было, и даже полоса подсохнуть успела. Антошка выскочил из кабины и забрался на самый кончик мокрого крыла. Я махнул ему рукой, сказав:
- Слезай, не пугай бабушку.
А она только погрозила ему пальцем, сорвешься мол.
- Не-а, - помотал головой мальчик и неожиданно прыгнул вниз, расплескав не успевшую высохнуть лужу.
- Рольф! Это ты что ли?! - окликнули меня.
- Мишка!!! - узнаю старого приятеля, с которым черте сколько не виделись.
- Вернулся, значит!
- А мы думали, когда ты появишься, сегодня или завтра!
- Дядя Витя!!! - обрадовался я.
Мои старые знакомые поздоровались с родителями и с Джеттой, а Тони сам повис на шее у техника дяди Вити, которого еще я в свое время донимал, будучи пацаном. Оказалось, на взлетно-посадочной площадке меня ждали, поэтому, взглянув на часы, оборачиваюсь к своим домашним.
- Мама, - говорю, - Мне нужно задержаться хотя бы на полчаса!
- Пойдемте лучше к нам, - пригласила она наших общих знакомых.
- Мы бы рады, да уйти нельзя, - ответил за всех Мишка.
- Они не могут уйти, - объясняю, - Вдруг кому-то срочно машину ремонтировать потребуется, здесь можно сколько угодно разговаривать, а уйти нельзя.
- Он ненадолго, - по-свойски сказал дядя Витя, которому с моими родителями объясняться в свое время приходилось много раз, я ведь чуть ли не ночевал здесь когда-то.
- Только ненадолго, - согласилась мать.
- Через час буду дома, - обещаю ей.
- Папа, я с тобой! - сразу заявляет сын.
Вот так мы устроились в уютном закутке, на задворках ремонтного ангара. И было тут гораздо лучше, чем в казенном гостиничном номере или в шумном, наполненном суетой ресторане. Дома меня ждет практически то же самое, что осталось за хвостом флаера. Куча гостей, с которыми не встречались лет двадцать, незнакомые и малознакомые люди. Совсем иное дело общаться с друзьями среди привычного с детства уютного беспорядка бытовки. Мы не торопились, вспоминая старых знакомых. Кто-то из них уехал, у кого-то изменились интересы, а мы все те же, даром, что не виделись столько лет.
- У нас намечается очередной авиационный праздник, может, выступишь, по старой памяти? - предлагает дедушка Ефим, самый старший из здешней компании людей, страстно влюбленных в авиацию.
- Ребята хотят с Вами познакомиться, - сообщает парнишка лет шестнадцати.
- Даже не знаю, что сказать, - растерялся я. - С ребятами могу встретиться завтра. Антон, как ты на это смотришь?
- Пойдем!!! - он хлопнул ладошкой по моей руке.
- Насчет праздника обещать не могу, пока, и погоды нет…
- Погоду обещают к концу недели, - сказал Вадик.
- Ты как чувствуешь себя, сидишь кислый какой-то, - заметил дядя Витя.
- Да вот, в том и дело, - говорю, - Нежелательно пока в воздухе крутиться, через неделю может быть…
- Что с тобой?
- Адаптационная гипоксия. На борту была сила тяжести выше нормы, пришлось концентрацию кислорода повысить.
- И ты чувствуешь себя как на большой высоте без кислородной маски?
- Близко к тому.
- Может быть, наземную машину организовать? - сразу предлагает Мишка.
- Не надо, - говорю, - На земле так хорошо, осенью пахнет…
Они пошли провожать нас с Тони почти всей компанией, и мы еще некоторое время стояли у подъезда, обсуждая детали городской жизни и завтрашнего неформального выступления. Снова закапал дождь, а на лоджии показалась тетя Лиза, требуя немедленно идти домой, прямо как в детстве. Тогда она тоже начинала командовать, едва переступив порог.
Дома была подготовлена торжественная встреча, даже лестничная площадка оказалась разукрашенной. И, на этот раз, никто не попрекал, что ухожу в пространство на годы, когда вернусь неизвестно. Вместо этого дядя Эдуард произнес патетическую речь, и получилось почти так же, как в ресторане. Гуляли до полуночи. Хорошо было в прошлый раз, думалось мне тогда, никакого ажиотажа, никакой невесть откуда отыскавшейся родни, а тут, надо же, всего-то инопланетян обнаружили, более серьезные открытия, иной раз, остаются незамеченными.
В комнате было душно от большого количества собравшихся там людей, поэтому я вышел на балкон, где чудесно пахло осенней ночью. Гости веселились, обсуждая движущихся по настенному экрану инопланетян, поднимали тосты за первопроходцев космоса и встречу с братьями по разуму. Мне принесли куртку, и кто-нибудь постоянно находился рядом.
На следующий день, с трудом вырвавшись от говорливой тети Лизы ее философствующего на разные темы сына Кольки, с которого мне в свое время всегда пример брать советовали, мы с Тони отправились на встречу с местными ребятами. Сделать это удалось это, лишь вспомнив о долге, мол, труба зовет и так далее. В последний момент к нам присоединилась Джетта, объявившая, будто желает посмотреть, с кем это ее муж общается в ее отсутствие. На улице выяснилось, что она тоже сбежала, со своим прирожденным ехидством она взялась поносить всю родню на свете, вместе взятую. Но в ремонтном ангаре моя жена почувствовала себя, как рыба в воде, все-таки тоже экстремалка как-никак. Я же расслабился в неформальной обстановке и легко заговорил с ребятами о наших общих интересах. Рассказывал, конечно, не все, потому что настоящих воздушных хулиганов, какими были мы в свое время, здесь не имелось.
Спрашивали обо всем, о чужаках в том числе, но интересовались не столько ими,  сколько открывшимися перед человечеством новыми техническими возможностями, связанными с появлением гравитационной установки и другими позаимствованными у ривси интересными разработками. А потом пришлось, махнув рукой на все предостережения, влезть в кабину хорошо знакомой спортивной машины, чтобы немного покрутиться в воздухе, так сказать, по старой памяти. Дядя Витя тогда принес кислородную маску и попросил не рисковать.
- Вы лучше скажите, как у нас получится в смысле нарушения правил полетов? - спрашиваю его, отсоединяя провода системы безопасности.
- Квадрат над парком в твоем распоряжении на пятнадцать минут, мы все организовали, - сообщил он, - А маску надевай, Мишка вчера многое выяснил, нельзя тебе сегодня лететь без нее. И, кстати, над облаками будет патрульный флаер, на всякий случай, в нем наши ребята.
- Понял. Скажите им, если хотят, пусть спустятся под облака следом за мной.
- Давай! - как в старые времена, он хлопнул меня по спине и закрыл фонарь кабины.
Я не стал пижонить, взлетая практически без разбега, поднялся над облаками, поговорил с дядей Витей и с охраняющим порядок флаером. Теряя минуты, дождался, пока он спустится под сплошной облачный покров, и лишь после этого бросил машину в пике, причем даже не отвесное, как бывало. Покрутился немного над парком и пошел на посадку, следом сели патрульные.
Мы остановились почти одновременно, подрулив к воротам ангара. Сдернув маску, открываю кабину, радостно вдохнув знакомо пахнущий машинным маслом осенний воздух. Затем привычным движением вылез из кабины на крыло, намереваясь спрыгнуть с него на землю, и едва не сорвался, с трудом удержавшись на мокрой плоскости. Хорош бы я тогда был! Положив ладонь на крыло, осторожно прыгаю вниз. Подбежали Вадик с Димкой. Слизнув с губы соленую каплю, непроизвольно касаюсь носа, на руке осталась кровь. Никогда в жизни такого не случалось!
- Извините, - говорю, - Не ожидал, что такое возможно…
- Идти можешь? - спросили меня.
- Да, конечно.
Появился Мишка в форме патрульного.
- Черт побери! - восклицание само сорвалось с губ, - Ты же отпетый воздушный хулиган, как и я!!! И никуда не звони, - говорю, видя, как его рука потянулась к служебному кому. - Не надо скорую, дай лучше маску.
Мишка сразу нырнул в кабину.
Мы собрались в бытовке, места там немного, но при желании даже поспать можно. Поместились все, а дядя Витя оставил открытой дверь и форточку распахнул пошире. Я лежал, как дурак, объясняя всем, почему никуда звонить не надо, и, в крайнем случае, стоит поговорить только с Железновым. Мне совершенно не хотелось в больницу, впрочем, остальным членам экипажа тоже, а если туда попадет один, сразу же следом за ним отправится все. Вскоре забурлил чайник, появись хлеб, колбаса, торт, фрукты. А Джетта с Антошкой легко вписались в мою старую компанию.
- Как же вы до такого себя довели? - спрашивал дядя Витя, имея в виду то, что произошло со мной после посадки.
- Просто, - отвечаю, - При повышенной силе тяжести кислорода требуется несколько больше, вот и привыкли к этому.
- Но вы же на двух планетах побывали, как там из положения вышли?
- На Айсибре никак, там плотность атмосферы несколько выше, чем на Земле, поэтому ничего не потребовалось, а на Эюниее пришлось специальные фистулы ставить, чтобы недостаток кислорода компенсировать.
- Вот, значит, как, - задумчиво произнес он. - Но у вас же вещество, вроде бы, кончилось, в Солнечной перегрузок не было.
- Куда они делись? Мы тормозили с помощью гравитационной установки, она работала в режиме, на который не рассчитана. Если бы не это, нас бы до сих пор из пространства вылавливали. Еще хорошо, что после стыковки с "Афалиной" сила тяжести на борту была, как на Земле.
- И теперь что?
- Им интенсивно двигаться нельзя, пока к земной атмосфере заново не привыкнут, - сообщила Джетта.
- Как же вас домой отпустили? - поинтересовался Мишкин напарник.
- На каком основании можно было поступить иначе? Представь, прилетаем мы на другую планету, кто там с нами нянчиться будет?
- То там, - возразил он.
- Если что-то случится на Земле, все равно кто-нибудь поможет, а там некому, понимаешь? Сами должны выкрутиться.

Вечером Мишка с напарником доставили нас в Звездный, проводили до самой квартиры. А Джетта, оказывается, тогда даже с моей мамой поругалась, первый раз за все время. Предполагалось ведь, что мы вернемся обратно, тетя Лиза собрала очередную компанию и упускать инициативу не собиралась. Она никак не могла понять, что мне нужно пообщаться не только с ее друзьями, еще много кого хочется увидеть.

Поздним вечером мы сидели за столом, а Антошка уже сладко посапывал в кресле, наотрез отказавшись ложиться спать. На ближайшем мониторе шел даже не фильм, а просто отрывки снятые Джеттой и ее друзьями. Вот Тони стоит в кроватке, засунув в рот пальчик, он мал настолько, что еще не пытается вылезать на пол. Джетта берет его на руки и, улыбаясь, смотрит в объектив. Вот мальчик пытается делать первые шаги, держась за мамины пальцы, а потом уже самостоятельно шагает по улице на детскую площадку. А дальше маленький Энтони с бабушкой, с дедушкой, среди других детей. Мальчик растет и уже катается на трехколесном велосипеде.
На экране заплескался океан. Волны набегают на песчаный берег, где играют маленькие негритята, и мой сын ничем не отличается от местных детей, нагишом бегающих по пляжу. Джетта в компании других мам, такая же черная, как все. Появляются знакомые по предыдущему посещению Африки лица. Мбанго стоит у руля изящной белой яхты, скользящей по гладкой поверхности океана. Маленький мальчик в ярком спасательном жилете замер у мачты в компании таких же, как он чернокожих людей.
- Это вы летом ездили? - спрашиваю жену.
- Ошибаешься, дорогой! - белозубо улыбается она, - Прошлой осенью мы там целый месяц прожили.
- Может быть, и в этом году съездить, - предлагаю ей, - Могу напроситься в "Черную жемчужину" вместе с вами.
- Посмотрим, - пожала плечами Джетта. - Взгляни, - она указала не экран, - Тони уже научился управляться с парусом и плавает не хуже тебя!
Я почесал в затылке, сравнивая мальчика на экране с мальчиком в кресле. На его коже невозможно увидеть загар, поэтому нельзя понять, давно ли он в очередной раз побывал на тропическом пляже. Но вот другой отрывок. Тут уже явно дело происходит в России.
- Это на Волге, - комментирует Джетта.
Антошка вместе с загорелым голубоглазым мальчишкой стоит на руле, мимо проплывают обрывистые волжские берега. А Джетта, свесив ноги за борт, сидит рядом с вцепившейся в леер светловолосой женщиной. Маленькая яхта с золотым парусом разворачивается, завалившись на правый борт.
Жизнь не стояла на месте, пока "Гремящая Радуга" рассекала пространство, устремившись к неведомым звездам. Возвращаясь, мы даже не могли посчитать точно, сколько времени должно пройти на Земле. Думали, что лет семь, оказалось - на два года больше.
Мы побывали в трех планетарных системах, перемещаясь с недостижимым до сих пор ускорением. Благодаря акниаи на орбите Исётюёи удалось изладить гравитационную установку, но оборудование земных кораблей не рассчитано на работу в комплексе с ней, поэтому, чтобы не отстать от птицеподобных инопланетян, пришлось жить и работать при трех же. Нереальным такое не является, но обычно режим полета рассчитан так, чтобы люди могли относительно легко адаптироваться к любым условиям. Нам же приходилось действовать на пределе собственных возможностей, не говоря уже о том, что потребовалось выжать из корабля все, на что он способен.
Наши пернатые братья по разуму были очень удивлены, тем, что люди рискуют, летая с перегрузками. Оказалось, сами они никогда так не делали, потому что всю технологию в свое время получили от ривси. Правда, вместе с войной в придачу. Из-за этого акниаи потеряли свою собственную планету, навсегда лишившись естественной для них флоры и фауны.
И вот теперь, обнаружив, что с людьми можно иметь дело, а в биохимическом смысле мы с акниаи очень похожи, наши знакомые наконец-то получили возможность заселить осваиваемый ими мир подходящими видами растений и животных. Пока неизвестно точно, что конкретно им подойдет, а что нет, но по белку наши организмы идентичны, а это редкая удача. Если говорить об остальных веществах, то кое-что, конечно, отличается, но принципиального значения это не имеет, т.к. наша пища пригодна для них, а их биомасса съедобна для нас. Именно поэтому "страусы" готовы предоставить в наше распоряжение любые технологии в обмен на живые организмы, населяющие Землю. Их пугает совсем иное. И это вовсе не скриккри, которые не стремятся, к каким бы то ни было, контактам. И даже не элефантийцы, давно потерявшие свое могущество. Оказывается, с точки зрения акниаи, самыми опасными существами в нашем секторе галактики являются люди.
Удалось выяснить, что около десяти тысяч лет назад ривси побывали на Земле, вывезли с нее некоторое количество людей вместе с представителями нашей флоры и фауны, и заселили ими один из материков Айсибра. Позднее, именно там набирали солдат для межзвездной войны. И почему-то человек оказался тогда наиболее опасным и жестоким противником.

Следующие три дня мне пришлось просидеть дома. Собственно говоря, это потребовала Джетта.
- Куда это ты собрался! - возмутилась тогда она, - Сначала у тебя повышенное давление, потом температура. Я что с тобой делать должна? Мало ли, кто и куда зовет, подождут.
Аналогичная ситуация сложилась у всего экипажа. Это не было случайностью, дважды нам пришлось стерилизовать корабль и собственные организмы, чтобы побывать на населенном людьми Айсибре, а затем вернуться на Землю. Такое даром ни для кого не проходит. Отправить нас на дополнительный карантин, никто не мог. Кроме того, предполагалось, что, при необходимости, о каждом из нас позаботится кто-нибудь из родственников. В моем случае это Джетта, работающая медсестрой в космофлотовском госпитале. Ей предложили это сразу, и сейчас она вовсе не в отпуске, как мне казалось вначале.
- Можно подумать, ты ничего не знал! - сказала она.
- Знал, конечно, - говорю, - Только значения этому не придавал.
- В таком случае, - заявляет она, - Лежи, общайся с Тони и скажи, что на обед приготовить.
- Да хоть что, лишь бы из натуральных продуктов, - в тот момент мне было абсолютно все равно.
- Если хочешь, - смягчилась она, - Можно к нам кого-нибудь пригласить.
- Пусть будет так, - соглашаюсь с ней, - Только уж извини, лежать я тогда не буду.
- Но никуда не пойдешь! - потребовала Джетта.
У сына, в отличие от матери, имелись грандиозные планы, которые пришлось существенно урезать. Тем не менее, когда он возвращался из школы, у нас собирались его друзья. Параллельно с просмотром фильмов о других планетах с инопланетянами, они успевали ходить на головах и задавать кучу самых разных вопросов, многие их которых были очень даже не глупыми. Джетта пускала детей на пару часов, а потом выпроваживала их по домам, поскольку приходили ее и мои знакомые, а пообщаться с ними вблизи галдящей компании мальчишек довольно сложно.
Я обзвонил своих ребят, у всех была одна и та же ситуация. Сначала бурная встреча с большим количеством гостей. Потом вдруг выяснялось, что герой торжества участвовать в продолжающемся застолье не может по причине невесть откуда взявшейся простуды.
На третий день моего пребывания дома один из друзей Тони привел с собой веселого толстолапого щенка, который готов был дружить с кем угодно, лишь бы с ним поиграли. Пацаны тут же устроили радостную возню, разбросали по всей квартире игрушки, а бедного пса довели до того, что он от них сбежал и спрятался в коридоре.
Мы устроились смотреть очередной снятый на Айсибре фильм. Потом Джетта отправилась на кухню за пирожными, и вскоре раздался грохот, сопровождаемый женским визгом. Оказывается Донни, как звать щенка, успел сделать большую лужу, а Джетта шла с подносом, встала в нее, поскользнулась и, попытавшись сохранить равновесие, угодила ногой под шкаф. Посуда разбилась, пирожные размазались по полу, а я тогда подумал, что жена сломала ногу, взял ее на руки и отнес в спальню. Перелома не было, но ушиблась Джетта сильно. Таким образом, мы с ней поменялись ролями. А поскольку непотребство, случившееся благодаря мочевому пузырю щенка, убирали дети, пришлось заново мыть пол. И заставить мыться мальчишек, которые только мешали друг другу. Гораздо лучшим помощником оказалась киберкрыса Омега, она сразу сказала, что перелома нет, собрала разбросанные по всей квартире игрушки, даром, что многие из них больше ее самой, а от генерируемого ей электромагнитного поля Джетте сразу стало легче.
Омега это наш нештатный бортовой кибер. В свое время ее сделал киберфизик Вацлав Иванов, погибший в системе Элиоса. Находиться на борту ей не полагается, поэтому, возвращаясь на Землю, я беру ее с собой. Киберкрыса по своей сути является модифицированным малогабаритным ремонтным роботом, она способна делать многое, как на борту корабля, так и дома. Но программное обеспечение у нее нестандартное, в результате чего она разговаривает гадким писклявым голосом, который неизменно вызывает смех, а главное этот механизм имитирует поведение живого существа, что еще забавнее.
- Зачем заводить собак? - возмущалась Омега, собирая игрушки.
- С ними интересно, - отвечал Кешка киберу.
- Гав! - нерешительно сказал в тот момент Донни.
- Все на что он способен! - констатировала киберкрыса.
- А ты так не умеешь! - заявляет Славик.
- Ты уверен? - поинтересовалась она, - Гав! Гав! Р-р-р-р-р!!! - произнес механизм, устремив видеокамеры на щенка, и маленький Донни попятился от такого кошмара. Омега совсем не пахла живым, и, с его точки зрения, лаять не должна.
- Тяф! Тяф! - по-щенячьи высказался он, жалуясь Славику.
Я осчастливил щенка остатками пирожных, он их восторженно сожрал, чтобы затем сотворить новую лужу.

Как ни странно, провозившись весь вечер с домашними делами, на следующий день я почувствовал себя почти здоровым, поэтому мы с Тони отправились в городской детский парк. Джетта нарядила его в непромокаемый костюмчик, а я подумал, что надо бы теперь и самому обзавестись чем-нибудь подобным. Это раньше мне было без разницы, промок или нет, не любил только, когда холодная вода за шиворот льется и по спине стекает.
Мы шли пешком, к концу недели погода наладилась, небо расчистилось, и теперь только первые пожелтевшие листья напоминали об осени. Антон радостно рассказывал, как здорово покататься на Змее Горыныче, поплутать по лабиринту, где за любым поворотом может оказаться какая-нибудь неожиданность. Оказывается, можно зайти к Бабе Яге, которая угощает всех слоеными яблочными пирожками. Мальчик с сожалением сообщил, что бассейн с подогревом уже закрыт до весны, а каток еще не работает, и тогда я сказал сыну, что мы с ним не в последний раз идем в парк и еще успеем побывать везде, где он только захочет. Он сообщил по-секрету, что за один день побывать везде все равно не получится.
Около самого парка по улице плыл непередаваемо вкусный запах свежего хлеба, аж слюнки потекли сразу.
- Пойдем, - говорю сыну, - Зайдем.
- Тут поблизости есть кафе, - заметил он.
- Нет, это не то, хочу просто хлеба!
Я набрал сдобных булочек, а Тони предпочел самую большую мороженку, и мы довольные друг другом вошли в парк. Бывать там мне еще не доводилось. Сын повел  прямым ходом к аттракционам и больше всего его интересовал Змей Горыныч. Тем не менее, мы шли, не пропуская ничего, покатались на карусели, побывали в параллельном мире, когда проходишь между двух елок и попадаешь к инопланетянам. Это такие медузы с тремя глазами, и ходят они на тонких ножках типа щупалец, на кончики которых надеты башмачки. Подходит к тебе такое "существо", предлагает познакомиться, а если его задеваешь, оно вскрикивает "Ах!" и отскакивает от тебя. Забавная голограмма получилось. Но Тони она на этот раз не понравилась.
- Элефантийцы интересней, - сказал он, выходя из павильона.
Он повел мимо пустого бассейна, на чертово колесо даже не взглянул, направился сразу к Змею. В нем нет ничего особенного, обыкновенная кабина на движущейся опоре. Но вид у существа занятный. Все три головы двигаются, и перед металлическими пастями периодически вспыхивает мертвенный красный свет. Тонкие крылья, будто бы несут зверя, но по тому, как они проходят сквозь опоры, видно, что это голограмма, так же как и огнедышащие головы.
Мы забрались на сиденья, автоматически застегнулись привязные ремни, раздалось громкое хлопанье огромных крыльев. Прекрасное звуковое оформление! "Зверь" взлетает. И тут оказывается, что он не просто идет по кругу, а еще и меняет траекторию "полета", делает виражи, горки, а потом даже косую петлю. Кончается "полет" довольно-таки натуральным толчком, как будто бы приземлилась огромная туша летающего зверя. Антошка поворачивает ко мне восторженный взгляд.
- Ну, как?!
- Не плохо, - соглашаюсь с ним, вставая с сиденья.
Он повел мимо качелей и ярко разрисованных домиков прямым ходом к извивающемуся лабиринту "горной ленты", по которой можно мчаться, делая петли, виражи и горки, а иногда кажется, будто кабина отрывается от ленты, взлетая в небо.
- Иди, прокатись, - говорю сыну, - Я подожду.
Он с недоумением посмотрел на меня, было очевидно, что ему хочется, чтобы мы с ним находились в одной кабине.
- Меня одного туда не пустят, - сообщил он.
Это вылетело у меня из головы. Аттракцион предназначен для взрослых, куда детей без сопровождающих не пускают, совершенно забыл такие подробности.
- Пойдем.
- Если ты не хочешь, - начал, было, Тони.
- Дело не в том, просто боюсь, что получится, как в прошлый раз в Плесецке…
Мальчик остановился.
- Тогда не стоит на "горную ленту", - неуверенно произнес он, - Есть еще "Полет в космос", там просто сидеть надо, если тебе это интересно…
В свое время меня тоже привлекали подобные имитаторы, к телу крепятся электроды, надевается шлем и сенсорные перчатки, а в результате получается неплохая иллюзия реальных действий в виртуальном мире.
- Куда желаете отправиться? - спрашивает компьютер, и перед глазами появляется  список возможных вариантов.
- Белые звезды! - торжественно произносит Тони.
И вот мы с ним уже стоим посреди залитой ярким светом пустыни, где из песка торчат серо-зеленые похожие на проволоку растения, а на горизонте сверкают две ослепительно-белые звезды. Рефлекторно проверяю экипировку. Бластер, запасные батареи к нему, вместо привычного уже меча, нож с широким лезвием, коммуникатор, аптечка, даже вода и пищевые концентраты есть. Поврежденный космокатер типа "Эдельвейс" лежит рядом, и нам требуется, во что бы то ни стало, пешком добраться до станции. Это всего лишь иллюзия, напоминаю себе, а пальцы уже привычно касаются кома, вызывая "Гремящую Радугу".
- Корабль на связи, где находитесь? - неожиданно прозвучало в ответ.
Звук незнакомого баритона словно резанул по ушам, наша киберсистема всегда говорит женским голосом. Это имитатор, напоминаю себе, в системе Сириуса нет кислородных планет.
Вдвоем мы шагаем по пустыне, стремясь пройти как можно большее расстояние, и за горизонт неспешно опускается яркий маленький шарик Сириуса-2. Когда в песках исчезнет вторая звезда, у нас начнутся полагающиеся по сценарию неприятности, неизвестно еще, кто появится из-за погружающихся во мрак камней. Так обычно бывает в подобных играх. Ночь предстоит долгая.
Неожиданно впереди показались квиссы. Они взмывали вверх, затем плавно опускались, исчезая за холмом. Увеличиваю изображение на забрале гермошлема и вижу, что их всего двое, причем это не одичавшие элефантийские дракончики, в лучах заходящего светила танцуют настоящие крылатые ривси. Издалека не слышно их пения, но мне известны даже слова, которые они сейчас произносят, поскольку на Земле имеется лишь один источник информации, позволяющий создать такую игрушку, это несколько странноватая запись языка ривси, переданная нам акниаи.
Змеекожие летуны направляются в нашу сторону, причем их уже целая стая. Не думая, я подтолкнул Тони в тень скалы, где можно легко укрыться за камнями.
- Это опасные звери? - спрашивает мальчик.
- Очень, - отвечаю ему, - Это ривси.
- Но ведь они разумны, - не понял мой сын.
- Они еще хуже диких зверей, - неожиданно для самого себя сообщаю ему реальное положение вещей, непривычное для живущих на Земле.
Один из квиссов отделился от остальных, приблизился к нам и уселся на камень, сложив за спиной крылья. Бластер словно сам собой оказался в моей руке. Опустив его вниз, выхожу из-за камня, поскольку стрелять было преждевременно, надо сначала выяснить, что произошло.
- Да будет свет звезд вечно освещать этот мир, - говорю на ривси, в тот миг я словно забыл, что нахожусь на Земле, а вовсе не в дальнем пространстве.
Существо повернуло голову, поведя хоботком, и тоненьким голоском нежно произнесло:
- Не понимаю Вас!
Меня словно током пронзило. Ривси не говорят по-русски!!! Это же имитатор! И я опять чувствую, как раздваивается сознание, хотя на этот раз не ощущаю себя крылатым ривси, теперь они враги для меня, не более того.
- Как вы здесь оказались? - спрашивает квисс.
Это было уже слишком. Мне хотелось убить его на месте, это имитатор, поэтому от моих действий ничего не случится. Останавливало лишь присутствие сына. В следующий миг сбрасываю сенсорные перчатки и шлем, иначе все равно начну убивать этих тварей. В висках знакомо пульсировала боль, но я должен сам справиться и с ней, так же как и с наваждением.
- Что случилось? - спрашивает Тони, не понимающий происходящего, да и кто бы понял, не зная того, что происходило с нами на Исётюёи, когда мы выучили их поганый язык.
К нам подходит немолодая женщина, работающая на аттракционе.
- Что с Вами? - интересуется она.
- Ничего, уже все в порядке, - отвечаю.
- Но ведь это не так.
Она коснулась клавиш пульта, и на небольшом экране появились мы с Тони, а у меня в руке был бластер, нацеленный на сидящего на камне квисса. Значит, я чуть не пристрелил его.
- Ххисс инсиису ситие Верилиё Миссинею!!! - сорвались с губ слова чужого языка, и это означало, "Да пребудет с ними Великая Тьма".
Женщина удивленно вскинула брови, она не могла понять смысл произнесенных слов, но прекрасно уловила интонацию.
- Простите, Вы ведь Рольф Максимов, если не ошибаюсь, это Вы вступили в контакт с инопланетянами!
- Ххисс, - отвечаю ей почему-то на ривси.
Но она уловила смысл.
- Не узнать систему Сириуса невозможно, этой планеты там нет, Витус-2 находится совсем в другой стороне, а тут еще квиссы, настоящие, даже не элефантийские…
- Разве есть такие?
- Представьте себе, да, только они неразумны, совсем одичали…
- Вам нужна помощь? - поинтересовалась женщина.
- Нет, спасибо, с этим я обязан справиться сам, тут невозможно помочь.
Мы с Тони вышли из павильона. Сквозь неплотную пелену облаков проглядывало солнце, по траве прыгали воробьи, выискивая разбросанные специально для них крошки, где-то играла музыка, а по подсохшему асфальту катилась на роликах маленькая девочка.
- Может быть, просто пройдемся по парку, - предлагаю сыну.
- Давай, - соглашается он и тут же спрашивает, - Папа, ты ведь принял это за настоящий реал?
- Нет. Просто не знал, как реагировать, в реале от ривси можно ждать что угодно.
Мы шли по дорожке, петляющей среди деревьев, разговаривая о разных разностях, и Антошка при этом запросто запомнил несколько ривсианских слов. Время от времени нас неспешной трусцой обгоняли бегуны, или же проносились люди на роликах. Мой сын тоже захотел покататься, а поскольку из своих коньков он вырос, мы отправились искать соответствующий магазин. Его местонахождение в районе парка мне было неизвестно, поэтому пришлось полагаться на познания ребенка.
Он некоторое время бестолково водил по улицам, и по дороге нам попался прокат наземных машин, я взял электрокар. Ехать пришлось через центр города, и, как водится, там легко нашелся магазин игрушек. Тут Тони разгулялся. Ролики его уже не интересовали, он выбрал самый большой скейтборд, затем огромного игрушечного пса. Электровелосипед он с презрением отверг и потребовал обыкновенный, а потом еще кучу разных игрушек. Тогда я пожалел, что взял напрокат машину, т.к. мой сын рассчитывал именно на нее, поскольку иначе тащить домой все приобретения сразу было бы не реально, мы их в салон кое-как запихали, особенно велосипед и собаку.
Сами пошли пешком, потому что Тони захотел покататься на скейтборде, электрокар в автоматическом режиме медленно ехал следом. Выяснилось, что интересы мальчика до сих пор вертелись вокруг путешествий и разного рода компьютерных игр, поэтому кататься на доске он не умел. Она все время норовила сбросить его и удрать к кому-нибудь другому, требовательно уткнувшись прохожим в ноги. Мы снова  и снова останавливались, чтобы в очередной раз изловить ее. В конце концов, я не выдержал, у маленького сквера дал машине команду остановиться, отобрал у сына скейтборд, не очень ловко запрыгнул на него, и прокатился вокруг клумбы с яркими красными цветами. Прыгать через препятствия не решился, поскольку никогда сильно не увлекался таким делам и на подобных досках не стоял с детства. Но Антошка был в восторге, он сразу же, неловко балансируя, попытался проехать вокруг клумбы. А потом мне напомнили, что здесь не место для стоянки, и тогда, выудив сына из кустов, я кое-как засунул его в машину.
- Балуете Вы его, - покачала головой женщина, только что упрекавшая меня за то, что поставил электрокар, где делать это не следовало.
А когда мы кое-как втащили игрушки в квартиру, ужаснулась уже Джетта.
- Что вы тут набрали! - возмущалась она, - Он же убьется! Мал еще для таких игрушек!
- Парусом управлять, значит, ему можно, а до скейтборда не дорос, да?
- Это что за очередной джойстик? - не унимается жена, - Он же упадет с него! Это что за шлем? Дисплей перед глазами, чтобы на улице голову разбить удобней было?!
Раскритиковала она все, даже собаку, в которой электронной начинки не имелось.
- Ты только посмотри! - возмущалась Джетта, - Ребенок весь в синяках домой вернулся!
Тони, слушая это, виновато выглядывал из-за угла, а я не обращал внимания на  праведное негодование, потому что в некоторых случаях Джетта рискует еще больше меня. Отправится куда-нибудь наобум, чтобы потом поступать, как получится. Таким способом и утонуть недолго в очередном море-океане.
Нашу перепалку прервало пение домашней киберсистемы. Позвонили из управления космофлота, и попросили туда зайти. Информации мы привезли много, с ней нужно было работать, а из-за этого возникала куча вопросов, с которыми без нас справиться трудно. Проблема упиралась, прежде всего, в язык ривси, ведь переводчиков всего шестеро, не считая акниаи. Но пятеро в тот момент находились вдали от Москвы и Звездного. А Нгамо Джексона, оказывается, уже успели выбрать в орган местного самоуправления маленького африканского городка, из которого он уехал в 16 лет и с тех пор там почти не бывал.
- Что я теперь делать должен! - возмущался мой друг.
Забавнее всего дела обстояли у Абдуллы, которого ухитрилась женить его многочисленная развеселая родня. Гуляли они четыре дня, и половину этого времени Саид-Алиев проспал. Потом выяснилось, что он успел объясниться в любви девушке, женился и теперь никак не мог вспомнить имя молодой супруги.
- Их там много было… - разводил руками Абдулла.
- Кого их? - спрашиваю его, - Жен что ли!
- Нет, девушек, - смущенно отвечал он.