Глава 2. Вкус дождя

На Землю мы вернулись вшестером, пройдя по маршруту: Земля - Исётюёи - Эюниее - Айсибр - Земля. Собственно говоря, рейс этот предполагался совсем иным. А Исётюёи в недавнем прошлом называли Элефантой. Кто же мог знать, что на планете под пологом тропического леса скрываются от любопытных глаз представителей иных цивилизаций одичавшие потомки некогда могущественных ривси. Аборигенов обнаружили по чистой случайности. Не обратил бы тогда Роберто внимание на черное пятно посреди джунглей, до сих пор никто знал бы о существовании разумных обитателей планеты.
Дальше все закрутилось. Мы познакомились с элефантийцами, от них узнали о существовании птицеподобных акниаи. А после обнаружения в пустыне панцирей скриккри, телескопы обоих находящихся на околопланетарной орбите кораблей были нацелены на поиск инопланетян в окрестностях Явлиниё или Око Дракона, как до сих пор называли главное светило системы. Никто не надеялся обнаружить представителей иных цивилизаций в обозримом будущем. И никто не мог знать, что для двух инопланетных рас Явлиниё является местом регулярных, хотя и не слишком частых встреч.
Мы уходили в пространство, в качестве экспедиции особого назначения, фактически, на поиск инопланетян, только где их искать никто не знал. По сути своей появление акнианского корабля было случайностью. Мы погнались за ним на авось, толком не представляя себе, кто это, и что от чужаков следует ожидать. Все получилось бы совершенно иначе, если бы пернатые братья по разуму не были хорошо знакомы с потомками людей, в незапамятные времена вывезенных с Земли.
Но самая ценная информация была обнаружена на самой Исётюёи. Оказывается, не то семь, не то десять тысяч лет назад в нашем секторе галактики появились ривси. Остается загадкой, с какой целью они взялись подчинять себе инопланетные разумные виды, с которыми не способны существовать в одной экосистеме из-за больших биохимических отличий. Не удалось выяснить и причины начала космической войны, в которой люди сыграли далеко не последнюю роль, оказавшись с точки зрения пернатых братьев по разуму самой воинственной и жестокой расой. Естественно, нам хотелось познакомиться с людьми, живущими вдали от остального человечества, но перед этим следовало сначала побывать у акниаи. Вместе с ними мы отправились сначала на Эюниее, а потом на Айсибр.
Ни при каких обстоятельствах не удалось бы поступить так, если бы не удалось изготовить гравитационную установку. Мощности ей не хватало, поэтому, сохраняя то же ускорение, что и акниаи мы вынуждены были жить при трех же вместо двух, привычных нам. Но это еще не все! Земля не имеет технологий, хорошо знакомых инопланетянам, поэтому дальность полета наших кораблей меньше, соответственно, нам пришлось выжать из "Гремящей Радуги" все. Мы заполнили гравием все вспомогательные помещения, закрепили дополнительный запас массы на наружной поверхности корпуса, за счет чего сумели преодолеть расстояние до сих пор недостижимое для земных кораблей, но без гравитационной установки это все равно не получилось бы. Даже имея ее, самостоятельно затормозить в Солнечной мы не могли, не хватило запаса вещества.
Нас перехватили в Солнечной. А к моменту выхода двух состыкованных кораблей на околоземную орбиту люди успели познакомиться со страусоподобными акниаи, которым помощь не требовалась. Многие были в шоке, т.к. инопланетяне шли с ускорением 107 метров в квадратную секунду, имея на борту силу тяжести, приблизительно соответствующую земной!
В этом полете нам пришлось дважды стерилизовать корабль, а потом заново делать прививки. Первый раз это было по дороге к Айсибру, второй - когда возвращались на Землю. Хорошо еще, что акниаи невосприимчивы к нашим микроорганизмам, впрочем, как и мы к их бактериям. Иначе было бы намного сложнее.
Задолго до посадки была передана на Землю вся полученная нами информация, на борту оставались только образцы флоры и фауны Айсибра. Да и акниаи не сидели, сложа руки, так что к нашему возвращению каждый человек уже получил возможность, познакомиться с интересующей его частью привезенной нами информации. Мы же теперь могли лишь высказать свое мнение относительно того или иного вопроса. А поскольку родственники стремились пообщаться с нами, причем не сутки, как это бывает обычно, а несколько дольше, первые дни на Земле оказались довольно бурными. И тут надо рассказать, прежде всего, об Абдулле Саид-Алиеве. Родом он из Средней Азии. Это его многочисленная родня организовала банкет в гостинице. Получилось у них здорово! Улетали они на трех машинах. Но на космодроме Плесецк побывали не все, кое-кто из них остался дома. Поэтому в родном городе Абдуллу встречали с еще большим размахом. Четыре дня гуляли. А поскольку Саид-Алиев, как и все члены экипажа, именно в это время чувствовал себя не лучшим образом, половину гулянки он проспал.
Сам он потом рассказывал, что от обилия людей вокруг растерялся, а поскольку быть в центре всеобщего внимания не привык, не знал, как себя вести, и делал, что скажут. Таким образом, в какой-то из четырех дней его женили. Причем Саид-Алиев объяснился девушке в любви,  тут уже никто его под руку не толкал. Таким образом, встреча сама собой перешла в свадьбу.
А дело в том, что наш Абдулла, возвращаясь из пространства, готов объясняться в любви любой представительнице женского пола, поэтому неудивительно, что он не запомнил ни ее лицо, ни имя.
- Там было много девушек, - говорил он потом, разводя руками.
Все остальное происходило, фактически, без его участия. Он только кого-то целовал и где-то расписался. Впрочем, не сомневаюсь, целовал он многих. Беда была не в этом, наш друг простудился, как и все остальные члены экипажа. Он скрывал, что с трудом держится на ногах, и врал, будто все хорошо. Этого не понял даже обещавший позаботиться о нем дядя Назарбек, который хорошо знал, как самого Абдуллу, так и особенности нашего полета. Не знал он только девушку, которую в общей суматохе потеряли. Никто не удосужился запомнить, что Зухра должна была ехать на практику, перед отъездом она пыталась поговорить с мужем, но Саид-Алиев в тот момент спал, а спрашивали его многие, в том числе и девушки, поэтому его свежеиспеченную жену никто не понял, и ей пришлось оставить объяснение на потом.
Если в доме присутствует большое количество гостей, найти некоторые предметы иногда бывает нелегко, так как они могут оказаться в самом неподходящем для них месте. Именно это произошло со свидетельством о браке, которое тихо лежало себе в уголке, пока его искали. Если бы Зухра знала номер телефона или адрес электронной почты Абдуллы, она сама связалась бы с ним. Не зная ни того, ни другого девушка уехала в горы на практику, а чтобы побывать в городе требовался вертолет. Когда, наконец, удалось выяснить, кто же она такая, оказалось, что свадьба состоялась без ведома родителей Зухры, которые жили в другом конце городка, и в праздновании возвращения нашего общего друга не участвовали. Дочь ничего им не рассказала, поскольку хотела сделать это, когда сможет познакомить их с мужем.
После встречи с младшей сестренкой Зухры Абдулла послал дядю Назарбека вместе с его заботами, куда подальше, и сбежал. Вполне естественно, что дядя угнаться за племянником не смог. Район, где находилась девушка, к тому времени был уже примерно известен, поэтому Саид-Алиев, не долго думая, взял напрокат флаер с вертикальным взлетом и отправился на поиски. Студентов он, конечно же, нашел, вот только Зухры с ними не было, потому что она как раз улетела к Абдулле, а ее коммуникатор утонул в речке, поэтому позвонить было тоже нельзя. Тогда Саид-Алиев немедленно помчался обратно, забыв оставить свой номер.
В городе они разминулись снова и встретились лишь на следующий день. Тогда свадьбу сыграли во второй раз, уже по-студенчески. А Абдулла в горах простудился заново, из-за чего находился дома еще некоторое время. В тот раз Зухра лететь с ним не могла, потому что флаер был одноместный, и поместиться в нем вдвоем было невозможно. Приехала она несколько позднее, именно тогда молодоженам пришлось объясняться с многочисленными родственниками, по сути дела, знакомиться самим и решать кучу проблем, возникших в связи с неожиданной свадьбой.
В результате этой истории Саид-Алиев приехал позднее всех. Впрочем, опоздал не он один.  В амурных делах запутался даже наш крайне обязательный и пунктуальный Генрих Литке.
В Мюнхене, куда увезли его родственники, собралась большая компания. Все было чинно и благопристойно. Произносились речи, звучали тосты, люди ели, пили, смеялись, танцевали, смотрели привезенные Генрихом фильмы, а его самого больше всего интересовала хорошенькая девица по имени Ильза. Не придавая значения ее юному возрасту, он весь вечер флиртовал с ней. Надо сказать и другое, девица не только не имела ничего против, она сама охотно заигрывала с Литке. В результате на следующий день они вдвоем отправились в Альпы. Генриху тогда даже в голову не пришло, что Ильза ради этого не пошла в школу. Почти целый день влюбленные провели вместе, а Генрих умеет быть обаятельным, если захочет. Погода была прекрасная, под рукой флаер, вокруг горы, природа, поэтому то, что между ними произошло, никого не могло сильно удивить.
А на следующий день у Литке поднялась температура. Соответственно, он три дня не выходил из дома, а Ильза каждый вечер приходила к нему. Все было нормально. Вот только девушка сообщила своим родителям о своих отношениях с Генрихом, и они потребовали от него жениться на Ильзе. Литке ничего подобного не планировал, но спорить не стал, и дело было улажено за пять минут. Проблемы начались чуть позже.
Когда наш общий друг возвращался домой, его встретила компания ребят, один из которых, как выяснилось, был влюблен в Ильзу. Он то и вызвал Литке на дуэль. Генрих  пытался отказаться, поскольку мог легко уложить всю компанию, и девушка, по большому счету, ему была не нужна. Но парень подумал, будто противник струсил, поэтому пришлось драться.
Все было культурно. Ребята принесли перчатки, и бой шел по правилам. Но Литке не захотел ломать комедию и в первом же раунде отправил парня в нокаут. Тогда на него бросились остальные. Они тоже не напали просто так, Генрих ведь говорил, что в состоянии положить их всех, вот ему и предложили драться со всей компанией. Ничего иного не оставалось. Конечно же, наш общий друг с ними справился, хотя тут уже ему пришлось повертеться. И только когда он сумел уложить ребят, удалось объяснить им, кто он такой, как вела себя Ильза, и что он у нее не первый, жить с ней он все равно не сможет, а предполагаемый брак является лишь пустой формальностью. Парни такого не ожидали. Отношение к нему резко изменилось. Ребята припомнили новые подробности, на которые до сих пор не обращали внимания. А после нескольких звонков они нашли предполагаемого отца будущего ребенка, и сразу же собрались к нему. Но Генрих их одних не отпустил, поскольку пацанам было по 16 -17 лет, и по дороге ему пришлось рассказывать и объяснять им многое.
Макс Айхенвальд оказался человеком с огромными мускулами. Он сказал, что никакую Ильзу не знает, и предложил выйти на ковер, если у кого-то на этот счет есть какие-либо сомнения. А поскольку сомнения имелись, Литке отстранил подростков, поинтересовался правилами и вышел против Макса, тот повел округлыми плечами, и они схватились. Генрих никогда раньше не занимался классической борьбой, ростом был немного меньше противника, но весовая категория та же, поскольку от повышенной силы тяжести у человека возрастает плотность костей, а о силе и говорить нечего, хотя столь массивным как борец или тяжелоатлет никто из нас не становится. Бороться Литке не умел, поэтому взял Макса измором за счет выносливости и выдержки, поэтому спустя минут пятнадцать недавний противник сидел на ковре, потирая шею, и приговаривал:
- Ну и силища!!!
А Литке ушел к ожидавшим его ребятам, лег на скамейку и попросил вызвать скорую. Он многое успел им рассказать, поэтому вопросов не возникло. Максу быстро растолковали, что к чему, он взялся извиняться, а потом поведал, как получилось с Ильзой. Отцом будущего ребенка он не был. Приехала скорая, Генриху поставили укол, посоветовали больше ни с кем не драться, и хотели уехать. Макс не дал, он потребовал осмотреть ребят, четверо из которых побывали в нокауте. Таким образом, компания, ищущая отца еще не родившегося ребенка, увеличилась на одного человека.
В этом деле имелась одна только странность, заключавшаяся в том, что до сих пор героиня событий была девушкой скромной, добропорядочной и специфического опыта общения с мужчинами не имела. Поэтому, расположившись в ближайшей пивной, новые знакомые обсудили подробности и составили план дальнейших действий, а потом Макс с Генрихом отвезли мальчишек по домам и расстались добрыми друзьями. В результате Литке позвонил мне, сказал, что приехать пока не может, напомнив о положенном нам всем дополнительном отпуске за многочисленные переработки. Тогда мне пришлось отдуваться за них с Абдуллой, потому что в дополнительный отпуск следовало бы отправляться несколько позднее.
Впрочем, вовремя не приехал никто. У Вилли Смитсона, например, никаких амурных похождений не было, тем не менее, он попал в розыск.
Первоначально у него все было как у меня, той только разницей, что с компанией местных авиаэкстремалов он встретился в квартире одного из них. Подходящего флаера под рукой не нашлось, поэтому Вилли никуда не летал. Вместо этого старые друзья отправились в ближайший парк и катались там на аттракционах, предназначенных только для взрослых, куда дети не допускаются. Пошел дождь. Все промокли и решили немного пробежаться, чтобы согреться. Смитсон, сам того не заметив, задал темп. Он быстро загнал ребят, вырвался вперед и убежал, оставив остальных далеко позади. Потом Вилли рассказывал, бежал, мол, себе не спеша, дождевые капли ему нравилось слизывать, как он сказал, вкус у них приятный.
Но когда все внимание человека сосредоточено на вкусовых ощущениях, под ноги он, как правило, не смотрит, вероятно, поэтому, Вилли поскользнулся на мокрой глине, да еще и проехал по ней, устряпав штаны и куртку. Он легко вскочил, но поскольку он успел пробежать километра полтора - два в быстром темпе, а делать это ему в тот момент не следовало, Смитсон вдруг почувствовал, что падает, и ухватился за ближайшее дерево. Так его потом и нашли, мокрого насквозь, когда он стоял, уткнувшись лицом в развилку яблони, и мокрые капли с ее листьев падали ему за шиворот.
В ходе такого маленького приключения Вилли простудился всерьез и проболел не три дня, как все, а несколько дольше. Общаться с друзьями это ему не мешало. Естественно, он не выдержал и на шестой день после возвращения на Землю удрал из дома. При подобных обстоятельствах люди не отправляются абы куда. Друзья Смитсона нашли туристический домик, находящийся в глубине лесного массива, прилетели туда на трех машинах, затопили камин и пошли за грибами. Вилли, конечно, никуда не ходил, а вместо этого общался на террасе с ручными оленями.
Грибница получилась шикарная, но после нее у нашего общего друга приключилось расстройство желудка. После возвращения из пространства ничего особенного в этом нет, подобное нередко случается просто из-за смены пищи. Чаще всего окружающие подобные вещи не замечают, но иногда скрыть это удается. И, кроме того, некоторые продукты в первые дни после возвращения употреблять не следует, грибы в частности. Вот только увидишь что-нибудь, и удержаться не можешь. Так что Смитсон по этому поводу не переживал. Сказать то же самое о его друзьях было нельзя. Они решили, будто он отравился, и собрались везти его в больницу.
С подобной постановкой вопроса Вилли согласиться не мог, вследствие чего незамысловато вылез в окошко, решив, что до ближайшего населенного пункта всего лишь 10 км, дойдет как-нибудь.
Все мы, привыкнув передвигаться по воздуху, начинаем измерять расстояние по прямой, так же вышло и тут. Вот только дорога этого не знала, она петляла и извивалась, превратив 10 км во все 20, если не больше, а потом вывела Смитсона на обширное пастбище. Там он попросил у пастухов лошадь, ему указали направление, дали адрес конюшни, где следует оставить четвероногое транспортное средство и пожелали доброго пути. Но у животных, как известно, имеется собственное мнение, с человеческим не всегда совпадающее, поэтому скакун сделал круг и вернулся обратно. В город ему совершенно не хотелось. И все было бы нормально, будь у Вилли коммуникатор. Но сей предмет находился у малолетней племянницы, которую требовалось оставить дома. От пастухов Смитсон позвонил мне, родителям и друзьям, сообщив всем, где находится. Это было вечером. Утром указанный номер не отвечал, потом выяснилось, что просто аккумуляторы разрядились.
Переночевав у пастухов, Вилли решил отплатить им добром за добро и починил находившуюся на пастбище авиетку. Вот только провозился он с ней весь следующий день, решив, что ничего не случится, если он на этой машине махнет в ближайший аэропорт, а старый Боб потом перегонит ее обратно, поэтому Смитсон никуда не спешил и задержался еще на одну ночь. Когда он позвонил мне, находясь уже в Звездном, его искали спасатели.

С мамой и двумя племянниками Нгамо Джексон улетел в маленький африканский городок, где по случаю его приезда начался большой праздник. Как нередко бывает в мелких населенных пунктах, в подобной ситуации люди вспоминают старинные обычаи, и потому у нашего друга было все, что он только мог пожелать. Возникла лишь одна проблема. Дело в том, что на Исётюёи Джексон был тяжело ранен. С тех пор он давно поправился, двигается нормально и то, что чуточку прихрамывает, обычно никто не замечает. Но на Земле Нгамо почему-то начал хромать сразу, как только сошел с трапа, и первоначально даже сам этого не заметил. А вечером нога у него начала болеть, причем сильно. Лечил его местный колдун.
Вообще-то Нгмури нормальный врач, но время от времени он пользуется древними рецептами, успешно сочетая их с современными методами. Так было и в данном случае. В результате Джексон оказался единственным из нас, у кого в те дни не было ни простуды, ни прочих неприятных ощущений, хотя хромал он довольно долго, современными средствами воспользоваться отказывался наотрез, предпочитая им всем амулет из позвонка змеи.
В первый же вечер Джексону подарили толстую палку с экзотической африканской символикой и вскоре избрали в орган местного самоуправления того самого городка, где он находился. Но дело в том, что до крайности обязательный Нгамо из данного населенного пункта уехал в 16 лет и с тех пор бывал там очень редко. Он не только не имеет возможности жить в Африке, но даже часто приезжать не может! Не представляю себе, как люди могли сотворить такую дурость! А Нгамо проработал там целых два года.
На первый взгляд, ничего экстраординарного в случившемся нет. То, что его избрали куда-то, тоже не является чем-то из ряда вон выходящим, никому из экипажа избежать подобной участи не удалось. Но это произошло в Африке!
Не имея возможности съездить в тот самый городок, Джексон вынужден был дистанционно принимать участие в некоторых экзотических обрядах. В таких случаях он извлекал на свет набор эзотерических фетишей, украшал ими помещение и самого себя, не забывая нанести на тело изрядное количество краски. И все было бы нормально, но ему мог кто-нибудь позвонить во время подобных приготовлений, после чего меня нередко спрашивали, не сошел ли Нгамо с ума? Я же тогда поинтересовался, как в наше время можно верить в каких-то духов.
- В них никто не верит, - невозмутимо ответил Джексон. - Просто в нужный момент надо представить себе, будто бы они существуют на самом деле.
- Зачем?
- Видишь эту косточку? - показывал он свой амулет.
- Ну?
- Благодаря ней у меня все неприятные ощущения, связанные с адаптацией прошли за один вечер.
- Но ведь реальные процессы в организме все равно идут дольше, - говорю ему.
- Ну и что? - не соглашается Нгамо, - Мне от этого ни жарко, ни холодно.
И все объяснения в таком духе.

Из нас шестерых самым осторожным был Железнов. Но вернуться вовремя он тоже не смог. Питер потом рассказывал, что он мирно лежал себе на диване, когда вдруг раздался ужасный грохот и дикий вопль:
- Мяу-у-у!!!
Решив, что любимая бабой Надей кошка Нюська опрокинула что-то на себя, он вскочил и помчался спасать животное. Но у сарая кто-то забыл грабли, и Питер на них наступил. А что бывает с человеком в таких случаях? Да ничего не бывает, просто, когда его ручкой сего сельскохозяйственного инструмента по лбу стукнет, он некоторое время стоит, как дурак, и глазами хлопает. И в этот самый момент ему на макушку плюхнулось НЕЧТО КОЛЮЧЕЕ. Питер дико завопил, смахнул с головы ЭТО, рванулся прочь и брякнулся. ОНО тоже упало, прокатилось в пыли и тоненьким голоском жалобно сказало:
- Мяу!
Котенок был совсем маленький, откуда он взялся сказать трудно, конечно, Железнов его подобрал. А дальше нашему доктору было не до происходящего в Волчановке, из нас шестерых адаптация у него проходила тяжелее всех. Котенок его здорово напугал и оцарапал впридачу, поэтому Питер не обратил внимания, как после его жуткого вопля повсюду залаяли собаки. А заорал он так, что находившийся в соседнем дворе конь, по всей вероятности, решил, будто начался пожар, поэтому требуется срочно бежать. Животное оборвало привязь, ударом копыт сломало ограду и бросилось прочь.
В тех краях многие люди по прежнему держат скот, почему-то считая, что мясо и молоко собственного производства превосходит по качеству продукцию агропромышленных комбинатов. Вследствие этого злосчастный конь имел возможность на полном скаку влететь в возвращавшееся с пастбища стадо коров. Буренки бросились врассыпную. Улица там достаточно широкая, но, тем не менее, одна из рогатых установок для производства молока проломила заборчик, не рассчитанный на бушующие в ее объемистой груди чувства. Раздался истошный визг, и на улицу вырвались три насмерть перепуганных поросенка. А поскольку дело происходило осенью, они были уже далеко не маленькие, но резвость пока не утратили.
По улице метались жалобно мычащие коровы, вертелись и лаяли невесть откуда набежавшие собаки, а вышедшие встречать стадо люди пытались утихомирить и тех, и других. А среди этого безобразия, сметая все на своем пути, носились три визжащие свиньи. Тем временем один из виновников беспорядка уже мирно пасся за околицей, а двое других, довольные друг другом, нежились на диване.
Когда, наконец, животных разогнали по дворам, и все утихомирилось, оказалось, что многие участники происшествия получили какие-нибудь повреждения. Но поскольку серьезных травм не было, никто никуда не поехал, вместо этого вспомнили, что Железнов помимо всего прочего еще и врач. Кое-кто предложил обратиться к нему, поэтому, когда баба Надя вернулась из Байкальска, у себя во дворе она обнаружила столпившихся там пациентов Пети (в Питера его переименовали на "Звездном Страннике"). Люди обсуждали одну и ту же тему, не зная, с чего все началось. Остальные присутствующие лаяли, мычали, хрюкали, но сообщить что-либо конкретное тоже не могли. Но наш общий друг справился с делом легко и только одну девочку счел нужным отправить на рентген, а затем сам же ее туда отвез.
В больнице Байкальска Железнова узнали сразу, тем более что именно там он работал в начале своей трудовой биографии. Поэтому нет ничего удивительного в том, что по случаю его приезда приключился незапланированный сабантуй. Впрочем, ничего экстраординарного не было. Но обычно Железнов спиртные напитки не употребляет, а тут он увидел красное вино, как оно наливается в бокалы. А поскольку пища в пространстве довольно-таки однообразна, у каждого человека при возвращении на Землю время от времени возникает непреодолимое желание съесть чего-нибудь, к чему он обычно равнодушен. И, неожиданно для самого себя, Питер поинтересовался крепостью напитка.
- Да это же натуральный виноградный сок, почти безалкогольный! - охотно ответил старый приятель Олег Востоков.
- Наливай! - потребовал тогда Железнов, подставляя бокал.
- Нравится?! - весело спросили его.
- Нектар! - с восторгом ответил он, - Никакой спирт не чувствуется.
Вскоре наш общий друг стал очень весел и разговорчив, сколько он выпил, не знал никто, и сабантуй продолжался почти всю ночь. Поздним утром Железнова легко привели в чувство и попросили еще раз рассказать о встрече с инопланетянами. Разговор несколько затянулся. А когда Питер пришел в себя, он обнаружил, что находится в Ленске, а это на 1200 км севернее Байкальска. Каким образом он там оказался Питер не помнил. Выяснилось, что аккумулятор кома полностью разряжен, и было Железнову так плохо, как еще никогда в жизни. Незнакомые люди помогли ему позвонить в Звездный, немного привели в чувство и посадили в авиалайнер, следующий по маршруту Ленск - Москва.

Не обращая ни на кого внимание, я уныло брел по городу. Нагоняй от Баранова оказался таким, что мне хотелось провалиться сквозь палубу, тьфу, то есть сквозь пол, конечно! И не удивительно, что это так. Хорош, называется, капитан космического корабля, у которого сразу же после возвращения на Землю два человека из экипажа официально попадают в розыск, двое отказываются приехать в должное время из-за каких-то там амурных похождений, а один заявляет, будто бы его неожиданно избрали депутатом, а сам сидит полуголый и размалеван, словно папуас из исторического боевика про людоедов. Но это не все, еще два человека погибли в системе Явлиниё при идиотских обстоятельствах. А я сделать тогда ничего не мог, и никто не смог бы. Хорошо еще, что сейчас можно сказать, будто Валентин остался на Исётюёи главным контактером с ривси, хотя на самом деле он банально женился, и перешел на "Звездный Странник" исключительно по этой причине. В случайно попавшейся на глаза забегаловке я взял пиво и уселся в углу, ни на что не реагируя.
- Можно? - вежливо спросили двое, подошедшие к столику.
- Да, конечно.
Они перекинулись между собой несколькими фразами, а потом обратились ко мне:
- Кажется, Вы не в духе.
Я промолчал.
- Пойдемте с нами, возьмем пива, закусочки…
Отрицательно качнув головой, даю понять, что предложение не принимается, а им явно хотелось поговорить.
- Простите, Рольф, это конечно не наше дело, просто помочь хотим.
Они меня узнали, а жаль, теперь трудно будет отвязаться, людей можно понять, получить информацию из первых рук хочется всем. Вот только у меня сегодня нет желания с кем-либо общаться. С другой стороны, может и правда они без задней мысли зовут, но я все равно снова отрицательно качнул головой и сказал:
- Спасибо, не надо.
Вышел на улицу, спиной чувствуя их взгляды, словно видел, как они на меня уставились. В кармане запульсировал коммуникатор.
- Здорово, Максимов! - заговорил он голосом Рустама Садыкова.
- Неужто Садыков! - обрадовался я. - Давно на Земле?
- Это ты в пространстве по девять планетарных болтаешься, инопланетян находишь! А мы люди скромные, через два года домой возвращаемся, все по расписанию, - восторгался он, и без перехода задал практический вопрос, - Где находишься?
Называю улицу.
- Ты на машине? Что, нет? Жди в сквере, мы сейчас будем!
Вопрос, куда податься решился сам собой. Домой не хотелось, поскольку и Джетта, и Тони поинтересуются, в чем дело, а что им ответить, спрашивается. Про нагоняй от начальства говорить что ли? Изобразить хорошее настроение все равно не удастся. Но минут через десять появилась наземная машина, просигналила, и из нее высунулась улыбающаяся до ушей физиономия Эльдара Гелашвили. Я скользнул в открытую дверцу и кое-как втиснулся в переполненный салон. Мы тронулись.
- Куда едем? - спрашивает сидящий за рулем Марк Лейтес.
- Давай ко мне, - сидящий рядом со мной Марат Тыщенга называет адрес.
А это совсем рядом, рукой подать. Остановились только, чтобы затариться продуктами, всей компанией ввалились в магазин, набрали кучу еды, и тут мне на глаза попался кусок натуральной копченой грудинки, аж слюнки побежали сразу.
- Девушка, - говорю, - Мне вон тот кусочек, и порежьте его, пожалуйста.
- Максимов, ты че, с ума сошел? - легла мне на плечо широкая ладонь Эльдара.
- Ага! - отвечаю ему, - Хотимчик разыгрался.
Он проследил за моим жадным взглядом и понял, что уговаривать бесполезно. Я и сам знаю, что в период адаптации сало есть не стоит. Но, глядя на него, невольно представляется аромат жарящегося на костре айсибрианского кабанчика. На Земле никто не готовит мясо подобным способом, разве что кусками жарят, а целую тушу никогда. На Айсибре поступают иначе. Именно там нам пришлось научиться дикарским способом рвать полупрожаренное мясо, чем наделила природа, разве что ножом себе поможешь.
- Рустам! - окликнул Эльдар Садыкова, - Жми в аптеку, Максимов сейчас сала нажрется!
- И в самом деле! - воскликнул он и помчался за средством, которым мы обычно пользуемся в таких случаях. До Айсибра мне оно не требовалось никогда, теперь стало иначе, впрочем, ничего особенного в этом нет.
- Сумасшедший! - выразил свое мнение Эльдар.
- Ага! - соглашаюсь с ним.
Выйдя на улицу, впиваюсь зубами в кусок свинины, даже чуть не застонал от удовольствия.
- Ты ешь поросенка, который еще совсем недавно нежно похрюкивал в хлеву, - загробным голосом сообщает Артем Васильев.
- Ага, - киваю ему. - А ты знаешь, как очаровательно пахнет этот поросенок, когда его целиком жарят на костре, - спрашиваю.
- Жуть! - воскликнул Эльдар.
- А перед этим ты протыкаешь милую хрюшечку копьем, когда она со злобным визгом бросается на тебя. На, попробуй, - протягиваю ему кусок сала с прожилками нежного мяса.
- Кончай, Рольф, как можно есть под такие разговоры!
- Исключаю твою кандидатуру из экипажа, который пойдет к Айсибру, - полушутливо сообщаю ему.
- Ты будешь заниматься подбором экипажа? - живо заинтересовался Марат.
- Угу.
- Подожди, ничего не понимаю, ты уже командор или как?! - спрашивает Тыщенга.
- Да, и уже давно, мне Алан Чиу на Элефанту нашивки привез.
- Ребята, это надо отмерить! - сразу же радостно предложил Гелашвили.
- На! - сую ему в руки кусок сала, - Только ешь с хлебом.
- А ты без ничего?
- Мне так привычней.
В квартире Марата собралась наша чисто мужская компания. Я вышел на связь с кораблем и скачал оттуда пару фильмов, которые даже домой брать не стал, вдруг увидит кто. Вначале показал ребятам бой около Айсибра. Снимали тогда акниаи, а дрались мы. "Страусы" настолько боялись, что к планете даже подойти не решились. Второй фильм со сценами охоты и приготовления тех самых кабанчиков, ростом полтора метра в холке, с клыками в ладонь длиной. Вот мы с Ичунгом. Ибри гогочут, громко разговаривают, размахивая руками. От людей они практически не отличаются. Собственно говоря, это и есть люди, только другой расы, на Земле такой нет и, скорее всего, не было никогда. Лица у них европеоидные, кожа смуглая, а волосы очень светлые с пепельным или голубоватым оттенком, глаза серые, только темные очень.
Незаметно для себя мы даже начали немного подражать им, разговаривали громко, руками размахивали. В таком ключе еще ни с кем говорить не довелось. Даже с ребятами из экипажа мы столь бурно прорыв айсибрианской планетарной обороны не обсуждали, да и не до того было. А тут гуляли практически всю ночь, хотя на следующий день всем на работу, но на это никто не обращал внимание. Разбрелись лишь под утро. Мы остались вдвоем с Маратом успели даже поспать пару часов.
Утро было холодное, поэтому я решил слегка пробежаться до управления космофлота, вначале было немного тяжеловато после бессонной ночи, потом разогрелся, и, проигнорировав лифт, на восьмой этаж взбежал по лестнице. Было бы все нормально, если бы не проклятая адаптация, а тут пришлось топать в туалет, чтобы привести себя в порядок, а то прибежал мокрый, взъерошенный, куда пойдешь в таком виде. Посмотрел на себя в зеркало и увидел кровь на верхней губе. Пришлось ее смывать, а она все бежала потихоньку. Хорошо хоть Джетта носовой платок вручила, а то я до недавнего времени назначение сего предмета представлял себе весьма туманно, теперь же уселся на подоконник, зажав нос, и не знал, что делать.
- Рольф, что с Вами? - окликнул меня командор Леопольд Шмидт.
- Ничего, - отвечаю, а сам не знаю, как с подоконника исчезнуть.
Он подошел, почти насильно отвел мою руку, хмыкнул и попросил никуда не уходить, будто я деться куда-то могу. Потом меня отвели в какой-то кабинет, померили давление, поставили укол. Подошел адмирал Баранов и сказал:
- Максимов, ты только не комплексуй, адаптационная гипертония явление нормальное, не у тебя первого такое.
- Да.
- Лучше скажи, сколько ты вчера выпил?
Я покраснел, потому что это было даже не вчера, а, можно сказать, уже сегодня, но отвечать все равно пришлось.
- Крепких напитков, - говорю, - Не было, а в пределах до семи градусов себя не ограничиваю.
- С кем пил, Максимов, только не ври! Ребята разбиться могут.
- С экипажем "Единорога".
Присутствующие вздохнули с облегчением.
Тогда мы все-таки сделали запись, предназначенную для показа по стерео. А на следующий день объявились Вилли с Питером. Смитсона я попросил говорить всем, будто наорал на него, на том и порешили. А вот Железнова прямо из аэропорта увезли в больницу. Называется, вино человек попробовал первый раз в жизни.