Они появились тогда, когда их никто не ждал; к вечеру с башни заметили отступающую к Бергу армию. Несколько сотен усталых и раненых воинов вошли в распахнутые ворота, рыцари подгоняли мокрых лошадей шпорами. Это была армия Лиона, посланная вперёд, на встречу с графом Вольдейном, вернее, это были лишь остатки этой армии.
Все, кто видел измученных, наскоро перебинтованных солдат, не могли сдержать горечи и удивления. Как же так? Это же были главные силы лионской армии. Что же будет теперь?
Один из сержантов докладывал кому-то из совета, что, узнав о взятии Берга, армия графа Вольдейна пришла в движение и пошла в атаку. На равнине у Горта состоялось сражение. Ночью прошёл дождь, и к утру стоял непроглядный туман. Войска расположились ещё с вечера, и никто не стал менять положения с наступлением утра. Началось сражение, и шло оно удачно для лионских войск, пока с правого фланга под прикрытием тумана не появился крупный отряд рыцарей графа Вольдейна. Его появление смешало ряды лионской армии, сначала дрогнул правый фланг, а потом и центр.
Барон Роулд, командующий войсками Лиона у Горта, погиб. Много раненых осталось там, и многие, кто ещё мог передвигаться, шли к Бергу. День-два – и все они будут тут. А следом, наверное, и сам граф Вольдейн со своими войсками.
Сказать, что граф Доранн был в бешенстве после этих новостей – ничего не сказать. Он много ставил на эту свою армию, он считал, что именно за ней будут все решающие направления кампании, не зря же он назначил командовать ею опытного барона Роулда. И что же теперь? Самого барона уже нет! В Берг вернулись жалкие остатки! И следом за собой они ведут армию проклятого Вольдейна! Да где же справедливость на свете?!
Алдор же искал среди прибывших Корвина, спрашивал у раненых, заглядывал в лица. Никто ничего не знал, советовали дождаться остальных, может быть, среди тех он и будет. Кто-то вспомнил лишь, что сеньор Корвина был как раз на правом фланге, а он потом был смят рыцарями графа Вольдейна.
Если кто и выжил там, то маловероятно.
Эта новость ошеломила Алдора. Корвин... Его боевой товарищ и друг. Сколько лет вместе, сколько бед пережили. Как же так? Что происходит?
Промозглый холод пробежал по спине предчувствием сжимающейся вокруг неотвратимости. Казалось, будущее стоит вот-вот, протяни только руку. Он тяжело прикрыл глаза, задавливая в груди стон боли. Всё там, на небе, уже решено за него, и что бы он ни сделал, всё уже заведомо известно.
Смерть Корвина – это только начало. Боже!
Губы сами собой зашептали молитву, ограждающую от бед. Всё будет хорошо. Всё просто должно быть хорошо. Это всё эти события, эти смерти так давят на него. Ведь ещё ничего не ясно про Корвина, не стоит хоронить его раньше времени. Всё образуется, всё как-нибудь образуется.
А к вечеру следующего дня к Бергу подтянулись раненые, отставшие от основной группы, а к утру под стенами стояла уже армия графа Вольдейна. Вот тут-то все, кто сидел теперь за каменными стенами Берга, испытали лёгкий шок, многие начали молиться. Теперь лионцам предстояло испытать то, что пережили защитники Берга. Они смотрели на раскинувшийся лагерь противника сверху вниз, с высоты башен, и жалели, что где-то не уцелели машикули и хорды, где-то рухнула каменная кладка, да и стена теперь и башни не могли похвастаться былой крепостью. Всё, конечно, поспешно заложили и даже успели залить глиняным раствором, мастера работали днями и ночами. Но, несмотря на эти меры, стены Берга теперь не внушали доверия. Если замок взяли один раз, то его можно взять и второй.
Граф Доранн спешно собрал совет и выслушал все предложения. Кто-то посоветовал оставить Берг и уйти за перевал, и уже оттуда начать переговоры с графом Вольдейном, конечно же, дочь его и зятя прихватить с собой, чтобы граф был посговорчивее.
Все ждали решения самого графа Доранна. Ему же не хотелось покидать завоёванные земли, не хотелось оставлять Берг, он ждал уступок от соперника, ведь, в самом же деле, в его руках дочь и зять графа. Что ещё нужно для достойных переговоров?
Граф Доранн метался в своей комнате, сверкая глазами, когда уже ночью к нему зашёл Алдор.
- Что?- Граф глянул так, что сразу стало ясно, к долгому разговору он не расположен.
- Барон Ард послал меня узнать, что вы решили. Если решили, конечно...
- Что я решил?- Граф усмехнулся.- Что я решил...- повторил всё с той же усмешкой на губах.- И что я мог решить, по-вашему? Чего они от меня ждут? Что я откажусь от того, что мне принадлежит? Это была честная война! Я сам взял все эти земли и крепости, кто мешал ему придти сюда раньше? Кто мешал ему остановить меня? А? Никто...
Алдор молча смотрел в лицо своего сеньора, а думал о своём. Корвина он так среди раненых и не нашёл, либо он всё же погиб, либо просто скрылся где-то или ранен так, что не сумел выбраться сам. На душе было тошно, и графа он понимал прекрасно. Нельзя сейчас уходить, нельзя бросать Берг, нельзя отступать перед врагом...
- Я не оставлю это всё ему...- вторил его мыслям граф Доранн.- Я взял Берг, теперь пусть он попробует это сделать.
- Берг уже не тот, что прежде,- заговорил Алдор негромко,- многое испорчено пожарами, катапультой, да и стены, они уже не такие крепкие, как раньше. Мастера уже закончили ремонт, но...- Алдор говорил о том, о чём граф уже знал и сам, но граф не перебивал его, слушал внимательно, будто ждал нового, верил в принцип «устами младенца...»- У них нет катапульт и кота...- Вот здесь уже граф перебил его:
- У них нет тебя! Кто подскажет им, с какой куртины начинать, где самое слабое место в стенах?
- Это им могут посоветовать беженцы, которых мы выгнали,- Алдор быстро приземлил графа в его нелепой надежде.- Хорошая разведка увидит свежий ремонт в стенах, и всё станет ясно.- Но сеньор не сдавался:
- У меня есть его дочь,- Алдор опустил глаза в пол,- и его зять. Должен же он понимать, что рискует их жизнями?
Алдор вздохнул, они оба помолчали. Потом рыцарь спросил:
- Что будет с Бергом?
Граф удивлённо поднял брови:
- А что должно быть с Бергом?
Он набрался решимости и продолжил:
- Вы обещали его мне...
Граф удивился ещё больше и усмехнулся в бороду.
- Сейчас? И что ты будешь с ним делать? Сейчас – что?
- Я превращу его в свободное княжество, как это было при моём отце. Я публично сообщу об этом, и начну сам свою политику. У Берга будет другой статус и другое положение, я смогу сам вести переговоры с графом Вольдейном, это уже будет не ваша земля, и все его претензии...- Но граф не дал ему договорить – он перебил его смехом, и Алдор примолк, нахмуриваясь.
- Свободное княжество? Свою политику, говоришь? Вести переговоры?- через смех спрашивал граф Доранн, не веря своим ушам.- В своём ли ты уме?- Он перестал смеяться и вытер выступившие на глазах слёзы.- Дорогой, сейчас уже совсем не то время, что было при твоём покойном родителе. Время свободных княжеств прошло. Это вчерашний день. Поверь мне. Нужен сильный хозяин, сеньор, кто будет защищать тебя. Не пройдёт и полугода, как тебя завоюют. Свободные княжества ушли в прошлое.
- Почему? Это право нам даровал сам король!
- Сейчас уже не тот король. Когда твоего отца убили, король не вступился за твоё княжество. Вольдейн прибрал к себе эту землю, а Его Величество промолчал. Так же будет и сейчас. Королю не нужны долгие войны между вассалами. Неужели ты думаешь, что появление ещё одного свободного княжества между мной и Вольдейном остановит вражду? Тебе придётся выбирать, кому из нас ты будешь служить.
Алдор молчал. Что всё это значит? О чём он говорит? Он не собирается отдавать ему его законные земли, земли его предков?
- Вы обещали,- повторил упрямо.
- Ну, раз обещал,- граф пожал плечами небрежно,- только не сейчас. Давай, закончим это всё, посмотрим, что будет дальше, а там уж... Но учти, свободного княжества не получится, тебе придётся выбрать себе хозяина, им буду либо я, либо Вольдейн.- Алдор нахмурился, при этих словах своего сеньора.- Я бы, конечно, хотел, чтобы твоим сеньором оставался я! Ты слышишь меня? А для этого надо, по крайней мере, выиграть эту кампанию, победить Вольдейна сейчас! Ты меня понимаешь?
Алдор несколько раз задумчиво кивнул, думая совсем о другом.
- Как там себя чувствует маркграф?- спросил граф без перехода. Алдор нахмурился, с трудом переключаясь на другое.
- Получше.
- Завтра же или после завтра ты переведёшь его в тюрьму. Я хочу всё держать под контролем. Понятно?
Алдор кивнул:
- Хорошо, милорд.
- Позови пажа, я буду ложиться, пусть поможет мне раздеться. Иди, Алдор, иди.
Он вышел на ставших вдруг чужими ногах, смотря перед собой ничего не видящим взглядом. Его Берг был так близко, а граф опять дал от ворот поворот. Что всё это значит? Неужели он не сдержит обещаний? Конечно, Алдор прав, из Берга самое время сделать свободное княжество, а что до короля – Алдор мог бы напомнить ему о подаренном когда-то праве. Ну и пусть сменился король, что с того? Земли остаются землями, и король должен утвердить за Бергом его потерянный статус. А если уж так, то пусть сеньором Алдора станет сам король, он на это согласен. Служить, так уж самому королю.
Эта мысль грела его. Конечно, может быть, своему сеньору он и не выскажет её, оставит в тайне, но, если получится, он так и сделает – попросит защиты короля. Дали бы только в руки земли, его законные земли, и тогда, можно считать, что он добился своего в жизни, вернул Берг в руки законных правителей. И справедливость восторжествует, и проклятый Вольдейн будет кусать локти...
Он думал так, спускаясь по винтовой лестнице, когда в полумраке горящей свечи столкнулся с женщиной в глухом плаще до пола. В блеске огня знакомо сверкнули глаза. Вэллия?
- Что вы делаете здесь?- спросил первым.- В своём ли вы уме? Кругом солдаты! И слуги...- Набросился.
- Я просто хотела узнать...
- Что? Что узнать?- шёпотом ругался Алдор, поймав маркграфиню за локоть, тащил её с собой вместе по лестнице вниз.- Это опасно. Как вы не понимаете? Вас могут узнать слуги и проболтаться.
- Местных слуг почти не осталось, только на кухне, да горничные, но все уже знают,- шептала, оправдываясь, она, но не сопротивлялась.
- Будете лишний раз мозолить глаза, кто-нибудь из этих же самых горничных захочет заработать и выслужится не в вашу пользу.
Кто-то поднимался по лестнице со свечой, и, чтобы не столкнуться с ним, Алдор свернул в коридор среднего этажа. Здесь были комнаты для гостей, и в одной из них Алдор и Вэллия затаились, пропуская пажей графа вверх по лестнице.
- Зря вы так боитесь, я уже ходила по замку, была в церкви, видела святого отца... И ничего.
- Может, просто повезло.
Алдор огляделся и примостил свечу в подсвечнике на каминную доску; комната чуть-чуть осветилась. Вэллия сбросила с головы капюшон плаща, озираясь по сторонам. Темнота пугала, да ещё присутствие этого человека, мало ли, что у него на уме. Но от кого ещё она могла узнать новости?
- Это правда, что подошли войска отца?- спросила первой.
Алдор перевёл взгляд на её лицо, долго молчал, сжимая и разжимая зубы. Да, у каждого свои надежды, и каждый воспринимает всё со своей стороны. Кому-то радость и избавление, а кому-то – одно и то же – разочарование и потеря.
- Мне сказал отец Валериан в церкви, но я хотела узнать от кого-нибудь из ваших...- добавила она, потерявшись от его прямого взгляда.- Это правда?
- И что?- Он совсем не горел желанием обсуждать эту тему, скрывать раздражение стоило больших усилий.
- Значит – правда.- Она кивнула и опустила глаза, выдерживать взгляд его глаз она была не в силах.
- Конечно, вы все тут рады, и словами не описать как, и ваш священник, и вы... Да, это правда, граф Вольдейн привёл свои войска сюда. Он разбил часть наших войск у Горта. И Корвин, скорее всего, погиб там. Вы рады? Конечно, рады! Такие хорошие новости! Можете сбегать обсудить их со своим священником, с кумушками на кухне! Можете даже обмыть припрятанным вином...
- Прекратите!- перебила она его сквозь зубы, и Алдор отвёл глаза, потёр лоб ладонью, будто и сам удивился своему состоянию, своей реакции.- На моём месте вы бы тоже радовались таким обстоятельствам. За то, что мы пережили, я думаю, мы достойны такого избавления.
- А мы?- Его голос потерял былую резкость, но не потерял дерзости. Вэллия вздохнула.
- И вы, наверное, тоже...- Она сделала паузу, а потом быстро заговорила:- Но вы же сами пришли к нам! Вы первыми напали на нас. Сколько людей погибло, дядя Дарл... За что? Зачем это всё? Чего ещё вы хотите? Какой помощи ждёте? Надеетесь, что Бог вам поможет в этом неправом деле?
- Неправом?- перебил он, переспрашивая.- Вы считаете, то, что происходит, это неправильно?
- Смерть всегда неправильна. А вы принесли в Берг смерть и разорение...
- Это мой Берг! И смерть, и разорение принёс в Берг ещё раньше ваш отец! И вы знаете об этом! У вас погиб дядя, а у меня погибла вся семья, я сам чуть не умер! Мне было десять лет, а меня убивали, как самого страшного своего врага! Мне стреляли в спину! Мне было всего десять лет...- Голос его сорвался на шёпот, Вэллия, глядя ему в лицо, исказилась от боли, закусила губу.- Я болел полгода, я еле-еле выкарабкался... И рядом была не мама,- он покачал головой, говоря всё так же шёпотом,- нет, рядом была служанка, чужая тётя, и старый священник... Сколько раз я хотел умереть... сколько молил об этом... И сейчас вы будете говорить, что это ваша победа, потому что вы более достойны её? А я нет? Вы все тут много страдали, а я – нет?
Вэллия долго молчала, не зная, что сказать ему.
- Вы выбрали не тот путь и пошли не с теми людьми. Ваш проигрыш – это не ваша вина. Граф Доранн пообещал вам Берг, это его война. Её проигрываете не вы, а он... А он не достоин победы. Берг никогда не будет Лионским...
- Берг мой!- резко перебил её Алдор.
- Может быть, вы всё же служите не тому господину? Может быть, настало время, выбрать, на чьей вы стороне?
Алдор нахмурился, в свете свечи зло сверкнули его глаза, он презрительно скривил губы:
- Что? Вы предлагаете мне предательство? Вы хотите, чтобы я перешёл на сторону убийцы своей семьи?
- Если вы спасёте нас, отец отдаст вам Берг!
Алдор долго смотрел ей в лицо, будто долго не мог понять, о чём она говорит ему, усмехнулся:
- Нас? Это кого? Разве я мало сделал, что молчу про вас и баронессу? Не надо принимать меня за сельского дурочка, вы думаете, что ваш отец выиграет эту войну и подарит мне Берг? После всего?
- Он ничего не узнает, если я не скажу ему, кто вы. Корвина нет, в лицо вас никто не видел, вы получите Берг в награду...
- За предательство своего сеньора?
- За помощь мне и моему мужу.
- Ах, вот оно что! Вам и вашему мужу? Конечно. Граф Вольдейн убил целую семью, чтобы заполучить эти земли, а он возьмёт сейчас и подарит их мне за вас и вашего мужа? Да он бросил вас здесь на произвол судьбы, и появился только тогда, когда возникла угроза потерять Берг насовсем! Ему нужны эти земли. А я хочу, чтобы Берг стал свободным княжеством. А этого не будет. При Вольдейне не будет никогда.
- При графе Доранне тоже не будет, поверьте мне. Никто не отдаст вам Берг, никогда не отдаст!
Алдор молчал, может быть, потому что и сам какой-то толикой своей души только сегодня, сейчас, уже почувствовал это, то ли потому, что абсолютно не знал, что делать.
Он вздохнул и заговорил совсем о другом усталым негромким голосом:
- На вашем месте я бы уже давно убрался отсюда, пока ещё можно это сделать. Войска вашего отца стоят в стороне, Берг ещё не в осаде, и вас выпустят, как баронессу.
- Я не могу покинуть Берг без своего мужа.
- Ну, ждите. Время уходит. Завтра я поговорю с врачом, а после завтра я переведу вашего драгоценного маркграфа в тюрьму, а вы можете ждать его ещё столько, сколько пожелаете, пока не откроется ваш обман.
- После завтра? Уже после завтра? Как он? Скажите, умоляю.
- Я завтра поговорю с его врачом...
- Помогите мне,- прошептала Вэллия, не сводя взгляда с его лица.
- Я уже сказал вам, уходите из Берга. Чего вы ждёте?
- Помогите ему...
- Ни за что! Как вы себе это представляете?- Он усмехнулся, передёрнув плечами.- Я выведу его из замка через главные ворота с вами под руку? Ну уж нет.
- Его можно спрятать в замке, в церкви, да не всё ли равно где! Помогите, умоляю. Вы один только можете мне помочь. Мне некого просить и не на кого надеяться. Только вы.
- Я никогда не предам своего сеньора. Я не хочу даже говорить об этом.
Вэллия шагнула к нему ближе, почти в упор смотрела теперь в его лицо, в глаза, шептала:
- Я столько пережила по вашей вине, я болела и чуть не умерла, вы оставили меня Корвину... Я разве о чём-то просила вас?- Она в беспомощности качала головой, и вдруг перешла на «ты», и даже обратилась по имени:- Алдор, прошу, вспомни те дни в Ротбурге на постоялом дворе, когда мы были рядом, только ты и я. Мы доверяли друг другу, как самые родные люди на свете. Ведь тебе не хотелось оставлять меня там, а я... я столько раз успела пожалеть, что ты не взял меня с собой, в Лион... Я убедилась, что мой отец – жестокий человек, он не отпустил меня в монастырь и силой выдал замуж... Алдор, вся моя жизнь пошла кругом после тех дней, после того, как вы украли меня, но я ни разу не пожалела о том, что встретила тебя... Твой поцелуй, ты помнишь?- Её голос сорвался, осип.- Для тебя, может быть, ничего особенного, а я... я жила только благодаря ему... Я даже на исповеди никому из святых отцов не говорила о тебе... Мне даже казалось, что я люблю тебя...
Алдор качнулся на неё после этих слов, сгрёб её в объятья, притиснул к груди, как самое дорогое, как самое ценное на свете. Да! Да! Свершилось! Он сколько раз молил об этом, узнать её чувства, понять её... Она любит, любит его!
А она шепнула ему на ухо:
- Помоги ему, Алдор, пожалуйста...
Он оттолкнул её от себя, как раскалённый уголь отбросил. Он ошибся! Она не любит его и никогда не любила! Как она сказала? «Мне казалось...» Конечно! Её мысли только о нём, об этом проклятом маркграфе. Он зло скрипнул зубами, чувствуя, как сердце наполняется ненавистью, прошептал ей в лицо:
- А что я получу за это?
Она растерялась.
- У меня есть немного драгоценностей...
- Они мне не нужны!
Он торговался, будто уже знал, как осуществить то, о чём она просит, будто знал, как вызволить маркграфа из тюрьмы.
- У меня ничего больше нет! Алдор!
- Хватит!- Он выставил ладонь.- Прекратите это! Я никогда не сделаю этого! Я не предам графа и не собираюсь помогать вашему мужу! Собирайтесь! Я провожу вас! Вы хотели узнать новости? Вы их узнали, а теперь вернётесь к себе. И я не хочу возвращаться к этому разговору. Хватит!
Он подхватил свечу с каминной полки, и Вэллия не посмела сказать и слова. Ей захотелось расплакаться, но она держалась до самой своей комнаты, до самой своей постели, пока не коснулась лицом подушки, и только тут дала волю слезам.
«Ниард... Мой бедный Ниард, никто не хочет помочь тебе...»
* * * * *
Весь следующий день она не выходила из комнаты, ничего не ела, просто сидела в кресле, думала. Что ещё она могла придумать, чтобы помочь своему мужу? К кому ещё обратиться? Этот Алдор оставался единственным вариантом. Ах, если бы удалось хоть как-то уговорить его, переманить его на свою сторону!
Он уже заговорил о цене, значит, появился шанс, значит, всё-таки у него есть своя цена. Но что она могла отдать ему? Драгоценностей мало, денег нет – всё с осадой припрятали. Что у неё осталось? Да ничего!
Она молилась, читала молитву за молитвой, и смотрела в какую-то точку перед собой. Анна управлялась с детьми баронессы и в сторону госпожи старалась лишний раз не смотреть.
Сегодня он узнает у врача о состоянии Ниарда, а завтра отправит его в тюрьму. У неё остаётся только этот день. И ночь. Она может предпринять хоть что-то только за это время.
Вэллия поднялась и начала ходить из угла в угол, ломая пальцы, крутила кольцо, подаренное ей в день свадьбы, и оно блестело в ярком солнечном свете витражного окна. Что придумать? Что придумать?
Она вспоминала его лицо этой ночью, его страстный порыв, его взгляд, его горячие объятья. Он любил её! Он не зря предлагал ей стать его женой. Убить Ниарда... Он хотел этого.
Она помнила все их встречи здесь, в Берге, его горящие глаза, его страсть в движениях и во взгляде. Он любил её! Он жаждал обладать ею!
Вэллия резко остановилась, хрустнув пальцами, тяжело, с усталостью прикрыла глаза. Он давно намекает на это! И он мог бы взять её силой, если бы захотел, возможности были. Она вспоминала ту их встречу, когда погасла свеча, когда они остались вдвоём в кромешной темноте. Он тогда держал её за локти, но не позволил себе и лишнего!
Вот, чего он хочет! Вот, что она может ему дать взамен на свободу Ниарда!
Вэллия тяжело опустилась на деревянную ручку кресла. Она нашла ему цену...
* * * * *
- Алдор! Тебя зовут там!- Балет – молодой рыцарь графа позвал его, махнув рукой в сторону двери у себя за спиной.
- Кто?- недовольно пробурчал тот. Уже наступила ночь, и в комнате спали личные слуги и рыцари графа Доранна. Алдор только лёг и ещё не успел заснуть, вставать не хотелось.- Кого ещё принесло?
- Выйдешь и сам посмотришь, свечу только задуй, я лягу в темноте.
Граф обычно ложился поздно, а рыцари его ещё позже, а вдруг что понадобится сеньору, а по утрам – ранний подъём с рассветом. Идти куда-то сейчас - неописуемая мука. Но он всё же пересилил себя, поднялся, наспех оделся, натянул высокие сапоги, набросил котарди – пиджак – и задул свечу. Уже находу в дверях заправлял рубашку в брюки и так и вышел в коридор.
Он ожидал увидеть кого угодно – слугу, кого из рыцарей постарше, кого-то из баронов, но растерялся, когда за дверью столкнулся с Вэллией. Она ждала его и глянула из-под края свободного капюшона.
Алдор тут же почувствовал себя в глупой ситуации: не одет толком, незастёгнутый пиджак, рубашка грязная. Чтобы скрыть свою неловкость, набросился:
- Что вы делаете здесь? Чёрт! Как вы нашли меня? Вы ничего не понимаете!
- Мне нужно поговорить с вами,- шепнула она.
- Мы уже всё обсудили, нам не о чем разговаривать. Оставьте меня в покое, для вас никаких преград не существует. Я никогда не думал, что вы такая упрямая. Не вынуждайте меня принимать меры.
- Пожалуйста...- Глядела на него умоляюще.
- Пойдёмте.- Он указал ей рукой, Вэллия почувствовала, что одержала первую маленькую победу.
Они оказались в небольшой комнате для прислуги, маркграфиня поставила на столик подсвечник с двумя свечами, повернулась к Алдору.
- Что случилось? К чему такая срочность?
Но Вэллия, ни слова не говоря, потянула шнурок глухого плаща и сбросила его за спину. Алдор ахнул, увидев то, что оказалось под плащом. Она... Что она вытворяет?!!
В свете горящих свечей она стояла голая перед ним. Нет! Только приглядевшись, он понял, что это не так. На ней была тонкая шёлковая рубашка до пят почти, вся прозрачная, всё тело видно. У него перехватило дыхание, и сердце застучало сразу вдруг во всём теле. Он смотрел во все глаза, пил, пил огромными глотками, стараясь запомнить на всю жизнь. Но то, что хотелось видеть больше всего, было скрыто от глаз плотным кружевом. И Алдор качнулся навстречу на слабеющих ногах. Снять! Снять всё, что мешает ему видеть её всю...
Вэллия почувствовала, как у неё закружилась голова от его реакции, видела его удивлённое лицо, огромные изумлённые глаза. Она думала, что удивит его, она так тщательно готовилась, успела до вечера помыться и собрать в причёску ещё влажные волосы, нашла этот чудесный подарок баронессы. Она даже для Ниарда ещё не надевала его ни разу! Какие же чудеса он творит!
Господи! Теперь он не сможет отказаться от неё, не сможет перебороть себя, не остановится. Это плата ему, плата за всё.
Алдор в два шага преодолел разделяющее их пространство, схватил её дрожащими руками, принялся с жадностью голодного целовать её лицо, губы, глаза. Вэллия почувствовала, как от бессилия подкосились ноги, но Алдор не дал ей упасть, обнял, прижимая к груди, к самому сердцу, оторвал от пола. Крутанулся на каблуках и толкнулся к стене, придавливая маркграфиню спиной к ветхому гобелену. Только тут аккуратно поставил её на ноги, принялся опять целовать её лицо. Вэллия подставлялась под поцелуи, закрыв глаза.
«Это не так и трудно. Боже мой... Я смогу... я сделаю это... Он так страстен, так горяч... Боже... Может быть, и я сама давно хотела этого?.. О, нет...»
Память о том далёком поцелуе придала ей сил и уверенности. Сердце воскрешало те давние пережитые чувства. Он не сделает ей больно. Никогда.
Его руки ласкали её, дрожащие пальцы скользили по холодному шёлку. Не успела Вэллия и понять, как ладони его уже добрались до её колен, подняв кружевной подол сорочки. Она обняла его за спину, протолкнув руки под распахнутый камзол, горячее мужское дыхание обжигало лицо.
«Ну и пусть, пусть... Зато он не откажет в помощи, он не сможет отказать»,- думала она какой-то частью сознания. Нет, это было совсем не то, что было с Ниардом, это не те лёгкие воздушные ласки, здесь напор, сила, страсть, сметающая всё на своём пути, то, о чём потом будешь помнить всю жизнь, то, от чего, казалось, может остановиться сердце.
- Я люблю тебя... люблю... Я понял это ещё в Ротбурге... Мне так не хватало тебя всё это время...- шептал он, целуя её.- Уйдём со мной... Будем вдвоём... только ты и я... будем жить друг для друга...
- А Берг?- шепнула она в ответ.
Как он мог забыть о Берге? О своём Берге? Этого не может быть!
Он долго не отвечал ей, будто своим вопросом она вернула его к реальности, даже перестал целовать её, и просто смотрел в грубые нити гобелена чуть выше её плеча. И Вэллия осознала, что уже, оказывается, давно разомкнула колени и позволила ему оказаться так близко, что если бы он сам сейчас не остановился, она бы этого уже не сделала никогда. Она судорожно сглотнула и шевельнула пальцами на грязной ткани рубашки на его спине, проверяя, здесь ли она, жива ли ещё.
- Алдор?- позвала шёпотом.
- Ты ведь не любишь меня... Ты делаешь это только ради него, правда?- Он повернул голову на бок и исподлобья глянул ей в глаза. Вэллия не смогла солгать ему и опустила взгляд. Их лица были так близко, и тела, не хватило лишь шага. Это сам Алдор не сделал его.
И тут же навалилось всё, он вспомнил ту боль и то раскаяние, что не давали покоя все эти месяцы. Он воспользовался её болезнью однажды, он потерял рассудок и как безумный рвал на ней одежду. Тогда она была дочерью графа, а сейчас – жена маркграфа. И он не поведёт себя так же, как в прошлый раз, как безродный мужик при виде женской юбки. Он не воспользуется её беспомощностью. Он княжеского рода, он последний князь Берг, и этим не купишь его, как ни старайся. Теперь – нет.
Он отстранился вдруг от неё, одним движением отмёл её в сторону, а сам так и остался стоять, уткнувшись лбом в расшитый гобелен.
Вэллия поняла, что проиграла, слёзы начали душить её. Ещё секунду назад он был так близко, ещё её бёдра помнили его тело, а губы – его поцелуи, и вот сейчас уже он где-то далеко, где-то на другой планете.
Дрожащими пальцами, смахивая слёзы, она начала поправлять на себе сорочку, подобрала свой плащ. Как глупо, какой же дурой она выглядит сейчас. Пришла купить его такой ценой, помылась и приоделась, а он – всклокоченный и в грязной одежде – а оказался выше её. Он не взял её. Хотя она была на всё готова, она бы даже не пожалела. Он сам нашёл в себе силы остановиться, прекратить это всё. Он оказался лучше, честнее её, потому что она-то будет помнить всю жизнь этот момент, когда её отвергли, она будет жалеть, что так и не узнала его, как мужчину...
- Я всё равно не смог бы тебе помочь,- прошептал он, так и не сдвинувшись с места.
- Почему?- Она размазывала слёзы по щекам.
- Я не могу, у меня нет возможности... Его всё время охраняют... Я всё равно не смог бы...- Он поправил на себе одежду и медленно обернулся к ней, прижался лопатками к стене.- Ты сама уходи отсюда... Тебе незачем находиться тут... Скоро начнётся осада, опять для вас... Уходи! Ты даже заберёшь мальчишек, никто и слова тебе не скажет... Потом, если разберутся, будет уже поздно догонять тебя...- Голос его был негромким, с хрипотцой пережитого, он словно рвал сердце Вэллии на куски. Она глядела на него с сожалением, ещё помня ласки и поцелуи его на своём теле.
- Я не уйду без него...
- Глупо! Граф ничего не сделает ему! Для него важнее ты, чем твой проклятый маркграф!
- Алдор!
- Что? Разве я не прав? Ты – дочь графа, ты стоишь многого в его глазах, а он – всего лишь зять – сегодня есть, а завтра нет!
- Вот поэтому я и не уйду без него, я не оставлю его твоему сеньору. Он сразу же убьёт его, а если узнает про обман – тем более.
- А он тут причём? Он же не знал, что вас перепутают...
Вэллия вздохнула. Разговор получался однобоким, всё об одном и том же. Она уже не плакала, она и так слишком часто делала это за эти последние ночи.
- Ты видел его сегодня? Как он?
- Получше, конечно, но...- Покачал головой.- Врач крик поднял, но графа понять можно. Сегодня он отправил людей к твоему отцу, они доложат, что вы в плену. Скорее всего, граф Вольдейн пойдёт на штурм. Я бы так сделал...- Он пятернёй загрёб длинную чёлку со лба назад, но она опять упала ему на лицо.- Графу хочется держать вас двоих под арестом. И я бы тоже так сделал.
Вэллия нахмурилась, поплотнее запахнула на себе полы плаща, чувствуя кожей прикосновение дорогого шёлка.
- Твоя игра закончена, ты, конечно, смелая, но ты сделала всё, что могла. Уходи из Берга, иди к своему отцу.- Вэллия усмехнулась на его слова, переступила, стукнув по полу каблуками туфель.- Я провожу тебя, и мы расстанемся. Не ищи больше со мной встреч. Может быть, в следующий раз я не смогу остановиться...
Она опустила голову, растрёпанные чистые волосы посыпались ей на лицо. Алдор смотрел на неё со стороны, и ему было её жалко, обессиленную, не сумевшую ничего сделать. «Ты проиграла. Ты просто проиграла. Ничего страшного не случилось. Ты даже сохранила честь, и твоему мужу не надо будет стыдиться тебя. Ему наоборот повезло с такой женой...»
Он вспомнил вдруг их последний разговор и спросил последнее, о чём ещё хотел узнать:
- Твой муж проболтался, что узнал о твоём похищении случайно, что случилось? Ты сама сказала ему?
Вэллия не ожидала такого вопроса, поджала губы. Да что уж скрывать, раз они видятся в последний раз?
- Я вынуждена была сама рассказать ему. Я забеременела, Алдор, после того случая с Корвином... Я выходила замуж беременной, и об этом никто не знал, кроме меня...- При этих словах Алдор обессилено сполз по стене спиной, сел прямо на пол и откинул голову назад, упёрся локтями в колени. Но Вэллия не знала причины этого его поведения и продолжала:- Я думала, сказать ему на венчании, но отец запугал меня, он взял с меня слово, что я буду молчать обо всём... Я не хотела обманывать его, но...- Она отрешённо покачала головой.- Может быть, всё и прошло бы как-нибудь, но... мы жили с мужем, как брат и сестра, монашеской семьёй...
- Что? Он не спал с тобой?- Шёпот Алдора показался ей тише весеннего ветра, она в ответ отрицательно дёрнула подбородком.- И ты всё равно любишь его? О, Боже...
- Сейчас уже всё нормально, у нас хорошая семья...
- Да он ущербный! Господи, Вэллия!
- Я потеряла ребёнка,- голос её звенел,- чужого ребёнка, я досталась ему порченной из-за тебя и твоего друга Корвина, но он простил мне мой обман, моё бесчестье. Кто бы повторил такое? Ты?
Алдор перевёл взгляд с её лица на пол, кусал губы. Ребёнок... Она ждала ребёнка... Он был последним с ней. Это не факт, конечно, что ребёнок был именно его, но внутренне, какой-то частью души он понимал, он верил, да, это был его ребёнок. А он бросил её... Он сбежал, оставив её саму решать эту проблему...
- Ребёнок,- прошептал он еле слышно.
- Я долго болела, и он не выдержал, ему было всего три месяца... Господь забрал его на небеса ещё до рождения.
Он не мог поверить в услышанное, качал головой. Ребёнок. Его ребёнок. Он мог бы стать отцом, у него был бы сын, если бы он не бросил её в Ротбурге, а постарался бы вопреки обстоятельствам добраться до Лиона вместе. Они поженились бы там, он не позволил бы ей потерять своего ребёнка, и сейчас они жили бы все вместе: он, она и их сын... Сейчас он был бы ещё маленьким, но он стал бы после отца правителем Берга...
Боже! Почему всё так? Почему?
Вэллия следила за ним с высоты своего роста, пока за спиной не догорела одна свеча.
- Ты проводишь меня?
Он поднялся, всё так же глядя в пространство остановившимся взглядом. Он проводил её, всю дорогу не сказав ни слова. Да и Вэллия сама всё время молчала. Без прощаний они разминулись каждый в свою сторону. Вэллия забрала свечу и прежде, чем зайти к себе, долго провожала взглядом в темноте спину уходящего лионского рыцаря. Больше они не увидятся. Никогда.
* * * * *
Граф Вольдейн обвёл взглядом своих баронов. Здесь не все, но всех и не нужно. Спросил:
- Они хвастают, что мои дочь и зять у них в плену. Что скажете об этом?
- Всё может и быть, кто знает.- Это барон Ирвин – советник графа. Раньше он был временным советником, после смерти барона Дарла стал им постоянно. После этого он чуть осмелел и стал давать даже неплохие советы.- Из округи неслышно, чтобы они спаслись или где-то бы прятались.
- Неужели в Берге нет ничего, чтобы покинуть его во время осады?
- Кругом скалы.- Внимательные карие глаза следили за графом.- Скорее всего, нет.
- Значит, было глупо оставаться там! Зачем?
Многие из баронов подумали сейчас об одном и том же: защитники Берга ждали помощи графа, ждали до последнего, но граф не торопился. Он собирал войска, долго думал, а на самом деле хотел проучить строптивого зятя и самовольного шурина, проявившего излишнюю самостоятельность. Вы оба такие умные, ну так и воюйте сами, ищите выход, благо, что Берг считался неприступным. А зря считался...
Из всех только барону и хватило смелости открыть рот в защиту маркграфа и его окружения:
- Возможно, если бы они ушли до осады, Берг вообще не стали бы защищать, а просто сдали бы без боя.
Граф ничего не сказал, поджал губы. Получается, маркграф и его жена – герои, а уж барон Дарл так и вообще.
- Они выставляют нам условия. Если мы не примем их, погибнут мои родственники.
Все молчали. Первым заговорил опять барон Ирвин:
- Можно потянуть время. Может быть, они блефуют? А что, если это обман? А что, если ваших родных на самом деле нет в их руках? Мы не получили ни писем, ни фамильных колец, неужели мы должны верить им на слово?
- Значит, надо послать кого-нибудь и проверить это. Я правильно вас понимаю, барон?
- Конечно, милорд. Нужен человек, кто знает вашу дочь и её мужа в лицо.
- Милорд, можно это буду я?!
Все повернулись в сторону говорившего. Это был человек не из своих, местный, граф знал его давно – барон Гердис! Говорят, он был тяжело ранен при взятии его земель и Касла – родового замка, кто-то даже заикался, что рана была смертельной. Он добрался до Берга только сегодня и выглядел ужасно: бледный, похудевший, даже постаревший, с огромными глазами. Видно, смертельные раны не проходят бесследно. Граф усмехнулся.
- Почему вы считаете, что послом должны быть вы?
- Я ранен и вряд ли пригожусь вам тут, если начнутся боевые действия. Я советник маркграфа и знаю в лицо и его, и его супругу. И... кроме того,- Он переступил и покачнулся, но держался всеми силами, не давая слабости захватить его,- там, в Берге, моя жена и дети, я не знаю, что с ними...
- У вас личный интерес, барон.
- Я справлюсь, милорд, можете быть уверены. Я не подведу вас. Тем более, я же буду не один, я возьму с собой своих людей.
- Я подумаю над вашим предложением, барон.
Барон Гердис благодарно поклонился, и только он сам знал, каких это стоит ему усилий.
* * * * *
Алдор терпеливо наблюдал, как монах врач помогал больному маркграфу собираться. Конечно, тот был не рад подобному, какая ещё может быть тюрьма для человека в таком состоянии? Всё что-то бубнил недовольное, но Алдор ответил на это всё:
- Это приказ самого графа.
Маркграф выглядел, конечно, немногим лучше, чем в тот день, когда Алдор увидел его на допросе. Всё тот же жар, всё та же лихорадочная слабость. Ничего. Врач сможет наблюдать его и в тюрьме. Правда, там и холодно, и влажно, и удобной кровати тоже не будет, да и обхождение.
Но, может быть, хоть это подстегнёт графа Вольдейна к решительным действиям, он снимет свои войска и заговорит по-другому.
Монах застёгивал пуговицы рубашки маркграфа, тот пытался сделать это сам, дрожащие руки не позволяли, но он всё равно всеми силами хотел быть самостоятельным, даже сам натянул сапоги, от чего на лбу выступила испарина. Ему пришлось передохнуть, чтобы подняться на ноги. Врач ждал, держал в руках камзол маркграфа, через локоть висел тёплый шерстяной плащ.
- Давайте,- Алдор протянул руку,- я справлюсь, а вы идите к другим больным. Не переживайте,- он старался быть вежливым с человеком больше, чем в два раза старше его, да тем более монахом,- вечером вы сможете проверить, как маркграф устроился. Всё будет хорошо. Если в камере будет холодно, я лично отдам ему своё одеяло.- Улыбнулся, скрывая за улыбкой иронию. Маркграф глянул на него исподлобья, но ничего не сказал.
Монах отдал вещи и вздохнул, шепча:
- На всё воля Божья...
Уже в дверях врач столкнулся с Балетом. Рыцарь пропустил монаха, но сам смотрел только на Алдора.
- Алдор! Ты же справишься один, правда?
- Что случилось?- Алдор отвернулся от маркграфа, медленно натягивающего на себя камзол.
- Граф приказал всем собраться внизу. Ты слышал новость? Граф Вольдейн отправил делегацию. Говорят, там много народу, граф приказал собраться, надо держать их под контролем. Мало ли что...
- И чего они хотят?- Алдор нахмурился, слушая его.
- Они хотят убедиться, что у нас в руках, в самом деле, дочь графа.- При этих словах Алдор насторожился.- Да ещё, может, и маркграфа захотят увидеть...- Балет не мог скрыть восторга и говорил о владельце Берга, будто его не было здесь.- Ты поторопись,- глянул на мешкающего больного маркграфа,- лучше, если они увидят его в тюрьме. Я хочу быть там, пока приедут, пока приём, суть да дело. Я хочу увидеть всё сам! Ты отпустишь меня?
- Ладно,- Алдор согласился, не сумев избавиться от тревоги.- Я справлюсь. Иди. Расскажешь потом.
Балет уже в дверях обернулся и добавил:
- Спасибо. Да, и ещё, забыл сказать. Мы узнали, вообще ушам не поверили. Знаешь, кто ведёт их делегацию? Ты упадёшь!
- Кто?- Алдор наблюдал за маркграфом, застёгивающим пуговицы камзола. Вряд ли молодой рыцарь мог сказать более важную новость, чем уже сказал, но.
- Барон Гердис!- Алдор резко обернулся, шепнул растерянно:
- Что? Он же...
- Вот и я о чём! Все же думали, что он уже... А он, оказывается, выжил. Хочу увидеть своими глазами! Ну, я полетел! Я всё расскажу тебе...
Алдор какое-то время не мог привести мысли в порядок. Гердис? Барон Гердис? Он же муж баронессы! Он узнает её при встрече и тогда...
- Быстрее!- Алдор стал помогать маркграфу с пуговицами, хотя обещал сам себе, что и пальцем не двинет, чтобы помогать ему.- Поторопитесь, милорд!
Конечно, оно и так понятно, если едет делегация с такой целью, значит, уж точно кто-то будет там, кто знает дочь графа в лицо. Почему же тогда он так нервничает?
Если правда раскроется, её арестуют и посадят в тюрьму, так же, как сидит сейчас несчастная баронесса, а через момент сядет и этот вот маркграф. Ей не место в тюрьме, она не должна быть под арестом!
Так удачно всё сложилось для неё в этом случае, а теперь вот. Так не должно быть! Её надо предупредить. Пусть она найдёт место, где спрятаться.
- Быстрее, прошу вас!
Маркграф управился с пуговицами, и Алдор указал на дверь.
- Шевелитесь! Если вам дорога жизнь вашей жены, то шевелитесь. Умоляю.
Он буквально тащил маркграфа за собой, поддерживая под локоть. Да он и шёл, наверное, на пределе, отдавая последние силы. Его хватило только на то, чтобы спуститься с башни и перейти в главный корпус, где под землёй располагались тюремные камеры. Правда, чтобы добраться до тюрьмы, надо было преодолеть ещё один переход, а для этого надо было подняться по лестнице на второй этаж, пройти короткий коридор и опять спуститься по ступеням уже вниз. Этот путь маркграфу было не одолеть. Алдор это понял, когда молодой человек вдруг привалился к стене и сполз по ней, теряя сознание.
Алдор смотрел на него сверху вниз и ждал, когда же он придёт в себя. Он физически чувствовал, как уходит время. Баронессу из тюрьмы уже увели на встречу с мужем, вряд ли в тюрьме кто-то остался из тюремщиков, максимум кто-то один.
Ладно. Алдор оставил маркграфа на каменном полу и бегом бросился по коридору, потом вниз, нашёл тюремного охранника, договорился с ним, что приведёт маркграфа, взял ключи, а тюремщика отправил на обед. Быстро вернулся к маркграфу и принялся приводить его в чувство. Он пришёл в себя только после трёх пощёчин. Алдор сам поставил его на ноги. С таким успехом до тюрьмы они будут добираться до полночи. Надо было что-то делать. Как-то предупредить жену вот этого вот, чтоб успела спрятаться, да и одновременно его самого довести до тюрьмы. И всё это в одно время.
Алдор смотрел в лицо молодого маркграфа, ждал, пока тот наберётся сил, и думал. «Что она в тебе нашла? Что ты вообще из себя представляешь? Чем ты её покорил? Ты и жил-то с ней, как старший брат с сестрой, монах чёртов. Пожалел он её, видетели. Жалостливый. И любят же бабы вас таких за это. Диву даёшься».
- Пошли.- Алдор подтолкнул его под локоть. Маркграф посмотрел исподлобья, хрипло выдохнул с болью и вытащил из-под полы уже распахнутого камзола ладонь, он поддерживал себя ею под грудь. На кончиках пальцев его ладони Алдор заметил кровь.
Проклятье! У него открылась незажившая рана! Врач, конечно, перебинтовал его перед этим, значит, Алдор так быстро тащил его, что кровь смогла пропитать бинты. Маркграф не выдержал такой нагрузки. Да и по лицу видно, белый, как мел, не зря сознание потерял.
- Ну что мне делать с тобой?- задал вопрос Алдор, хотя вряд ли маркграф мог ему ответить, сейчас ему хотелось просто где-нибудь сесть или лучше лечь. Ему нужен покой, чтобы остановилась кровь, и перевести дыхание.
Он огляделся по сторонам. Время. Уходит время. Что же придумать? И тут его осенило. Алдор аж сам испугался своей идеи.
Здесь, совсем недалеко, под лестницей, есть небольшая комнатка. Когда-то это была оружейная, потом в ней обитала ночная стража, сейчас ею давно никто не пользовался, да и мало кто знал о её существовании. Там есть вентиляция, правда, нет света. Хорошее укромное место, в котором можно спрятаться.
Алдор подхватил маркграфа за локоть и потащил вперёд. Тут совсем близко, да и лестница вниз всего в десять ступенек. Точно. Дверь, наверное, не открывали много лет. Комнатой перестали пользоваться ещё в бытность самого Алдора ребёнком. Когда-то со старшим братом они прятались в ней от отца, когда творили что-нибудь запретное, например, без разрешения заходили в его кабинет или устраивали драку.
Сейчас все стены её изнутри заросли пылью и паутинами, пол ещё давно заставили каким-то ненужным хламом. Алдор нашёл поломанный стул, примостил его близко к стене. Вот тут и подождёт его до возвращения маркграф.
Когда Алдор усаживал его на стул, зубы маркграфа стучали от холода. Такое бывает при потере крови. Только бы он не помер тут до возвращения.
- Ты подождёшь меня тут. Я скоро вернусь,- говорил ему Алдор, усаживая и укутывая в плащ. Он даже накинул на него свой камзол, оставшись сам в одной рубашке. Ничего. Не замёрзнет. Он скоро вернётся. Он только туда и обратно.- Всё будет хорошо, ты только не паникуй и не начни кричать тут, не дай Бог.
Вряд ли маркграф его понимал, скорее всего, фразы долетали до него просто шумовым фоном. Он откинулся к стене и закрыл глаза. Ну и ладно. Алдор вышел и запер за собой дверь. Она закрывалась на засов, крепкий железный барбекю, изнутри не открыть, останешься заживо замурованным, да и по лестнице по этой никто не спускался, она тупиковая.
Всё! Теперь быстрее!
Он бежал по коридору, когда навстречу ему попал охранник из тюрьмы. На ходу Алдор бросил ему в руки ключи и спросил, чем его накормили. Вряд ли он вспомнит, что слуга графа Доранна почему-то бежал по коридору, а вот про обед запомнит. Да и, мало вероятно, он будет помнить, что Алдор был в одной рубашке. Так быстро по замку он бегал в последний раз ещё мальчишкой, пролетел несколько лестниц и коридоров, никого не встречая. Все, наверное, на приёме посольства, даже слуг нет. А вот и знакомая дверь. Только бы её не увели уже, или она сама не ушла куда-нибудь. Несколько раз быстро вдохнул, восстанавливая дыхание, и толкнулся в дверь.
Вэллия встретилась с ним глазами и удивлённо подняла брови. Она не думала, что они ещё увидятся.
- Вы?- спросила вдруг.- Что случилось?
Она заметила всё одним взглядом: простую рубашку по-домашнему, быстрое дыхание от бега, волнение в глазах.
- Собирайтесь... Быстрее... Возьмите только плащ и...- Он тряхнул головой и, пройдя в глубь комнаты, добавил:- Скажите служанке, пусть соберёт детей и спустится вниз, там приехала делегация от вашего отца, и дети барона там будут кстати,- выпалил на одном дыхании.
- Делегация? О чём вы говорите? От моего отца?
- Я расскажу вам по дороге, быстрее... Собирайтесь. Я жду вас.
Он дождался её в коридоре, каждый миг ожидая вооружённую охрану графа. Сколько надо времени, чтобы собраться и, чтобы понять там, внизу, что вместо графской дочери в тюрьме сидела другая?
- Я не понимаю...
Алдор тащил её по коридору, стараясь как можно дальше убраться от её комнат. Если вдруг нагрянет охрана, надо оказаться в стороне.
- Вам надо уходить, я сколько раз говорил вам об этом. Я предупреждал, что так и будет.- Он рассказал ей о приехавшей делегации, о бароне Гердисе, о том, какая опасность ей угрожает.- Вам надо уйти из Берга. Сейчас уже поздно, всё под охраной. Значит, где-то надо спрятаться.
- Где? Если они обыщут весь замок... Даже у отца Валериана, я не уверена... Нормальных укромных мест в Берге нет, я думаю...
- Достаточно дождаться вечера. Может быть, вечером выйти из замка будет легче, хотя даже не знаю.- Алдор сокрушённо покачал головой, видя, как Вэллия беспомощно кусает губы.
Пропуская горничную по лестнице, они вдвоём затаились за углом, и Алдор сверху вниз смотрел на бледное лицо маркграфини. Она стояла так близко, что он слышал её дыхание. Где-то там, внизу, под лестницей, её муж. Зачем он вообще связался с ними? Зачем подставляет себя? Ощущение вины за прошлое не даёт ему покоя? Сколько ещё он должен заплатить, что ещё потерять, чтобы расплатиться сполна за то, что сделал? Жизнь? Честь? Свободу? Он и так помогает им, предавая интересы своего сеньора! Что происходит с ним? Что случилось?
Возможно, потом в будущем, через много лет, он будет вспоминать это время с сожалением, будет испытывать горечь за то, что делает, но разве сейчас он уже не переживает стыд за то, что сделал? За то, что украл эту девушку из дома, за то, что подвергал её опасностям, за то, что позволил ей заболеть и оставил её с Корвином наедине? За то, что сам воспользовался её болезнью, а потом бросил беременную своим ребёнком отцу, зная этого человека, и на что он способен?
Разве хоть раз по отношению к ней он поступил честно?
- Я знаю одно место, там точно не найдут,- заговорил он первым, пока они спускались по лестнице,- никто не знает про него. Правда, если вы окажетесь там, только я смогу вас выпустить оттуда, дверь открывается снаружи.
- Пожалуйста.- Она сейчас была согласна на всё.- Бог поможет вам в ответ на доброе дело.
Алдор вёл её вниз, туда, где уже находился её муж. И путь на этот раз показался ему в несколько раз длиннее, чем тот, который он преодолел бегом. С каждым мгновением, с каждым пройдённым шагом он ждал встречи с кем-нибудь из своих, ждал, что кто-то окликнет его, остановит.
- Мы идём к тюрьме?- спросила его Вэллия, когда поняла, куда они идут, и Алдор посмотрел ей в лицо долгим взглядом. Она боится его предательства?
- Вы не доверяете мне?
Она нахмурилась, глядя исподлобья.
- Если бы я не доверяла, разве бы я пошла с вами?
- А если я сдам вас графу Доранну? Прямо в тюремную камеру?
Она упрямо и твёрдо покачала головой отрицательно, она не верила его словам. Она верила в него больше его самого.
- Нет. Вы не станете.
- Почему?
Она не ответила, по коридору кто-то шёл, и они замолчали, быстро уйдя в полумрак винтовой лестницы. Оставалось совсем немного. Хоть бы застать живым маркграфа, может, они успеют попрощаться. В тюремном коридоре Алдор выдернул из уключины горящий факел. Вечером после ужина сменится тюремная охрана, после этого надо будет определить маркграфа в камеру, тогда всё пройдёт гладко. Прежняя охрана думает, что он уже там, а новая ничего про это не знает. Алдор должен успеть. Главное, чтобы маркграф теперь не подвёл, и врач раньше времени не пришёл его проведать.
Вэллия сразу же узнала своего мужа, даже не сумела сдержать сдавленного крика удивления и радости. Алдор искал место для факела и понял, что улыбается. Такой радостной он её здесь не видел, только слёзы да вечные мольбы о помощи. Нет, она, конечно, была сильной, но она умела и радоваться, оказывается, и улыбаться.
Не стесняясь чужого человека, она обняла своего мужа и даже поцеловала в губы. Маркграф улыбнулся ей, отвечая на объятия. Слава Богу, он был жив и даже как будто стал лучше выглядеть, видно, отдых сделал своё дело.
Вэллия сама нашла, куда присесть рядом с мужем, сияющими глазами смотрела на Алдора снизу.
- Вы... Вы почему не сказали мне? Устроили нам встречу и не предупредили меня.
Алдор не ответил ей, чуть склонившись, посмотрел в лицо маркграфа, как он? Ничего, жить будет. В свете чадящего факела рубашка лионского рыцаря казалась белоснежной, а иногда вспыхивала алым пламенем крови.
- Я так благодарна вам...
- Не стоит. Вечером я уведу его, пока его не хватились. У вас не так много и времени, как кажется.
Вэллия опустила голову при этих словах, сквозь плащ нашла ладонь маркграфа и сжала её. Алдор продолжил:
- Я закрою вас. Если всё будет хорошо, я вечером вернусь и заберу его. Когда немного уляжется шум, я выпущу вас, и вы уйдёте к своим... Сидите тихо. Здесь темно, но воздух подходит, вы не задохнётесь. Ждите только меня...- И тут маркграф, всё это время молчавший, перебил его негромко:
- Это ловушка... Он бросит нас здесь.
Вэллия тяжело прикрыла глаза, а Алдор только улыбнулся и вышел, заперев за собой дверь. Свет горящего факела метался по каменным стенам.
- Ниард, я молилась за тебя.
- Кто он такой? Он из Лиона? Почему он помогает тебе?- шептал маркграф.
- Он помогает нам,- Вэллия поправила его и вздохнула. Неужели сейчас, здесь, она должна тратить драгоценное время на то, чтобы рассказывать ему о прошлом, которое хотела забыть навсегда. Но, видно, так и должно быть. Правда всегда раскрывается рано или поздно.- Он местный. Он из Берга,- начала негромко Вэллия.
* * * * *
Алдор искал среди своих вещей другой котарди, не ходить же ему в рубашке! А сам слушал разговор двух слуг графа. Оказывается, барон Гердис узнал свою жену и этим поступком, конечно же, выставил графа в неприглядном свете. Все, кто прибыл от графа Вольдейна, не могли скрыть насмешки над ошибкой незадачливого противника. Как же, всё это время в тюрьме сидела совсем другая женщина. Глупо получилось!
- А что барон Гердис?- спросил Алдор и обернулся, застёгивая пуговицы камзола.- Что с его женой и детьми?
Молодые рыцари, конечно же, сами всё видели своими глазами, они были там, и сейчас им хотелось хоть кому-нибудь рассказать.
- А ты там не был?- Алдор в ответ дёрнул подбородком.- А, ну да, я не помню тебя там.- Молодой человек восхищённо сверкнул голубыми глазами, наконец-то, нашёлся тот, кому можно всё рассказать. И, перебивая друг друга, молодые парни наперебой начали рассказывать всё, что видели, перескакивая, вспоминая детали. Так или иначе, через момент Алдор знал всё, будто сам там был.
Делегация от графа Вольдейна прибыла многочисленной, и принимали её с не меньшей пышностью и торжеством. Граф Доранн считал происходящее историческим моментом, а на деле всё получилось хуже некуда. Барон Гердис узнал жену, да и та сама бросилась к мужу, никто её и удержать не успел. Люди барона сразу же взяли её в кольцо, и мирные переговоры обернулись вооружённой стычкой. Тут ещё и служанка спустилась с мальчишками барона, и откуда она узнала обо всём? Уму непостижимо!
Конечно же, граф не собирался отдавать людям барона своих пленных просто так, завязался бой, но барон и его люди пробились к воротам. Мало того, они увели и баронессу, и служанку с детьми. Убитых не было ни с той, ни с другой стороны, отделались ранеными. Но как рвал и метал граф Доранн после этого! Алдор мог себе это представить.
Получалось, что теперь из всех козырей на руках у графа остался лишь зять графа Вольдейна – маркграф Берг.
- И что решил граф?- спросил Алдор, хотя вряд ли эти ребята могли об этом знать.
- Сейчас обыскивают замок, ищут маркграфиню. Настоящую маркграфиню,- поправил себя рыцарь.- Представляете, сколько дней она была на свободе? А если здесь заговор?
- А что маркграф? Какой заговор?- Алдор усмехнулся.- Ерунда! Неужели вы думаете, женщина может собрать сопротивление? Её муж был под арестом...
- Граф приказал убить его,- перебили его, и Алдор тревожно нахмурился.
- Что?
- Граф приказал убить маркграфа в тюрьме. Наверное, он хочет отомстить им,- предположил молодой рыцарь.
Алдор не слушал его, нервно разгрёб пятернёй волосы и захватил со скамьи пояс с кинжалом. Надо к графу, надо быть там, чтобы всё знать самому. Проклятье! Об этом он не подумал! Он даже не мог предположить такого! Бедный граф Доранн. Его можно понять. Какая обида! Какая пощёчина от врага, да где, в занятом замке, в Берге, который он давно считает своим! И виноват во всём Алдор. Это он подстроил это всё! Это он знал о перепутанных женщинах и ничего никому не сказал. Бедный, бедный граф Доранн. Но если сейчас вернуть маркграфа, во-первых, его убьют, а во-вторых, как потом всё это будет объяснять сам Алдор? Что же делать?
Обстоятельства складывались так, что вряд ли теперь что-то зависело от него самого. Сердце бешено забилось в груди. Чем ещё закончится всё? Что будет? Смерти маркграфа он не хотел. Кто может гарантировать, что от обиды граф не прикажет убить и дочь своего главного обидчика, маркграфиню?
Ничего не поделаешь, Алдору придётся вести свою игру до конца. Вечером или ночью придётся выпускать не только Вэллию, но и её мужа. Пусть убираются из Берга! Может быть, после этого граф Доранн оставит Берг или всё же отдаст его Алдору. Людям Лиона больше нечего предложить в ответ, только силу. Неужели опять всё начнётся сначала? Неужели опять будет страдать несчастный Берг? Опять будут громить его стены и башни? Это как ножом по сердцу.
Алдор вышел, закрыв за собой дверь. Надо проверить графа, как он. Но к графу он не дошёл: ему передали приказ, взять людей и обыскать церковь. Так, без особого желания ему пришлось принять участие в поисках пропавшей маркграфини.
В церкви барон Ард уже допрашивал отца Валериана. Тон голоса барона был резким. Конечно, барона можно понять, как Алдор знал, именно барон Ард проводил арест маркграфини, именно он просмотрел главное и перепутал женщин. Видимо, с него граф и спросил, и рвение барона в поисках понятно.
Алдор отправил своих людей обыскивать церковь, госпиталь и постройки, а сам остался у алтаря, слушая барона и святого отца.
- Почему вы говорите, что ничего не знаете? Вы лучше всех должны знать о том, что творится в умах всех оставшихся здесь бергцев! К вам идут с исповедями, за благословениями! Ну?
- Я ничем не могу вам помочь.- Молодой священник смотрел на пожилого барона, как на равного, хотя Алдор слышал, как от волнения дрожит его голос.- Маркграфиня приходила ко мне дня три назад...
- Ну? Она говорила вам о готовящемся заговоре? Где те, кто помогал ей? Что вы знаете об этом?
Святой отец беспомощно вскинул глаза к своду церкви, потеряв надежду хоть что-то доказать этому человеку.
- Я ничего не знаю. Про какой-то заговор я слышу впервые от вас. У меня хватает других забот. Вы знаете, сколько голодных женщин и детей в нашем госпитале?
- Сейчас мы проверим ваш госпиталь и всех, кого вы там прячете. Пеняйте на себя.
- Там нет маркграфини, поверьте мне.- Святой отец стискивал в ладони кончики тонких изящных пальцев правой руки, и Алдор наблюдал за ним со стороны.- Я не вникаю в политику, мы стоим выше этого. Можете проверить мои записи, я отпевал в равной степени как наших, так и ваших людей. И всех мы хоронили...
- А-а!- Барон Ард махнул рукой, раздражаясь от реплик священника.
Алдор стоял у него за спиной и заговорил негромко:
- Милорд, я уже послал людей проверить госпиталь. Думаю, у нас нет оснований не верить святому отцу.- При его словах отец Валериан впился ему в лицо долгим пристальным взглядом.- Я не думаю, что святой отец будет нам лгать.
Барон Ард усмехнулся и глянул в лицо рыцаря через плечо, ответил:
- Лгут все...
Алдор опустил взгляд в каменный пол церкви. Барон развернулся и пошёл к двери, стуча по плитам каблуками высоких сапог. Алдор проводил его взглядом и вдруг опустился на колено перед священником, перекрестился, шепча:
- Благословите, святой отец.
Отец Валериан смотрел в сторону растерянным взглядом, машинально поднял руку и перекрестил Алдора ладонью, произнёс негромко:
- Благословляю тебя, сын мой...
Он даже не спросил, на что! Алдор опустил голову. Бог на его стороне! Всё, что делает он – правильно. Этот священник, моложе его самого, благословил противника на дело, даже не узнав, какое. Это ли не показатель того, что всё идёт так, как надо. Да!
Он быстро поднялся и ещё раз склонил голову перед святым отцом, бросился догонять барона Арда. За спиной словно выросли крылья, и ноги легко несли его по каменному полу и ступеням церкви.
Всё будет хорошо! Всё обязательно будет хорошо!
* * * * *
- Подожди, я уже что-то слышал про это,- прошептал Ниард, и Вэллия замолчала, нахмуриваясь.- Мне рассказывал Роналд, много лет назад, ещё отец был жив...- Он перевёл дыхание, говорить было тяжело, от слабости дрожал голос.- Только отец твой там вообще не упоминался. Говорили, что княгиня пустила в замок лихих людей, разбойников, охотников за наживой. Они убили всех. А сам князь погиб позже…
- Да?- Она удивилась.- Ни отец, ни дядя Дарл не подтвердили мне этого, я спрашивала у них. Отец так вообще вышел из себя. Я и думала, что всё это неправда, а оказывается... Почему же отец забрал Берг себе, если он был свободным княжеством?
- У князя не осталось наследников. Тем более, говорили, что князь был должен твоему отцу большие деньги. Он просто занял эти земли, и все промолчали, особенно король, он мог и вмешаться. Единственный, кто оспорил это – граф Доранн из Лиона.- Ниард красноречиво пожал плечами, давая понять, что происходящая война не требует объяснений.
Вэллия помолчала, наблюдая, как по пыльным стенам мечется свет выгорающего факела. Скоро он сгорит, и здесь станет совсем темно.
- У князя остался младший сын, наследник. Он имеет полные права на эту землю.
- Только никто ему её не отдаст.- Ниард только подтвердил мысли Вэллии, она и сама так думала и часто говорила об этом этому Алдору. Берг – сфера интересов двух людей, но не его. Его в расчёт никто и брать не собирается, и делиться с ним тоже не будут.- А, может, он только выдаёт себя за сына князя? Может, он на самом деле самозванец?- спросил вдруг Ниард.
- Я не знаю.- Вэллия пожала плечами.- Но он хорошо знает замок, все расположения. Даже ты не знал про эту комнату, да?
- Ну-у,- Ниард в ответ покачал головой.- Может быть, он когда-то был здесь или разговаривал с кем. Не знаю.- Он помолчал, раздумывая.- Он знал тебя, потому что украл в прошлом году, он виноват в том, что с тобой случилось. Это подло.
- Он хотел отомстить отцу за свою семью.- Сама не понимая почему, она принялась вдруг защищать его.
- Ну и мстил бы графу, причём тут ты?
- Так сложились обстоятельства.- Она пожала плечами, отводя взгляд в тёмный угол напротив.- Из них двоих он был добрее ко мне, он заступался за меня, лечил, и...- Она хотела ещё что-то добавить, но Ниард усмехнулся, и Вэллия замолчала.
- Значит, он не отец твоего ребёнка?
Вэллия вспыхнула и дёрнулась, как от пощёчины. Всё это время, оказывается, он гадал, он или не он, совершил насилие над ней. Гадал, но не спросил её об этом прямо.
- О, нет, Ниард, конечно, нет!- Вэллия хмурилась.
- Почему же тогда он помогает тебе? Почему он не выдал тебя своим? Почему сейчас делает это?
Вот тут-то Вэллия абсолютно не знала, что ответить, смутилась и убрала за ухо несуществующую прядь волос.
- Я не знаю...- прошептала.
- У вас что-нибудь было? Здесь, в Берге, да?
От возмущения она даже вскочила на ноги, и кровь отхлынула от сердца.
- Нет! Конечно же, нет! Как ты мог подумать об этом?- Она боялась смотреть ему в лицо, будто действительно что-то скрывала.
- Я убью его, когда он появится здесь,- прошептал Ниард.
Вэллия бросилась к мужу, опустилась перед ним на колени прямо на грязный пол и заглянула в лицо умоляющим взглядом, шептала, срываясь:
- Ниард, пожалуйста... Он честный человек, он благородного происхождения. Неужели ты думаешь, он мог бы позволить себе лишнее? Нет, конечно, нет. Ты знаешь, сколько дней я просила его помочь тебе, я умоляла его даже на коленях, я предлагала ему деньги...
- И что?- он перебил её пылкую тираду.
- Он ничего не принял.
- Почему? Почему вдруг сегодня он взял и помог?
Вэллия опустила голову, пряча взгляд, будто и в самом деле ей было чего стыдиться, а, может, и было, ведь она сама предложила себя ему, как последняя...
- Что-то было у вас, да?- Подозрения в измене не давали ему покоя. Ниард пристально следил за поведением жены, он ведь очень хорошо знал её.- Ты же не умеешь лгать...
- Один раз он поцеловал меня в Ротбурге перед тем, как позвать отца. И всё. Больше у нас ничего не было. Он любит меня!- воскликнула громче и глянула исподлобья.- Он даже предложил мне стать его женой...
Брови маркграфа медленно поднялись вверх.
- Да? Вот, значит, как? При таком отношении он даже не воспользовался твоим положением? Как ты сказала? Ты умоляла его на коленях?
Вэллия хрипло выдохнула, привела сбившееся дыхание в норму и ответила:
- Я не хотела говорить тебе. Да, я была в таком отчаянии, что даже сама предложила ему себя.- Исподлобья глянула в лицо мужа.- Но он – благородный человек, Ниард, я же сказала тебе. У нас ничего не было. Честно. Господь свидетель.
Ниард прикрыл глаза и долго молчал. Вэллия ждала от него хоть слово и не шевелилась.
- Он предал своего сеньора, он – предатель. Моя бы воля – я не хотел бы иметь с ним ничего общего. Если всё закончится благополучно, я не хотел бы больше видеть его, встречаться с ним...
Вэллия вздохнула. Она хотела бы сейчас закричать, что своим предательством он спасает их жизни, она хотела бы защитить этого безземельного князя, но не сказала ни слова. Ниард заговорил сам:
- Хорошо, если он ещё сдержит слово и выпустит нас отсюда, а может быть, сейчас он торгуется с графом Лион на наши жизни?
Вэллия поджала губы, но опять промолчала. Ей было жаль Алдора. Он совершил предательство уже тогда, когда не выдал её. Если бы он набивал себе цену, он бы уже давно выдал её. А хотелось верить ему, знать, что он не бросит, но однажды предавшему не верит никто. Вот и Ниард не верил в него.
- Он придёт, он поможет...- прошептала, веря сердцем, а не умом.
* * * * *
- Ты у нас уводил маркграфа в тюрьму?- спросил граф Доранн своего рыцаря. Алдор склонил голову.
- Я, милорд.
- Всё было нормально?
- Ну да, охраны, правда, было немного, всего один человек, остальные увели маркграфиню, ну,- сделал паузу и поправился,- баронессу, то есть. Я запер маркграфа в камере и всё. Охранника я, кстати, отпустил обедать.
- Как же они успели за такое короткое время,- граф не задавал вопросов, он просто думал, глядя перед собой.- Ты ушёл, буквально тут же маркграф пропал. Охранник никого не видел. За тобой всё время следили. Ты не замечал этого?
- Нет, милорд.- Алдор отрицательно дёрнул подбородком. Он слушал ход мыслей своего сеньора. Понятное дело, граф думал о заговоре, считал, что здесь, в Берге, действует тайная группа, которая и помогла пленным бежать. Может быть, этой группе помогает кто-то со стороны или даже из своих, лионских.
Граф подумал и заговорил опять.
- Это могут быть слуги, те, кого не замечаешь, кто постоянно рядом, кто всё слышит и вездесущ.
- Слуг из местных осталось мало, милорд, несколько женщин на кухне, горничные. Не думаю, что женщины способны на подобное.
- Значит, где-то прячут мужчин!
- Мы обыскали весь замок, милорд, все постройки, церковь и госпиталь. В Берге больше негде спрятаться.
- Значит, ещё не всё обыскали. Может быть, где-то есть укромные и потайные места. Самое неприятное, что они могут в любой, самый неподходящий момент устроить неприятности. Совершить покушение на меня, убить кого-то, открыть ворота, устроить пожар. Да мало ли что!- Граф стоял посреди комнаты, обнимал сам себя за плечи, и подушечками пальцев нервно постукивал по ткани красивого чёрного котарди на правом плече.
- Это всё граф Вольдейн,- продолжил граф Лион,- это всё его происки, не иначе он специально устроил это всё.
- Зачем тогда он посылал делегацию с бароном Гердисом, если всё знал заранее? Женщин просто случайно перепутали, никто же не знал её в лицо.
- Да,- граф согласился,- я видел только старшую его дочь, да и то давно. Почему только она молчала? За тебя в тюрьме сидит другой человек, а ты молчишь. Это так не благородно. Хотя, что можно хотеть от дочери такого отца?!- Граф усмехнулся.- Понятно теперь, почему баронесса ничего не знала о похищении, она ведь была не маркграфиня. Хотел бы я теперь поговорить с ней, с настоящей маркграфиней. А она ходила тут, улыбалась! А мы и знать не знали, а теперь вот где она?
Алдор ничего не ответил. Помолчали.
- Что теперь предпримет граф Вольдейн?- спросил Алдор первым, и граф потёр лоб кончиками пальцев. Свет горящих свечей золотисто сверкал на его седых волосах. Уже наступила ночь с этими обысками, а Алдор всё ещё был занят.
- А ты сам как думаешь? Что он может предпринять в такой ситуации? Раньше его сдерживало то, что в наших руках его дочь и зять, а теперь он точно знает, что у нас никого нет. Я бы на его месте предложил нам сдаться. Или же пошёл на штурм.
- Надо дождаться утра,- предложил Алдор.- Может быть, они пришлют ультиматум.
- И ты бы сдался?- спросил граф.
Алдор пожал плечами.
- А что остаётся делать, милорд?
- Пусть уж лучше идут на штурм, чем позорная сдача Вольдейну.- Глаза графа сверкнули, и голос твёрдо зазвенел.- Если бы сейчас она попала в мои руки, я бы убил её!
Алдор нахмурился, да, граф был доведён обстоятельствами до крайности. В таком состоянии он был способен на многое.
- Она – дочь графа, милорд,- аккуратно напомнил Алдор,- её нельзя просто убить.
- Почему? Потому что до этого никто так не делал? Потому что нельзя убивать равного себе? Почему? Он же убил твоих всех...
- Они не были в плену, они попытались оказать сопротивление, а маркграфиню вы взяли в плен и обещали жизнь. А я обещал жизнь с вашей стороны для маркграфа.
- Что-то я не понимаю тебя!- Граф, до этого стоявший боком, обернулся к Алдору и смотрел с озадаченной полуулыбкой.- Тебе их жаль?
- Ну,- Алдор пожал плечами, поздно понимая, что надо было оставить своё мнение при себе.- Наверное, это как-то не благородно, надо держать своё слово.
Граф улыбнулся на его слова и произнёс:
- Твой отец не слышит тебя. Он бы порадовался.
- Почему?
- Потому что он был один из тех, кто считал, что данное слово можно держать только тогда, когда это выгодно тебе самому, а когда нет, о данном слове можно и забыть.
Алдор нахмурился от неприятных слов о своём отце. Он никогда такого не слышал ни от кого, а сам был сильно мал, когда осиротел, чтобы самому делать какие-то выводы.
- Почему вы об этом знаете?- нашёлся, о чём спросить Алдор, и граф усмехнулся, отвечая:
- Потому что я с ним сталкивался однажды.
Алдор нахмурился, стискивая до хруста зубы, процедил чуть слышно:
- И?
- Твой покойный отец был мастером поиграть двумя щитами. Он двурушничал, да так мастерски. Слава о человеке всегда идёт впереди него. Я и сам столкнулся с твоим покойным родителем.- Граф улыбнулся, глядя в лицо своего рыцаря, видя его реакцию на свои слова. Должен же был граф хоть где-то и на ком-то отыграться после всего сегодняшнего дня.- Твой отец занял у меня большую сумму денег. Ты же помнишь землетрясение, верно? Надо было восстанавливать замок, перестраивать стены и шпиль церкви. За эти деньги, большие, кстати, деньги, твой отец пообещал, что признает меня своим сеньором, и Берг станет моей землёй, а он – моим вассалом, и все его сыновья – тоже, ну, и ты, конечно.- Граф усмехнулся.- Я уже давно хотел подобраться к границам Дарна, подойти к землям Вольдейна, и земли твоего отца, этого свободного княжества Берг, стояли между нами, как кость в горле. Конечно же, я принял предложение князя и дал ему деньги. Он развернул здесь такое строительство! Все эти башни и стены, большая церковь, наверное, после этого и заговорили о непобедимости Берга.- Граф тряхнул головой, вспоминая прошлое.- А потом я узнал, что такое же обещание князь дал и Вольдейну, и тоже взял у того деньги. Он вёл двойную игру! Только Вольдейн опередил меня, он узнал об обмане раньше. Он прибрал к рукам то, что считал своим, а я из обещанного получил только тебя вассалом! За те огромные деньги! Здорово, да? Ты очень дорого мне обошёлся.- Алдор судорожно сглотнул при этих словах.- Если бы этого не сделал Вольдейн, это бы сделал я! Я бы забрал Берг себе, если бы этого не сделал Вольдейн тогда...
- И вы бы тоже убили мою семью?- спросил Алдор, перебив графа. Тот улыбнулся жутко.
- Я бы сделал всё чисто, уж я бы проследил, чтобы не оплошать с тобой...
При этих словах Алдора качнуло и, чтобы не упасть, он опёрся спиной о стену у двери, где стоял, рукой сдёрнул ставшую вдруг тугой верхнюю пуговицу камзола, хрипло выдохнул.
- Мне было десять лет...- прошептал потерянно.
- Я знаю.- Граф кивнул.
- Всего десять лет,- повторил опять, будто хотел, чтобы его услышали, будто не понимал, не верил.
- Ты вырос на моих глазах, я, можно сказать, воспитал тебя. Я хочу знать и верю, что ты не похож на своего отца. Ты мой... Хоть и пришёл ко мне подростком. Теперь ты – мой рыцарь, мой слуга, мне пришлось самому наделить тебя землёй. За это ты должен верно служить мне, и ты это делаешь...
Алдор практически не слушал его. В голове творилось что-то невообразимое. Как же так? Отец был двуличным человеком, да теперь и сам Алдор, не зная об отце и обстоятельствах его смерти, ведёт двойную игру за спиной своего коварного сеньора.
- А Берг?- прошептал чуть слышно.
- Что – Берг?- Граф Доранн удивился, понимая, что всё это время его не слушали. Алдор заговорил:
- Вы же обещали его мне.- Граф фыркнул в ответ.- Всё это время, сколько лет я у вас, я жил только одной мечтой: вернуть свои родовые земли. И вы знали об этом, вы постоянно подогревали во мне эту мечту. Вы взяли меня сюда, вы... вы...
- Ты прав, мой мальчик, земли Берга не достанутся никому, ни тебе, ни мне, они снова вернутся графу Вольдейну. Пока. До следующего раза.
- Это мои земли!
- Это земли Вольдейна! Это и мои земли! По праву! Я купил их! Но сейчас я, видимо, проиграл, и я опять потерял Берг. Но я верну его. Я приду ещё раз и ещё...
- Вы обещали...
- И пообещаю ещё раз. Если когда-нибудь Берг станет моим, ты получишь часть этих земель где-нибудь за перевалом. Земли барона Гердиса, например, на самой границе.
Алдор помолчал, глядя прямо перед собой, словно что-то видел в этот момент, то ли земли Касла, то ли тающие в облаках башни Берга.
- За что погибла моя семья? За то, что вы и граф Вольдейн позарились на чужое? За то, что отец попал в безвыходное положение? За то, что вы и граф Вольдейн ненавидите друг друга?
- Ну-у...- Граф пожал плечами.- Тебе этого не понять. Ты же всего только рыцарь, на что в своей жизни ты можешь претендовать? Да, ты помог нам, ты давал дельные советы по ходу кампании. Но для этого ты и был мне нужен! Для этого я и пригрел тебя. Ещё тогда, много лет назад, когда узнал, кто ты, я понял, что когда-нибудь ты мне пригодишься. И вот, пригодился. Вряд ли когда-нибудь Берг станет таким, как был раньше. И всё благодаря тебе. Сомневаюсь, что местный маркграф или даже граф соберут опять такие деньги, чтобы заново отстроить Берг таким же крепким, как он был. Когда-нибудь он всё равно станет моим, рано или поздно. Вольдейн хозяйничал здесь все эти годы, но потом он станет моим и будет моим.
Алдор смотрел перед собой остановившимся взглядом и думал о своём. Ещё ни разу в жизни он не чувствовал себя таким обманутым и униженным. Как же так? Он верил этому человеку, считал его своим сеньором, своим покровителем. Он на многое готов был ради него. А что заслужил? Насмешку в глаза, подачку в виде обещаний, которые никто и никогда не собирался выполнять. Получается, что и нужен-то он был этому человеку, только чтобы воплотить его собственные мечты и рвения, он сам превратился в способ достижения чужой цели.
Это ж столько лет, столько лет! Все эти годы он держал его рядом, чтобы однажды использовать. Как он сказал? Пригодиться? Да, именно так он и сказал, Алдор должен был его пригодиться, помочь в нужный момент. Он и помог. С его слов начали атаку Берга, ломали стены замка, убивали местных людей...
- Я вам верил,- прошептал он чуть слышно.
- Да,- граф улыбнулся,- верил, ты буквально у меня с руки ел, послушный, исполнительный рыцарь, мой личный слуга. Да что я так? Ты и остаёшься таким! Таким, как мне надо.
Алдор смотрел на него исподлобья. Да, всё-то у него взвешено, всё-то заранее спланировано. И такой послушный ручной наследник этих земель. А не тут-то было, не всё, и не все подчиняются тебе. С самого начала кампании Алдор вёл свою игру, даже началось всё с того, что украл он дочь графа из Дарна. И таскал её по лесам, а граф Вольдейн держал всё в секрете, чтобы не опозорить свою дочь и самого себя. А потом он вынужден был ей найти не самого подходящего для неё мужа, отдать за аристократа не первой руки единственную дочь! Где уж тут не высказать претензии старому врагу и сопернику? Да и соперник этот не заставил себя долго ждать: начал войну, он же ничего не знал о похищении графской дочери.
И все встретились здесь, в Берге.
- В прошлом году, осенью я попросил вас отпустить меня в свои земли, уладить дела с налогами. И вы отпустили. Помните?- глухо заговорил Алдор, всё так же глядя на своего сеньора исподлобья. Граф пожал плечами.
- И что? Подумаешь.
- Я не ездил к себе, я был в Дарне, в замке графа Вольдейна.- Вот тут-то граф озадаченно нахмурился. Что это за предательство за его спиной? Наверное, Алдор сумел удивить его.
- О чём ты говоришь, чёрт побери?- Если он и удивился, то на нём это сильно не отразилось.
- Это я украл его дочь. Я хотел убить его самого. Мне надоело ваше бездействие, вы только говорили, обещали, но проклятый граф жил и здравствовал. Это я украл её!- Он повысил голос, не сводя взгляда с лица Лионского графа, а граф Доранн сделал к нему два шага навстречу, словно хотел лучше расслышать его.- Я хотел убить его, у меня не получилось. Это она вмешалась... Я хотел привезти её вам, чтобы у вас была заложница... на случай войны.
- Ты чего такое говоришь? Ты с ума сошёл, наверное...- Граф сделал ещё один шаг.
- Нам пришлось пробираться по лесам, её везде искали, негласно, конечно, но искали. Она заболела, и я вынужден был бросить её. Я оставил её в Ротбурге на постоялом дворе. Граф нашёл её там...
- Ты выжил из ума. Ты спятил. Ты просто свихнулся со своим Бергом. Ты прожужжал им все уши. Каких сил мне стоило терпеть тебя. Ты назойлив. Ты хуже своего отца. Что ты говоришь мне тут?!
- Граф Вольдейн обвинил вас в организации этого похищения, но вы же ничего не знали об этом.- Алдор пожал плечами, вряд ли что-то могло его сейчас заставить замолчать, и он говорил:- Вы потребовали извинений, а потом начали войну, войну за Берг.
Только сейчас он примолк, давая графу мгновение осознать всё, что было сказано.
- Ах ты, гадёныш...- процедил граф Доранн сквозь стиснутые зубы.- Змеёныш проклятый, это ж какую гадину я пригрел у себя на груди. Да твой покойный родитель тебе в подмётки не годится.
Граф в два шага преодолел разделяющее их расстояние и медленно сжал сильные пальцы на шее своего слуги. Алдор не вырывался, они смотрели друг другу в глаза, граф и его рыцарь.
- И это ещё не всё...- прошептал Алдор сиплым от удушья голосом.- Я же знал её в лицо...- Граф нахмурился и, вдруг поняв всё, ударил молодого человека по лицу раскрытой ладонью, как бьют лошадь или замешкавшегося пажа-мальчишку.
Но Алдор хрипло засмеялся, превозмогая боль, опустил голову, прячась за длинные волосы, опять заговорил:
- Я узнал её, я знал, кто она...- Граф снова ударил его, на этот раз сильнее, стараясь разбить губы, чтобы он замолчал. Он добился первого, но не добился второго – Алдор прошептал чуть слышно:- Я приложил руку к тому, чтобы они пропали... Вы никогда не вернёте их... Поздно. Уже слишком поздно...
Граф почувствовал, как пальцы ещё сильнее впились в горло этого проклятого недоумка, как ногти рвут кожу. Он всегда считал его недалёким и предсказуемым, считал, что держит его на коротком поводке, а оказывается... Граф Доранн хлестал его по лицу ладонью, пока не устала правая рука. Рыцарь сполз по стене спиной, но, не сдаваясь, прошептал снова разбитыми в кровь губами:
- Вы бы всё равно не вернули бы мне мой Берг...
- Берг?- воскликнул граф.- Ты, подлый предатель, какого Берга ты себе захотел? Ты во много раз хуже своего отца! Предатель! Проклятый предатель... Из-за тебя, всё из-за тебя...
Алдор усмехнулся. Ну вот, тот, кто всё время ел с ладони, посмел укусить за неё... Он сумел поднять тяжёлую голову и глянул на графа снизу, он даже смог улыбнуться своему сеньору.
- Улыбаешься? Ты ещё улыбаешься?- Граф захватил его рукой за ворот камзола, рывком поднял на ноги, прижал к стене, глядя в глаза.- Ну, хорошо... У тебя ещё будет время подумать и пожалеть обо всём... Вспомнить своего отца... всё, что ты сделал...
Алдор глядел ему в глаза, плотно стиснув зубы, он не видел, что делает граф, чувствовал только очень близко его сильное тело, ощутил удар в живот и улыбнулся криво разбитыми губами. «Только по лицу не обойдётся... теперь и в живот»,- успел только подумать, но второй раз граф не ударил. Он отступил в сторону и отпустил Алдора. Молодой человек попытался засмеяться, но слабость вдруг охватила его, и ноги подкосились. Он снова съехал по стене на пол и почувствовал боль в животе, там, куда ударил граф. И только после этого заметил в руке графа обнажённое лезвие кинжала. Оно даже не сверкнуло в пламени горящих свеч.
Кинжал! Это же его собственный кинжал! Он всё время был у него на поясе! Нет! Нет! Нет! Только не это...
- Вы... Что вы наделали?- прошептал Алдор чуть слышно, и от отчаяния на глазах навернулись слёзы. Всё! Для него всё кончено, он останется здесь в этой комнате навсегда...
- Я просто наказал предателя.- Граф положил кинжал на стол, и Алдор зажмурился, не желая верить в то, что случилось. Так не должно быть! Слёзы из глаз сорвались вниз. Граф вернулся и опустился рядом на корточки, внимательно рассматривал лицо своего рыцаря.- Поплачь, мой мальчик. Время подумать у тебя есть. Ты же знаешь, как долго умирают раненые в живот. У тебя будет время всё обдумать, помолиться... Скоро ты увидишь своих, передай там привет своему отцу лично от меня...
- Милорд! Милорд!- Залетел запыхавшийся слуга, и граф поднялся на ноги, отворачиваясь.
- Что случилось?
- Войска графа Вольдейна! Они пришли в движение и идут сюда. Наверное, будет штурм. Барон Ард просит вас спуститься и посмотреть самому.
- Ночью? Штурм? Что за нелепость?
- Барон Ард сильно настаивал.
Граф повернулся на каблуках, словно искал что-то, глаза его уже не замечали Алдора под ногами.
- Хорошо. Пошли. Посмотрим, что там они затевают.
Через миг Алдор остался один, он попытался сесть, но сильная боль прошила тело, и он, в мгновение вспотев до слабости, опустился на пол, прижавшись щекой к холодному полу. Закрыл глаза.
Всё. Для него всё кончено теперь. «Берг... Мой милый Берг, ты никогда не будешь моим... Я никогда уже не смогу вернуть тебя... Всё... Моя жизнь... Моя любовь... Он убил меня из-за тебя... Он убил меня...»
Сознание медленно-медленно ускользало от него. Он ещё силился удержать его, не дать растаять в той боли, что гнездилась где-то там, но не мог. Белый туман заволок всё, и Алдор потерял сознание.
* * * * *
- Я так и думал, что он бросит нас здесь. Слишком всё казалось гладким...- Ниард вздохнул и прикрыл глаза.- Разве можно доверять предателю?
Вэллия промолчала. Она уже много раз пыталась спорить, защищать пропавшего Алдора, но затянувшееся отсутствие его уже страшило и её саму. Что могло случиться? Что произошло? Не мог же он сделать всё это специально?
- Если бы он хотел нас предать графу, уже бы кто-нибудь явился за нами,- прошептала единственное, что нашлась ответить.
Да, времени прошло много, факел выгорел, и уже долго они сидели в темноте. С наступлением ночи стало прохладно, и молодые люди тесно прижимались друг к другу под одним плащом, стараясь сохранить остатки тепла. Молодого маркграфа бил лихорадочный озноб, и Вэллия, укрыв их двоих своим плащом, держала мужа за руку и тихо молилась.
Какой-то внутренней частью сознания она ещё продолжала верить, что всё будет хорошо, что потомок бергских князей не мог предать их, не мог их бросить. Ведь он любил её, он хотел сделать её своей женой, значит, он не может сделать ей больно, предать её.
А с другой стороны, ведь где-то он пропал, и время уходит. Он обещал придти с наступлением ночи, неужели здесь так медленно идёт время? Кажется, что уже давно наступила ночь, а Алдора нет, как будто ход времени замедлился, и ночь всё никак не наступит. А они здесь, в этом замкнутом пространстве, и самим не выбраться никак.
- Лет через сто или больше нас найдут здесь совсем случайно,- негромко произнёс Ниард,- и все будут гадать, кто же это встретил здесь свои последние дни?- Он усмехнулся, и Вэллия сильнее стиснула его руку, шепнула:
- Господи, Ниард, о чём ты?
- Он не придёт. Он специально сделал это всё. Ты же сама говорила, он хочет стать правителем Берга. Зачем ему нужны мы? Мы сейчас потеряемся для всех, а он займёт Берг для себя...
Вэллия нахмурилась и медленно покачала головой отрицательно, нет, она всё же не верила. Просто Ниард не знает его, как знает она. Ну, не может он быть таким подлым, таким коварным. Не хотела она верить в такое предательство. Он же до последнего отказывал ей в помощи. Не хотел он этого предательства своему сеньору. Она же своими глазами видела, как сомневался он, как мучился. Может быть, то, что произошло – только порыв, он, может быть, и сам этого не хотел. Но где же он? Где?
Вэллия вздохнула. Ниард после некоторого молчания заговорил первым:
- Даже если мы здесь останемся, даже если умрём здесь, я всё равно рад, что мы вместе, что ты со мной...- Голос его сорвался на шёпот, Вэллия прикусила нижнюю губу, чувствуя, как в груди вспыхнуло с болью ярким вдруг порывом неожиданно нахлынувшей любви.
Ну и пусть, пусть! Главное, что они вместе, что они рядом! Она ведь так сильно хотела быть рядом с ним, увидеть его!
Пальцы впились в его ладонь, может быть, даже ногтями прорывая кожу, но Ниард не чувствовал боли.
- Я люблю тебя...- прошептала она и склонила голову на его плечо. Ну и пусть, пусть всё будет так, как будет.
* * * * *
Сознание возвращалось медленно, словно из долгого сна никак не мог проснуться. Только боль не давала нырнуть в омут бессознания окончательно, держала на плаву.
Алдор резко открыл глаза, как проснулся, но боль не пропала, наоборот, она усилилась, свернулась тугим клубом в животе, горячо пульсировала. Он тут же вспомнил всё и выругался через зубы. Конечно, умирать ему ещё рано. Как сказал граф? «У тебя будет время...» Конечно, он усмехнулся, от таких ран умирают долго и мучительно. Проклятье! Это ж сколько ещё? Уже бы быстрее...
И тут его осенило, он аж вскинулся, не взирая на боль. Как же? Ему нельзя торопиться умирать, он ещё не всё сделал! Ведь там, под лестницей, маркграфиня и её муж, и никто не знает, что они там, и никто не освободит их. Они тоже умрут там, а перед смертью предадут проклятью его имя...
О, Боже... Он не может бросить их там, он не может позволить ей умереть. Только не так... Он сам запер их там, он отвечает за них, и он не может стать их невольным убийцей. Он должен помочь им! Найти силы помочь им!
Алдор сделал над собой усилие, кусая губы, сумел приподняться на локтях, чуть-чуть сумел подтянуть колено. Но сапог скользнул в луже крови, и Алдор не смог опереться на эту ногу. Попытка за попыткой, и вот, наконец, он опёрся на колено, а потом только на ногу. Он даже сам восхитился своей маленькой победе. Ещё чуть-чуть, ещё маленько, пальцы рук проскользнули по влажному полу, и он поднялся на ноги. Его вырвало. Чтобы не упасть, пришлось опереться на стену. От слабости кружилась голова, перед глазами прыгали яркие круги. Мутило от потери крови.
Закрыв глаза, он стоял у стены, собираясь с силами. Какая долгая дорога предстояла ему, а ведь он шёл по ней сюда чуть ли не бегом, летел, как на крыльях, а теперь...
Он осторожно расстегнул пуговицы камзола. «Проклятая мода! Кому понадобилось делать их так много!» Кровь пропитала полу котарди и рубашку спереди, и даже пояс брюк, пока он лежал на животе без сознания. Надо чем-то остановить её, что-то придумать. Алдор огляделся; в свете горящей свечи заметил что-то белое на спинке кресла. Придётся сделать несколько шагов, а для этого надо отделиться от спасительной стены. Он несколько раз выдохнул, превозмогая боль, и сделал первый шаг, кусая губы.
«Проклятый граф! Я доверял тебе, я любил тебя, как отца, я на всё для тебя был согласен, а ты... ты меня предал с самого начала, ты и не думал обо мне никогда. Я нужен был тебе только для того, чтобы ты стал хозяином Берга, чтобы ты подпортил жизнь своему врагу...»
Это оказался чистый жипон, рубашка, и Алдор не удивился, он знал тягу графа Доранна к тому, чтобы всегда выглядеть безупречно. Он следил за модой и требовал этого от своих рыцарей. Видно, граф не успел переодеться в чистое. Ну и ладно, сойдёт. Алдор скомкал её и придавил к ране. Больно, чёрт возьми.
Он вернулся к стене и медленно пошёл, опираясь на левую руку, скользил пальцами по холодным камням. Каждый шаг, как победа над собой, над обстоятельствами.
Он старался не думать о том, что делает, что чувствует, занимал себя тем, что прокручивал в голове всё по порядку, всё, что произошло, как спрятал маркграфиню и её мужа, как просил благословения у святого отца, как и о чём разговаривал со своим сеньором. Узнать правду об отце, о смерти своих близких, было тяжело. Граф Доранн считал отца предателем, да и граф Вольдейн, получается, тоже, и вроде бы как и убил он обидчика за дело, а всё равно... Подло это всё, из-за проклятых денег убить всю семью, жену и детей, как рука поднялась!
«И поделом, что вы друг друга ненавидите, всё так и должно быть... Вы же друг друга стоите, вы похожи один на другого... Жалко только, что гибнут другие люди, что страдают даже ваши дети... И я! Я за что?!»
Боль невыносимо ударила по всем нервам, аж колени от слабости задрожали, и Алдор вынужден был прижаться к стене коридора спиной, привалиться к ней и пересилить всё, что творилось с ним.
Он умирает... Впереди ничего, только смерть... И вспоминалось всё, что не успел, не доделал, на что не хватило времени, сил, жизни. Хотелось съездить в свои земли, исповедаться и причаститься, узнать, наконец, что стало с Корвином. Он хотел жениться и родить сыновей, он хотел вернуть Берг, он много, что хотел... Хотел, и всё теперь...
Лучше бы в бою, от меча или копья, раз и всё, чем так, ждать и мучиться. Сколько ещё? Сколько он протянет?
«Я жить хочу! Я не хочу умирать! Будь ты проклят, Доранн, за свою жадность, за свою злобу! Не быть тебе никогда хозяином Берга... И мне не быть... И детям моим – тоже... У меня мог бы быть сын, и, если бы он остался жив, он бы сейчас был наследником Берга, правда, был бы для всех сыном маркграфа-сопляка, но всё же...»
Алдор горько усмехнулся. Всё не так. Всё пошло прахом. И поделом. За всё надо платить. И отец заплатил за всё своей жизнью и жизнями своих родных, погибли все, кроме Алдора. И он сам заплатит. За всё заплатит.
Он медленно шёл по коридору замка, шаг за шагом спускался по ступеням лестницы, и ещё ни разу в жизни она не казалась ему такой длинной. Каждая ступень, как шаг в бездну, как над бездонной пропастью. Шаг за шагом.
Всё плыло перед глазами, слабость неимоверная, но он знал, что стоит остановиться, дать себе возможность отдохнуть, и он не сможет идти дальше, он там и останется, где встанет.
Нет! Только вперёд, только прямо, не сворачивая, не давая себе поблажек, пока идут ноги, пока есть силы.
* * * * *
- Он не придёт, он нарочно заманил нас сюда, чтобы мы бесследно сгинули тут, чтобы нас даже мёртвыми никто не нашёл.- Усталый голос молодого маркграфа с трудом доходил до разума Вэллии.
Бездействие, безнадёжное ожидание утомили настолько, что не хотелось думать, дышать. Кромешная темнота угнетала настолько, что бессмысленным казалось всё: желание жить, присутствие рядом любимого человека, надежда на спасение. Хотелось пить, увидеть хоть лучик солнца. Всё, что ещё жило где-то в душе, вера в благополучный исход, доверие к этому Алдору – всё пропало куда-то, даже не было сил ответить хоть словом на реплику мужа. Да и что она могла сказать?
- Кажется, что мы уже здесь целый день,- прошептал Ниард.- Как медленно идёт время.
Вэллия только вздохнула в ответ и ничего не сказала.
- Это, конечно, подло с его стороны,- продолжил Ниард,- он мог бы просто убить нас или выдать графу, зачем нужно было вот так поступать с нами? Хотелось помучить?
- Как ты чувствуешь себя?- спросила Вэллия, не поддержав темы его разговора. Это было больно для неё, ведь она доверилась этому человеку, поверила и пошла за ним, а он клялся ей в любви. Может, всё-таки что-то случилось?
Она помнила, как мучился Алдор, как взвешивал все «за» и «против», решаясь на это предательство. И что же? Всё игра? Как у бродячих актёров? Просто игра...
- Ты знаешь, мне стало лучше. Как насмешка небес. Буквально вчера я умирал, а сейчас, когда вот она, смерть, мне стало лучше, и даже дышится будто легче. Странно.
- Прости меня,- прошептала Вэллия чуть слышно.
- За что?- Ниард нашёл в темноте её ладонь и стиснул сильными пальцами.- О чём ты говоришь?
- Это я поверила ему, да и вообще... Всё с самого начала пошло неправильно, ты и я... Я не должна была становиться твоей женой, это было несправедливо...
- Не говори об этом.- Ниард притянул её за руку к себе и обнял за плечи, прижимая к груди, там, где было больно, и, зная об этом, Вэллия боялась пошевелиться, замерла.- Ты та, кого я, может быть, ждал всю жизнь. Мне всё равно, что у тебя было до меня, главное, что сейчас ты рядом... Ты и я, вместе, мы через всё пройдём. Ты мне веришь?
Вэллия не ответила, только еле заметно качнула головой и прикрыла глаза, чувствуя, как рядом бьётся сердце любимого человека.
Да, вместе они преодолеют всё, он прав.
* * * * *
Алдор открыл глаза и огляделся. Оказывается, он потерял сознание и лежал сейчас в углу под лестницей. Хорошо, что никто за это время не прошёл. Может, в самом деле, граф Вольдейн повёл свои войска на штурм, и сейчас там, на стенах, все свободные руки. А, может, он не так долго и был в беспамятстве?
Надо идти, остаётся совсем немного, одно усилие. Он попытался приподняться, но от боли накатила резкая слабость и тошнота. Подняться не было сил, он пошевелил онемевшими пальцами, прижимающими пропитавшуюся кровью тряпку.
Он может умереть здесь, так и не сделав того, чего хотел, и для них, там, в тёмной комнате, он тоже станет предателем. Он – предатель для всех: для графа, для маркграфини и её мужа, предатель и сын предателя.
Алдор до хруста стиснул зубы и, уперевшись ногой в стену, оттолкнулся, лёг на спину. Помогая себе второй ногой, он оттолкнулся от каменной кладки стены и пополз по полу на спине. Раз, два, он выиграл два шага, всего два шага! Целых два шага! Ещё раз, теперь он цеплялся каблуками сапог об пол. Ещё шага три! И ещё...
Ничего. Сейчас он немного отдохнёт и сумеет встать. Но он только выбился из сил и ещё больше ослабел, и опять на пару минут потерял сознание. Пришёл в себя и, кусая губы, проклиная всё на свете, медленно поднялся, держась за стену.
«Я не буду предателем, хоть для кого-то... Пусть – для неё! Хотя бы для неё...»
Медленными шажками, шаг за шагом, вдох за выдохом, он добрался до двери и дрожащими пальцами отодвинул засов. Наконец-то, он тут, он добрался, справился. Всё! Прижался спиной к спасительной стене, дверь не открыл, если живы, пусть сами выходят. Ни на что больше нет сил.
- Что?- Ниард первым понял, что кто-то открыл дверь, поднялся навстречу. Вэллия скользящим движением попыталась удержать его за локоть. Кто там может быть? Почему не заходят? Люди графа Лион? И что там за дверью? Копья? Арбалеты?
Маркграф первым толкнул дверь и сделал шаг из кромешной темноты на свет горящих факелов. Глаза резануло от света, но через эту боль Ниард успел заметить лицо стоявшего напротив рыцаря из Лиона. Это он! Он, всё-таки!
Ах ты, подлец! Тебя убить мало!
- Живы?- успел только выдохнуть, но маркграф набросился на него, схватил за грудки, притискивая к стене, приблизил лицо, зло шепча в глаза:
- Я так и знал, что тебе нельзя доверять... Ты просто... просто бросил нас здесь!
Преодолевая свою боль, Ниард тряс лионца, стараясь выместить всё, что пережил за эти часы в замкнутом тёмном пространстве. Тряс и сразу не заметил, что лицо предателя в свежих синяках и ссадинах, да и сам он не защищается, а какой-то безвольный, будто и на ногах не стоит.
- Ниард, пожалуйста, что ты делаешь?- Это Вэллия. Она уже выбралась на свет и поняла, что происходит.- Оставь его, прошу тебя...
Маркграф оставил Алдора в покое, и лионский рыцарь, тяжело прикрыв глаза, съехал по стене, откидывая голову назад. Только тут Вэллия поняла, что что-то не так, что что-то случилось плохое.
- О, Господи...- прошептала она.- Кровь. Сколько крови! Он ранен, Ниард, он ранен...- Она бросилась к раненому Алдору, упала на колени, лицо её исказилось от боли и мук, кончиками пальцев она лишь коснулась окровавленной руки, сжимающей тяжёлую тряпку на животе.- Алдор? Что случилось, Господи, что произошло?.. Алдор, Боже мой...
Молодой человек открыл глаза и посмотрел ей в лицо исподлобья, долго ничего не говорил, собираясь с силами, с мыслями, потом усмехнулся сухими губами.
- Вам надо уходить,- прошептал чуть слышно, и Вэллия, нахмуренная, склонилась к нему, чтобы расслышать его слова.- Вас ищут... До утра ещё время есть, вы успеете...
- Что случилось, Алдор?- Она старалась не замечать залитую кровью рубашку на животе, камзол, окровавленные пальцы ладони.- Боже, Боже мой... Что произошло?
Молчавший до этого маркграф опустился рядом на колено, осторожно убрал в сторону ладонь лионца с живота, увидел узкий тонкий разрез в ткани рубашки. Сразу же всё понял и вздохнул.
- Плохо дело. В живот... Вряд ли что-то ещё можно сделать, даже если вызвать врача...
- Это граф Доранн...- прошептал Алдор.- Он знает, что я помог вам, что я - предатель... Вам надо уходить... Граф Вольдейн рядом, говорят, его войска пошли на штурм...
- Как он добрался сюда с таким ранением?- Ниард переглянулся с Вэллией. В глазах молодой маркграфини стояли слёзы боли и отчаяния.
- Вы уже потеряли меня?- Смотрел с улыбкой на разбитых губах в растерянные лица маркграфа и его жены.- Уже прокляли меня, да?- Маркграф в ответ потупился, а Вэллия скривилась от боли этих слов. Она тоже засомневалась в нём, в его слове. Как она могла? Он умирает теперь, и всё потому, что он захотел спасти их, что он предал своих, а она... Она усомнилась в нём.
- Алдор, Господи...- прошептала в ответ.
- Уходите... Вам нельзя оставаться здесь.
- Мы не бросим его!- Вэллия упрямо поджала губы, давая понять, что не передумает.- Мы не можем оставить его здесь. Он должен идти с нами...
- Как?- воскликнул маркграф, а лионский рыцарь усмехнулся на её слова.
- Я сюда-то всю ночь добирался...- шепнул.
- Мы что-нибудь придумаем. Мы не бросим тебя здесь. Так нельзя. Всё ещё можно сделать. Есть хорошие лекари в монастыре святого Вита, это совсем рядом... Нет, Ниард, мы не можем бросить его здесь. Я буду молиться за него, Бог услышит мои молитвы, он выживет, он будет жить...
Она с болью и надеждой глядела в лицо своего мужа, цеплялась, как утопающий за соломинку. Глаза, полные слёз, неотрывно смотрели на маркграфа, будто его слово решало, будет ли жить этот человек.
- Убери её!- коротко приказал Алдор, и маркграф поднялся на ноги, поднимая жену за плечи, отвёл в сторону на несколько шагов и прислонил спиной к стене, сам вернулся. Обессиленная от слёз Вэллия не могла противиться ему, осталась ждать, размазывая слёзы по дрожащим пальцам ладоней.
- Не слушай её,- начал Алдор, когда маркграф склонился к нему.- Забирай её и уходи... Время идёт. Если сейчас штурм, всем будет не до вас... Обо мне не думайте, мне конец, я знаю... За предательство надо платить... Уходите...
- А как же ты? Нам что, просто бросить тебя здесь? Так нельзя. Ты ещё жив...- Он говорил с ним на «ты», прямо, как с равным. Лионец усмехнулся, шепнул чуть слышно:
- Ты прав... Я бы не хотел, чтобы потом глумились над моим телом... Закроешь меня там...- Он указал взглядом на распахнутую дверь комнаты, где всю ночь пробыли маркграф и его жена. Вспомнив ту темноту и отчаяние, Ниард судорожно сглотнул. «Лет через сто или больше здесь найдут наши кости...»- вспомнил он свои же слова.
- Живого... От всех...- нерешительно проговорил молодой маркграф.- Так нельзя, это же замуровывание ещё живого... Да я себе до конца жизни не прощу такого.
Алдор усмехнулся на его слова, тяжело сморгнул боль и ответил:
- Не учись у своей жены, маркграф, не проявляй малодушия... Это мой выбор, я так решил... Эта комната будет моей могилой... А вы уходите...- Ниард поджал губы, вглядываясь в измученное лицо лионца.- Слушай меня внимательно. Я скажу сейчас, как вам выйти отсюда... Я уже и забыл, что из Берга есть выход... Мне его брат показал, когда мне восемь лет было... Давно...
Ниард нахмурился. О чём он говорит? Какой выход из Берга? Да здесь, кроме основных главных ворот и не выйти никак! Уж он-то знал, сколько лет здесь, да и отец, и старший брат здесь правили, никто никогда ничего не слышал про потайные ходы. Может, у этого парня перед смертью что с головой приключилось? О чём таком он говорит?
- Выход?- скривившись от неверия, переспросил маркграф.- Разве здесь есть выходы?
- Мне кажется, про него даже отец не знал... Мы нашли его случайно, вернее, его нашёл Гиран... это мой брат... Потом он показал мне...- Он замолчал, глядя куда-то мимо Ниарда в каменную стену, потом тяжело прикрыл глаза. И страх охватил молодого маркграфа – умер, он умер, и теперь никто и никогда не узнает про этот тайный ход. Если это правда, если он знает об этом ходе, то он, в самом деле – сын последнего князя! А иначе как он может знать об этом, если бы здесь не жил? Что толку, что сам Ниард всю жизнь почти прожил здесь, он вот, например, ничего ни о каких ходах не знает. Это – князь! Последний князь Берга! И никто не защитил его, и никто не помог, и умирает он сейчас бесславно и глупо.
Как же так? Как это могло случиться? Почему? Как граф мог держать его простым рыцарем? Почему он позволил ему погибнуть? Почему он сам убил его? Как подло! Как же подло всё!
От отчаяния Ниард стиснул зубы, зажмурился.
- В саду,- заговорил негромко раненый лионец, и маркграф вздрогнул от звука его голоса. Жив! Ещё жив он!- Я был там недавно... Старая груша, она ещё стоит...- Ниард нахмурился при этих словах. Какая груша? О чём он? Точно что-то творится с ним перед смертью... Какой-то бред... Может, это уже прошлое проходит перед ним?
- Да, я знаю...- Ниард следил за его лицом, глазами.
- Прямо за ней, если не сворачивать, там есть пролом в скале... он узкий, только одному пройти и то боком... Но потом... Он идёт дальше и петляет, это, наверное, вода промыла его за долгие годы... По нему можно спуститься вниз с западной стороны горы, никто и не увидит и не узнает... Он там... С Гираном мы пользовались им, когда прятались от отца, он искал нас и никогда не находил...
- Это правда?- Ниард удивлённо выдохнул.
Как всё гениально и просто. Сама природа позаботилась о Берге, и никто этого не знает. Боже мой!
- Уходите... Никто даже не хватится вас...- Он опять закрыл глаза, и тут подошла Вэллия, опустилась рядом.
- Как он? Алдор?- позвала.- Мы должны помочь ему, Ниард, мы не можем его бросить... Если его найдут... Его же бросят, никто не будет лечить его, никто не поможет... как... как предателя его даже не отпоют и не похоронят по-человечески... Ниард, пожалуйста...
- Господи, Вэллия, тогда нам придётся остаться здесь из-за него и ждать, пока он...- Он не смог договорить, ведь он был ещё жив и слушал его, глядя в их лица остановившимся взглядом.- Я не знаю!- Маркграф всердцах вскинул руки к лицу, действительно не зная, что делать. Один из них просил закрыть его в комнате, замуровать навечно, а другая просила помочь, будто он мог что-то сделать при ранении в живот! Что, что тут можно было сделать? Тащить его на себе? У самого-то еле-еле сил на всё хватает, голова кружится...
Ниард стиснул ладони в кулаки и в бессилии поднялся на ноги, отошёл в сторону, думая о чём-то своём. Вэллия и Алдор остались одни.
- Ты его любишь, да?- спросил первым Алдор.
Вэллия перевела на него глаза и долго не отвечала, словно не понимала, о чём её спрашивают.
- Он мой муж, конечно, я люблю его...
Алдор усмехнулся, не такого ответа он ждал от неё. Глядел снизу вверх исподлобья. Вэллия смотрела ему в лицо, видела все ссадины после побоев графа, что он пережил за эту ночь? Что вынес?
- Мы не бросим тебя, мы что-нибудь придумаем... Боже мой...
Она вспоминала его таким, какой он был здесь, в Берге, какой уверенный, сильный. Слуга графа Лион. Он как сейчас стоял перед глазами, когда первый раз увидела его здесь, в доспехах после боя, они тогда с детьми баронессы шли под охраной. Она увидела его. Каким красивым он был... Она вспомнила ту их ночь, его поцелуи, его признания в любви. Она так и не узнала его, как мужчину, он сам оттолкнул её. И вот теперь он умирает, и никто не в силах помочь ему. Это же был мужчина, первый мужчина, которого она полюбила. Его поцелуй в Ротбурге... Это уже потом был Ниард, но первые свои чувства она испытала к этому вот Алдору. Ах, его поцелуй в Ротбурге столько эмоций подарил ей на долгие месяцы, она многое пережила только благодаря ему. Он не может умереть, он не должен.
- Вэллия... Мне надо сказать тебе что-то... Где там твой муж? Я не хочу, чтобы он меня слышал...
Она нахмурилась и обернулась, ища глазами маркграфа. Что ещё за тайны?
- Что случилось, Алдор?
- Ты же помнишь Корвина, правда?
Вэллия нахмурилась, и губы её сжались в тонкую линию.
- Сейчас ты думаешь о нём? О нём?
- Я тебя понимаю, он не слишком хорошо обходился с тобой... Тогда, когда ты болела, когда я оставил вас вдвоём...
- Не надо!- перебила его Вэллия, кровь отхлынула от лица при воспоминании о тех событиях. Она хорошо запомнила, что тогда было.- Я не хочу говорить об этом...- прошептала, пряча взгляд.
- Я знаю, но речь не о Корвине, речь обо мне...- Он понимал, что не должен сохранить эту тайну, что не может он унести её с собой с могилу. Настал момент, когда всё тайное должно быть открыто.
- Не надо, Алдор, не надо об этом.
- Надо, именно сейчас, надо, я должен... Я давно должен был, но... Даже не знаю, простишь ли ты меня...- Вэллия хмурилась, не хотелось тратить время на выяснение каких-то отношений.
- Если вы похитили меня из Дарна... Если ты про это, то это далёкое прошлое, я не хочу об этом...
- Прошлое? Год ещё не прошёл! Не перебивай меня!- Он повысил голос. Времени нет препираться, им надо идти, да и ему сколько ещё отмерено?- Я ничуть не лучше Корвина... Когда он ушёл, мы с тобой остались одни... ты болела, ты не можешь помнить этого... Я... Я воспользовался твоей болезнью, я, как Корвин... совершил насилие над тобой... Ты не знаешь этого, ты не помнишь из-за своей лихорадки... Я воспользовался тобой...
Повисла тишина. Вэллия смотрела ему в лицо, губы её от услышанного дрожали. Потом она медленно повела головой в отрицательном жесте.
- Нет... Я не верю...
Алдор нахмурился от переживаемой боли и не только от раны в живот.
- Это правда. Прости меня... Я не смог сам себя простить... Я ещё хуже Корвина... Может быть, ты сможешь...
- Я не верю. Это неправда...
- Я пытался помочь тебе... я пытался сделать всё, чтобы искупить вину... Твой ребёнок... Это был мой ребёнок... Прости меня...
Вэллия с болью закрыла глаза. Она вспомнила тот миг, когда сказала ему про своего ребёнка, как потеряла его, и как это ударило по нему, каким было выражение его лица. Он на ногах стоять не мог. Уж не после ли того разговора он решился помочь ей? Неужели всё – правда? Он изнасиловал её в бреду, когда она не могла помнить об этом? Когда? В лесу? В Ротбурге?
Она открыла глаза и по-новому взглянула ему в лицо. Алдор улыбнулся одной стороной губ без радости и шепнул:
- Ты ещё хочешь спасать меня?
Вэллия стиснула зубы и чуть отстранилась от его тела, даже убрала подол платья, касающийся кожаного сапога лионца.
- Я любил тебя уже тогда... Я сам боялся себе признаться... Если бы я смог, я забрал бы тебя с собой и женился бы на тебе в Лионе... И сейчас ты бы растила нашего сына...
- Нет!- Вэллия поднялась на ноги, глядела на него сверху вниз.- Ты специально это всё... Ты это выдумал сейчас, чтобы я не жалела...
Он не стал ничего говорить, только усмехнулся, и усмехнулся так, что эта усмешка осталась в памяти Вэллии на всю жизнь. Он признавался ей в любви, какой раз уже по счёту? Уже тогда он любил её, по его словам. Разве он мог бы выдержать её рядом и не воспользоваться представленным случаем?
- Нет... Нет...- повторяла Вэллия растерянно, отрицательно качая головой. Она не верила рассудком, но его взгляд говорил об обратном.
Появился маркграф. Он вынес плащи и камзол лионца, которым он ещё раньше закрывал маркграфа. В комнате он сменил факела, и теперь там дрожал свет живого огня.
- Надо идти, Вэллия. Твой плащ.- Он протянул ей плащ, а сам смотрел в лицо Алдора.
Безучастная и растерянная Вэллия стояла в стороне, она видела, как её муж помог подняться Алдору, как он увёл его в комнату и укрыл там камзолом и плащом, как закрыл дверь комнаты-гробницы. Она видела всё, но не сказала и не сделала ничего. Словно сама жизнь остановилась в ней.
- Пойдём.- Ниард сам набросил на её плечи плащ, завязал кожаные шнурки.- Надо идти. Время, Вэллия, время... Милая... Может быть, сейчас уже рассвет, будет легче. Главное – не встретить никого, у меня даже оружия нет. Да и он, чтобы не ошибся с ходом...- Он всмотрелся в её растерянное лицо, нахмурился.- Что случилось? Он что-то сказал тебе, да? Он обидел тебя?- Она перевела на него остановившийся взгляд и ничего не ответила.- Пошли...
Ниард взял её под локоть и подтолкнул впереди себя, уходя, в последний раз обернулся на тёмную дверь, и по спине побежали мурашки. Он один там, в последние мгновения своей жизни он остаётся один.
Не дай Бог самому пережить такое.
* * * * *
Свет горящего факела метался по стенам, замирал и снова сверкал всполохами живого огня. Насколько хватит его? Успеет ли Алдор?..
Вот он и остался один. И впереди всё решено, другой дороги нет. Ну и Бог со всем этим! Со своей непутёвой жизнью, любовью безответной, землями, они никогда бы так и так ему не стали принадлежать. Пусть! И месть графу Вольдейну, и пропавший где-то Корвин – всё пустое.
Он остался честен сам с собой. Он не скрыл никаких тайн и секретов. Здесь и сейчас ему нечего бояться, кроме смерти.
Берг... Какая разница, кому он достанется? Пусть даже этому маркграфу! Всё равно...
Он сумел спасти её, нашёл в себе силы даже признаться ей в том, что сделал. Может быть, она и не поверила, её дело, но всё же... Пусть будет счастлива со своим... пусть рожает ему сыновей...
Алдор закрыл глаза. В голове шумело. Кровь пошла с новой силой, после того, как поднялся на ноги, чтобы перейти сюда. Да, оба они хороши. Алдор усмехнулся. Маркграф тоже сюда его тащил, а у самого ноги подкашиваются. Хоть бы сам где там не упал, успел бы добраться до своих.
А в принципе, неплохой он парень, этот маркграф, и воин неплохой, и, дай Бог, будет хорошим отцом и мужем. У них будут дети, и они будут править моим Бергом, моим Бергом...
Он почувствовал, как слеза сорвалась на скулу, обжигая кожу. Сердце, казалось, разрывалось на части, а всё ещё продолжало биться, он всё ещё жил. И почему не умер он тогда, много лет назад, когда было ему всего десять лет? Почему выжил? Зачем? Для чего Господь сохранил ему жизнь? Что он должен был сделать в своей жизни? Столько боли пережил, остался один на весь мир, а для чего? Чтобы вот так вот бесславно и одиноко умереть после предательства? И доброго слова о нём никто не скажет и не пожалеет никто... Пропал – и Бог с ним...
Он открыл глаза и ахнул. В свете факела перед ним стояла его мать. Красивая, молодая, такая, какая она была в тот день, и лёгкая зыбка размывала контуры её тела. Она улыбалась.
- Мамочка...- шепнул дрожащими губами.
- Ну, здравствуй, родной...
- Мама...
Он протянул руку, стараясь удержать ускользающий тающий в зыбке образ, и уже не чувствовал своего тела, боли в животе, в голове, всё осталось там. Голова его упала вниз подбородком на грудь, и последний выдох покинул лёгкие.
* * * * *
- Граф, милорд, смотрите, кого мы ещё нашли!
Молодой барон вытолкнул вперёд мальчишку лет десяти, крепко держал его за плечи. Граф Вольдейн глянул сверху с высоты вороного коня, улыбнулся.
- Кто это ещё?
- Это младший сын его. Старший схватился за меч, пришлось его убить, а этот вот... Даже не знаю...- Барон встряхнул мальчишку за плечи, голова того безвольно мотнулась.
- Он жив ли там ещё? От страха язык проглотил? Какой молчаливый оказался... Наверное, не в папу пошёл.
Все засмеялись вокруг. Мальчишка озирался медленным настороженным взглядом. Граф наблюдал за ним. Этот ребёнок, этот маленький мальчик, его сын. Что станет с ним, когда он вырастет? Будет мстить, этот маленький князёк забытых земель? Его нельзя оставлять в живых...
Недалеко закричала девушка, и все рыцари вскинулись, обернулись, кто-то произнёс:
- Это дочь его, девчонка, возраст в самый раз... Хоть бы нам оставили...
Заулыбались, не пряча этих улыбок. Дело было рискованным. Когда шли сюда, никто не знал, как всё обернётся. Замок князь перестроил, что здесь и как, никто не знал, сколько будет охраны, тоже неясно. Но дело выгорело. Всё обошлось. Первой убили женщину – жену князя, чтобы не успела ничего предпринять. Если убить всех, никто ничего не узнает, подумают на лихих людей, на разбойников. Княгиня будет сама виновата, что пустила «чужих» в замок.
Значит, придётся и этого щенка...
Граф не сводил взгляда с лица мальчишки. Самому ему Бог не дал сыновей, дома подрастали две девчонки, а у князя ничего, два сына вот, было...
- Боишься?- спросил граф, глядя в глаза, видел, как дрожат подбородок и губы ребёнка. Сын князя не ответил, и молодой барон встряхнул его за плечи.
- Отвечай, когда тебя спрашивают!
- Может, он немой?- спросили рядом.
- Ага. Знаешь, как орал, когда маму убили...
Барон отпустил мальчишку и просто положил ладонь на макушку ребёнка, а куда он денется?
- До темноты нам надо уйти. Собирайтесь!- это граф отдал распоряжение. Все засуетились, начали проверять оружие, собирать вещи, садиться в сёдла.
И в этот момент младший сын князя сорвался вдруг с места, бросился бежать.
- Эй! Эй, ловите его! Ловите, сбежит!
Кто-то из сержантов выстрелил из арбалета в спину убегающего ребёнка. Тот споткнулся, рухнул, как подкошенный.
- Вот чёрт!- кто-то выругался от неожиданности произошедшего.
Граф Вольдейн смотрел на неподвижную фигуру ребёнка в стороне, когда к нему подъехал один из баронов на гнедом коне.
- Мы уже начали воевать с безоружными детьми? Что мы делаем?
Граф смерил барона медленным пренебрежительным взглядом, скривил губы, отвечая:
- Только давай без сантиментов, Дарл, избавь меня от этого. Сходи проверь, как он, если что...- Он не договорил, толкнул коня шпорой в бок и отъехал в сторону. Барон проводил его глазами.
Сильная боль, ударившая в спину, лишила сил и возможности двигаться, даже дышать. Глаза тут же заполнились слезами боли и отчаяния. Пальцы впились в зелёную траву, а губы прошептали:
- Мамочка... мама... как больно...
- Всё хорошо, мой милый, мама рядом... Сейчас всё закончится. Давай мне руку, родной.
Сияющая в солнечных лучах женщина шагнула к нему, протягивая ладонь. Как она улыбалась! Наверное, так, как никогда в жизни! И какой красивой, какой живой она была!
- Мамочка... Это ты? Это был сон, да?
Он протянул ей ладонь, она сжала её, и они пошли вместе туда, где на горизонте появилась алая полоса наступающего заката.
ЭПИЛОГ
В левом боку болело жгучей болью, наверное, опять тряпка пропиталась кровью, надо было остановиться и сменить её. Проклятая рана! Она не давала покоя вот уже сколько дней, после того боя у Горта. Но ничего, старая Лисс сумеет позаботиться о нём, надо только добраться до неё. А дорога предстояла ещё долгая...
Он остановился, прислонившись спиной к дереву. Меньше года назад по этим местам они шли с Алдором. Как давно это было, вечность, жизнь назад. Как же давно.
Корвин закрыл глаза, пересиливая слабость в каждой клеточке тела. Как же он устал! Каких сил ему стоило уйти, добраться до этих мест. Этот проклятый Вольдейн, это всё он. Он разбил войска у Горта, он убил нового сеньора – барона Одли, он снова занял Берг, выбив из него войска графа Доранна Лионского. Берг снова вернулся к старому хозяину – маркграфу и его жене, той самой девчонке, что они украли вместе с Алдором.
Алдор... Ты, конечно, всё время считал меня своим слугой, но я всегда относился к тебе, как к другу, и сейчас отношусь. Всё так глупо получилось. И что мы с тобой не поделили? Девчонку эту, дочку проклятого графа, будь она неладна! Она вскружила тебе голову, это, к бабке не ходи, ясно, как божий день. И сейчас тоже...
Я же предупреждал тебя, что она может быть в Берге, что сама судьба сведёт вас вместе. Ты же не стал меня слушать. Что она сумела наговорить тебе? Что сделала? Почему ты пошёл за ней? Почему ты переметнулся на их сторону? Почему ты стал предателем? Почему покрыл позором своё имя?
Корвин вздохнул и тыльной стороной ладони стёр со лба выступившую испарину. Пальцы дрожали. Это от потери крови, от раны, от усталости, оттого, что не мог выспаться все эти дни.
По слухам, маркграф и его жена вышли из Берга через потайной ход, о котором никто не знал и сейчас не знает. Откуда они узнали о нём? Это Алдор, верно, знал про него и подстроил им побег из Берга, как раз тогда, когда граф штурмовал Берг. Они спаслись, и Алдор, вероятнее всего, ушёл вместе с ними. На сторону врага, получается.
Нет, он не мог. Корвин не хотел верить в то, что его друг и товарищ мог перейти на сторону врага, того, кого ненавидел всю жизнь, того, кто убил всю его семью. Из-за девчонки? Нет, не мог. Насколько он его знал – не мог.
Среди ушедших в Лион его не было, так говорили. Да и не могло бы быть, ведь граф Доранн убил бы его за предательство. Но и пробираясь через земли Дарна, Корвин заходил в таверны, расспрашивал, что слышно. Никто ничего не слышал о лионском рыцаре здесь, в этих землях. Странно.
Если так, значит, он скрывается. Может, он принял другое имя? Может, ушёл в добровольное изгнание?
У Корвина появилась цель. Он найдёт того, кто знает об этом. Пусть это будет сам маркграф, пусть его жена, да пусть хоть сам граф Вольдейн, но Корвин сделает всё, чтобы узнать, где его друг, какова его судьба. Он только подлечит свои раны и отдохнёт у лесника и его жены, и всё узнает. Не мог же Алдор кануть в лица земли как в Лету? Кто-то должен был что-то знать! Кто-то должен...
Через два дня на пороге дома старого лесника и его жены появился молодой человек. Пусть, он не был их сыном, но ему были рады, как родному. Он обрёл дом, а старики – сына.
Берг. Новый роман. Окончание
© Copyright: Александра Турлякова, 2010
Свидетельство о публикации №210102700160
Свидетельство о публикации №210102700160
Рецензии