Падчерица. часть 1. Пополнение семьи посвящается А

      Ася  - шестнадцатилетняя девушка решила переехать к отцу, не потому, что у неё плохая мать, а потому что отец женился повторно. Ей очень хотелось насолить мне - разлучнице, как считала неразумная девчонка.
     Как только падчерица вошла в дом, сразу же начала атаку: «А у нас дома ремонт лучше, и много цветов». «Вот и оставалась бы у себя дома, - подумала я, но промолчала».  Сын же мой молчать не захотел, он сказал: «Как славно, родcтвенники,  теперь у нас есть Ася, она будет, и ремонт делать и цветы разводить». «Ага, сейчас»,  - пробурчала падчерица и ушла в свою комнату разбирать чемоданы. Девочка готовилась к новой жизни.Эта новая "счастливая" жизнь начнётся у всех нас с завтрашнего дня.

    Утро понедельника проходило в нервных сборах. Нам с мужем необходимо было успеть зайти к директору школы и написать заявление о зачислении дочери в 10 класс. Мы предполагали, что директор совершенно не обрадуется, что ребёнок пришёл в школу в середине четверти, с троечным аттестатом за 9 класс и с абсолютным нежеланием учиться. Но мы даже представить не могли, насколько мизерны наши опасения.
      «Ася, мы опаздываем, - сказал муж – выходи быстрее». И тут из комнаты «выплывает» вульгарно накрашенная девица в коротенькой юбочке. Декольте её рубашки не просит, а кричит: «позвольте быть немного глуше».
      «Вот так красавица, – ухмыльнулся сын, - прямо принцесса Будур! Ну, что, родственники, я так полагаю, вы немного задержитесь. Удачи вам,  я на работу». Иван вышел, а Ася прошла к стулу и села, чтобы обуть сапоги. В это время из под юбки выглянули трусики. Муж закричал: «А ну, сейчас же переодеваться»!  Дочь подскочила со стула, будто на спину ей вылили ведро холодной воды, и в одну секунду скрылась в своей комнате.
      В школе в этот день падчерица не появилась. А вечером выяснилось, что у Аси нет ни одной юбки длиннее утренней. Гардероб девочки пришлось частично поменять.

   Ася привыкала к новому дому тяжело.  Тяжело к её появлению в нашем доме привыкали и мы. Муж, взявшийся за воспитание дочери, успел полежать в больнице с сердечным приступом. Я в школе только и слышала: «ваша дочь грубиянка, примите меры». Будучи мачехой я думала: «была бы она моей дочерью, всыпала бы уже по первое число». И только Иван общался с ней легко и свободно. Иногда успокаивал меня: «мам, какая разница тебе, что кровать у неё не заправлена?  - или – Ну хочешь, я сам за ней посуду помою. Не сварила кушать, пока мы были на работе? Ну и ты не вари, пусть голодная сидит». С одной стороны он был прав. Но на нас с мужем лежала ответственность воспитания девочки. И сдвиги в этом направлении были.
       Ася постепенно приучилась заправлять кровать, ставить сапоги на обувную полку, складывать заколки для волос в шкатулку.
       Я понимала, что, несмотря на все старания Аси внести в семью раздор, мы становились дружнее, а дочери всё больше и больше нравилось общаться с нами. Иногда она путала события, происходящие в нашем доме и в доме у мамы. Рассказывала нам, как мама учила её делать икру из грибов. На самом деле мы делали такую икру с Асей в те времена, когда она приезжала погостить к нам на лето. Или, как однажды сломала каблук у сапога по дороге в школу и мама (а на самом деле я) бегала в сапожную мастерскую, пока Ася стояла на одной ноге посреди дороги.
      В общем, жизнь налаживалась.
      Одного лишь я опасалась. Как Ася будет вести себя, когда Иван уйдёт в армию. Его она уважала, а может быть и была чуточку влюблена. В день проводов дочь была особенно спокойна и молчалива. Утром сын прощался с нами у порога, обнял меня и мужа, подмигнул сводной сестре и сказал: «Ну, что, принцесса Будур, дай слово, что оставишь родителей в живых до моего возвращения». Я глянула на падчерицу, из глаз её катились слёзы, нижняя губа дрожала, но ответила она спокойно: «не бойся, служи достойно, выживут твои родители». И я почувствовала, что впервые в жизни Ася не ревновала своего отца. Она  была готова уступить своё родство ему - Ивану. Да, странная эта штука – жизнь.