Завскладом Василь Василич

Бывало в студенчестве дни, когда наша компания пухла от голода. Может быть, не пухла, но кусок хлеба приходилось искать, так как стипендии растрачены, родительские денежные переводы ушли на развлечения и безделушки.

Как-то раз Володька с Серёгой отыскали шабашку: надо было на каком-то складе пробить стену под дверь.
Мы, человек семь-восемь, ждали их возвращения до вечера, надеясь поживиться, то есть испить вина и закусить хотя бы плавленым сырком.

Пришли работяги чумазые, вусмерть уставшие, но загадочно радостные.
Стол ломился от вермута и всяких там консервов, где было всё, кроме «Завтрака туриста».

Через несколько минут комната была набита жаждущими употребить дармовое. Девчата облизывались, как кошки в предчувствии живой рыбы.
Володька ощущал себя душой компании: больше всех толкал тосты, один неожиданнее другого: «За стену, которая лишилась девственности!», «За заведующего складом, у которого на жопе родинка, а яйца до колен!».

Только Серёга почему-то не стал пить за заведующего складом.
- Ты чего? - полюбопытствовали все.
- Да так. - Он, видимо, ждал, что его спросят. - Не ндравится мне этот складской мужичок!
- Почему? Столько денег отвалил - за месяц не заработаешь! Серёга вопросительно посмотрел на Володьку - тот кивнул хмельной головой, мол, давай валяй, нечего утаивать.
«- Долбим мы, значит, стену, - начал Серёга любопытную историю, - а Василь Василич, завскладом тот самый, вертится-крутится рядом, то и гляди по лбу кувалдой заработает. Уже немного осталось выдолбить, как этот про****уй отзывает меня в глубь склада и накладывает в мои руки по банке из каждой коробки. А я замечаю, что он как-то странно пыхтит и вдруг прижимается ко мне сзаду. Сначала я подумал, что наткнулся на черенок лопаты, потом уже понял, чего возжелал этот задомазохист.

- Давай я тебя трахну? - спрашивает неуверенно Василь Василич.
- Меня?! - Я чуть было не заржал. - Трахать нельзя не трахать! Где поставим запятую?
- Какую запятую? Давай я тебя продеру, и ты получишь много денег!
- Слушай, Василь Василич, у моей задницы несколько иное назначение, так что извиняй!
- А если ты меня? - И Василь Василич тут же снял штаны и упёрся руками в ящик с мутным вермутом. Задница выжидающе затаилась.
- Сейчас! - сказал я. - Держи жопу шире!
Я унёс банки и сложил их у ног Володьки.
- Беги, - говорю, - по этому ряду. Там тебя Василь Василич ждёт и хорошо отоваривает».
Володька сидит улыбается, но и одновременно злится, видимо, оттого, что ему открылась какая-то неприятная правда.
- А дальше? - спрашивают все.
Девкам уж больно интересно. Они даже никого не целуют в знак благодарности за принесённые порево.

- Дальше пусть расскажет Володька: я не подглядывал.
- Так ты, мымра, меня вокруг двадцать первого пальца обвёл?! - кинул в адрес Серёги напарник по долблению.
- Я? С какой стати? Ты же сам побежал к Василь Василичу и принёс целый ящик консервов, да ещё денег стопку. Может, ты чего укроил, а?
- Я укроил?! Да сдохнуть мне на этом месте, - фыркнул Володька, хитро поведя глазами, - если я хоть рубль спрятал в носок!

Все поняли, что надо искать именно в носке, но при общем довольстве сделать это никто бы не захотел.
- Рассказывай, рассказывай! - потребовала Наташка. - Нечего из себя девственного жеребца строить!
- Ну ладно, - согласился Володька, - только, чур, не подкалывать, потому что дело для меня новое, так сказать, первый блин раком.
- Не раком, а комом! - исправила Еленка.
- Ну колом! Какая разница!
«- Ну, значит, пошёл я Василь Василича по складу искать. Иду, попутно по карманам всякую хренотень рассовываю. Вдруг смотрю: жопа! Главное, кругом ящики, а тут жопа! Пригляделся, а это не жопа - просто два рядом бочонка стоят. Где же, думаю, завскладом? Только я подумал, как сзади меня кто-то обхватил.
- Это ты, Василь Василич? - спросил я не поворачиваясь.
- Я, я... - жарко задышал наш работодатель. - Где у тебя тут ремень? Снимай штаны!

- Зачем снимать штаны? Я не провинился!
- Я тебе запиперю!
- А Серёге ты вдул, что ли? - скумекал я.
- Конечно! Я хорошо его отблагодарил.

Этот завскладом так напористо действовал, что мои мозги ничего не соображали. Я успел лишь подумать: раз Серёга таким образом заработал деньги и консервы, почему бы и мне не повторить его подвиг. Раньше меня в задницу никто не пёр, но ради материальных благ стоило ей пожертвовать, тем более она не беременеет.

Василь Василич спустил с меня штаны и как-то быстро так засандалил, что мне показалось, как будто поливальный шланг прошёл через всю кишечную систему и ткнулся в гланды.
- О-о-о! - вскрикнул я. - Ни *** себе!
А у Василь Василича, наверное, от удовольствия слюна до пола свисла.

Между тем мой пенис достиг предельных размеров. Василь Василич уцепился за него левой рукой и стал дрочить. Дружаны, я не хочу сказать, что мне было неприятно. Я хочу сказать, что кайф в этом есть, и немалый. Залил Василь Василич мою задницу спермой, как катакомбу водой. Мы повернулись друг к другу, а он смотрит так нагло и говорит:
- Давай теперь ты меня!
- Я чего тебе, динозавр, что ли?!

Василь Василич показал стопку денег и сунул её мне в карман.
Зажмурил я глаза и пропёр завскладом, так сказать, на весь стержень.
Как он визжал, ребята! Бабы по сравнению с ним глубоководные рыбы. Разве
что Наташка воет, когда её охаживаешь».
Наташка поправила:
- Не вою, а акаю... и мандой ... и сракою.
«- Ну так вот! На прощание Василь Василич поцеловал меня в губы. Ёб твою мать! Я уже слюней ведро выплюнул! Пахнет от него рыбными консервами последней свежести, то ли мойвой, то ли головастиками...»
Кто-то поправил:
- Головастики - это будущие лягушки. Не путай хрен с редькой!
На этом вроде бы вся история и закончилась. Да не тут-то было! Через две недели Володька вновь нанёс в общагу консервов и бормотухи. Гулёж устроили славный. Когда хмель обволок мозги, наш благодетель встал в позу Хлестакова:
- Это я вам всё принёс! У меня денег море! Жрите, сволочи! Пейте, гады! Кровное! Заработанное!

- Чем же ты заработал? - ехидно спросила Наташка, выплюнув Серёгин пенис, из которого тут же стрельнула сперма на вскрытые консервные банки.
- Вот этой головой! - постучал Володька по своему лбу целой консервной банкой.

- Да не головой, а жопой! - уточнил Виталик.
- А вам какая разница? Хоть и жопой! Деньги не пахнут!
       К субботним нахалявным попойкам мы уже практически привыкли.Володька стал пользоваться уважением и состраданием всей общаги. У него брали взаймы, не собираясь возвращать. Он ходил в засосах от поцелуев благодарности.
       И вот как-то раз обычный гульбищный ритм был резко изменён. Когда мы были все уже хорошие, откуда ни возьмись появился Василь Василич.

При галстуке. Причём галстук жёлтый, рубашка в красную клетку, пиджак что-то вроде матраса. Чисто выбрит, хотя из-под носа торчали волосинки.
Мы, конечно, могли бы начать сразу с подтырок и высмеивания, но все думали о нём как о роге изобилия и потому не позволяли себе и намёка на издёвку.
Василь Василич чувствовал себя неловко, особенно перед девчатами, которые смотрели на него с улыбкой Дездемоны.
Он курил неосторожно, постоянно в кого-нибудь тычась горящей сигаретой.

А пьянка шла своим чередом, и только глубокой ночью мы сквозь глазной туман обнаружили, что в комнате остались одни парни, то есть мы, голые и лыка не вяжущие. Мы стояли в очереди к Василь Василичу, а тот показывал пальцем, кто будет следующий.
Утром, конечно, никто толком ничего не помнил. Все кряхтели с похмелья.
- Ну что, выродки, пригорюнились?! - спросил Володька. - Открывай консервы, наливай вина!