Глава первая. Валерия

Данное произведение посвящается Мегуми Рейнард, из города Красноярска, основателю фан-клуба МАКРОСС.   

               
                «Но я опасаюсь, что никакой силе в нашем мире не из¬гнать из человеческих сердец страха перед неизвестным. Стра-ха, который заставляет нас верить в силы Зла или таинствен¬ные за-говоры против человече¬ства».   
                «Секретные материалы
 (Предупреждение автора: всё описанное в этом произведении – выдумка. Любые совпа-дения следует причислять к случайностям. Города Новоградска не существует, все технические и биологические изобретения являются выдумкой автора). 
Бум! Бум! Бум!
- Валерия! Валерия! Валерия-я-я!!! Ну, ты там умерла что ли? Вставай, живенько и хватай руки в зубы! У нас вызов.
- Не руки в зубы, а ноги в руки, - механически поправила Валерия, садясь на столе и поти-рая заспанные глаза.
- Да какая разница, что тебе и чем удобнее хватать?! Тоже мне, учительница русского языка нашлась. Давай, бегом выпрыгивай из кабинета. Нас там уже заждались. Сидят и плачут.
- Ничего, подождут, - пробурчала Валерия, слезая со стола. – И вообще, Фехтовальщик, ты какого лешего в дверь колотишься? Заходи, не заперто.
- Ага, а вдруг ты там голая дрыхнешь? – вполне резонно поинтересовался старший лейте-нант убойного отдела, Тарыгин Еремей Матвеевич, прозванный Фехтовальщиком, а для очень близкого круга лиц – Геральт Новаградский.
- Ой, можно подумать ты ни разу не женатый, - проворчала Валерия, хлопая себя по ще-кам, чтобы скорее прийти в себя. – Что там случилось?
- Позвонила какая-то бабуся, доложила, что у них в подъезде, в луже крови, плавает тело человека, женской породы.
- Как-как?!
- Я и сам не поверил, пока не прослушал запись разговора. Да не трясись, сделал я тебе копию, все ведь знают, что ты протокольные опусы собираешь в коллекцию.
Схватив сумку и планшет, Валерия вытащила из ящика стола пистолет в кобуре и прице-пила его к поясу. Вообще-то следователям прокуратуры оружие не положено, но тяга к оружию у Валерии была в крови. Вот почему вернувшись из армии на гражданку, и поступив в органы защиты правопорядка, Валерия, первым делом, выбила для себя разрешение на ношение оружия. А потом приобрела своё собственное. Коллеги из Бельгии подарили ей очень неплохой «ствол».
Накинув куртку, Валерия выскочила в коридор и, где её уже ждал Фехтовальщик.
- Кто туда уже выехал? – поинтересовалась Валерия.
- Ты на часы то смотрела? – усмехнулся Фехтовальщик. – Третий час ночи, к слову. Давно прошёл.  В принципе я уже дозвонился до наших, Маринка и Илья сегодня дежурят, так что к утру управимся. На, глотни, а то вид у тебя такой, словно ты с начала смены квасила.
С этими словами он, галантно, предложил Валерии пластиковую бутылку с водой.
- Да иди ты, - огрызнулась Валерия и сделала пару глотков. – Ох, за что же ты, Господи, не любишь мою смену?  Убийство на убийстве!
- Какое убийство? Может простой несчастный случай, - Фехтовальщик, галантно, помог Валерии одеть курточку. – В прошлый раз нас на убийство вызывали, помнишь? Приехали, а там просто передозировка наркоты.
Валерия только фыркнула. Три дня назад она и Серафим выезжали на убийство в студен-ческом общежитии. Трое студентов как следует, выпили, закусили, но видимо недостаточно хорошо, и устроили драку из-за единственной в их компании девушки. В ходе драки один из студентов разбил своему оппоненту нос, после чего все легли спать, точнее повалились, где кого настиг хмель. А утром обнаружили одного из собутыльников мёртвым, с разбитой головой.
Дальнейшее напоминало трагический фарс. Первым делом студенты уничтожили все сле-ды своей пьянки и гулянки, сожгли документы покойного, унесли тело на помойку, где исхитрились, незаметно для всех упрятать в мусорный контейнер и, с чистой совестью, пошли в милицию, писать «чисто сердечное» признание.
На своё счастье Валерия не раз и не два сталкивалась с таким поведением людей и успела развить бешеную активность – в частности оперативники успели изъять тело из мусорного контейнера ещё до того, как его успели опорожнить работники ЖЭК.
Выяснилось, что студент умер в результате банальной передозировки наркотиков. Види-мо, когда все участники пирушки, уснули, бедолага сделал себе укол, но не рассчитал с дозой и... Дальнейшее было делом воображения похмельных бедняг.
- Нет, друг мой Фехтовальщик, чую я своим носом, что там нас ждёт не несчастный слу-чай...
- Типун тебе на язык. И прищепку на нос, - пробурчал Фехтовальщик, просовывая в петлю на поясе полицейскую дубинку. – Только этого не хватало.
- Опять ты со своей дубиной ходишь? Куда пистолет дел?
- Пропил я пистолет, вместе с честью и совестью, - вздохнул Фехтовальщик. – Да вот у меня, под мышкой висит. Я не ты. Не с моими косыми глазами яблоко с головы манекена сшибать, как кое-кто, пальцем тыкать не стану, делает.
- Господи, как тебе не стыдно завидовать? В армии надо было не в десант идти, а как я – в снайперы. Тогда бы и стрелять умел, как я. Ладно, поехали. Ты сегодня на колёсах?
- Угу. А твой тарантас где?
- Вчера отвезла в сервис, пусть там электронику проверят, а то я уже скоро стреляться бу-ду. Установили навигатор, а он мне заявляет, что я еду не в Новаградске, а в Лиссабоне! Ха!

                * * *

Новаградск начали строить сразу после Великой Отечественной Войны, когда всем стало понятно, что следующая мировая война будет идти с активным применением ядерного оружия.
Кому из руководителей Советского Союза пришло в голову выстроить город, что был способен пережить ядерную войну, осталось неизвестно.
Так или иначе, но в скором времени появился Новаградск – особо секретный город, Инте-ресный тем, что почти все его крупные предприятия были выстроены под землёй. Кроме того, все они производили исключительно военное снаряжение. В том числе они работали с очень секретными видами оружия и электронного оборудования.
Развал Советского Союза ничуть не повлиял на Новаградск. Разве что с города сняли ре-жим секретности, да открыли посольства иных стран. Хотя для большей части населения Новаградска вроде бы, как и не существовало. 
...Валерии было тридцать два года, из коих двенадцать лет она отдала службе в прокура-туре, исключая только три года, проведённых в русской армии со снайперской винтовкой в обнимку. Тяга к оружию была у неё в крови. Видимо она унаследовала её от своего деда,  одного из знаменитых латышских стрелков, и от бабушки, успевшей не только повоевать с немцами в Европе, но и принять активное участие в войне с палестинцами, за освобождение Обетованной Земли.
Родители Валерии погибли, когда ей было тринадцать лет, в автомобильной катастрофе. Валерия очень плохо помнила своё детство и юность, из-за психического шока. Однако, плохо зная своё прошлое, она неплохо владела настоящим.
Работать в органах обеспечения правопорядка она начала аж в шестнадцать лет – когда поступила в юридический. Времена тогда были лихие, и Валерии пришлось, что называется, «с ходу» вживаться в жизнь следователя, помогая распутывать совсем не стажёрские дела. Бандитизм, рэкет, похищения людей и прочие прелести обывательской жизни, что вылезли на свет божий после развала Советского Союза.
Так уж получилось, что именно Валерия поймала первого серийного убийцу в истории российского Новаградска. Причём это она сделала, будучи стажёром. Правда в силу некоторых обстоятельств этого маньяка пришлось ловить и сажать второй раз, но всё же с той поры к Валерии появилась репутация человека, способного отловить любого серийного убийцу.
Четыре года назад Валерию перевели в печально знаменитый Пролетарский Район, где поставили руководить группой по расследованию особо тяжких преступлений. Эту группу создали, в качестве эксперимента – этакий мобильный отряд оперативников и следователей, распутывающий особо тяжёлые преступления  и подчиняющийся только своему начальству.
В группу входил один полковник, несколько следователей и постоянно меняющееся число оперативников. Кроме того, под нужды ГРОТП выделили судебно-экспертную лабораторию, напичканную оборудованием высшего класса. Кроме особо тяжких преступлений в обязанно-сти ГРОПТ входил поиск серийных убийц. Правда, последние полгода ГРОТП занимался трудной работой Геракла, разгребающего Авгиевы конюшни. В роли конюшен выступали «глухари», регулярно передаваемые отделами особо важных дел в полное распоряжение Валерии.
Сейчас на шее Валерии, и её соратников висела серия убийств девушек-студенток, и по-хождения какого-то слегка ненормального мужика, что придумал себе забаву – сшил из шкуры медведя комбинезон и, нацепив на голову устрашающую маску, близко знакомился с припозд-нившимися девочками. Причём не делал, никаких попыток покусится на честь случайных знакомых. Просто сдирал с них всю одежду, вплоть до пирсинга в интимных местах, и плясал вокруг несчастных какой-то шаманский танец. Судя по всему, именно последнее обстоятельст-во и послужило причиной передачи этого дела в руки Валерии. Обычно таких несчастных развратников отлавливали простые участковые.
...На скамейке, возле подъезда, сидел на скамеечке Сиделец. Точнее Сиделец Виктор Мит-рофанович, оперативник из отдела Валерии. Один из немногих людей, кому Валерия доверяла на все сто пятьдесят целых и девяносто девять сотых процентов. Он и сообщил, что «тело женской породы» оказалось, на проверку, ещё живым, и его отправили в больницу.
- Доброй ночи Валерия, - проворчал он, сделав доклад.
- Нашёл ночь! Уже утро скора, а ты всё ещё спать готовишься, - проворчала Валерия. – Четвёртый час ночи, к слову. Что тут такое?
- Женщину в подъезде ударили по голове трубой.
- Да ну?
Валерия огляделась по сторонам. Нельзя сказать, чтобы этот район относился к разряду опасных, но всё же это явно было не то место, где можно бегать посреди ночи.
- Во-во. Я тоже обратил внимание, что не то это место, где можно посреди ночи по улицам шлындать, - Сиделец достал сигарету и откусил фильтр. – В общем, так – женщина эта не местная. От кого-то из этого дом уходила. Видимо с любовником поругалась.
- Понятно. Кто сегодня у нас криминалист?
- Маринка и Илья.
- Это дело! – Валерия вытянула из машины планшет из крокодиловой кожи. – Ну что? Пошли?
- Погоди маленько... – Сиделец раскурил сигарету. – У меня тут свидетель один, очень ин-тересный, нарисовался. Я его пока припрятал, велел на глаза жильцам этого дома не лезть.
- Это дело.
Свидетель оказался маленьким, смуглым мужичком, характерной внешности. Видимо он приехал в Россию из солнечного Востока, искать лучшей доли, но был побежден зелёным змием. Ко всему прочему он не очень-то владел великим и могучим русским языком. Однако на этот счёт Валерия не волновалась, поскольку Сиделец, с четырнадцати лет скитался по «горячим точкам» Кавказа и Приднестровья, с автоматом в зубах, и успел изучить кучу местных наречий. Сумел же Сиделец найти этого свидетеля и поболтать с ним.
Сиделец указал на Валерию свидетелю и что-то сказал на непонятном языке. Свидетель ответил на аналогичном наречии, но видимо ответил нечто не то, поскольку Сиделец тут же покачал у него перед носом кулаком. А кулак был размером почти с голову свидетеля, да ещё с большими мозолями на костяшках и металлическими кольцами, заменяющими кастет. Этим кулаком Сиделец вбивал в головы преступного элемента любовь к ближнему. Получалось неплохо, хотя и встречались индивидуумы, видимо имеющие в родственниках снежных людей, коим приходилось «читать» лекцию по второму разу. Но, как правило, доходило до всех с первого раза, невзирая на расу, пол и национальность.
- Совсем уже очумел, - протянул оперативник.
- Что он там проквакал? – поинтересовалась Валерия, заправляя лист бумаги в планшет.
- Лучше не знать, какие части вашего тела привели его в полное восхищение.
Валерия только пожала плечами. Сама она была абсолютно толерантна и не обращала ни малейшего внимания на то, как говорят опрашиваемые ей свидетели или обвиняемые. Хоть матом пусть говорят, хоть цицероновы речи толкает – главное чтобы говорил. А самое лучшее – чтобы писал. К сожалению, с письменностью в последнее время у населения дела не всегда шли хорошо. Ликбез  был объявлен грязным наследием тоталитарной эпохи и потихоньку отмирал. Вот и приходилось уметь слушать и записывать услышанное.
Свидетель глубоко вздохнул и принялся щебетать что-то непонятное. Сиделец выслушал его, не перебивая, а затем, дословно, перевёл, опустив  матерные выражения и комплименты в адрес Валерии.
По его словам выходило, что незадолго до приезда милиции из этого подъезда вылетел какой-то мужчина в кожаной куртке, серых джинсах, украшенных заплатами. Свидетель затруднился его описать, упомянув только то, что этот парень очень странно двигался.
- Как это понять – «странно двигался»? – удивилась Валерия, почёсывая кончик носа руч-кой.
Свидетель попытался встать на цыпочки, но споткнулся, и чуть было не упал в помойный контейнер. Однако Валерия сразу поняла, что подозреваемый был профессиональным танцо-ром. Несколько лет назад ей довелось расследовать череду убийств в богемной среде Новаград-ска, и она имела удовольствие видеть профессиональных балетмейстеров, что посвятили танцам несколько десятилетий. И она отлично помнила, что некоторые движения, в прямом смысле этого слова, впитались в кровь и плоть этих людей. Смотреть на них было одно удовольствие. С другой стороны в Новаградске был клуб профессиональных бойцов на мечах – так вот, те двигались примерно так же. Боевое фехтование на мечах требовало не только силы, но и ловкости. Грамотный фехтовальщик, способный противостоять трём-четырём противни-кам, был подобен опытному танцору.
Правда бомж клялся и божился всем, что ему было дорого (Сиделец, переводя этот отре-зок речи, вновь, сунул кулак под нос собеседника, видимо самым дорогим тому показалась сама Валерия), что этого танцора он никогда не видел и представления не имеет, откуда он тут взялся. И даже не было толком ясно – имеет ли этот парень хоть какое-то отношение к произо-шедшему в парадной. Он вполне мог заскочить в парадную по интимным делам и, увидев тело, банально испугаться. Увы, такое случалось достаточно часто. 
В общем, ничего конкретного от этого бездомного получить не удалось, кроме как того, что непонятный человек, выскочивший из подъезда, был профессиональным танцором или боевым фехтовальщиком.
- Интересно девки пляшут, - проговорила Валерия. – Сиделец, а чего ты ему кулак перед носом вертел?
- Да этот сын собаки всё время твоими прелестями восхищался, - отмахнулся Сиделец, по-тирая подбородок. – Значит танцор...
- А ты чего в такую ночь по улицам шастаешь?
- Да мы с Сухариком  дело о нападениях на бомжей расследуем. Мне тут один «барабан» побулькал, что какая-то секция рукопашного боя тут дурью балуется. Приёмы отрабатывает, на бомжах. Вот я и проверял один адресок. Скоты, право слово. Хотите тренироваться - тренируй-тесь на себе. Чего к бомжам цепляться?
- Ясно. Как там Сухарик? Что, опять напился, словно верблюд на Новый Год?
- И ещё как, - поморщился Сиделец. – Серафим жаловался, что он на прошлом выезде ус-нул, прямо за столом. В общем, Валерия, весело живём – гуляем, пьём и...
- ...девок жмём, - закончила Валерия. – Ладно, недобитое дитя Чернобыля, пошли место преступления осматривать.
...Подъезд был освещен и очень чист. Точнее насчёт чистоты следовало говорить в про-шедшем времени, поскольку стены были усеяны брызгами крови, а на полу этой крови было очен6ь даже много. Около лужи крови сидели Илья и Марина, двое молодых экспертов, что начали свою трудовую деятельность всего полгода назад. Однако, на счастье Валерии, недав-ние студенты относились к категории тех людей, чей энтузиазм не уступает профессионализму. По крайней мере, своё дело они знали даже очень неплохо.
- Привет, Валерии! – поприветствовала Валерию Марина, колдующая над странноватой трубой. – Трупа нет, извини, не на чём тебе сидеть.
- Я и на ступеньках неплохо посижу, - усмехнулась Валерия. – Чего можешь сказать?
- Потерпевшая вышла из лифта и её ударили по затылку вот этой трубой. Удар был очень сильный, вон сколько кровищи. Однако жертва, несмотря на это, ухитрилась выжить, - Илья, выглядевший как типичный «ботаник», поправил очки и посмотрел на экранчик мини-лаборатории, очередного произведения искусства военных НИИ Новаградска, выданного в прокат ГРОПТ. – Странно.
- Что?
- Да я вон, анализ крови сделал, и он мне какую-то аномалию демонстрирует.
- Какого рода аномалию? Наркота, генетические отклонения?
- Утроение, иного слова не подобрать, эритроцитов. Вон, сама глянь.
- Это хорошо или плохо? – Валерия присмотрелась к экранчику, демонстрировавшему толчею эритроцитов.
- В данном случае хорошо. Сама понимаешь, чем больше у тебя эритроцитов, тем меньше шансов умереть при ранениях. В данном случае эта аномалия и спасла жизнь потерпевшей. Её проломили череп, но не потревожили мозг, а сверхвысокое содержание эритроцитов в крови обеспечило ей достаточное количество кислорода и питательных веществ, чтобы не началось отмирание коры головного мозга. Вот она и выжила. Кстати, посмотри на орудие преступле-ния.
Валерия с интересом осмотрела трубу. Труба была из бронзы, да ещё богато декорирована металлическими листьями, ягодами и мухами. Такие трубы были в особняках очень и очень богатых людей. Валерия, выезжая на места убийств, насмотрелась подобных интерьеров до икоты и уже разбиралась в них не хуже опытного торговца или слесаря-водопроводчика. И могла точно сказать, что такие трубы пользовались бешеным успехом в самом начале пере-стройки, как раз в те годы, когда она начала борьбу с преступностью.
- Вот как! А что можешь сказать о самой потерпевшей? Кто её нашёл?
- Вон, тот уважаемый господин, - Илья указал на представительного мужчину в пижаме и тапках, что сидел на верху лестницы и смолил сигарету. На его пальцах были заметны следы крови. – Он, к слову, рану потерпевшей обработал, и скорую вызвал. Между нами говоря  - сделал всё так грамотно, что врачам только осталось потерпевшую в носилки бросить и увезти.
Валерия, внимательно присмотрелась к свидетелю и, немного покопавшись в памяти, вспомнила, кто это такой.
Булатов Руслан Иванович – директор клиники коррекции фигуры. Новомодные системы изменения внешности при помощи скальпеля, ботокса и прочих хирургических новинок науки.
Жёны каждого второго «клиента» Валерии и каждая третья «клиентка» пользовались ус-лугами Булатова, для изменения своей фигуры. Клиника его была не из дешёвых, но работу там делали на «ять». О качестве работы клиники говорил хотя бы тот факт, что она не нуждалась в рекламе.
- Приветствую, - поговорила Валерия, подойдя к Руслану Ивановичу. – Я следователь группы по расследованию особо тяжких преступлений.
- Угу... А отчего именно вы занялись этим делом? Это же простое нападение в подъезде. Даже убийства нет.
Валерия только пожала плечами. ГРОПТ был создан для расследования особо тяжких преступлений, однако по законам Страны Чудес, коей была Россия, группу постоянно бросали на расследование всяких мелких дел, вплоть до разборок семейных скандалов. Кроме того, в ГРОПТ постоянно «скидывали» «висяки» со всех прочих отделов города.
Объяснять это Руслану Ивановичу не было никакого смысла, он просто не понял бы ниче-го.
- Производственная необходимость, остальные группы на выездах, - проворчала Валерия. – Значит, это вы нашли потерпевшую?
- Да. Вышел покурить, и увидел лежащую на полу женщину. Сразу вам хочу сказать, что я не знаю, кто она – у неё всё лицо в крови было, и её бы мама родная не узнала. Я просто оказал первую помощь и вызвал врачей.
- Угу... Ничего подозрительного не заметили?
- Нет. Я, понимаете ли, врач. И у меня есть дурацкая привычка – когда я вожусь с пациен-том, то всё своё внимание я концентрирую именно на нём, - несколько резко, заявил Руслан Иванович. – Ой, простите, я что-то разошёлся.
- Да ничего-ничего, - мило улыбнулась Валерия. – Не каждый же день вы трупы в своей парадной находите.
Затем она повернулась к криминалисту, увлечённо потрошившему сумочку потерпевшей, в поисках документов.
- Ничегошеньки тут нет! – протянул криминалист. – Точнее сама сумочка не пуста, а вот документов нет. Одни визитки. Только я сильно сомневаюсь, что они её. Разве что это, как в прошлый раз, «женщина с первичными мужскими признаками».
Валерия усмехнулась. Две недели назад её вызвали на происшествие – в одном придорож-ном баре поругались несколько подвыпившие «жрицы любви». Ругань перешла в «мрачную» (по словам хозяина бара), поножовщину, завершившуюся смертью одного из участниц.
Вызванный первым на место происшествия участковый сделал первичный осмотр, и в его процессе выяснил, что убитая была не женщиной, а мужчиной. Представителем стремительно размножающихся «сексуальных меньшинств». Несколько сбитый с толку, участковый и описал тело убитого как «женщину с первичными мужскими признаками», а потом ещё и в протоколе записал, что «в баре имела место быть драка между людьми и представителями сексуальных мужчин». Правда чем отличается человек обыкновенный от «сексуального мужчины» объяс-нить не сумел. Самым забавным было то, что свидетели, представители «немного фиолетовых» личностей, здорово обиделись, почему-то, не на участкового, а именно на Валерию, что разбиралась в этом деле.
Валерия взяла визитки и начала их рассматривать.
- Ну, ты посмотри какие люди! – проговорила она, качая головой. – Да ведь это же Сам-сон!
- Самсон? – удивился Илья.
- Да кличка у него была Пасть-Порву. Потом уже в Самсона его переименовали. А это же Кувалда! Надо же... И Алладин тут! И даже Чёрный Вдовец! Ой-ой! Лет десять назад на этой сумочке можно было смело писать «их разыскивает милиция». Господи ты, боже мой! Да ведь это Бармалей! – Валерия покачала головой. – Интересно, у неё тут хоть один неавторитетный человек есть? Ох ты нате! Даже Счастливчик в эту колоду затесался. Да уж!
- Что это у неё, визитки авторитетов? – Илья недавно работал в ГРОПТ и не очень хорошо ориентировался в преступном мире города.
- И я больше скажу – это непростые визитки. Это «именные».
- Как так? Ты можешь по-человечьи говорить?
- Эти визитки для ОЧЕНЬ узкого круга людей, с круглосуточным, если так можно выра-зиться, доступом к телам и ушам их владельцев, - Валерия показала одну визитку криминали-сту. – Вон, глянь, визитка из пластика, с золотой крошкой, а не картонка. Это тебе не абы что. По номеру телефона, что указан в ЭТОЙ визитке, ты можешь, совершенно спокойно, звонить в любое время суток. И тебе никогда не скажут перезвонить попозже. Такими визитками не раскидываются. Их дают ОЧЕНЬ важным людям.
- Погоди... Так это что получается... Она была связанна с этими людьми?
- Да уж сомневаюсь, что она эти визитки воровала, - Валерия перетасовала пластиковые карточки. - Интересное кино получается.
- Ну, что выяснила? – поинтересовался Сиделец, заглядывая в парадную.
- Оказывается наша потерпевшая водила близкие знакомства со многими Людьми, - Вале-рия показала оперативнику визитки.
Сиделец, мрачно, переворошил визитки.
- Так это, наверное, Лакрица, - тут же предположил он.
- Кто?
- Да есть тут одна девица, с высшим образованием, работает в адвокатской конторе. Да ты сама посуди, Вал, что ещё может объединять всех этих ребят? Только адвокаты.
- Адвокат...
- Лакрица, её вообще-то Лакрицина Лариса звать, если по паспорту, вроде бы такой мани-ей страдала – сбор визиток мало-мальски авторитетных личностей.
- Господи, да на кой ей это?
- А просто так. Сама-то она, из какого-то Сухонавозинска приехала, вот и хочет казаться крутой. Думает, что если у неё визитница от визиток авторитетных людей лопается, то её уважать будут. Глупо, конечно, но что поделать, она же женщина. И логика у неё – женская.
- Угу... – Валерия призадумалась. – Интересное дело получается. Значит, она уходила от кого-то, кто живёт в этом доме и её огрели по голове трубой... Мариша, что ты мне про орудие преступления можешь сказать?
Марина, смуглая, тонкая красотка, пожала плечами, не переставая колдовать над упомя-нутой трубой каким-то хитрым сканером – ещё одним подарком военных НИИ Новаградска, выданных ГРОПТ для проверки работоспособности в полевых условиях.
- Как говорят у меня на родине – непонятно что вылезает. Я проверила эту трубу сканера-ми. Похоже на ней не одна только кровь потерпевшей. Могу тебя уверить, что на этой трубе есть следы крови всех групп, что существует в природе. Теперь пытаюсь понять, что это за кровь – женская или мужская.
- Кажется, мы имеем дело с очередным серийным убийцей, - вздохнула Валерия.
- Сплюнь! – прорычал Сиделец.
- Я бы и рада, но ты же понимаешь, что ни один нормальный грабитель не пойдёт на раз-бой или грабёж, несколько раз, с одним и тем же орудием преступления. Зато серийные убийцы, как правило, испытывают тягу к тому оружию, каким совершают преступления. Или, в качестве компенсации, если нет возможности шастать по улице с топором в зубах, прибирают какую нибудь часть тела жертвы. Нет, это серийный убийца.
- Валерия! Да поимей, ради разнообразия, совесть! – прорычал Сиделец. – У меня и так какие-то чокнутые имбецилы на бомжей нападают, а в студенческих общежитиях какой-то выродок, чтоб его мама наизнанку родила, девушек режет. А ты ещё нам маньяка на шею вешаешь!
- А чего я сделаю? Вон, у нас церковь недалеко, так ты сходи, свечку поставь, авось поле-гает.
- Благодарю покорно, - покачал головой Сиделец. – Уже ходил, когда моих родителей убило. Так мне там сказали, что Господь всегда посылает страдания тем, кого любит. С той поры я и хожу злой и свирепый. Таких людей Господь не любит и, соответственно, страданий не посылает.
- Ой-ой-ой! – покачала Маришка. – Тоже мне, философ отыскался. Вал, могу тебя «обра-довать» - на этой дубине кровь только женщин. Всё. Остальное скажу после исследования в лаборатории.
- Приплыли... – протянула Валерия. – А ещё чего скажешь?
- Могу сразу сказать, что, по крайней мере, у троих потерпевших в крови был переизбы-ток эритроцитов. Как и нашей пострадавшей.
...Остаток ночи и начало утра Валерия провела за заполнением протоколов. В семь утра Валерия и Фехтовальщик отправились в «штаб», причём Валерия отчаянно мечтала о паре часов сна. Сиделец же отправился по своим мрачным делишкам, пообещав поискать таинст-венных танцоров, что бегают по подъездам, с обрезками водопроводных труб.
Она и представления не имела, что спокойная жизнь для неё уже закончилась...

                * * *

Полковника Игоря Змеева звали Гремучий Змей, за его отнюдь не лёгкий нрав. В органах он служил очень давно, и работу начал с простого участкового, пройдя очень тяжёлый и долгий путь по служебной лестнице. Характер у него был «взрывной» и очень тяжёлый. Валерии, Афанасию, Константину и Митрофану частенько влетало от него.
 Однако несмотря ни на что, своё дело он знал неплохо, и постоянно прикрывал своих подчинённых. А его грубость можно было потерпеть. Кто громко орёт и грозит, быстро отходит и успокаиваться.
  - Ну что, ребята, допрыгались? – весьма многообещающе начал полковник,  осмотрев своих подчинённых. – Я понимаю, что это банально, но – к нам едет ревизор!
- Приплыли, - проворчал начальников оперативников, Пасюк Митрофан, невысокий, но очень плечистый мужик, с огромнейшей крысой на правом плече. – Настоящий ревизор?
- Нет, игрушечный, - огрызнулся Гремучий Змей. – Валерия, этот Дятел тырканный, тебе неделю назад, «висяк» скидывал?
- Скидывал. Говорил, что он им уже полгода всю отчётность портит. Я этот «висяк» по быстрому распутала. Впрочем, между нами говоря, там и распутывать то нечего было – нужно только, как следует заключения экспертов изучить, - пожала плечами Валерия. – А чего?
- А того! Афанасий, а тебе Дятел то дело о массовом отравлении, передавал?
- Ага. Да там дел то было на минуту, - проворчал Афанасий. – Если бы этот Дятел, колен-вал от самосвала ему в зад...
- Афанасий!
- А чего сразу Афанасий? – Кубанов Афанасий, молодой парень с длинными кудрявыми волосами и весёлым лицом, развёл руками. - Я просто по дому вместе с Серафимом пробежал-ся, и мне там всё рассказали. В частности о той девахе, коя в молодого парня из той квартиры влюблена была, а тот её отшил. И взыграла ревность – «мой или ничей». А потом яду ему в коньяк набулькала. Кто ж знал, что этот хмырь сей коньяк в компании своих приятелей сядет распивать? Да ещё и его папа у него из бутылки глоток сделает?
- Ну и что? Нашли эту Отелло в юбке?
- Нашли, - печально вздохнул Афанасий. – Этот Дятел спохватился, как всегда, через пол-тора года. Девчонка уже успела первую любовь забыть, да за другого замуж выскочила, дети появились, а тут мы... нехорошо!
- А ты о пятерых мертвых не думал? Об их детях, семьях, родных и близких? – жёстко по-интересовалась Валерия. – Жалеть надо не убийц, а их жертв. Жалость к убийцам – проявление трусости. Знаешь что такое «стокгольмский синдром» ? Вижу ты им уже страдаешь, в скрытой форме.
Афанасий скривился, но от комментариев воздержался. К сожалению, для Валерии, он был воспитан в семье верующих, и не всегда понимал, что жалости, в первую очередь, заслу-живает жертва, а не преступник.
- Тише! – поднял голос Змеев. – Дело так обстоит. Управление по расследованию особо важных дел не справляется со своей работой. Ясно?
Управление по расследованию особо важных дел было создано пять лет тому назад. Прав-да, тогда возникло очень много споров поводу того, какие именно преступления попадают в категорию «особо важных». В конечном счете, победили те, кто считал, что это – общественно значимые дела. Так и пошло, что РУБОП, районные отделы и ГРОПТ сражались с организо-ванными преступлениями, ловили маньяков и серийных насильников и расследовали дела об убийствах детей, каннибализме и преступлениях на религиозной почве. Ну а управление расследовало дела о пьяных драках среди чиновников города и прочую бытовуху. Однако КАКИЕ люди руководили этим управлением! Дети, КАКИХ людей работали там! Управление считалось элитой, и народ там работал элитный, из ЛЮДЕЙ.
Ничего удивительного, что ГРОПТ, не пикнув, принимал у управления особо «гнилые» дела, «висяки» и прочие мелочи.
- И что? Мы все знаем, что управление не справляется со своими обязанностями. Но мы то здесь причём?
- А притом, что ГРОПТ, шутя, расследует и раскрывает те преступления, с коими не спра-вились «важные»! – Змеев треснул по столу. – В общем, будет ставиться вопрос об искорене-нии Управления и передачи его функций нам. Сами понимаете, что Дятлов и его люди нам такой подставы никогда не простят никогда.
- Это интересное дело, получается, - проговорил молчавший до этого Паровозов Констан-тин, рослый представительный мужчина, в дорогом костюме, очень сильно смахивающий на преуспевающего адвоката, нежели на следователя. – Мы, значит, круглые сутки, в ущерб своим делам, разгребаем их «висяки», и в итоге становимся крайними?
- Абсолютно верно! Кроме того, не забывайте, что для Дятлова проще уничтожить нас, как конкурентов, чем самому начать работать по человечески. В общем, ждите крупных неприятностей.
- Ревизий и комиссий?
- Хуже. Дятлов решил, что если ГРОПТ покажет свою некомпетентность в расследовании преступлений, то это подкосит нас. В принципе он прав, чего уж нам греха таить. Так что, Афанасий, поздравляю тебя. Вот тебе одно дело, из ручек Дятлова.
- Чего ещё за дело? – насторожился Афанасий, с подозрением глядя на папку в руках пол-ковника.
- Старый знакомый Валерии – Стрелец, вчера в камере своей кони двинул.
- Стрелец умер?! – удивилась Валерия.
Стрелец был одним из доверенных людей «папы» Новаградска – Мэра. Человек он был, в общем-то, вполне нормальный, спокойный и рассудительный. Вот, правда, до женского пола был охоч настолько, что как-то раз даже в отношении Валерии, в её же кабинете, руки распус-тил. Валерия сказала ему, при помощи колена в пах, твёрдое девичье «нет». На том и поладили. 
- Причём довольно странно. С ним ещё три человека умерло. Сам способ убийства поня-тен – отравление. Но вот... – Змеев замялся.
- Отравление? – насторожилась Валерия. – В камере?
- Валерия! Это уже не тебе расследовать. Вон, Афанасий у нас специалист по отравлени-ям, пусть он и ломает голову. Но это дело желательно расследовать как можно быстрее. Не простой человек умер.
- Стрелец специально сел, по приказу Мэра. Нужно было кое-какие неприятности в лаге-рях распутать, - заметил Пасюк, почёсывая за ухом Крысевича. – А тут такой афронт... Да уж, не завидую тебе, Афанасий. Того гляди, Валерию будешь привлекать, по подозрению.
Валерия поморщилась, услышав это. По работе ей приходилось иметь дело с чрезвычайно важными и влиятельными Людьми, что служило хорошо унавоженной почвой для бесчислен-ных слухов и домыслов. 
- Шутки у тебя! – проворчал Гремучий Змей. – Между прочим, с этим отравлением какая-то мистика творится. Путаница с документами непонятная. Сам, в общем, разберешься. А у тебя, Валерия, что есть?
- Кажется, серийного маньяка отыскали.
- Кажется – крестись. У тебя один урод висит на шее, так ты ещё и второго нашла? – Зме-ев побарабанил по столу пальцами. – Ты сама-то понимаешь, что это не смешно?
- Понимаю, - развела руками Валерия. – Отлично понимаю. Но тут всё указывает на мань-яка. Нормальный человек не станет охотиться на людей с одним и тем же орудием преступле-ния, да ещё и плохо помытым. На нём найдена кровь как минимум четырёх человек! Как это вам? К счастью последняя жертва выжила, будем её расспрашивать. Авось чего припомнит.
- А что с теми убийствами, в студенческих общагах? Мне опять на тебя телегу накатали. Восьмую уже, к слову.
- Да там... – Валерия замялась.
- Помните, когда Валерия только начала свою работу, у нас маньяк завёлся? И именно Ва-лерия его поймала, - пришёл на выручку следовательнице Митрофан.
- Да. Помнится, того маньяка судили судом присяжных и те его оправдали. Были же вре-мена, когда серийных убийц присяжные судили! – Змеев, с трудом сдержался, чтобы не сплюнуть в пепельницу из панциря черепахи. - Как сейчас помню, тот маньяк, как только на свободу вышел, первым делом отыскал дочку председательницы присяжных и её убил. Второй раз его уже в психушку отправили, где он и умер. И что?
- Так директор, что заведует общежитиями для студентов, как раз и есть мать той самой девушки. Именно она тогда, была председателем суда присяжных, что оправдал маньяка.
- Вот как! – изумился полковник.
- С той поры она ненавидит Валерию, считает её виновной в смерти дочери и ставит палки в колёса. Прижала там, в общагах всех так, что не петь, ни плясать. Вон, одна девчонка Серафиму рассказала кое-что, и вуаля – сейчас её выкинули из общаги, - Пасюк поморщился. – Впрочем, вы Серафима знаете, он, когда надо, может под шкуру кому угодно влезть. Я его туда отправил, авось торпедирует этот тихий угол.
- Угу... – Змеев посмотрел на Валерию. – Может быть, тебя от этого дела отстранить?
- Не стоит, - покачала головой Валерия. – В конце концов, нельзя отступать перед трудно-стями.
- Хорошо. Тогда можете расходиться.
...Валерия вышла из кабинета и подождала Константина и Афанасия.
- Ну что, братья следователи? Не посрамим честь родины?
- Нет, не посрамим, - усмехнулся Афанасий. – Только вот ты знаешь, с чего начинать в этом деле со Стрельцом? Уму непостижимо! Как его отравили в камере?
- Скорее всего, через еду, а как ещё? – пожал плечами Константин, доставая сигарету. - Хотя как можно отравить человека в камере, да ещё избирательно? Четыре человека погибло. А сколько ещё там, в камере было? Стрелец ведь мог и в «люксе» сидеть.
Афанасий яростно начал листать страницы дела.
- Ага. Вот тут написано. В камере было восемь человек. Четыре трупа, плюс один изби-тый. До синевы. Ну, это явно работа Стрельца. Он у нас человек несдержанный. Кстати, все остальные жертвы – его охрана. А вот избитый – некий «мужик» Вересков Игорь Петрович. Сидит за мелкие домашние неурядицы.
- Клешни свои в отношении жены распускал, - проговорил подошедший к ним Пасюк. – Помню я этого «баклана». Не раз у моих ребят засвечивался, да у местных он на «хорошем» счету. Уж не Стрелец ли его, с ребятами, отметелил? Хотя за что? Сомневаюсь я, что Вересков на Стрельца мог хвост задирать. Не того калибра вошка.
- Вересков? Надо же, а ведь у Стрельца фамилия – Воросков. Да и имя Игорь Петрович, - почесала нос Валерия.
- Хм! – Афанасий усмехнулся, а в его глазах запрыгали озорные чёртики. – А может быть отравить его и хотели?
- Вот и выясняй, каким образом этот Вересков оказался сильно побит, перед тем, как Стрелец и его телохранители, отравились. Не исключено, что Стрелец именно у этого избитого отраву и отобрал, после чего закусил и отправился на тот свет.
- Кстати, а что там у тебя за ерунда, Паровоз? Говорят, что тебе опять дело на доследова-ние вернули?
- Вот где эти у меня суды присяжных стоят! – Константин сплюнул в ближайшую урну. – Опять оправдали этого урода.
- Которого? У тебя четыре дела в производстве.
- Да насильника, что девчонок шокером тыкал, грузил в машину и... того этого их. Он там присяжным такую картину маслом развернул, так слёзы лил, что они решили его отпустить, а дело вернуть на доследование. Проигнорировали и то, что на шокере отпечатки пальцев оказались, и что на самом шокере кровь трёх пострадавших нашли, и что в машине – найдены волосы и отпечатки пальцев всех пострадавших. Так что...
- Просто прелесть! – фыркнула Валерия. – Гражданская ответственность и принятие уча-стия в судьбах людей, то и сё... Тьфу! В прошлом году судом присяжных судили одного хлопчика из шайки Пигмея, помните? Так там, среди присяжных посторонних вообще не было – одни родственники из шайки Пигмея. И что? На свободу его, с чистой совестью! Да уж, одно слово - полковнику никто не пишет.
- Ну и чего ты так раскипятилась, Лера? – усмехнулся Афанасий. – Всегда помни старую истину Правосудия: Добро сильнее Зла. Оно всегда поставит его на колени и зверски убьет.
                - Добро должно быть с кулаками,
                С хвостом и острыми рогами,
                С копытами и с бородой.
                Колючей шерстию покрыто,
                Огнем дыша, бия копытом,
                Оно придет и за тобой,
:процитировала  Валерия стихотворение, вычитанное ей в какой-то газетке.
- Совсем уже с ума посходили, - покачал головой Константин. – Ладно, вы тут развлекай-тесь, а я, пожалуй, пойду с документами поработаю.
- Афа, - обратилась Валерия к Афанасию. – Ты меня держи в курсе насчёт расследования, ага? Если нужно будет, я Счастливчика к нам выдерну, пусть расскажет, как такое могло случиться.
Счастливчик был один из авторитетов, с кем Валерия поддерживала отношения, кои мож-но было назвать, с натяжкой, «дружественными». Счастливчик, иногда, помогал Валерии, но только в отношении безобидных дел, не затрагивающих интересы его приятелей. Многие считали, что Валерия и Счастливчик не ограничиваются одной дружбой, но, что было не так. Однако такие слушки помогали Валерии и счастливчику хоть как-то объяснять свою дружбу.
- Счастливчик скоро от тебя под диван прятаться будет, - фыркнул Афанасий. – Слушай, а это правда, что Стрелец к тебе в ухажёры набивался? Причём прямо в твоём кабинете?
- Правда. Пришлось ему по... ушам настучать, чтобы он въехал почём в лесу виноград.
Афанасий усмехнулся и, помахав, Валерии рукой, отбыл по своим делам.
- Стреляться пойдём? – протянул Пасюк. – У моих ребят скоро пересдача, вот сейчас на пинках их гоняю, заставляю стрелять-стрелять и стрелять.
- Ладно, жди меня в тире, а я в лабораторию позвоню. Авось там сумели чего установить по трубе из подворотни...
...Лаборатории Новаградска заслуживали отдельного разговора. Предприятия Новаградска работали исключительно на ВПК, поставляя новейшее вооружение и инструменты с приборами для космических проектов. ГРОПТ удалось наложить лапу на кое-какое экспериментальное оборудование – в частности сканеры ДНК, генетические анализаторы, приборы для снятия отпечатков пальцев, определения типа ДНК и молекулярного анализа вещественных доказа-тельств и прочие прелести. Конечно, всё это было в виде прототипов, но ведь любой прибор начинал свою жизнь как раз в роли прототипа . 
Ко всей этой системе удалось добыть и отличные, свежие головы. В основном ГРОПТ ра-ботал с молодыми специалистами, поскольку люди в годах очень трудно приспосабливались к новинкам быстро изменяющегося мира.
Марина, или как её именовали – Мариша, была одной из таких молодых специалистов. Молодая, ранняя, но крайне опытная и умелая. Криминалистом она была отменной.
- Я провела анализ орудия преступления, - доложилась она, когда Валерия дозвонилась до неё. -  На ней кровь двадцати трёх человек.
- Сколько?!! - заорала Валерия так, что у крыс, мирно пирующих под диваном коркой сы-ра, случился групповой инсульт.
- Двадцать три человека. Все – женщины. Да не трясись ты так! Я проверила, и выяснила, что в реале её использовали всего шесть раз. А вся остальная кровь – донорская. В ней найдены очень специфические вещества, применяемые в переливании и заборе крови, - Марина сделала паузу. – Ну что скажешь, подруга? А на сладкое скажу – я обнаружила следы прозрачного лака, коим нападавший покрывал свою трубу.
- Он сохранял память об удачной... охоте, - проговорила Валерия, потерев подбородок. – Вот ведь...
- Молодец! И наш таинственный охотник мазал трубу этим лаком, по меньшей мере, пять раз.
- Сколько времени он занимается этим?
- О, Вал, я знала, что ты это спросишь. Я соскоблила самую нижнюю кровь, и провела анализ разложения крови. Ты ведь знаешь, что кровь, при определённых обстоятельствах, может храниться годами? Так вот, первая кровь на этой трубе, извини за каламбур, появилась двенадцать лет назад.
- КОГДА?!
- Да ты чего орешь-то? У меня чуть покойники со страху, в окошки, не повыпрыгивали. Двенадцать лет. Похоже, что у нашего придурка обширная практика. Я знаю, что ты желаешь сказать и спешу тебя успокоить – сейчас я поставлю эту трубу на трёхмерное сканирование. Постараюсь выяснить всё, что только можно. Надеюсь, что сумею снять с этой трубы хоть какие-то следы. К слову, я тут выковыряла из крови несколько волосков, думаю, что они принадлежат жертвам...
- Удачи, Маринка, удачи! – проскрипела Валерия. – Обо всём новом ставь меня в извест-ность! Что там с кровью пострадавшей? Говорят, что там аномалия какая-то...
- Есть такая. Ненормально повышенное содержание эритроцитов. НЕНОРМАЛЬНО.
- Вроде эта аномалия ей жизнь спасла.
- Ох, Валерия, у меня был один знакомый, ликвидатор аварии на Чернобыльской АЭС. Лез в самые горячие точки реактора, чуть ли не в четвёртый энергоблок спускался. А почему? А у него рак был, последней степени. Вот он своей жизни и не жалел, за других, кто здоровый был, пахал. В общем, после прибытия из зоны бедствия, он обнаружил, что у него рак приказал долго жить. Погиб, от радиации.
- Вот как? А твой знакомец?
- А он умер от тяжёлой формы лучевой болезни. Это я к тому, что всё на свете хорошо в меру. В данном случае повышенное содержание эритроцитов спасло беднягу, но с тем же результатом и могло убить. Ты вот что сделай, приезжай к нам в лабораторию, я тебе всё расскажу. А то ты уже вторые сутки на ногах.
- Да какой тут сон, хоть амфетамины глотай, - усмехнулась Валерия. – Ладно, посмотрим, если я к вам после обеда завалюсь, вы мне кровать накроете в морге?
- Для тебя хоть ячейку в секционной, милая, - проворковала Марина. – В общем – ждём тебя.
Валерия посмотрела на часы. Она уже звонила в больницу, куда увезли Лакрицину, но там ей поклялись, что в состояние, годное для ведения допроса она придёт часам к двенадцати. И то, только благодаря тому, что у неё эта удивительная аномалия крови, что с утроенной скоростью разносит питательные вещества и лекарства по организму. Врач, к слову, отметил, что в сумочке Лисициной не было обнаружено никаких биологически активных веществ, способных вызвать такую аномалию. Заодно он поднял больничные листы Лакрициной, и установил следующее: год назад Лариса проходила медицинский осмотр, в ходе коего сдавала кровь. Никаких аномалий выявлено не было.
Становилось ясно, что Лариса травилась не сразу, а на протяжении определённого проме-жутка времени. А это создавало определённые коллизии. Валерия как-то раз расследовала серию таинственных смертей среди манекенщиц Новаградского Дома красоты. Восемь девушек умерли от отравления цианистым калием, причём криминалисты, колотя себя пяткой в грудь, клялись, что отраву все восемь девушек принимали добровольно, без насильственных деяний третьих лиц. Валерия тогда приказала подвергнуть яд молекулярному сканированию, и быстро выяснила, что отравы, как таковой не было. А был самый простой бинарный эффект -  два безобидных вещества, контактируя друг с другом, под воздействием определённых химических условий, превращались в мощную отраву.
В данном случае имело место «столкновения» биологически активной добавки, и какого-то химиката, кой девушек обязал употреблять их «конферансье», дабы те быстро худели. БАД и химикат, при воздействии на них желудочного сока, производили цианид. Как потом рассказа-ли Валерии эксперты, стакан жирных сливок, принятый перед едой, мог бы нейтрализовать эту «бинарную бомбу», но тот же модельер запретил девушкам употреблять молоко и всё, что хоть чуть-чуть было связанно с коровами.
Валерия тогда не успокоилась, пока не усадила модельера за швейную машинку в одной из колоний строгого режима в Сибири. Модельер, к слову, так и не понял, за что его посадили, и виноватым себя не считал, хотя  дураком не был и не мог не осознавать взаимно-следственной связи между началом гибели его моделей и введением им новой диеты. Однако смерть восьми девушек он списал на «несчастный случай», мол, бывают в модельном деле всякие перегибы, чего ж сейчас, судить его за это? Присяжные заседатели, к слову, разделяли мнение подсудимого и назначили ему гораздо более малый срок, чем просил прокурор. К счастью судья был «обломком тоталитарного режима» и посему приговор присяжных аннули-ровал, а их самих разогнал. Следующие присяжные оказались более сознательными и выписали «Шёлковому отравителю» максимальный срок.
Впоследствии Валерии и её сотоварищам приходилось, неоднократно, списывать в архив дела об отравлениях. Сплошь и рядом отравления людей оборачивались при внимательном исследовании, несчастными случаями, при употреблении медицинских препаратов. Первое место в списке потенциальных убийц женщин занимали, конечно, косметические препараты и средства для похудения.
К сожалению, в последние десятилетия мир прислушивался к криворуким модельерам, у которых руки росли непонятно откуда, и кои требовали от своих моделей феноменальной худобы. Хотя даже глупцу понятно, что если модельер не в состоянии сшить одежду, что грамотно скрывает физические недостатки своего хозяина, то такому «мастеру» место на помойке. Истинный талант способен создать произведение искусства из чего угодно. 
Поэтому непонятная аномалия крови Ларисы вполне могла быть не следствием система-тического отравления её каким-то злым человеком, а вульгарным действием новомодных средств для похудания и коррекции фигуры. По крайней мере, Валерия не думала, что нападе-ние на Ларису-Лакрицу было связно с отравлением.
Непонятный танцор, кстати, вполне вписывался в круг близких знакомых Ларисы-Лакрицы. Сиделец и дежурный врач, хорошо знавшие пострадавшую, отмечали, что Лакрица была без ума от театра и несколько раз оплачивала, из своего кармана, услуги адвокатов, помогавших «звёздам сцены» выкручиваться из цепких лап Закона.
Однако представить себе танцора, что бегает с окровавленной водопроводной трубой по городу, и крушит ей головы девушек, было... трудно.
Потерев виски, Валерия поглядела на часы и побрела в тир.
...Оружие Валерия любила с самого детства. Она начала учиться пользоваться оружием ещё с самого раннего детства, используя вместо пистолета мощный самодельный арбалет. В армии она прошла обучение на снайпера, а после того, как поступила в милицию, выбила себе разрешение на ношение оружия. Тем более что ей подарили редкий пистолет – «Глок», семнадцатой модели, с со сменными стволами.
Семнадцатая модель «Глок» была изготовлена с применением сверхпрочных пластмасс и керамики, значительно облегчивших уход за ним и уменьшивших вес. Кроме того «Глок» семнадцатой модели был единственным в мире пистолетом, способным стрелять под водой. Правда недалеко – всего на пару метров, но зато Валерия уже имела удовольствие убедиться, что благодаря этой особенности пистолет может неплохо служить, даже если его владелец упал в озеро и вынужден вести ответный огонь со стволом, залитым водой. Пистолет, подаренный Валерии бельгийскими коллегами по работе, имел комплект сменных стволов, благодаря чему Валерия могла стрелять не только пистолетными патронами российского производства, но и, при нужде, снарядить пистолет пулями сорок пятого калибра американского производства .
...Заткнув уши берушами, Валерия посмотрела на мишень и, резким движением, выдерну-ла из кобуры пистолет.
Тело женщины окатил хорошо знакомый холод, кожа покрылась мурашками, в висках громко застучало... Это состояние очень сильно смахивало на болевой шок, и, по сути дела, и было шоком. Смутно знакомое ощущение испытывают любители тяжёлого рока, когда слушают свои любимые группы. Адреналин – «кровь Ареса», хлынул в кровь Валерии, подчиняя её организм и психику, превращая женщину в боевую машину, с чёткой задачей – ВЫЖИТЬ! В таком состоянии Валерия не чувствовала боли, могла увернуться от пули или разорвать, голыми руками, цепочку наручников. Люди, в состоянии адреналинового шока, проявляют невероятные чудеса ловкости и выносливости. Однако большинство людей не умеет контролировать выплеск адреналина. Валерия относилась как раз к тому меньшинству, что использует умение контроля адреналина, чтобы, на продолжительное время, впасть в состоя-ние, когда все рефлексы организма обостряются, тело превращается в идеально работающую и размышляющую машину. Писатели-фантасты называли такое состояние «темп», а создатели компьютерных игр придумали термин «слоум-мо», «замедление времени».
Для Валерии время замедлилось. Сейчас её рефлексы работали в невероятно «скорост-ном» режиме. Адреналин,  не только ускорил все её рефлексы и придал мускулам прочность металла, но и многократно усилил её зрение.
Палец надавил на спусковой крючок, мускулы, привычно, напряглись, удерживая отдачу при выстреле, а мигом позже стоило только куску свинца в никелевой оболочке, унестись прочь из ствола пистолета, Валерия сместила ствол и снова выстрелила! Оба выстрела соли-лись в один.
Две пули разорвали «плечо» бумажной мишени.  Валерия, не останавливаясь, разрядила обойму, выщелкнула её и вогнала в рукоять пистолета новую обойму, раньше, чем пустая обойма звякнула об пол!
В следующий миг она расслабилась, ощущая дрожь во всём теле и, кратковременный, приступ слабости, помноженный на звон в ушах.
Пасюк уже рассматривал мишень, что подъехала к ним. Пули почти перерезали бумагу на две части, настолько «кучно» они «легли» при стрельбе.
- Баба с пистолетом, страшнее блондинки за рулём, - пропищал Крысевич, что сидел на плече хозяина.
- А в нос? В наглый, усатый нос? – усмехнулась Валерия, осторожно ткнув Крысевича в розовую кнопку носа.
- Злая ты! – обиженно пропищал крыс, и, демонстративно, повернулся к Валерии хвостом.
Крыс невероятных размеров, да ещё умеющий поддержать интеллигентную беседу... Даже простым-то людям такое было невероятно трудно уместить у себя в голове, а чего уж говорить о бесчисленных личностях, что приходили в милицию жаловаться на преследования КГБ, ЦРУ и инопланетных резидентов? Придя в милицию пожаловаться на НЛО, что помяло их машину, или на агентов ЦРУ, восьмой раз затапливающих их сверху, они сталкивались с говорящей крысой, что принимала у населения заявления как раз такого рода... Как правило, после этого подобные личности или убегали, с третьей световой скоростью, или шли в Главк, где строчили жалобы на инопланетных резидентов, что спьяну маскируются не людьми, а крысами.
- Эй, что за отношение к женщине? – возмутился Пасюк и дёрнул Крысевича за длинный, розовый хвостище, развернув его мордой к Валерии. - Извинись.
- Она злая и нехорошая, - не согласился Крысевич. – Да ещё блондинка.
- Ой-ой-ой... – Валерия почесала Крысевича за ухом. – Пасюк, я твоим ребятам постанов-ления на обыск выписала. Пусть Серафим или Сталь заедут в контору, где Лакрица работала, и там поинтересуются, какие у неё отношения были с господином Булатовым. Ну, тем, кто её нашёл.
- Тоже обратила внимание на несвязанность в его показаниях?
- А чего тут обращать внимания? Он живёт на последнем этаже, и выходить на лестнич-ную площадку покурить, в четвёртом часу ночи... Сиделец, кстати, сегодня расспросил соседей, и они отметили, что господин Булатов никогда не курит на лестнице. Так что...
- Ладно. Когда этого господин к нам пригласим?
- Попозже. Пусть он сначала настроится на то, что мы к нему никаких подозрений не пи-таем, расслабится... Я сама к нему заеду. На его рабочее место и там уже потолкуем. По свойски.
- Хм! – Пасюк погладил Крысевича. – Может мне с тобой поехать?
- Господин Булатов, думаю, очень даже в курсе, что твои родители научили тебя чревове-щанию, - Валерия, без малейшего отвращения, погладила Крысевича за ушком. – И понять, отчего вдруг этот очаровательный крыс говорит, ему не составит труда.
- Не скажи, полгода тому назад мы с Крысевичем одного академика чуть до инсульта не довели. Вроде образованный человек, должен знать, что такое чревовещание, а вот, поди, ты – в обморок упал, словно ни разу в жизни говорящих крыс не видел!
- Могу тебя уверить – я живу уже много лет, но тоже никогда не видела говорящих крыс. Ладно, друг мой. Не найдётся у тебя чайку или кофе для отчаянно зевающей девушки?
- И чаёк найдём и сахарок. И кофею нальём, если нужно. Для такой супергёрл ничего не жаль.
- В смысле?
- Ты уже вторые сутки на ногах стоишь, толком не спала, не ела, но при этом ухитряешься логически рассуждать и ещё стрелять, как чокнутый спецназовец. Моим бы оболтусам такие военные характеристики.
Валерия горько усмехнулась. Знания – зло... так гласят древние мудрости. Но вот вопрос – почему тогда все завидуют тем, у кого есть эти знания?

                * * *

Афанасий обладал удивительным даром, унаследованным, как он сам считал, от мамы, коя была, в свою очередь, одной из дегустаторов еды, состоящих при дворе султанов Турции. Предки Афанасия были «гарными» казаками, из тех, что ходили с русскими войсками воевать против Османской Империи на протяжении нескольких столетий. Считалось, что один из предков Афанасия в качестве боевого трофея, привёз из Турции одну из дегустаторш султанов Турции, захваченных в бою. А затем взял, да и женился на ней.
Так это было или нет, никто не знал. Зато все родственники Афанасия обладали невероят-ными способностями в области вкуса – они мгновенно могли определить наличие в еде или напитке любых посторонних веществ. От невинных добавок, вроде заменителя сахара, до отравы. Правда, Афанасий, по их словам, переплюнул всю свою семью на три колена вперёд. Сам Афанасий считал повинным в этом гетерозис , его мать, по слухам, «нагуляла» сына где-то на стороне. Так что ничего удивительного в этом не было – эволюция, однако! Природа не терпит линейности, она уважает гибридов, на которых проверяет все свои биологические новинки и передаёт наиболее удачные версии дальше по наследству.
Афанасий из-за своего дара вечно отгребал полное лукошко неприятностей. Он на «нюх» определял, где и как сделаны «настоящие французские духи» или «коньяки типа Наполеона». А уж на рынке, да ещё в мясном ряду Афанасий появлялся только в сопровождении оперативни-ков, с пистолетом наголо. Мало кому из мясников понравится, когда по рядам шатается нахальный тип и, тыча пальцем в мясо, определяет, что: «эта свинья умерла своей смертью. Эту зарезали из-за кишечных паразитов. А эта свинья была при жизни собакой». И ведь никогда не ошибается, тройной насморк ему, до самых миндалин!
Криминалисты часто вызывали Афанасия для консультаций, особенно когда сталкивались с неизвестными видами отравы. В ГРОПТ, по негласному соглашению, именно Афанасию доставались дела, где фигурировали разные отравы, яды и прочие гадости.
...Афанасий повертел в пальцах странного вида сухарики. Обычный ломоть хлеба с рыб-кой и приправой, закрученный в рулетик и подсушенный в духовке. Такие сухари были хороши к пиву, но вот из-за того, что съедать их требовалось как можно быстрее, не пользовались популярностью в магазинах. В общем – «самиздат». Но вку-у-у-усный... 
- Тетрадоксин, - с ходу определил Афанасий, понюхав сухарик.
Серафим и Илья переглянулись.
- Надо же! – покачал головой Серафим. – Старая добрая рыбка-фугу из далёких тропиче-ских вод.
- Фугу? – переспросил Илья.
- Это одна из разновидностей иглобрюхов, - охотно объяснил старший лейтенант опера-тивного отдела ГРОПТ Серафим Иванов Антонович, прозванный Серафимом. – Рыба, что смертельно ядовита. Однако её яд разрушается при специализированной подготовке. В Японии и Китае её делают очень высококлассные повара.
- А, вспомнил, - махнул рукой Илья. – Её вроде с секундомером делать надо, и бешеные бабки платить за порцию. Готовят специализированные повара, прошедшие обучение в Китае и Японии.
- Не всё так просто, - проговорил Афанасий. – Дело в том, что иглобрюхи, сами по себе, не ядовиты. Ядовиты кораллы, что они едят. Яд не успевает выводиться из организма и накапливается там, делая мясо ядовитым.
- Ну, ты помнишь, как в том году мы целое стадо «ролевиков» в реанимацию увезли? - усмехнулся Серафим. – Там было отравление крысиным ядом. Мы ещё полагали, что кто-то там против них злоумышлял. А что оказалось?
- Вроде крыса к ним в котёл, где они кашу, на всю толпу готовили, шлёпнулась, мир её праху, - вспомнил Илья. – Так из неё столько отравы выварилось, что на роту солдат хватило бы. Вот и говори после этого, что после атомной войны люди будут крыс хомякать. Значит тут точно такая же штука?
- В Китае и Японии давно кормят иглобрюхов неопасной едой, в силу чего они вырастают неядовитыми. Но клиентам это не говорят и сдирают с них такие денежки, что просто о-го-го. У нас, вроде, в элитных ресторанах такая же штука.
- И где тогда взяли... ядовитую рыбу?
- Где-где? Ты хоть в курсе, что в зоопарке слон умер, и его работники на три дня работу приостановили? – сделав скорбное лицо, проворчал Серафим.
- Зачем? – удивился Игорь, сбитый с толку резкой переменой разговора. – Скорбят?
- Жрут!
- А причём тут слон?
- Да притом, дубина ты некормленая, что у нас в зоопарке есть аквапарк, где водятся эти иглобрюхи. Кроме того, эту рыбу можно заказать по почте. Строго говоря, коробка ядовитых мороженых иглобрюхов, привезённая авиапочтой из Китая, обойдётся гораздо дешевле, чем откормленные в ресторанных питомниках неядовитые рыбки, - Серафим облокотился на стол и прикрыл глаза. – Так, надо подумать... Кстати, если у тебя опять негры есть, то тащи меня в секционную, опознаю.
Замечание насчёт негров было связанно с тем, что Серафим десять лет прожил в Африке и выучил кучу африканских наречий, а, кроме того, отлично разбирался в обитателях этого континента. В Новаградске он был, пожалуй, единственным недипломированным специали-стом, что мог на взгляд, отличить зулуса от туарега. А при нужде допросить чернокожих гостей Африки на их родных языках. В силу чего отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотиков уже не раз дёргал Серафима допрашивать отловленных с наркотой гостей и студентов из Африки. Частенько Серафима дёргали в морг криминалисты и судмедэксперты, дабы он проводил «дешифровку» многочисленных татуировок, родовых шрамов и прочих типов нательного искусства.
В Африку Серафим попал не по своей воле. Его родители – видные дипломаты, погибли в авиакатастрофе, а их девятилетний сын чудом выжил и десять лет обживался в Африке, отнюдь не в тепличных условиях.
Внешне он очень напоминал Белого Рыцаря из советского мультфильма «Алиса в Зазер-калье». Помимо всего прочего Серафим умел, не хуже ангелов, влезать в душу людям. Психо-логом он был отличным и, кроме всего прочего владел неплохими способностями к убеждению людей и навязыванию им своей воли. Для разговоров с несколько ненормальными личностями, жалующимися на инопланетян, агентов КГБ и ЦРУ Серафим подходил просто идеально.
- Нет, нету сегодня для тебя никого. Слушай,  что эти рыбы – он кораллы трескают? Кам-нями питаются?
- Нет, и ты ещё клеишься к Маришке, с такими познаниями в зоологии? – усмехнулся Афанасий. – О чём вы будете говорить с ней в постели? Ладно, Серафим тебе потом лекцию о кораллах прочитает. Ты мне лучше расскажи, что там со Стрельцом и его приятелями случи-лось?
- Отравление ядом. Вот этими рульками рыбными.
- Рулетиками, - поправил Серафим.
- В общем, кто-то прислал эту отраву. Все её съели и дружно отправились на тот свет. И знаешь, я не могу понять, как это ухитрились сделать? Насколько я понимаю, травить людей, что сидят в тюрьме, едой, это очень опасный номер.
Афанасий повертел в пальцах отравленный хлеб и поморщился. Действительно, отравить заключённого трудно. Еда ведь проходит через множество рук. Кто даст гарантию, что надзиратель, проверяющий или контролёр, не отведает аппетитного сухарика? Да и в самой камере, как правило, принято делиться со своими соседями. Стрелец, в конечном счёте, погиб как раз из-за этого. Поделился с соседями отравой и готово – полная камера трупов. И ведь как-то ухитрились эту отраву принести. Может быть, надзирателя подкупили?
Но ведь в бумагах есть документ о передаче в камеру, причём не абы кому, а самому Стрельцу, пакета с этими злосчастными рыбными рулетиками!
Но именно тут и возникала непонятность. Дело в том, что Стрельцу передачи носил спе-циальный человек, и все знали, что эти передачи именно для Стрельца, а не для сидящего в соседней камере гопника. Такую передачку поостереглись бы «потрошить». Тем паче, что напильники в пирогах или пистолеты в копчёных курах уже давно никто не пересылает. На это есть «свои» люди, типа адвокатов. Да и никуда Стрелец не собирался убегать, он же «сел» по приказу Мэра, дабы распутать какие-то непонятки в Сибири.
А отраву прислали ОТДЕЛЬНО. Но при этом все надзиратели клялись и божились, что НИКТО ничего не присылал Стрельцу. И что эти злосчастные сухари с отравой были присланы вовсе не Стрельцу, а его соседу по камере, тому самому Верескову, что сейчас лежал в больни-це, без сознания.
В принципе всё бы было просто – прислали этому Верескову передачу, а тот взял и уго-стил соседей по камере. Или, учитывая его состояние, Стрелец просто отнял у соседа по нарам приглянувшийся деликатес, что самого Стрельца не красит ну никак.
Однако всё это лирика. Фактом же остаётся странное, а в свете массового отравления, так и вовсе подозрительное, изменение документа. Ведь работники, ответственные за контакты заключённых с внешним миром, клянутся, что в документе стояло имя Верескова. И отрава, предназначаясь именно Верескову. Но в этом документе, подшитом к бумагам, переданным Афанасию, чёрным по белому было написано имя получателя – Воросков. Получается странное дело – работники изолятора отрицают факты и, зачем-то, дружно врут. Хотя присутствует вполне даже реальный документ, подтверждающий их враньё! Непонятное дело.
Однако сам Афанасий не верил, что начальство изолятора могло быть втянуто в настолько грязную и нелепую игру. Всё же там работали люди, чья репутация была подтверждена многими годами службы. И даже если предположить, что они ввязались в столь грязную историю ради денег, то всё равно много чего остается неясного.
- Нелепица какая-то выходит с этими документами. Кстати, передачку эту принесла какая-то женщина. А носил, как правило – Дядя Косточка.
- Дядя Косточка? – прищурился Серафим. – Это не тот ли бывший «медвежатник»?
- Тот самый. Говорят, очень знаменитая личность.
- Да как сказать... Сейфы и несгораемые шкафы крушил как папочка Соньки-Облигации. Правда в последние пять лет он уже отошёл от основной работы и живёт на скромные процен-ты от банковских вкладов, - протянул Серафим, прикрыв глаза. – Любопытно. Ладно, пойду я, проверю, кое, какие мелочи. Если что, случится, то связь по телефону.
- Илья, загрузи мне эту отраву в лучший молекулярный анализатор. Вытяните из неё всё, вплоть до пола и возраста рыбины, что пошла на эти злосчастные рульки. Заодно проверьте, была ли эта рыба заморожена, или мы имеем дело с выращенной тут рыбкой. Видишь ли, некоторые любители аквариумных рыбок выращивают иглобрюхов у себя дома.
- Да не только рыбок, - усмехнулся Илья.
Мода на редких, экзотических животных докатилась и до Новаградска. Валерия, в про-шлом году чудом успела спасти Афанасия от лютой смерти в зубах крокодила, что злодейски покусился на следователя, когда тот осматривал тело утопленника. Сталь и Сиделец, отпра-вившись на рыбалку, в водохранилище, куда сбрасывали тёплую воду с атомной электростан-ции, наловили вместо ротанов пираний. А год назад Валерия расследовала чертовски запутан-ное дело о «водяном чудовище», что невесть откуда появилось в том же самом водохранилище. Пострадавшие клялись, что на них нападала уменьшенная версия лох-несского чудовища, и, в качестве доказательств, демонстрировали очень даже реальные раны.
Валерия тогда подошла к делу с точки зрения логики. Вместо того чтобы бегать по экст-расенсам или трясти клубы криптозоологов, она изучила форму и характер ранений людей. Затем суммировала и изучила свидетельские показания, после чего пару часов сидела за книгами по зоологии.
Результатом такой работы стал выловленный на простой спиннинг тропический коралло-вый угорь, более известный в России как мурена. Вскоре удалось установить, что мурену привёз какой-то ненормальный поклонник живой природы. А когда мурена выросла и стала жизнерадостно грызть своего хозяина, то тот не придумал ничего умнее, как выкинуть её в водохранилище. Рука убить редкую рыбу не поднялась, и рыбовладелец решил доверить это чёрное дело холодной воде, забыв, что в этом водохранилище вода, зимой и летом, одной и той же температуры. Тропической. В результате мурена не только выжила, но и как следует, разъелась на ленивых русских ротанах и пескарях, после чего начала нападать на людей. Правда, не с гастрономической целью, а исключительно защищая свою территорию. Но потерпевшим от этого, само собой, легче не было.
Так что жители Новаградска уже привыкли к засилью иноземных животных, и уже никто не удивлялся, если ребёнок, гуляя в парке, ловил сачком колибри , а в болотах среди лягушек прыгали важные и наглые американские жабы ага . Ну а ветлечебницы и больницы уже привыкли получать среди прочих медикаментов противоядие от ядов американских, африкан-ских и австралийских змей. И никто не звонил в психиатрическую больницу, если в ветлечеб-ницу вваливался человек, жалующийся на то, что он полез на дерево за яблоками, а его на этом дереве обезьяна системы «орангутанг» укусила и отдубасила. А уж о дикобразе, что вызвал переполох в женском общежитии, а попутно довёл до сердечного приступа пару служебных собак уже ходили байки и мифы.
- Сделаем! – усмехнулся Игорь. – Да, к слову, я тут для Валерии анализ отпечатков манья-ка из студенческих общежитий сделал.
- Отпечатков? Какие там отпечатки? Ты же сам говорил, что он в перчатках или какой-то иной гадости работал. Вроде силиконовый спрей использует.
- Использует. Распыляешь на руки, он покрывает их тонким слоем силикона и, высыхая, превращает в своеобразные перчатки, - Илья выудил из кармана аккуратно свёрнутый лист бумаги. – Вот, из Интернета выудил прайс-лист. Можно заказать, если деньги есть.
- Блин, до чего дошёл прогресс, - проворчал Афанасий, рассматривая лист. – Но откуда отпечатки?
- Этот спрей разлагается под воздействием пота. Про это в рекламе, отчего-то, ни слова не сказали, - объяснил Илья.
- Угу. Значит, наш маньяк наследил?
- К сожалению, годных для идентификации отпечатков нет, - вздохнул Илья. – Но есть ДНК. Для доказательства в суде сойдёт. Если это будет не суд присяжных, конечно.
- Валерию это обрадует, - проворчал Афанасий.  - Ну ладно, передам ей это. А сейчас ты. Пока, занимайся этими проклятыми рыбными рулетиками. 

                * * *

Константин давно привык к запахам крови и прочих жидкостей и веществ человеческого организма, что присутствовали на местах преступлений. Давным-давно он уяснил и другую истину – если очень близко принимать к сердцу всё, что ты видишь на местах свершения преступлений, то очень быстро сойдёшь с ума.
Однако то, что предстало перед его глазами, когда он прибыл на место происшествия, бы-ло даже для него впечатляющим зрелищем.
Сталь встретил Константина около дверей.
- Там – четыре трупа, - проговорил оперативник. – Две взрослых, двое подростков.
- Кто обнаружил?
- Убийца, очень опрометчиво, не закрыл дверь. Кроме того, он пользовался каким-то странным оружием и необычными боеприпасами. Вонь от пороха чувствовалась даже здесь, на лестничной площадке. Попался среди жильцов один военный, ну и...
- А почему ты считаешь, что оружие странное?
- Я могу тебе сразу сказать, что убийца использовал пистолет «Намбу». Это японский пистолет времён Великой Отечественной Войны. Нигде больше не выпускается, снят с производства. Но встречается только среди коллекционеров. На полу валяются гильзы с маркировкой. А ты знаешь, что такие коллекционные пистолеты снабжаются такими же патронами. Коллекционными.
Константин, внимательно посмотрел на Сталя, и кивнул. Савохин Сталь Митрофанович, добрую половину своей жизни проработал техником в учреждении известном как Государст-венное Разведывательное Управление. В ГРОПТ его сманил Змеев, и не жалел об этом до сих пор.
Сталь, а это было его имя, настоящее, официальное, был ничем необычным человеком. Он был – безликий. Можно сказать, что у него не было лица, настолько оно было незапоминаю-щееся и мгновенно стирающееся из памяти собеседника. Впрочем, с лица не воду пить, и следователи были рады тому, что Сталь обладал недюжинными способностями в технике, механике и баллистике. А, кроме того, он мог разобрать, до мельчайших винтиков, автомобиль и собрать из получившихся запчастей пару новых компьютеров или аппарат для прослушива-ния телефонной связи. О своём прошлом он не распространялся.
- Пистолет странноватый для убийства, - Константин заглянул в кухню.
У стола лежала полная женщина в несколько неряшливом платье, старомодном и очень сильно застиранном. Пуля угодила ей в затылок, но вышла не через лицо, а через правый висок. Лицо у неё было совершенно спокойным и даже, как показалось Константину, немножко надменным. Этакая строгая мать семейства, хозяйственная и экономная.
В гостиной лежала, лежали двое подростков – парень и девушка, лет пятнадцати. Их уби-ли выстрелами в затылок.
На большой кровати валялся мужчина, одетый в потасканное трико и полосатую тель-няшку, застиранную до дыр. О нём ничего определённого сказать было нельзя – от лица у него осталось невообразимое месиво. Однако от него исходил отчётливый запашок алкоголя, коий не мог перебить даже запах крови и пороха.
Порохом, действительно, воняло весьма ощутимо, словно в этой квартире стреляли из ав-томата, с обоймой на двести патронов, а не из пистолета. Константин, впрочем, как-то раз выезжал на место происшествия, где коллекционер редкого оружия ухлопал влезшего к нему в дом грабителя из старинного мушкета, времён Тридцатилетней Войны. Так получилось, что Константин, с тучей экспертов и прихваченными из дежурки Сидельцем и Серафимом, прибыли на место происшествия аж через пятнадцать минут. У хозяина квартиры хватило ума не открывать форточки и не проветривать помещение. В квартире, даже по истечении такого времени, висел плотный смог от дымного пороха. В тот день Константин сильно посочувство-вал солдатам прошлых войн, где орудовали такими вот чудищами. Это если один мушкет даёт столько дыма, то чего ждать от залпа роты или тогдашнего батальона? Кстати, покушавшегося пришлось оформлять как труп, поскольку мушкетная пуля, весившая, как обойма для АК, разворотила ему весь живот, до самого позвоночника. И это при надетом на тело бронежилете!
Сталь тогда рассказывал, что в войнах прошлого покойников было больше, чем раненных, как раз из-за такого чудовищного оружия, что ломало кости, выворачивало куски плоти и рвало артерии. Ничего общего с современными средствами убийства, что оставляют в жертве аккуратненькую дырочку.
- Они знали своего убийцу, - покачал головой Сталь. – Заметил? Никто даже не повернул-ся и не заподозрил ничего странного. Да и на двери нет следов взлома.
- Понятно, - Константин поднял паспорта убитых и внимательно их рассмотрел. – Ого! Семейство Опоросов. Неужели такие фамилии бывают?
- Чего тут странного? – пожал плечами Сталь. – Мне доводилось видеть людей с фамили-ей Хрюн. Откуда они родом?
- Из деревни Сухонавозинск, городской округ Кобылохвостинск, - проворчал Константин. – Шучу. Деревня Великая.
- Великая? Далеко же их занесло, - Сталь потёр подбородок. – Ладно, я пока ребят заря-дил, они проверяют всех, кто имеет в коллекции «Намбу». Что нибудь от меня ещё нужно?
- Что хочешь проверить?
- Квартирка не из дешёвых, а эти крестьяне ну никак на богачей не тянут. Кто им оплатил квартиру? И ещё, там, в холодильнике полки от деликатесов трещат и гнутся. На три моих зарплаты там еды. Кроме того, кое-что нужно проверить. И я могу это сделать прямо сейчас.
- Ясно. Ладно, проверяй.
- Константин! – к следователю подскочил один из криминалистов. – Есть! Есть в нашей базе эти пули!
- Надеюсь не в криминальной?
- Нет, конечно. Просто при покупке или заказе коллекционного оружия, сведенья о нём передаются нам в баллистический архив. Ну, там форма и расположение нарезов, отпечаток бойка... Так вот, этот пистолет негде в криминале не засветился, а его владелец – Черкасов Леонид Алексеевич...
- Чёрный Вдовец?! – изумился Константин.
- Хм... – протянул Сталь.
Чёрный Вдовец был одним из очень уважаемых людей, в среде преступного мира Нова-градска. Один из тех, кого называют «авторитет». Никогда не сидел за решёткой. Но, тем не менее, ухитрился оказаться среди близких друзей Мэра. Чёрный Вдовец руководил крупным банком, где, как легко понять, отмывал деньги, нажитые трудом неправедным его друзьями. Добиться высокого расположения ему помогла не только природная наглость, но и отличное знание закона, и отличное умение искать компромиссы и решать щекотливые дела миром.
В общем, Чёрный Вдовец был человеком опытным и умным. И уж, во всяком случае, ме-нее всего от него можно было ждать, что он, отправится убивать семью никому неизвестных крестьян с коллекционным пистолетом, все данные коего хранились в банке данных милиции. Так глупо и странно Чёрный Вдовец поступить никак не мог. Константин достаточно хорошо знал банкира, доводилось расследовать кое-какие его делишки, и он очень хорошо знал, что этот человек не относился к тем людям, что обожают бросать вызов Закону и кичиться своей безнаказанностью.
Судя по всему, Сталю пришли в голову те же мысли, поскольку он куда-то испарился, не прощаясь. Константин, стал ломать голову, а занялся своими прямыми обязанностями – сидел и записывал всё, что ему говорили криминалисты и техники.
Ничего особенного из осмотра вещей Опоросов обнаружено не было, если не считать трёхлитровой банки с заспиртованными мухоморами. Однако Константин, на своём опыте знал, что заспиртованными мухоморами многие жители сельской глубинки лечат болезни суставов. Так что ничего криминального в этой находке не было.
А вот что вызывало интерес – это то, у всех убитых, кроме отца семейства, была недавно купленная одежда. Новой её назвать было трудно, она была приобретена в магазине секонд-хенда, но на рубище и лохмотья такая одёжка никак не тянула. В общем – по-деревенски экономные люди купили одежду в магазине поношенного белья.
Кошелёк нашли только у Сони Михайловны, но в денег в нём было – кот наплакал. Одна-ко криминалистов это не смутило, они уже неплохо знали, что в семьях, где представитель сильного пола любит «закинуть за воротник», деньги следует искать по сусекам и тёмным углам.
Заначку нашли в холодильнике, под батоном ливерной колбасы. Деньги, почти тысяча с лишним «деньжат народа США», были осторожно упакованы в газетку вместе с тремя визит-ками, принадлежащими Чёрному Вдовцу. Причём все три были «именными», кои крупные экономические воротилы и предприниматели высочайшего полёта вручают тем, кто желает, имеет круглосуточный доступ к ним.
Константин, в замешательстве, повертел визитки, завёрнутые экспертами в прозрачный пластик, в пальцах. Представить себе, что семейство Опорос вело деловые переговоры, с Чёрным Вдовцом было... трудновато. Всё равно, что вообразить сенатора Конгресса США в очереди за водкой, в разгар «сухого закона», ищущего «третьего». Константин мог, сходу, назвать пару-тройку людей, что, не задумываясь, убили бы кого угодно, лишь бы получить такую визитку. А тут сразу три штуки! С одним и тем же номером телефона.
- Слушай, а если Чёрный Вдовец наклюкался в каком-нибудь кабаке, да обронил своё портмоне? – предположил кто-то из экспертов. – Думаю, что в кошельке такого человека могла быть такая сумма денег, чтобы хватило не то что квартиру снять, но и год, безбедно, жить.
- Или его вульгарно украли.
- А Чёрный Вдовец узнал про это, схватил коллекционный пистолет, зарегистрированный на него, родимого, и скачками прискакал сюда, вершить месть, - усмехнулся Константин. – С его-то доходами он мог пару профессионалов нанять. А, кроме того, ты же сам мне сказал, что убитые отлично знали убийцу. Никто даже понять ничего не успел.
- Ну да, уровень адреналина в крови у всех нормальный, - проворчал эксперт. – А что ка-сается отца семейства, то он вообще ничего не понял, и понять был не в состоянии. У него в крови убойная доза алкоголя. Кстати, судя по бутылкам, напитки ему покупали не из благород-ных. Бормотуха, настоянная на мухах.
- А к чему денежки на алконавта тратить? – пожал плечами Константин. – Но всё же чего-то мы недосмотрели...
В комнату вошёл мрачный, словно подавившийся рыцарем в доспехах, дракон, Сталь.
- Я тут проверил звонки телефонные... – промямлил он, глядя под ноги.
- Это когда ты на АТС успел смотаться? – удивился Константин.
- Обижаете! – покачал головой бывший техник ГРУ. – Есть у нас методы... правда обыва-телям о них знать не стоит. В общем, я тут, по быстрому, пробил телефонные звонки. Опоросы, в два часа десять минут ночи, звонили с этого телефона. В квартиру к Чёрному Вдовцу.
- За полтора часа до убийства? – Константин почесал в затылке. – Странно...
Ситуация напоминала очень плохой американский анекдот. Семья фермеров, в два часа ночи звонит в особняк к преуспевающему олигарху. Олигарх хватает свой верный пистолет и мчится наводить страх на потерявших нюх пролетариев. Прелесть!
На информацию Сталя можно было положиться, хотя Константин понять не мог, как Сталь ухитрился за пять минут сделать то, на что у него, следователя ГРОПТ, ушёл бы целый день.
- А кому они вообще звонили с этого телефона, можешь это определить? В городе они люди новые, неместные...
- Выясним, - Сталь потёр руки и испарился, словно джин из «Тысяча и одной ночи».
Константин внимательно осмотрел список, поданный Сталем и, задумчиво, прикусил гу-бу. Кроме Чёрного Вдовца с этого телефона звонили Лакрице. Той самой девушке, что сегодня ночью была осмотрена Валерией. Правда, Лакрице звонили в более уместное время, днём – на работу, а вечером – в дом.
Константин сел в кресло и потёр лоб. Смутно он припоминал, как Сиделец упоминал о том, что Лакрицина была родом из какой-то деревеньки. Может как раз из этой – Великой? Кроме того, Лакрица очень хорошо знала Чёрного Вдовца. Странно всё это было, очень и очень странно.
Очевидно, было только одно – убийца явно испытывал к убитым чувство личной неприяз-ни. Он убил жену, детей одним выстрелом, но вот спящему в состоянии глубочайшего алко-гольного опьянения мужчине всадил в лицо четыре пули! Это совершенно нетипично для большинства наёмных убийц, тут попахивает крайней степенью злости.
Но всё же интересно, каким таким боком тут завязана Лакрица?

                * * *

Валерия, влила в себя три чашки крепкого, холодного, кофе и запила всё это дело банкой энергетика. Этот коктейль, по своему воздействию на организм, в восемь раз превосходил «экстази», но губительно сказывался на сердце , хотя и не вызывал привыкания.
После такого угощения сердце Валерии стучало так, что слышали проходящие мимо про-хожие. Но весь сон куда-то удалился, в теле проснулась, совсем было прикорнувшая, сила, а мышцы приобрели прежнюю пружинистость. Валерия очень надеялась, что она останется в таком состоянии на пару часов и успеет съездить в больницу и заглянуть в морг.
Когда она сообщила полковнику, что направляется сначала – в больницу, а потом в морг, суеверный Змеев, сквозь зубы, процедил, что он очень надеется на то, что Валерия собирается проехаться по указанному маршруту совершенно не в прямом смысле этих слов.
Больница Новаградска была построена с таким расчётом, чтобы нормально функциониро-вать даже в случае прямого попадания ядерной бомбы. Именно – ПРЯМОГО. Четыре этажа больницы были только верхушкой айсберга. Основная масса здания скрывалась под землёй, защищённая сложнейшим противоядерным щитом из нескольких слоёв специализированного бетона, железных балок, и прочих милых хитростей, гарантирующих нормальную работу данного учреждения даже после ядерной войны. Впрочем, правильность гарантий так и не удалось испытать на практике.
В Лимб, как называли городские остряки Центральную Городскую Больницу, про при-вычке напихали медицинского оборудования со всех сторон света. Конечно не от большой любви к ближнему, просто под такими вот медицинскими, импортными приборами можно было очень легко замаскировать и вполне обычные отечественные аналоги. В том числе и такие, что находились в стадии разработки на уровне прототипа, требовавшие испытания в полевых условиях. Для таких то случаев прототипы и маскировали под импортное оборудова-ние. Если рентген, вдруг, начинал работать в режиме рентгеновского лазера, вроде тех, что сбивали с орбиты спутники шпионы, то этот казус можно было, с чистым сердцем, свалить на брак «ихнего» оборудования .
Валерия оставила автомобиль около вестибюля и побрела по длинной мраморной лестни-це, осматриваясь по сторонам. Больница была выстроена с советским размахом, по лестнице могла промаршировать рота солдат, а вестибюле, кататься два автобуса. Сидящие на посту вневедомственные охранники поприветствовали Валерию.
К величайшей удаче Валерии рядом с охранниками стояла и о чём-то болтала лечащая врач Лакрициной, Вика Лисичкина, хрупкая, на первый взгляд, с короткими чёрными волоса-ми, меньше всего похожая на врача.
Валерия познакомилась с Викой, когда вела дело, о разбое. На Вику, возвращавшуюся с трудного рабочего дня, напал наркоман, и попытался отнять сумочку. Что испытал бедный наркоман, когда хрупкая, на  вид, девушка, профессионально вывернула ему из всех сущест-вующих в природе, суставов руку, можно только гадать. Валерия решила не заводить дела о превышении допустимых мер самообороны, (наркоман, как назло, пошёл на дело без оружия, при своих немалых кулаках. Но всё равно, получалось, со стороны Вики, превышение допусти-мых мер самообороны. Он ведь её ограбить хотел, чего ему руки выворачивать, по самое не «хрю-хрю»? Вот если бы он её насиловать, а ещё лучше убивать решил, то тогда...) и сумела «отмазать» Вику. Рассуждала она, примерно в том смысле, что если сажать всех мирных граждан, что активно защищают своё имущество, честь и жизнь от преступников, то вскоре на воле останутся эти самые преступники. Вика как-то быстро подружилась с Валерией, и помогала ей по мере сил.
  Увидев Валерию, Вика заулыбалась, и тут же повела её в палату Лакрицы, на ходу рас-сказывая о её состоянии.
- Эта девушка в порядке, скоро придёт в себя. Хотя я опасаюсь, что у неё будут лёгкие проблемы с памятью. Удар, строго между нами, нанесен очень профессионально, хотя и не очень сильно. По-моему убийца был не очень-то сильный. Кроме того, он был не такой уж и высокий. Во многом удар оказался столь силён за счёт его... профессионализм.
- Учтём, - кивнула Валерия. – У него, к слову, практика большая. Я сейчас накатаю поста-новление о проверке больных, и мертвецов с аналогичными ранениями. У нас, как я думаю, есть подозрение, что она не первая и даже не третья жертва.
- Ужас, какой. Развелось маньяков, плюнуть некуда.
- Да ладно тебе, маньяки всегда были. Вон, я первого маньяка поймала еще, будучи ста-жёром. Понимаешь, в том, что маньяков разводится всё больше и больше – вина нашего гуманизма. Раньше убийц, в том числе и серийных, стреляли, вешали, сажали на электростул. А сейчас к ним относятся гуманно. Пытаются лечить.
- Слушай, а откуда, по-твоему, появляются маньяки? И вообще – что это такое, «серийный убийца» ведь, сколько их изучают, никак не могут понять, что ими движет.
- Не могу понять. Даже ребята из ФБР и те не могут понять, что за сила превращает доб-ропорядочных граждан в маньяков. Знаешь, мне кажется, что маньяки – это пережитки первобытного общества. Люди с психологией зверолюдей, - Валерия потёрла руки. - Понима-ешь, первобытные люди сумели выжить только за счёт своей заботы о стариках. С точки зрения Природы старик – это слабый, обречённое существо, умирающее в первую очередь. А люди начали заботиться о заведомо слабых и обречённых. Ну а там... старики обучали молодёжь, заботились о совсем уж сопливых детишках и всё такое прочее. Разум – это своего род социа-лизм. Каждый работает на благо всех, все – на благо каждого. Люди заботятся о тех, кто слабее их. У них нет желания убивать слабых. А маньяки... у них сильно подпорчено это чувство. Оно у них есть, но оно даёт сбой при определённых психологических установках. Поэтому они и нападают на определённых людей и убивают их почти одинаково. Этакие эгоисты, не способ-ные контролировать свои инстинкты, доставшиеся нам от животных.
- Любопытная теория. Сама придумала?
- Ну да.  Но... Эй! Потише!
Молодой парень в белом халате, грубо толкнувший Вику, не обратил никакого внимания на возглас Валерии и пошлёпал к выходу, звеня нашитыми на ботинки бубенчиками.
- Эй ты! Что за наглость?! – вскипела, как чайник, Валерия, хватая парня за руку. – Ты что, совсем похудел поутру?
- Пошла к чёрту! – грубо ответил парень, выдёргивая рукав халата из её руки. – Чего при-стала, (женщина легкого поведения, предлагающая интимные услуги за деньги ) крашенная?
- Что-о-о-о? – Валерия тряхнула парня, – да как ты разговариваешь щен...
Она приподняла рукав парня и уставилась на длинную цепочку кровавых брызг на халате. Парень, кстати, очень сильно похожий на какого-то знакомца Валерии, тоже посмотрел на рукав и свирепо фыркнул, словно бык, узревший красный бульдозер на своём поле.
- Стоять! Милиция! – рявкнула Валерия, заламывая руку парня.
Тут она, конечно, слукавила, прокуратура вовсе не милиция, это разные организации, но она сильно сомневалась, что парень в курсе этих мелочей.
В следующий миг парень, треснул Валерии в печень, освободился и рванулся по коридо-ру!
Валерия сделал форсированный вдох, и «скинула» боль, после чего помчалась за парнем, крича:
- Стой, (собака женского пола)! Милиция! Держи его!
Парень, видимо уже имел дело с милицией и отлично понимал, что если уж распускаешь руки в отношении представителей правоохранительных служб, то лучше потом не попадаться к ним в руки (особенно к тем, кому ты навешал по печени), и прибавил скорости. К удивлению Валерии парень показал вполне даже приличный спринт-класс, вкупе с отличной координаци-ей. Он молнией пролетел мимо охранников и, как  чёрт из табакерки, вылетел на улицу!
Валерия выскочила следом как раз, чтобы успеть увидеть, как от стоянки, распугивая гу-ляющих по двору пациентов и медицинский персонал, отъезжает машина. Скорость парня и его прыть были невероятны! Чемпионы по спринту могли лишь давиться слезами зависти.
Машина помчалась, через весь двор, к воротам.
Дальше Валерия не думая, выдернула пистолет, резко вдохнула, пинками загоняя орга-низм в состояние адреналинового шока и, повела стволом за машиной... Тело окатила волна холода, боль в печени исчезла, пистолет перестал дрожать в руке, глаза приобрели невероят-ную зоркость и она, очень хорошо, видела машину и сидящего за рулём парня, что ухмылялся во весь рот...
Бух!
Пистолет выплюнул пулю, что, грозно свистя, пролетела через весь двор, мимо гуляющих посетителей, мимо изумлённых медработников и весело впорхнула в окошко автомобиля, успевшего отъехать на двести с лишним метров!
Машина дёрнулась и, врезалась в столб.
Зрители, в число коих вошли, точнее, вбежали, вневедомственные охранники, выпучили глаза, глядя на такой пример снайперской стрельбы из пистолета, без приделанного к стволу оптического прицела.
- Твою дивизию!  - проговорил один из охранников, в полном изумлении глядя на Вале-рию. – Ну, ты попала!
Его коллеги по работе уже бежали к машине. На миг Валерию окатил ужас, при одной мысли, что она натворила. Стрельба по человеку, да ещё и посреди людного места! Действи-тельно – попала.
Дверь машины открылась, и на свет божий появился парень, зажимающий простреленное плечо и, матерно, требующий врачебной помощи. У Валерии отлегло от сердца, и она помча-лась к охранникам, что скручивали подозреваемого, не обращая внимания на его вопли.
Увидев Валерию, парень сменил пластинку и начал, громогласно, угрожать ей скорым, индивидуальным концом света, с лишением её всех частей тела.
- (Непереводимое на цензурный вариант русского языка выражение, общий смысл которо-го можно свести к фразе – «изнасилую и убью, собака женской породы, торгующая своим телом за маленькие деньги»), - рявкнул он. – Мой отец тебя наизнанку вывернет, тварь!
- Ой-ой-ой, - Валерия напрягла память и, наконец-то, вспомнила, кто этот парень. - Вале-рик, миленький, на твоём месте я бы сейчас в карцер просилась. С самыми толстыми стенами и батальоном охраны. Сильно сомневаюсь, что твоему отцу твои выкрутасы понравится. Он ведь уже тебе предупреждения делал. Ты, видимо, в тот день свои мозги, с ушами, в холодильнике забыл. И если он кого и будет (любить) и закапывать, то уж точно не меня. Ну, во всяком случае, я буду вторая на очереди. Подсказать, кто первый?
- Чё, знаешь сего хлопчика? – поинтересовался помощник дежурного.
- Валерик Карпов, наркоман, «золотой мальчик» и, по совместительству, сынок адвоката Николая Карпова.
- Чего, того самого? – удивился милиционер. – Того, что Людей защищает?
- Угу. Только вот Виталик уже и Людям надоел хуже горькой редьки, - проворчала Вале-рия. – Ты чего от меня ломанулся, чудо? Да ещё и кулаками махал?
- Пошла ты (далеко и надолго),  - исчёрпывающе ответил Виталик.
- Ладно, тащите это чудо природы в вестибюль, да перебинтуйте рану, а я пойду, посмот-рю, чем этот гоблин тут занимался, – проворчала Валерия.
...Вика стояла перед кроватью Лакрициной, задумчиво рассматривая воткнутый ей в горло нож. Валерия положила руку на плечо Вики и прикусила губу.
- Ты поймала этого урода? – безжизненным голосом проговорила Вика.
- Да, скрутили мы его. Ничего тут не трогай, сейчас я сюда группу вызову, - Валерия вы-вела Вику из палаты и посадила на скамью. – Офигеть день начинается.
Однако она сильно ошибалась, думая, что ничего больше интересного этот день ей не принесёт.
- Валерия! Валерия! – один из охранников, пулей, подлетел к ней. – Скорее, там... Там...
Валерия метнулась в вестибюль, к толпе врачей и любопытствующих, толпившихся во-круг двери. Растолкав людей, Валерия окаменела, увидев Виталика, что лежал на полу, глядя в потолок застывшим взглядом. Над ним суетились врачи, пытающиеся привести его в чувство.
Но самым удивительным было другое – Валерик синел. Прямо на глазах его кожа, губы и глаза приобретали сочный, синеватый, а если точнее – голубой цвет. За всю свою работу следователем Валерия ни разу не видела ничего подобного!
- Мёртв! – проговорил один из врачей.
- Как мёртв?! Что с ним случилось?!
- Он умер от удушья. Задохнулся, - проворчал врач.
- Да что же это за день такой? – выдохнула Валерия, и села на ближайшую скамью.