Гл. 2 Половина одиннадцатого. Страсти ближе к телу

               

       Но тут тебе не кино, где героиня может красивым жестом бросить все на пол, и, с искаженным страданием лицом выбежать из дому, в то время как вокруг бушует гроза, гремит гром, сверкает молния и происходят прочие явления природы согласно сюжету и настроению. А Марианне нужно было закончить все формальности с договором по  продаже «Мегацида». Поэтому она продолжала неподвижно стоять, хотя свербеж внутри уже сменился другими движениями, для которых скорее подходили  слова «клокотало», «бурлило» или даже «кипело».

       Описание ее чувств в этой банальной ситуации так же малоинтересно, как и чтение «Инструкций по противопожарной безопасности», «Свода законов» или авторских колонок иных газет. Каждый взрослый человек такие эмоции наверняка переживал, а иные – так даже и многократно. Не говоря уже о том, что любовь и ревность постоянно отображались в литературе всех жанров, начиная от творений Шекспира и кончая судебными протоколами. В итоге все так привыкли к этой стандартной трагедии, что считают ее не заслуживающей внимания «бытовухой». Но это когда касается других.

       Когда же очередь доходит до него, каждый думает о себе как о чем-то исключительном. А вот действуют все совершенно одинаково -  в первую очередь задают себе вопросы «почему это я раньше не замечал?», «где были мои глаза?» И все без исключения принимаются за тщательный анализ поведения изменника. Каждому его поступку, каждой фразе, да что там фразе – тону голоса, выражению глаз, каждому жесту придается особое значение. А недостающая информация дополняется собственными домыслами.

        Постепенно все дело начинает смахивать на «виселицу», в которую многие играли в  школе, особенно на скучных уроках. Кто не знает, что это такое? Пишутся, к примеру, две конечные буквы – «З - - - - - - А», и тебе надо угадать все слово. И это может оказаться безобидные «закавыка», «заклепка» или «закваска»  а может и куда менее приятные «заваруха», «золотуха» или «злодейка». Или вот уж и совсем просто: «С- - - -А». Что тут прикажете предположить: нейтральные «сказку», «сигару», «сороку» или зловещие «склоку», «стерву» и тем более «сатану»? Можно и вообще ничего не угадать и оказаться на «виселице», которую для тебя по бревнышкам построит на бумажке противник. В особо тяжелых случаях он еще и условный костер успеет разложить, и виртуальными спичками запасется, и даже подожжет, с ухмылкой написав отгадку. И бывает ужасно обидно, когда поймешь, что тебя поймали на самом расхожем слове.

        А ведь загадки чужой души – это тебе не пустяковая «виселица» на бумажке! Нетрудно представить себе состояние проигравшего в игре под названием «брак»! К сожалению, многие из тех, кто в первый раз вступают в нее, часто совершенно не знают ее незатейливых правил, трюков и хитростей. Не говоря о том, что им абсолютно не знакомы уловки и фокусы противника. Иные в душевной простоте даже и не подозревают, что это - игра...

       И Марианна тоже спрашивала себя: как она могла просмотреть такие серьезные изменения в поведении супруга? Однако кто не знает, что даже в самых бездарных мужчинах, когда им надо скрыть свои амурные делишки, вдруг просыпаются великие актеры, способные с гениальной убедительностью изображать перед женой внимание, заботу и даже знойную страсть?

       -Ах, все они такие, - продолжала меж тем разговор Глория Давыдовна. - Сонечка мне рассказывала, что ее дурак недавно в бордель вздумал отправиться! Можете себе представить, как все кончилось!

       -Прекрасно представляю! – отвечали «свиные ножки» - Знаю я эти ихние бордели! Сама услуга по прейскуранту не так и дорого, но потом и то можно присчитать, и это, главное – клиент должен побольше спиртного заказывать. Из него, небось, кучу денег вытрясли!

       Это тоже было ужасно. Неужели ее муж тоже посещает эти гнусные заведения? Вообразить такое Марианна никак не могла, хотя, как и все послеперестроечное поколение, была вполне закалена средствами массовой информации по части секса. Но кто не знает, что одно дело - приветствовать сексуальные свободы теоретически, и совсем другое – прилагать их к собственной жизни и тем более к собственному мужу? Кстати, немцы по этой части ничем не отличаются от русских. На каждом перекрестке кричат о свободе нравов, а когда дело касается собственной половины, могут запросто пристрелить изменника из ревности...
      
       Перед мысленным оком Марианны вдруг возникла комната с тускло-красным освещением, создающим густую атмосферу эротического интима и заодно скрывающую паутину в углах. На стенах развешены картины соответствующего содержания, а в центре – огромная кровать, застеленная чем-то красным. Боже упаси, сама Марианна в таких заведениях никогда не бывала! Просто нынче такие вещи любят показывать по телевизору, сопровождая детальным рассказом о преимуществах  «горизонтальной» профессии: хороший заработок, много свободного времени, общение с интересными людьми. Однако голос разума тут же возразил – многократные посещения борделя Грише при их состоянии финансов просто не по карману, тем более что деньги у нее всегда под жестким  контролем.

       А разговор за дверью тем временем повернул в другую сторону:
-С этой молодежью если не одна напасть, так другая, - со вздохом осуждения высказалась Глория Давыдовна. - Не знаешь, где руки расставлять, чтобы вовремя подхватить.

     -Да что там молодежь, - вторили ей «свиные ножки» с сочувственным презрением. - И старые туда же! Возьми хоть моего - ни одной юбки не пропустит, мерзавец! Все они такие, только на сторону и глядят!

     После этих слов Марианна окончательно упала духом. Да, это не бордель, это куда хуже. Вспомнились зловещие предостережения некоторых оставшихся далеко-далеко знакомых, которые можно было свести к одной-единственной фразе: «Не связывайся ты с ним, какие с таких, как Гриша, мужья?». А она-то, дура, так старалась, и по хозяйству, и внешне чтобы все было окей, не говоря обо всем прочем. Впрочем, в наше время это еще ничего не значит и он все-таки изменил...

       А почему бы и нет? Кто не знает, что нынче толковый мужик – товар дефицитный, почти вымирающий вид, который пора уже в «Красную книгу» заносить? Вон, как-то по телевизору говорили, что на одного нормального приличного мужчину от двадцати до шестидесяти лет, без особых пороков и болезней  приходится от шестидесяти до полутора сотен женщин! Поэтому за столь редкой дичью женщины охотятся целеустремленно, по науке, пользуясь всеми достижениями новейшей отрасли психологии под названием «стервология», не обращая внимания на такие пустяки, как лучшая подруга, брошенные дети или какая-то там совесть.

       Но с кем? Марианна стала судорожно перебирать в уме всех своих знакомых женского пола, что могли бы подойти бы на роль злодейки-разлучницы, но в голову отчего-то не приходила ни одна  кандидатура. Да и то сказать, знакомых у них тут было не так уж и много, но тем не менее вот нашел кого-то!

       Одновременно в ее памяти некстати всплыли картинки из популярных мыльных сериалов мексикано-бразильской выпечки, что стали в девяностые годы для иных российских женщин учебным пособием на все случаи жизни. Одна ее знакомая так и говорила: «Я их смотрю и учусь, как нужно себя вести, разговаривать и одеваться». Правда, Марианна, как ни старалась, ничему особому из них так и не научилась, разве на всю оставшуюся жизнь запомнила многозначительную фразу «Не говори так, Луис Альберто!», когда героиня узнает, что ее муж нашел другую и собирается ее бросить. Засели в памяти также умоляющие глаза во весь экран, из которых медленно стекают глицериновые слезы, ничуть не размывая особо прочной краски на лице, сжатые в отчаянии руки и тому подобные жесты, безошибочно бьющие на психику зрителя.

      Но героине бразильского «мыла» муж хотя бы честно признался, а как ей узнать про своего, спрашивала себя Марианна. Как и многие женщины, она была готова использовать в борьбе за личное счастье все, что можно, начиная от ногтей и кончая зубами, но вот произнести пару самых простых слов вроде «Дорогой, я тут только что услышала о тебе нечто очень неприятное...» ей было никак не решиться.

     Что же оставалось делать?

      Да ничего. Разве взять себя в руки, вытереть слезы и вернуться на свое место. Там Беллочка уже выдавала ценные указания, как лучше всего продавать «Мегацид». Самое главное, повторила она несколько раз - тому, кто не уверен в его целительной силе, не стоит и браться. Кроме того, они ничего никому не должны навязывать, их миссия - помогать людям. Да, еще очень важно убедить клиента, что все его проблемы связаны исключительно и только с паразитами.

      А вот у нее все проблемы связаны с одной вполне конкретной паразиткой, думала Марианна с горечью, только вот как выявить ее, какими средствами извести? Не станешь же напрямую звонить людям и спрашивать – вы, часом, не замечали за моим благоверным чего-нибудь такого подозрительного? Не видели, например, его с посторонней женщиной?
Нет хуже положения – не знаешь, что делать, но и бездействовать никак нельзя.

       Как говорил ее покойный отец: кровь кипит, а охладить нечем. Он охлаждал исключительно спиртным, пусть даже это была жидкость для мытья ванн «Времена года», особенно после того, как их завод закрыли. Когда социализм кончился, а нормальная жизнь еще и не думала начинаться, ни металлообрабатывающие станки, что они раньше делали, ни пролетарии как таковые, стали абсолютно не нужны. Зато капитализм прибавил работы матери, что была санитаркой в службе «Скорой помощи» - стало куда больше больных, изувеченных и даже вовсе убитых. Мать говорила сама о себе, что она – «женщина тяжелого поведения». Именно поэтому она работала до последнего, и, когда пошла к врачу,  лечить было уже поздно...

      Перед смертью она сказала Витьке:

     -На тебя девку оставляю! Смотри за сестрой хорошенько!

     Материн наказ Витька исполнял на совесть: следил, чтобы ела вовремя, одевала теплые колготки зимой и встречал, когда она поздно возвращалась одна из кино или от подружек. Такое уж время наступило, говорил он, особо опасное для молодых и симпатичных девушек, и за ними нужен присмотр. Кстати, из него получился бы хороший телохранитель - он занимался боксом и связываться с ним не отваживались самые отпетые недорайские жлобы.
 
    Впрочем, несмотря  на рост в метр девяносто и умение драться, он не тиранствовал без нужды, и они жили дружно. Разве один раз основательно поругались, когда Витька не пустил ее с девчонками в Москву, на «конкурс красоты». Марианна неделю дулась и не разговаривала с ним, и только потом, узнав, как в столице все кончилось для некоторых девчонок, поняла – он был прав. Две из них сперва оказались в агентстве «Мадемуазель», которое якобы готовило «талантливых и красивых девушек к карьере моделей», а потом приземлились в заведении с красноречивым названием «Малюта», предоставлявшем «новым русским» «сексуальные услуги». А третья попала в руки какой-то секты, помешалась и в конце концов выбросилась из окна.
 
     Да, Витька был весь в мать, трудяга, а главное - абсолютно не пил, хотя в своей ветеринарной лаборатории постоянно имел дело со спиртом. Но, как и всем хорошим людям, ему не повезло с женой. После свадьбы у Витьки наступила такая жизнь, что вспоминать не хочется...
   
      Собственно, вспоминать было и некогда, потому что в этот момент одна из женщин задала Беллочке странный вопрос:

    -Вот вы все про помощь да про помощь толкуете, а мы же должны  в конечном итоге продавать!

     -Вы неправильно понимаете свою роль, - энергично возразила та. – Забудьте насмерть свою совковые привычки! Усвойте новые представления о торговле! Чем отличается хороший продавец от плохого? Тем, что покупатель никогда не примет его за продавца.  Хороший продавец никогда не  покажет, что собирается вам что-то продать, он кажется просто симпатичным человеком, что искренне озабочен вашими проблемами и хочет помочь. А в итоге и вы хотите помочь ему, и покупаете его товар.Это же элементарная психология!
   
      И Беллочка, как учитель на уроке, внушительно подняла указательный палец. Когда ее слушатели, наконец, прониклись этой святой истиной, она стала диктовать «Основные правила разговора с клиентом по телефону»:

-Первым делом каждый должен составить список всех своих родственников и знакомых, с телефонами, само собой. Обзванивать лучше начинать с самых надежных покупателей - тех, кто постоянно жалуется на всякие хвори...

     От расстройства Марианна едва осознавала, что именно пишет. Слова автоматически сползали с ручки и растекались по бумаге. И только на фразах: «Не используйте слово «Не могли бы вы» - это ставит под сомнение выполнение вашего требования. Не употребляйте также сослагательное наклонение: «Вам следовало бы, или Вы не хотели бы...» Только повелительное с оттенком обязательности: «Вам нужно, Вам следует, Вы просто обязаны, ни в коем случае нельзя пренебрегать, Вам просто необходимо».

     Тут до Марианны вдруг дошло: а ведь свекровь именно так с ней и говорит. Все эти: «Тебе следует, ты должна, ты просто обязана», только их прикрывают «я уверена, это для твоей же пользы», «так тебе будет куда лучше» и тому подобное. Она как бы мягко рекомендует, но попробуй, не исполни – не оберешься потом вздохов и нареканий типа «Я же говорила!» ...

     Она думала о свекрови, а ее рука без всякого участия головы выводила: «И всегда помните - успеха добивается только тот, кто в него верит! Будьте уверены в себе! Никогда не воспринимайте «нет» как окончательный ответ и не считайте его личным оскорблением. Человеку надо дать время освоиться с вашим предложением, поэтому повторяйте его как можно чаще. Психологи неопровержимо доказали: если часто повторять одно и то же, даже самую большую глупость, человек в конце концов согласится, на этом основана вся реклама. Кроме того, многие люди стесняются говорить «Нет» в присутствии третьего лица, и этим нужно пользоваться. Однако никогда не спорьте, и всегда благодарите клиента, даже если сделка и не состоялась. Вы  должны оставить о себе только хорошее впечатление»

     Вместе с «Правилами торговли», мимо сознания Марианны проскочили и слова Беллочки про какие-то собрания раз в месяц для отчетности, и про перспективы роста.
    
     То, что она только что услышала о муже, лучше любого «Мегацида» изгнало из ее головы мысли о деньгах и паразитах. Теперь ей предстояло бороться с куда более опасным противником, против которого пока не найдено никаких средств. А главное – кто она, и где его искать?
    
    Наконец все было кончено, и Беллочка, вручив каждому папку с договором, сказала, что теперь каждому осталось только приготовить большой кошелек для денег. Но Марианне было не до подсчета будущей прибыли. Она пулей выскочила из помещения, даже не попрощавшись с остальными, и, скатившись вихрем по лестнице, понеслась по улице, не разбирая дороги и все время ускоряя шаг. А в голове крутилась все та же самая мысль: зачем, ну зачем  ей вздумалось туда идти?
 
    И тут же сам собой навязывался полный сарказма ответ: скучно стало, видите ли, захотелось хоть на людей посмотреть! Хотя в самом деле - а кого она тут, в этих Европах,  видит? Только мужа да свекровь со свекром, иногда – знакомых. Но их до ужаса мало... А остальную часть человечества – разве в магазине, издали, а то и вовсе в телевизоре. Порой она чувствовала себя, как в прозрачном стеклянном пузыре, и телефон был единственной ниточкой, что связывала ее с внешним миром. Никто не позвонит просто так, без дела, никто не забежит, как раньше бывало в Недорайске, посплетничать, лясы поточить. Вот и захотелось куда-нибудь сходить. Ведь столько всякого барахла накупила, и совершенно некому показать! Раньше в Недорайске туфли самые распоследние схватишь - и скорее всем похвастаться торопишься, девчонки рассматривают, ахают, завидуют... А тут у нее уже шкаф от тряпок ломится, а показать некому. До чего дошло - порой забываешь, что купила, так и валяется, ненадеванное.

      И с квартирой то же самое. Пусть всего две комнаты и кухня, но метраж по-царски щедрый, качество отделки европейское, и все остальное тоже в лучших мировых стандартах. Особенно если смотреть с позиции того, кто всю жизнь провел в двухкомнатной «хрущовке» на окраине, да еще в обществе одного крепко выпивающего - рай земной, да и только! И все ужасы остального мира, начиная с повседневных перестрелок мафии и кончая бомбежками в Ираке, воспринимаются исключительно как картинки на телеэкране. Да многие  ее подруги в Недорайске за право попасть туда, где  жизнь отравляют только разве пара несущественных мелочей вроде свекрови и пары килограммов лишнего веса, были готовы на все!

    Ох уж этот Недорайск,горько вздохнула Марианна. Где-то там, в столицах, на просторных проспектах, сияли витринами  «Шанель», «Диор» и тому подобные «Прады», а у них в Недорайске  - как и в большинстве российских райцентров, все те же предательские выбоины на главной улице и занюханные частные лавки в бывшем универмаге, что торговали китайской дешевкой. В порядочных местах народ ходил в театры, рестораны и кафе, посещал гламурные тусовки, где можно на людей посмотреть и себя показать, а у них в Недорайске - только игровой салон с невнятным названием «Джекпот», в котором можно в десять минут просадить месячную зарплату, да жалкая дискотека в бывшем Доме культуры железнодорожников с экземной штукатуркой и постоянно не работающим отоплением. И на той преимущественно всякая зеленая шелупонь толчется, из которой и выбрать-то не знаешь кого. Парней до ужаса мало, потому что одни спились, другие в столицы на заработки подались, третьи и вообще на кладбище лежат...

     Как ей хотелось уехать оттуда и навсегда и забыть, что есть такой город на карте! Пусть бы он исчез, утонул в осенне-зимней слякоти, растаял в вонючем табачном дыму и алкогольном перегаре! Не хотелось даже и вспоминать о тогдашней жизни, что в сущности, была и не жизнь вовсе, а постоянная круговая обороне от всего окружающего мира!
 
      Мир Марианны состоял, в основном, из покупателей, что нескончаемым потоком проходили каждый день мимо ее прилавка. Она работала в продовольственном магазине, который не сильно изменил свой стиль работы с приходом частной собственности, разве вывеску новую на фасад повесили и товаров на полках прибавилось. Большинство продавщиц работали по старым социалистическим принципам «Не хочешь – не бери!» и «Они делают вид, что нам платят, а мы делаем вид, что работаем». Правда, последнее выходило уже не очень хорошо - продавщиц было мало, а работы много, так что к концу дня Марианна чувствовала свинцовую тяжесть в ногах и полную пустоту в голове. А ведь еще нужно было сдать деньги, все прибрать, товары по полкам расставить! Она так уставала, что едва добиралась до дому. Нет, магазин лучше забыть насмерть!
    
      И уж тем более не стоит вспоминать, как донимали своей недетской наглостью малолетние воришки. До печенок доставали, давя на слезные железы, алкаши, у которых вечно не хватало пары рублей на бутылку. Или доводили до слез своими вздорными претензиями жуткие скандальные старухи. Это не говоря уже о том, что хорошо бы насмерть забыть хозяйку магазина, бывшую секретаршу райкома комсомола, распухшую от спеси и обжорства. Она считала себя великим спецом по части бизнеса и  разговаривала со своими работниками, даже не поднимая похожих на слипшиеся мушиные лапки ресниц и едва переплевывая через губу. Только с девчонками и можно было душу отвести - всегда посоветуют, отговорят, убедят...
    Да вот хотя бы та же Танька, ее сменщица - не то чтобы задушевная подруга, но всегда честно выскажет свое мнение прямо в глаза. Кстати, а вот ей Гриша очень даже понравился. Художники – они люди совсем другого сорта, говорила Танька, не то что эти лопухи-работяги. Работяг она не любила, хотя по части мата могла дать фору в сто очков вперед любому. Наверное, потому, что, невзирая на сто десять кило веса, метр восемьдесят роста, трех мужей и двух сожителей, у Таньки была романтическая натура.

     К сожалению, Бригантины, что поднимают паруса в дальнем синем море, давно уступили место рекламе «Мак-Дональдса», алые паруса сменились красными фонарями, а вместо героев-капитанов на вахту заступили крутые мафиози, воры в законе и прочие деловые люди. Но Таньке все равно хотелось чего-то такого особенного, не такого, как жизнь вокруг. Ну, пусть не как в настоящей звездно-полосатой Америке, пусть хотя бы как в мыльных операх латиноамериканского производства. Пусть даже не конфетного красавца с надутыми мускулами и знойным загаром, пусть самого что ни на есть обычного мужичка, но чтобы он был не как удавка на шее, а согревал, как теплый шарф. Или, на худой конец, хотя бы был не такой, как ее предыдущие мужья и сожители, хотя бы какой-нибудь особенный. Как тот же Гриша, к примеру.

     Марианна тоже считала, что Гриша особенный. По крайней мере, куда умнее и интереснее тех, кого она видела каждый день. И ей даже казалось, что она его любит... Впрочем, все вокруг говорили, что как раз любовь нынче – самое несущественное, да и кто в наши времена рассуждает о такой ерунде? Только о сексе и деньгах. А также о том, как получше устроиться. К тому же все ее прошлые ухажеры были еще хуже и однозначно видели в девушке  только предмет одноразового пользования. А Гриша был в нее безумно влюблен и сразу предлагал выйти за него замуж, чего пока не делал никто. И к тому же у него было одно совершенно бесспорное достоинство – он не был алкоголиком, в то время как в Недорайске большинство парней пили по-черному. А Марианна знала отнюдь не понаслышке, что это такое – иметь в семье запойного пьяницу...

     Тем более что Танька  ей так честно и сказала:

     -За что только таким везет? Завидую я тебе!

      Это было в ее устах высшей похвалой. Все в магазине знали, что Танька по молодости завидовала тем, кто пробился в манекенщицы и блистает своими чахлыми ребрами на подиумах европейских столиц или протирает их до крови в постелях богачей. Но потом разочаровалась, поняв, сколько здоровья им это стоит и чем чаще всего кончается. Потом стала завидовать женам новых русских, но тоже вскорости разобралась, что к чему: жизнь таких жен – та же тюрьма, только большего размера и с бесконечными магазинами, да еще в придачу они должны терпеть скотину-мужа, а уж если его прикончат конкуренты или уведет соперница, то жены лишаются всего в мгновение ока.

     В последнее время Танька, помнится, переключила свою зависть на женщин, что сумели сделать карьеру, вроде Лары. Эта Лара училась с ними в одной школе и пару лет назад вышла замуж за какого-то «кавказского человека», имевшего прибыльный бизнес в Москве. Он был старый, лысый и жирный, но зато тут же  выложил деньги на ее «раскрутку», потому что Лара очень хотела на сцену. С ней не один год бились лучшие столичные специалисты, делая из посредственности «конфетку», ставя голос, хореографию, исправляя недостатки лица и фигуры, а муж щедро оплачивал эфирное и телевизионное время. Постепенно зрители привыкли к ее бездарности, а Лара «вошла в десятку» - точно по рецепту популярной песенки: «кручу-верчу, кого хочешь раскручу». Но тут случилось несчастье – Лара влюбилась в какого-то артиста, и муж  в порыве ревности запретил ей выступать и запер дома. Так что и Ларе завидовать уже не стоило.

     Но таких, как Танька, просто и честно завидовавших, было не очень много. Куда больше было тех, кто говорил о Грише совсем по-другому и советовал не связываться, поэтому сомнения у Марианны все-таки были. Так что вначале на его предложения она отвечала, что пока замуж не торопится. Но, когда в магазине внезапно прошел слух, что хозяйка собирается его продать, да не обычному торгашу, а какому-то концерну, что организует сеть продовольственных магазинов по самой новейшей импортной технологии, вроде столичной «Пятерочки», сомнений стало куда меньше. Танька мрачно предсказывала, что работать будет еще тяжелее. Знающие люди рассказывали, что к концу дня рука, которой приходится подтаскивать товар к сканнеру на кассе, отваливается напрочь, а ты должен еще и улыбаться покупателю! Это не говоря уже о том, что всех заставят соблюдать железную дисциплину, начиная с внешнего вида и кончая часами работы, причем вроде бы за ту же самую зарплату. Настоящее капиталистическое рабство, и ничего больше, возмущалась Танька. Именно это заставило Марианну сказать Грише, что она не против замужества, но вначале должна хорошенько обдумать его предложение.

     А когда стало известно, что он с родителями уезжает в Германию, все сомнения  испарились начисто, и она ответила Грише согласием. Да и те, кто отговаривали ее, запели по-другому – мол, повезло тебе, ты прямо как в лотерею выиграла и все такое. Хотя они вроде как уже все жили в свободном мире без границ, но так было только для тех, кто знает, как их пересечь или имеет много денег. Для Марианны с ее доходами эти границы были пока что непроницаемы, попасть туда она могла разве как  проститутка под видом официантки или прислуги.
               
                *****
     Внезапно Марианна угодила ногой в собачью «мину» почти у самых дверей своего дома, и это достало ее окончательно. Со слезами на глазах и дерьмом на подошве она пулей взлетела на свой этаж, и, сбросив грязные туфли на коврике перед дверью, небрежно ткнула в угол прихожей коробку с «Мегацидом». А потом, едва скинув пальто, бухнулась на диван и окончательно дала волю слезам.

     Сквозь слезную завесу квартира выглядела уже совсем по-другому, чем каких-нибудь пару часов назад. Какого черта она с таким старанием вила это гнездо, спрашивала себя Марианна. К чему эти замечательные обои под шелк, светлый ковер в гостиной или спальный гарнитур в стиле «арабские ночи»?  Кому, скажите на милость, показывать эту сногсшибательную кухню от ИКЕА, мечту каждой хозяйки - сплошные полки и полочки, ящики и ящички, для всего предусмотрено особое место, начиная с вилок и кончая картошкой! А фирменную посудомоечную машину, хотя с тем количеством посуды, что они пачкают, Марианна справляется играючи и без всякой техники? И холодильник - не вульгарно-белый, а благородно-серебряный, огромный, как шкаф, что морозит как зверь! Про кожаный гарнитур в гостиной цвета беж и стенку под мореный дуб, про телевизор и прочую электронику даже и не упоминать не стоит.

     Хотя, если честно, все куплено со скидкой, и, присмотревшись повнимательнее, на каждой вещи найдешь дефект, из-за которого вещь уценили. На кухне ручки на дверцах постоянно отваливаются, на бежевом диване кожа под подлокотником порвана, заплатку ставить понадобилось, а про спальню и вообще говорить не хочется - ножки у кровати расползаются, зеркало в шкафу все время норовит на тебя вывалится, а полки – упасть вниз. Да и смотрится вся эта мебель в квартире вовсе не так, как в мебельном магазине. Там, среди дизайнерских суперстильных интерьеров, она выглядела совсем по другому. Более роскошно, что ли...

    Да черт с ней, с мебелью! Зачем она ей теперь? Теперь все потеряло смысл – и мебель, и купленные по дешевке ковры, и электроника, и планы сделать новые занавески, потому что старые не совсем подходят по цвету. И тем более глаза бы не смотрели на этот  «Мегацид»...

        Человек и вообще по своей натуре скорее склонен к пессимизму, чем к оптимизму. А женщины, ошалев от огорчения, ведут себя ничуть не лучше Незнайки, на которого упал майский жук, а он решил, что на него свалился кусок солнца. Марианне тоже воображалось самое страшное, что может случиться: развод, одиночество, потеря всего, что она с таким трудом добилась. За какие-то пять минут она окончательно расползлась в кучку беспросветного отчаяния и безнадежности. Может быть, если бы было можно кому-нибудь пожаловаться, было бы легче, но тут, в Германии, она была совершенно одна...

        Но как долго можно лить слезы, да еще такие обильные, что с ходу превращают в кашу один бумажный носовой платок за другим? На сколько времени хватает запаса жидкости у средней женщины? На час? Полчаса? Двадцать минут? Все равно когда-нибудь наступает момент, когда вода в организме подходит к концу. Наступил он и у Марианны.  И тогда, сморкаясь и всхлипывая, она занялась тем же, что и почти любая женщина, заподозрившая своего мужа в измене, независимо от ее степени образованности, внешних данных и возраста: стала искать вещественные доказательства и следы соперницы там, где их скорее всего можно было бы предполагать.

       Однако в карманах мужниных брюк, рубашек, курток и пиджаков ничего особенного не нашлось, кроме нескольких измочаленных носовых платков, мелких монеток, старых магазинных чеков и непонятного свойства грязных клочков, что сами собой образуются в карманах. На куртках и пиджаке тоже обнаружились разве перхоть и собственные Гришины волосы, и все это пахло не чужими ядовитыми духами, а тем самым дезодорантом, что она сама ему покупала.

         В  полном изнеможении Марианна снова вернулась на  диван, обвела зареванными глазами квартиру и тяжко вздохнула. И только тут сообразила, что самый важный объект поиска выпал из  ее поля зрения.