Гл. 6 Час дня Главная подозреваемая

      Так по какому поводу они там были? День рождения отмечали или юбилей свадьбы Анны Михайловны? Свекрови делать нечего, вот и шастает по гостям, как заведенная, да еще и их с собой таскает. А попробуй откажись – сразу надуется. Бездушные, говорит, вы, и нечуткие ко мне. А в самой чуткости, как в утюге, даже по отношению к собственному сыну.  Ведь Гриша сто раз говорил, что ему, как художнику, пребывание в такой квартире, как у Анны Михайловны,  поллитра крови каждый раз стоит и полкило нервных клеток.
   
       Да и то сказать, в каком магазине Анна Михайловна умудрилась откопать свой жуткий ковер с серыми капустными розами на обморочно-лиловом фоне? Поднимешь взгляд от овощного ковра - в глазах рябит от пестрых натюрмотиков, пейзажиков и прочих картиночек, плотно залепивших все стены. Не говоря о том, что вся квартира освещена суперэкономическими лампочками, от которых даже помидоры на кухне  выглядят, как бледные поганки. От всего этого аж голова кружится. Да и откуда взяться хорошему вкусу у человека, что двадцать лет преподавал философию в московском вузе, и на все смотрит сквозь кривое зеркало категорического императива, говорит Гриша. Что такое этот самый императив, Марианна все так и не соберется  спросить, но насчет внешности Анны Михайдовны он прав. Джинсы смотрятся на ее боках, как галифе, а кофты вечно таких скандальных цветов, что смотреть на них лучше всего в солнечные очки.
Но готовит она прекрасно и гостей любит к себе приглашать. А что ей с мужем еще и делать? Детей нет, работы тоже, ее философия как там никому была не нужна, так и здесь народ без нее прекрасно обходится. Вот и остается им разве в магазины ходить или приобщаться к чудесам немецкой медицины.

       -Познакомьтесь, это наши друзья Витечка и Валечка, - сказала в тот день Анна Михайловна, представляя им гостей.  – Вскоре их Илоночка обещала забежать, если время выберет!

         Витечка с Валечкой оказались вполне компанейскими людьми, без всяких интеллигентских придурей вроде тотального вегетарианства или полного презрения к алкоголю. Они приехали из Киева, где Валечка преподавала в кооперативном техникуме, а Витечка работал на обувной базе. После перестройки открыли было свой обувной магазин. Но при той коррупции и мафии, что царят на Украине, заниматься частным предпринимательством мог только самоубийца иои Кошй Бессмертный, честно признался Витечка.
         
         Валечка дополнила:

        -В Киеве тогда было, почти как в «днях Турбиных», разве Петлюры не хватало! Нет, Вам такого не представить!

         Марианна понятия не имела, кто такие Турбины, и тем более никогда не слышала фамилии «Петлюра». Но точно знала, что на Украине после перестройки жилось еще хуже, чем в Недорайске, а уж им-то хватило нищеты и бандитов!

         -Да и Илоночке нужно европейское образование, что ей там с этими хохлами гнить? – сказал Витечка. При взгляде на него вспоминался этакий добродушно настроенный сказочный упырь  с изрядными залысинами. - Мы сюда исключительно ради дочки приехали.

         -Илоночка такая умница, - вежливо подпевала дорогим гостям Анна Михайловна.

         -Она у нас лидер по натуре, - сообщил Витечка с гордостью в голосе. - И всего, чего захочет, добьется! Говорит, у меня девиз «Хочу, умею, могу и буду»! Это с таких-то лет! Да я в ее возрасте на второй год остался, и меня папа по щекам отхлестал за то, что я назюзюкался с горя.  Дурак был.  А она у меня умница!

         -И не только умница, но и красавица, - добавила Анна Михайловна. – Она  ведь как-то в школьном конкурсе красоты победила, разве не так?

       -Она и вообще привыкла побеждать во всем, - согласилась Валечка, удовлетворенно вздыхая: не то от хозяйских салатов – удались, ничего не скажешь, не то от восторга, какая у нее получилась дочка. На ее пухлом лице выщипанные в ниточку брови откровенно скандалили с крупным пористым носом и толстыми, ярко накрашенными губами. По части остального прикида Валечка ничем не отличалась от Анны Михайловны:  золото в ушах и на пальцах, и нечто вроде мебельного чехла на остальной части фигуры.

          Разговоры за столом все время как-то незаметно поворачивали к Илоне, так что, к моменту ее появления Марианна уже почти все о ней знала.

        -Она так прямо и говорит, что у нее обязательно будет свой «Порше»! – с придыханием рассказывала Валечка. – Ну что за молодежь активная нынче!  Илоночка говорит - только тут можно развернуться! Просто позавидуешь!
 
        -Илоночка у вас далеко пойдет, - не забывала о своей партии в хвалебном хоре Анна Михайловна. – С такими-то талантами!
А Витечка и вовсе распелся, как тетерев на току:

         -Она по торговой части способная, просто жуть, такое дело задумала! Ну, с капиталом у нас проблем нет, немного деньжат я ей могу подкинуть. Конечно, это строго между нами, а то нам эти гнусные немцы мигом пособие урежут!

          Что именно их дочка собиралась делать, Марианна так и не поняла, а спрашивать постеснялась.

          Вскорости появилась и Илона собственной персоной. С первого взгляда на нее стало ясно, что относительно ее красоты Анна Михайловна изрядно преувеличила. На деле Илоне даже до Марианны было далековато, а уж до девочек, что толпятся на настоящих конкурсах красоты, так и вообще, как до неба. У нее было многовато килограммов на стратегических местах фигуры и маловато роста и волос на голове. Из ассортимента, полагающегося физиономии современной красавицы, Илоне были отпущены только модные в последнее время толстые губы.
Но Марианна уже давно поняла, что красота – это скорее вопрос нахальства, а также признания окружающих, чем объективная категория. Чем наглее и безразличнее к окружающим человек, тем более красивым его считают.

        Усаживая и обхаживая дорогую гостью, Анна Михайловна подобострастно ворковала:

       -А мы все о тебе говорили, Илоночка! О твоих будущих успехах.

         Илона взглянула на нее с улыбкой, четко говорившей: «А о ком же еще тут и говорить?», и взялась за хозяйские салаты, то и дело бросая на Гришу оценивающие взгляды. Прямо как на товар в витрине, насчет которого она еще не решила – подойдет он ей или нет. Марианнне это совершенно не понравилось. Нет, ревнивой она себя никогда не считала, но кому по душе  такие наглые покушения на его собственность?

         Приметив Илонины ужимки и прыжки в сторону Гриши, Анна Михайловна, как всегда, блеснула своим неподражаемым чувством такта:

         -Все твои ровесники по дискотекам пляшут, Илоночка, а ты все работаешь! Смотри, упустишь свое счастье! Подумай о личной жизни!

         -Бизнес для меня куда важнее, - отмахнулась от нее Илона. - Чем раньше начнешь, тем лучше! А своего короля на черном «Мерседесе» я всегда успею встретить!

       -Почему именно на черном? – картинно округлтла глаза Анна Михайловна, всплескивая жирными ручками, как будто ей сообщили нечто неслыханное.

         -Потому что мне нравится черный цвет, - отрезала Илона, пододвинув к себе десерт.

        Марианна никаких вопросов не задавала. Ей и так было ясно - тратить время на тех, от кого нет непосредственной пользы, Илона не станет. Значит, на ее мужа она смотрит не без дальнего прицела.
       
        Родители будущей миллионерши самодовольно переглянулись и в один голос сказали:

       -Меньше, чем миллионера, нам и не подавай! К тому же красивого и умного!

      -Но она же этого заслуживает? – утвердительным вопросом отозвалась Анна Михайловна.

         На это Илона только самоуверенно фыркнула, уже совершенно открыто уставившись на Гришу: мол,  это я так и быть, беру, заверните. А он пыжился и распускал перед Илоной хвост, чисто павлин в зоопарке, и хвастался своими знакомствами в местной рекламной прессе.
               
                *****
.
         Лучше бы этих знакомств у него никогда не было, думала Марианна. Особенно таких, как Жора. Хотя в первый момент новый приятель мужа ей даже понравился. Жорина физиономия казалась Марианне чем-то вроде картин Пикассо, которого так любил Гриша. Все какие-то углы и квадраты, а общего вида никак не складывается. Про его фигуру и вообще упоминать не стоит, на таких, как Жора, нормальные женщины бесплатно внимания не обращают.
          
          Зато Жора, как радио, мог говорить часами обо всем. Гриша дал ему кличку «Бредогенератор» и как-то заметил, что это клад по части всякой информации с уклоном в энциклопедический ерундизм. Впрочем, он знал и массу полезных вещей, начиная с  цен на подержанные машины и кончая определением характера мужчины по содержимому холодильника. Если у холостяка холодильник забит продуктами, причем они расположены в идеальном порядке – это зануда, связываться с которым нет никакого смысла. Или, что тоже не лучше, маменькин сынок, что ищет замену мамаше, когда та не сможет больше о нем заботится. Стоящая всегда наготове бутылка шампанского с соответствующей закуской указывает, что это опасный Дон-Жуан, в любую минуту готовый перейти в наступление на честь девушки. А если в холодильнике скучает в обществе плесени на стенках одинокая бутылка пива или молока и пара яиц, это – вполне нормальный средний представитель сильного пола, к которому имеет смысл присмотреться получше.

         Призывы присмотреться к его холодильнику Жора повторял знакомым и не очень девушкам с назойливостью рекламы. И такой же безрезультатностью, потому что ничего солидного, вроде брака, он предложить им не мог. Не хотел себя связывать, как он говорил, текучкой будней и издержками быта, у него и без семьи хватало камней на душе. И он обожал сваливать эти камни со своей души на кого попало, причем, чем больше ему сочувствовали, тем больше жаловался.
Поначалу Марианна его жалела. Но ее жалость кончилась в тот самый миг, когда она получила персональное приглашение посмотреть на его холодильник. Тон был шутливый, но выражение глаз вполне однозначное: мол, живем один раз,  муж объелся груш, а супружеская верность – глупый пережиток прошлого. Ей стало даже смешно: пора бы ему усвоить, что в нормальной жизни люди ведут себя не так, как в кино – раз-два, и готово. Да и герой-любовник из Жоры примерно такой же, как из нее – Алла Пугачева. Она не перевела все в шутку, но соответствующие оргвыводы сделала.
         
            Разумеется, Грише об этом знать было незачем. Но, когда он в очередной раз посочувствовал Жоре, Марианна не удержалась от замечания:

          -Да что этот зануда вечно ноет? Здоров, как бык, малых детей или инвалидов на руках нет, а что сам дурак, так тут никто не виноват... Да еще денег под свои жалобы норовит призанять и не отдать!

            Жора и у них с Гришей не раз занимал.  А когда ему напоминали – пора бы мол, вернуть, неизменно отвечал словами печально известного «олигарха»: «Деньги были, деньги будут, но сейчас их нет». Если начинали напирать активнее, он приступал к самобичеванию:

          -Ну, идиот я,  не умею с деньгами обращаться, хоть ты тресни! Да и вообще жить не умею! Такой я уж урод!

           Это выглядело странно, потому что Жора был родом из Одессы. А кто не знает, что это родина гениев по части всех видов отъема денег у населения? К тому же он имел в предках людей всех возможных национальностей, начиная от греков и кончая евреями. И получил изрядное  образование, начиная от музыкальной школы и кончая институтом. Что-то по части киноискусства с уклоном в писательство. Не наступи конец социализму, Жоре было бы обеспечено светлое будущее в советском кинематографе. Он писал бы киносценарии, и, может быть, даже дошел когда-нибудь до Канн или Венеции, цвел бы, как крапива на помойке, в окружении красоток и зареве фотовспышек.
          
            Но из-за проделок политиков и выкрутасов истории отечественное кино на Украине вытеснили импортные ленты. А местные киногении и  тем более не находили никакого спроса. Украинское кино для Жоры кончилось, пора было выключать свет, покидать зал и искать новый кинотеатр с более цивилизованным репертуаром. То, что крутили в Израиле или Америке, ему было не по вкусу, самой подходящей Жоре отчего-то казалась Германия, и он двинулся сюда.
Однако и тут никого не интересовали его таланты по части кино, так что пришлось ему взяться за презренное с точки зрения высокого искусства рекламное дело. С немалым трудом он устроился в рекламный журнальчик из тех, что всегда валяются в русских магазинах, бери – не хочу!

             И в том самом, куда Марианна порой забегает то за пельменями, то за солеными огурцами, то за московской колбасой, которую Гриша особенно любит. Единственная витрина не поражает оригинальностью: в боках жестяного самовара отражаются жостовские подносы и хохломские чашки-ложки. Матрешки в строю, как новобранцы, пялятся на прохожих, теснят крутыми боками хрусталь польско-чешского разлива. У самого входа на кассе угнездилась толстая уютная хозяйка. А во всю длину лавки тянутся полки, на которых пельмени так же уютно соседствуют с мороженой рыбой, баранки и бублики с гречкой, аристократический «Грильяж в шоколаде» - с дешевыми липучими «Ирисками». Где-нибудь в самом конце можно отыскать немножко книжек из  расхожего детективного ассортимента и кое-что из сувениров в стиле «развесистая клюква.

            Реклама в Жориной газетке была такая же пестрая, как эта витрина. На все вкусы, начиная от «Института русской астрологии» и кончая кустарем-одиночкой, торгующим капсулами для  уменьшения веса. Да и сам Жора оказался не лучше этой самой рекламы, что поначалу бросается в глаза, а через пять минут глаза бы на эту дрянь не глядели. Да и все его советы в конечном итоге оборачивались чистым вредом.

           Особенно гнусно с Мустерманом получилось. Именно Жора подсказал Грише, когда тот искал работу, что какой-то тип по имени Мустерман дал в их газету объявление – «Ищу сотрудника». Если поторопиться, то вполне можно устроиться. Марианна, которую работа в магазине научила четко отличать торговлю хлебопродуктами от продажи ворованных машин,  сразу поинтересовалась:

           -А кто такой этот Мустерман и чем конкретно занимается?

            -Всем, - отвечал Жора. – Я его лично  тоже не знаю, если честно. Говорят, у него офис в самом центре города. Пусть Гриша сходит, тогда  и узнаете!

          Гриша оделся, как порядочный, и пошел. И о, чудо!  его тут же взяли. Но уже на второй день он вернулся с работы с неважным настроением. А через пару недель он появился дома не в шесть, как полагалось, а в час дня и сказал, злобно сдернув с себя галстук и швырнув его на пол:

          - Больше я там ни минуты не задержусь! Знай я, в чем дело, ни за что бы с этим поганым типом связываться не стал!

          Охладив гнев горячим чаем с пирогом, Гриша рассказал, в чем дело. Господин Мустерман делал деньги на сырье, что в Германии валяется на каждом углу, а именно – на желании людей устроить свою личную жизнь. Его заведение  можно было счесть вполне солидным и достойным всяческого уважения, если не знать деталей. Но, как говорят немцы, именно в деталях и кроется вся соль. Этой соли в заведении Мустермана оказалось столько, что Гриша наелся почти моментально. Мало того, что немцы были капризными клиентами, иметь дело с которыми мог только человек с ангельским терпением. Хуже, что среди них попадались такие зануды, которых нужно было сразу расстреливать, вроде того, что достал Гришу окончательно.

         Это был типичный клиент, который до сорока пяти делал карьеру, а на старости лет все же понял, что семья куда удобнее одиночества. Но немки не очень-то  рвутся  бесплатно обслуживать   некрасивых, немолодых и мелочных. Он никого не нашел, хотя долго искал, и очень огорчился. Но всезнающая реклама подсказала – поищи на Украине, тамошние женщины славятся по всему миру своей красотой, хозяйственностью и нетребовательностью. Тем более что есть люди, вроде господина Мустермана, которые тебе все организуют почти даром, за какие-нибудь жалкие 4000 долларов.
 
         И вот этот немец уже летел на самолете в Киев. В столице «незалежной» Украины его встретили грязные улицы, третьеразрядная гостиница и отвратительный ужин. Но он не обращал на эти пустяки внимания, поскольку впереди его ждало счастье. Плохо выспавшись из-за жесткого матраса и мыслей о предстоящем, наутро он отправился по указанному адресу. Ни затрапезная дверь, ни драная лестница никак не соответствовали громкому названию «Американо-европейский институт брака». Помещение облагораживали разве фото счастливых пар на облезлых стенках. Под их сияющими взорами клиенту продемонстрировали кучу снимков красоток на все вкусы.
 
           Но выбрать девушку оказалось не легче, чем блюдо в меню китайского ресторана. И в душе клиента вдруг зашевелился червячок сомнения - почему такие девушки не находят мужа у себя дома? Его тут же поспешили успокоить: на Украине, совсем не осталось мужчин. Отчего-то все почти вымерли. Но он так и не смог выбрать, и тогда его пригласили в ресторан. В ресторане он обнаружил еще добрый десяток таких же «женихов». Некоторые, как и он, были при полном параде, но основное большинство не утруждали себя заботами о вечернем гардеробе. А перед ними за двенадцатью длинными столами, не слишком обильно уставленными шампанским и конфетами, сидели девушки. На груди у каждой трепетало бумажное сердечко с именем.Система была простая - десять минут клиент проводил за одним столом, потом его пересаживали за следующий – торопись, выбирай, знакомься. Все в темпе, как сборка машин на конвейере.

           Понятно, что клиент поначалу  чувствовал себя, как покупатель, затерявшийся в огромном супермаркте среди полок с товарами. Но он взял себя в руки и договорился о встрече с той, что показалась ему привлекательнее других.
Свидание в японском ресторане прошло прекрасно, хотя суши на вкус напоминали скорее старую резину с запахом несвежих носков. Зато девушка была совершенно то, что нужно. Недостаток в английском она компенсировала живостью манер и детским любопытством к его персоне. Выспросила все, до мельчайших подробностей – и сколько он зарабатывает, и какой у него дом, машина, не был ли он женат, и так далее. Но когда он выразил желание продолжить знакомство в более интимной обстановке, с возмущением ответила, что она не проститутка,  и если он только за этим приехал, пусть обращается по другому адресу Счет в заведении, несмотря на украинские «суши», был вполне немецкий. Да и оскорбленная красотка больше встречаться с ним не захотела.

          Он потребовал новую, и его пожелание тут же удовлетворили. Новая кандидатка в жены, тоже вполне манекенного пошиба, повела его не в японский ресторан, а в боулинг. Девушка тоже ему понравилась, но в ответ на его предложение встретиться завтра мило прощебетала, что у них ничего не выйдет, он не в ее вкусе. Третья украинка, с теми же внешними параметрами, повела его сначала в музей, а только потом в ресторан, но в конце он услышал примерно то же самое: «Спасибо, но я мечтаю немного о другом...».

           Бедняга успел перебрать полдюжины местных красоток. Каждый его день был наполнен под завязку встречами в самых разных местах, начиная от ресторанов и баров кончая музеями и выставками. И, хотя он проявлял похвальную щедрость, ни одна из девушек не рвалась выходить за него замуж. Правда, его добросовестно развлекали каждый вечер, так что с достопримечательностями Киева он ознакомился как следует. Несмотря на смешные украинские цены, деньги утекали из рук с удивительной быстротой: цветы, мелкие подарки, чаевые...

           В конце концов до простака все-таки дошло, в чем дело. Сообразительный господин Мустерман организовал таким хитрым образом  туристическую фирму для жаждущих семейных уз немцев. Большинство клиентов воспринимали это детское надувательство не слишком буквально, но особо мелочные прибегали скандалить. Отдуваться и объяснять клиентам, что никакого обмана нет, все стоит в договоре, нужно было Грише. Разве это работа? А все этот Жора!

           Нет, ничего хорошего от Жоры Марианна не ждала...

       Да черт с ним, с Жорой, сейчас ей важнее Илона, сказала себе она. В тот самый вечер, помнится, ей ужасно хотелось поскорее уйти, но пришлось сидеть до конца...

         А когда все расходились, Гриша еще имел глупость пожелать Илоне успеха, на что она ответила:

                -А я в этом и не сомневаюсь!
               
         О том, как начался поход Илоны в дремучие дебри рыночной экономики, Марианна узнала чуть позже, когда муж принес домой Жорину рекламную газетку.
 Одиннадцатую и двенадцатую страницы занимал большой репортаж под рубрикой «успешные люди». На самом деле это была самая обычная реклама, но в последнее время вместо того, чтобы сразу четко рассказать потребителю товаре, долго наводили тень на плетень сказками об интересном человеке, который этот товар продает.

         Под фотографией Илоны, что имела с оригиналом примерно столько же общего, сколько ананас с капустой, стояли слова «Это – призвание!». Начинался репортаж так:

          «Договариваемся о встрече, хотя в ее жестком графике выкроить даже полтора часа не так-то просто. И вот уже вечером, лихо подкатив к условленному месту на «Фольквагене-гольфе» и поминутно отвечая на звонки мобильного телефона, она вихрем врывается в тишину немецкого кафе, сразу привлекая любопытные взгляды окружающих мужчин своей яркой внешностью.»
Можно себе представить, что немецкие мужчины подумали,  усмехнулась Марианна: новенькая представительница древнейшей профессии знакомится с местами, где ловят клиентов. А корреспондента вполне и за сутенера могли принять...
После первых же слов Илоны становилось ясно, что ее характеру и целеустремленности может позавидовать самый крутой бизнесмен:
-Всего, что я захочу, я добьюсь сама. Мой девиз: «Хочу, умею, могу и буду». Пускай и самоуверенно, зато честно. Козьма Прутков прав – хочешь быть счастливым – будь им. Германия и рыночная экономика дает все возможности для самореализации и успешного бизнеса.

          Потом шел набор обычных фраз типа «Мое жизненное кредо – быть щедрой и нести людям радость». И только в конце становилось ясно, в какой же, собственно, отрасли, она собирается работать: «Я думаю, что квартирный маклер – это призвание!»
         
            Чтобы это призвание не пропадало даром, родители купили Илоне лицензию маклера по сдаче квартир. Она сняла на одной не из самых людных улиц офис, рассказ о котором занимал почти целую страницу. Хотя можно было обойтись и несколькими словами: «У нас говорят по-русски и мы найдем вам самое дешевое жилье».

          -Какая молодец эта Илона, – заметил Гриша, прочитав статью.
Нашел кем восхищаться, хмыкнула Марианна. Хотя для нее слово «маклер» было персонажем из той же категории, что и «снежный человек», только, в отличие от последнего, скорее отрицательный, чем положительный, она не видела в этом ремесле ничего сложного:

         -Да сдачей квартир любая дура заниматься сможет!

          Гриша не согласился:

          -Что ты,  разве мы с тобой можем быть маклерами? Я так точно не могу! Вот если бы меня правильно воспитывали, то, может быть...

        Марианна нахмурилась, и Гриша пошел на уступку:

       -Правда, про призвание она того, уж слишком завернула. Не иначе как это Жора настряпал, он любит такое вранье. Но ты напрасно думаешь, что у нее дела не пойдут!

        По этой части  у Марианны насчет Илоны были очень сильные сомнения. Зато в том, что  она вполне в состоянии увести чужого мужа, Марианна ни минуты не сомневалась.  А уж если у этой вырвиглазки еще и коммерция пойдет хорошо, деньги появятся, чтобы довести себя с помощью косметической хирургии до европейских стандартов... Впрочем, особо стервозные и без этого прекрасно обходятся. Мужчина – существо слабое и безвольное, противиться напору той, кто поставит себе задачу прибрать его к рукам, как правило, не в состоянии.
       
         Но у кого можно  хоть что-то узнать про Илону, спрашивала себя Марианна. У них ведь даже ее телефона нет!  И не поступишь, как Танька, когда той в свое время попалась в руки записная книжка третьего мужа, редкого бабника.

         Обнаружив незнакомый телефонный номер рядом с женским именем, она тут же набрала его, и, услышав в трубке раздраженное «Алло!»,  задала главный вопрос:

        -Вы знакомы с Сашей Тюняевым?

        В ответ буркнули что-то невразумительное, это окончательно ее разозлило. И Таньку понесло:

       -Мой муж, конечно, гад, но тебе я его не отдам!

        Ну, и так далее, очень сердечно и матерно. Остановилась она только тогда, когда на том конце перебили ее с таким же сердечным матом:

       -Какой телефон Вам нужен? И Вы, собственно, кто такая?

       Выяснилось, что Танька вместо цифры «1» нажала в сердцах «2», и в итоге поливала руганью женщину, что к ее гулене-мужу имела не больше отношения, чем сама Танька к Папе Римскому. Бывает..

        А вот у нее даже неправильного номера нет, чтобы хоть душу отвести, в отчаянии думала Марианна. Хотя ведь можно в телефонной книге отыскать телефон Илониной конторы и туда позвонить. Только вот что она спросит у этой Илоны? И какими словами? Или все же лучше сначала Жоре позвонить и попыться что-нибудь узнать, как бы противно это не было? Но опять же – а как спросить? И стыдно-то как!

       Поэтому Марианна продолжала сидеть. Разве размазала размокшим платком остатки слез и косметики. Сколько времени она так сидела, стараясь не думать ни о чем, сказать трудно. Может, пять минут, а может и битый час. Ведь в экстремальных ситуациях и время течет не так, как ему полагается. Ей самой казалось, что прошла вечность и жизнь уже кончилась, вроде как у одной ее одноклассницы, которая ни с того ни с сего вдруг ушла в монашки. И всячески убеждала родных, как ей прекрасно живется в  монастыре.

          Тогда Марианна не очень-то поверила в прелести жизни в четырех стенах и вечно черной одежде, причем по строгому расписанию. Но теперь уход от мира выглядел даже заманчиво. И черный цвет ей пойдет, он всем  блондинкам идет. Ну, а к распорядку дня в монастыре можно и привыкнуть, да и мать-настоятельница наверняка не хуже свекрови будет.
         
           Правда, она пока не очень-то в  Бога верит, но это дело наживное.  Опять же, Бог должен быть в душе. А где эта душа, интересно? Там же, где и сердце? Или в голове? Или вообще во всем теле? Говорят ведь – «движения души», «душа дрогнула»..

           Вдруг она почувствовала какое-то движение не столько около сердца, сколько в районе печени. Это давал знать о себе ее мобильный из кармана кофты.
 Марианна тут же позабыла и о душе, и Боге.  У нее застучало сердце, участилось дыхание и появились прочие признаки того, что врачи называют – резкая активизация функций всего организма вследствие выброса адреналина. А поэты – смятение чувств и душевный трепет. Неужели это Гриша? Ну теперь она с ним разберется по полной!