Две женщины морского лейтенанта. 1 часть, 15 глава

Глава 15. «Боль физическая и душевная»

На "ЛОСЕ" о злоключениях на крыше ничего не знали и гонцов ждали с нетерпением, так как отсутствие горячительных напитков, грозило срывом намечавшемуся пикнику.

- Все в порядке? Принесли винишко? - вопросом встретил друзей Здор.
- Принесли — не беспокойся. Уж нас то не приняли за молодых! - Подначил Анатолия Цыплаков.

Микульский промолчал, плечо сильно беспокоило его, и у штурмана не было сейчас охоты разговаривать с кем-либо.

На следующее утро Владимир проснулся совсем разбитый: болели ссадины на руках, а самое главное — не на шутку разболелось и распухло ушибленное плечо.

- Вот черт, не повезло,- сетовал Микульский,- Как бы не было перелома ключицы! Как бы не пришлось идти в больницу!
- Я думаю, что все надо рассказать Воронову, Здору и Родыгину. Посоветоваться с ними. Две головы хорошо, а пять лучше. Может они, что подскажут. Тебя, наверняка, ищут, и появляться в данное время в больнице — значит подписать себе обвинительный приговор, - сказал Дмитрий.

Подумав немного, Владимир согласился с предложением друга. Остальную троицу пригласили в каюту к Цыплакову и, взяв с них клятвенное обещание, оставить все услышанное в тайне, радист и штурман рассказали все подробности их вчерашнего похода.

- Конечно, в больницу обращаться  не стоит, но и так сидеть — риск большой, - высказывался Воронов.
- А что ты предлагаешь? - спросил его Родыгин.
- Вы же знаете, я раньше служил на эсминце "СОВРЕМЕННЫЙ", так там у нас был капитан-лейтенант Цвиркун. Этот фрукт командировал на корабле медсанчастью. У него хоть и смешная фамилия, и спирт он дует не разведенный, но парень всеже он неплохой, и  свое дело знает добре. Я так кумекаю, что стоит тебе, Вован, наведаться к нему.
- Может не надо? -засомневался штурман.
-Однозначно — надо, тем более что на эсминце есть и рентгеновский аппарат. Цвиркун сделает снимок, тогда все станет ясно.- настаивал командир БЧ-2.
- Ну чтож если других вариантов нет, то я согласен. - сдался Владимир.
- Я бы этому Цвиркуну - еще и спиртика поднес, за конфиденциальность медосмотра. - Вставил свое слово Цыплаков.

Итак, было решено, что  Микульский, вместе с Вороновым, завтра же отправятся на бывший корабль Андрея.

...Капитан-лейтенант встретил Воронова, как старого знакомого, а появление бутылки спирта, привело Цвиркуна в полный  восторг (у него с утра был литовский праздник «Похмелионис», а свои запасы спирта он исчерпал.)

Доктор не стал приставать к травмированному с лишними вопросами, а, выпив пол граненого стакана чистого спирта, оживился и принялся хлопотать вокруг пациента.

- Ну, я пойду, - сказал Андрей, - а ты оставайся. Капитан-лейтенант все сделает.
- Да, да, Андрюшенька, можешь спокойно отправляться на службу. С твоим другом будет все в порядке, - заверил своего бывшего сослуживца медик, который был старше Воронова лет на пятнадцать, но все еще ходил в звании капитан-лейтенанта.

Через пол часа рентгеновский снимок плеча Микульского был готов.

- Ну, что там, доктор? - спросил штурман, разглядывающего снимок капитан-лейтенанта.
- Повезло тебе, дружище - перелома нет. Просто сильный ушиб.
Я дам тебе рецепт, поприкладываешь компрессы, и через недельку все должно пройти.
- И вы не спрашиваете как я получил подобную травму?
- А зачем?- безразлично молвил медик и устало улыбнулся.- Наверняка упал с трапа.
- Точно.
- Ну вот видишь.
- А откуда вы узнали?
- Рентген показал.- пошутил Цвиркун

Простившись с понятливым врачом, Владимир в хорошем расположении духа  пошел на "ЛОСЬ", где его с нетерпением ожидали друзья.

- Ну, что сказал доктор? - первым поинтересовался Цыплаков.
- Сказал, что буду жить.
- Ты все шутишь, а я серьезно.
- Да все в порядке, Дима, просто сильный ушиб. Врач меня заверил, что до свадьбы заживет. Само главное, что пикник не отменяется!

На выходные дружная пятерка, как и планировалось, отправилась в лес на шашлыки. Мероприятие прошло весело и закончилось благополучно. События последних дней, еще более сдружили молодых лейтенантов, особенно Микульского и Цыплакова.

Недели через две, Микульский перестал испытывать физическую боль, но зато открылась другая рана — душевная.

...Пока Владимир адаптировался к новым жизненным условиям и вникал в особенности военной службы, пока прошло немного времени после инцидента на крыше, все связанное с Марией на время отошло как бы на второй план. Но, по мере того, как штурман осваивался в шкуре "бычка", мысли о девушке все чаще посещали его.

Когда молодой человек мысленно произносил ее имя, то у него приятно щемило в душе, и, вспоминая их прощание, он уже раскаивался, что не настоял на повторной встрече на следующий день после той ночи. Ему казалось, что они простились с Машей недостаточно тепло, как того требовали обстоятельства.

Наконец, после длительных размышлений, Микульский утвердился в мысли, что после окончания военных сборов непременно встретиться со своей возлюбленной и уже тогда расставить все точки над "i".

"Но станет ли она меня ждать? Ведь подле таких красивых  женщин постоянно вьется масса воздыхателей. Обольстители лезут со всякими комплиментами, предложениями!.. Вдруг она не устоит?! Ведь я ей ничего не обещал! А на такой девушке можно было бы, и жениться!" - об этом все чаще задумывался Микульский.