Два течения

Река теплая как человеческая кровь, с неспешным говорком текла мимо песчаного, кое-где заросшего травой берега.  На берегу, выбрав место повыше, сидели двое, нестарые, но из прошлого века.
– Они оставили нам только этот отрезок реки, остальные захватили для себя, – сказала она, мотнув головой туда, где, возможно,  располагались богатые дачные дома и купальни при них.
– Хорошо, что вода имеет способность самоочищаться, а то было бы неприятно окунаться в воду после них.
Он промолчал и углубился в чтение книги, которую держал перед собой на согнутых коленях. Она, искоса взглянув на него, отметила, что он раздался вширь и стал непохож на себя, прежнего, когда они были вместе.
– Пожалуй, влезу, – сказала она и сбросила с себя лифчик.
Вода была такой теплой, что она не испытала неприятной дрожи, какая охватывала ее всегда при погружении в речной поток. Она барахталась недалеко от берега, боясь заплыть подальше, и знала, что ее груди легко могли оказаться в поле  его зрения, если бы он смотрел в ее сторону. Неожиданно показался пловец, широкими взмахами рук он шел против течения, что было странно. Она крикнула ему: «Осторожно!», но было поздно, он приближался с неимоверной скоростью, угрожая столкновением с ней. И ей ничего не оставалось, как податься вправо, и она оказалась в центре  мощного течения и быстро, не прилагая никаких усилий, понеслась вперед. Почему я плыву по течению, а этот мужик – против? Это было странно, и она быстрее заработала руками, чтобы приблизиться к берегу.
– Меня чуть не унесло, – сказала она, ступив на землю дрожащими ногами. – А ты даже не шевельнулся.
Он поднял голову и посмотрел на нее старинными молодыми глазами.
– Ты забыла надеть лифчик, – напомнил он с едва заметной усмешкой.
Она добавила то, о чем он промолчал, про себя: «Тебе это не идет».
Действительно, не идет. Роль соблазнительницы ей не подходит. Она всегда была сдержана и не выносила  «телячьих нежностей» в виде поцелуев, объяснений и прочего. Вдруг она увидела себя стоявшей в воде как монумент, высеченный из камня. Все-таки удивительно, почему она была такой, когда жила рядом с ним.
А-а, понятно. В ее представлении физическая близость нарушала чистоту отношений. Она не принимала всего того, что один писатель назвал обменом  запахов и пота. Ее душа ожидала другого. Но и он, ее кратковременный муж, тоже был создан из такого же, как она, теста. Вот он, сидит и читает. Почему-то в костюме серенького цвета. После развода он быстро, наугад женился и вовсе ушел из ее жизни. А она осталась с мукой в сердце и не понимала, почему, мечтая о разводе и думая, что после ей будет лучше, она все время думает о нем, не желая заново с ним сойтись.
Она потянула на себя свое никакое платье и уселась на клочок истоптанной травы.
– Тебе тяжело, – сказала она, – терпеть мое присутствие. Но в данный момент ты служишь целебным  бинтом для моих ран.
– Каких? – повернулся он к ней с небрежным выражением глаз.
– Когда боль достигает критической силы, человек может совершить ужасную глупость. Например, взять напрокат свое прошлое.
– Что ты и сделала? – усмехнулся он.
– Да. Извини. В жизни случается такое, как сегодня с рекой.
– А что с ней?
– У нее два течения пересеклись в одной точке.
– Бред, – сказал он.
– Ты не заметил. Тот мужик, пыхтел и работал  руками как веслами, пёр против течения. А я, чтобы избежать столкновения, подалась вправо и оказалась в противоположном течении. В одной реке – против и по … Понимаешь?
– Нет, –  признался он. И в этот момент зазвонил мобильный телефон. Он вскочил и прижал трубку к уху. Почему-то было очень хорошо слышно, о чем говорила его жена.
– Тебе вредно там оставаться. У тебя нервы. Тебе необходимо есть яблоки. Много.
– Не волнуйся, – сказал он. – Прокат на исходе.
Жена, конечно, ничего не поняла. И он застыл с телефонной трубкой в руках и вдруг посидел и превратился в старика.
– Ты же знаешь, что ничего изменить нельзя, - услышала она его прежний голос, – только голос и остался  неизменным. Жизнь прожита, и я не понимаю, зачем тебе понадобилось брать меня напрокат и зачем эта река.
– Чтобы понять, - ответила она. – Трудно существовать, не разобравшись в причинах того или этого. Ты не знаешь, какая я? Скажи.
Его лицо потеплело.
– Какая? Конечно, дурная. Тебе на роду было написано совершать неразумные поступки и портить себе жизнь.
– То есть, –  подхватила она, – это все, что  называется быт. И еще  слово модное – стабильность.
– Ты все променяла на … – Он не договорил.
– На мучения, – закончила она.
– Ты не способна плыть по течению, – добавил он и спрятал наконец телефонную трубку в карман.
– Мне нужны завихрения, – с неожиданным прозрением, – закончила она. – А ты? Ты спокоен и счастлив?
– Нет. Но у меня есть дело. И оно помогает … не думать ни о чем таком.
– Тебя ждут яблоки, – напомнила она и поднялась со своего пригорка.
Они разошлись в разные стороны, и через несколько минут она ощутила себя лежащей на кровати в чужой, съемной комнате, погруженной в предрассветный туман, и в ее голове еще не успела раствориться фраза: «Тебя ждут яблоки».



18 января 2007г.