Восхождение к себе глава 2

 иллюстрация http://allwomenwant.tomsk.ru/

                ГЛАВА ВТОРАЯ

 С кем поделить всем тем, что  в последнее время узнавала Валентина Андреевна, контактируя с Учителем? Кому рассказать о вечности нашего Духа, о его совершенствовании через способности нашей души, и то, как душа обретает свои удивительные свойства, благодаря развитию способностей нашего целостного восприятия материальных и духовных основ существования. Кто захочет послушать её пересказ о том, каким образом энергия определённых планет формирует те или иные индивидуальные качества человека в момент его зачатия, развития и, особенно, рождения… О том, как устроена Вселенная; и что, например она, Валентина Андреевна, вернее её дух, имеет родину – планету «Юпитериант» из созвездия Юпитера; а дух Пети – с планеты «Юмус», того же созвездия (оттого и качества духовных основ люди имеют  -  разные)… Не говоря уже о сложной схеме мироустройства и эволюции Земли…
А сколько удивительного Учитель поведал из областей: биологии (в частности о цветах), медицины – даже о лечении опухолей…И в основе всего – биофизические, духовные знания о человеке. Именно Учитель напомнил ей о её контактах, которые она старалась забыть после своего, не совсем удачного, выступления в Политехническом университете на заседании уфологов, куда затащила Валентину Андреевну всё та же активистка её жизни – Сухонина. А случилось следующее:
В тот год Сухонины разошлись окончательно. Валентине Андрееве, по счастью, дали обещанную семейную путевку в Зерендинский дом отдыха, который находился в живописнейшем уголке Кокчетавской области. Павел, как всегда, не поддержал идею жены о совместном отдыхе, и Валентина Андреевна взяла с собой, на тот момент морально травмированную Сухонину и её шестилетнего рыженького сыночка Сашеньку до полного комплекта к своим: девятилетнему Пете и семилетней Вике. Отдых был прекрасным! Семейства проживали в сосновом бору, в трёхэтажном деревянном коттедже, на втором этажа в двухкомнатном номере. По утрам, визжащие от восторга дети, кормили на балконе прирученных белок, а вечерами дружная компания нагуливала себе крепкий сон пребыванием на берегу очаровательного озера, расположенного в двухстах метрах от их коттеджа. Вода в озере была серовато - голубая и спокойная, как в гигантском блюдце. В центре озера, поплавком, возвышался островок – загадочный и манящий… Весна! Ещё снег, а все ходили в рубашках, джинсах и кроссовках. Просто вторая Швейцария! Воздух напоен запахом первой травки, подснежников и берёзовым соком. Валентина Андреевна сама сделала аккуратные насечки на березе, чтобы с раннего утра подкармливать ребятишек чистейшим питательным соком. Две недели пронеслись, как добрая, захватывающая сказка. А накануне отъезда…Сборы продолжались до глубокой ночи. Наконец, детишки угомонились; за стенкой засопела говорливая Татьяна; и Валентина Андреевна тоже, с трудом, загрузила себя в сторожевой сон: выезжали на раннем автобусе. Очнулась Валентина Андреевна от ощущения своего сильного сердцебиения и чувства неопределённой тревоги… Голова слегка кружилась. Открыла глаза. Села. Всё тихо, все спят. Снова легла, отвернувшись к стенке. Тревога продолжала нарастать... И, вдруг, на стене прямо перед глазами Валентины Андреевны, в круге света (как от мощного фонарика) появилось чёткое очертание чьей-то круглой головы на довольно тонкой шее. Валентина Андреевна вмиг «поняла»: это живое существо…мужчина…от него исходят какие-то необычные вибрации… С этой стороны балконов нет… Как тут оказался? Непонятно…Опасности не чувствуется… Неужели?... Это… Пришелец?! Но ей, почему-то, совсем не страшно, скорее интересно, а точнее - неприятно…
 - С претензией на высшую цивилизацию, а в окна заглядывают… - вдруг мысленно сказанула Валентина Андреевна, пытаясь в черноте тени высмотреть черты лица… Отражение тут же отреагировало на ее мысль, как бы засмущалось и исчезло. Через секунду погас и свет на стене.
В том же состоянии - абсолютного бесстрашия -  Валентина Андреевна тут же подскочила к окну. Ничего не увидела. Наспех набросив ветровку на ночную пижаму, выскочила на улицу. Почему-то чётко зная, в каком направлении надо двигаться, вышла на дорожку, с которой открывался обзор озера. И… увидела мощный прожектор со стороны острова! Прожектор, как бы что-то  нащупывал, выискивал, медленно вращаясь в разные стороны; постепенно угасал и уже с трудом достигал берега. Оттуда же, именно с острова, доносился непонятный, почти стрекочущий звук… Что это? Кто там? И зачем? Вне сомнения, в свете именно этого прожектора, Валентина Андреевна увидела тень живого существа… Совершеннейшего существа! Только сейчас она, как бы опомнившись, испытала чувство страха от происходящего…Валентина Андреевна побежала обратно и пулей влетела в спальный номер. Ничего не подозревающие семейства, по-прежнему, крепко спали. Оставшиеся два часа до подъёма, Валентина Андреевна провела в бдении: прислушивалась, присматривалась, кряхтела и вертелась на кровати вплоть до звонка будильника. Небо было ещё темным и звёздным, когда всё отъезжающие высыпали из номеров, гружёные вещами, и направились на автобусную стоянку. Дети не выспавшимися глазами смотрели себе под ноги и ещё не проснувшимися голосами кратко переговаривались. Валентина Андреевна о виденном пока помалкивала и всё поглядывала, поглядывала в чуть сереющее небо. И…увидела: на фоне множества ещё довольно ярко мерцающих звёзд, пять-шесть светящихся шариков, похожих на спутники. Только двигались они хаотично: разнонаправлено, то приближаясь, то отдаляясь от Земли.
 - Вот и проверка: не дуркую ли я на самом деле? Петенька, сынок, посмотри на небо. Ничего необычного не видишь?
 - Нет, -  ответил сонный Петя, глянув в высоту. Затем глянул ещё и ещё: - Вижу, звёзды носятся почему-то, будто прыгают…И правда прыгают! Смотрите, смотрите! Что это такое?! Мама, что это?
 - Они…Инопланетяне… - одними губами ответила довольная Валентина Андреевна. Петя уже верещал, показывая пальцем в небо.
 - Что? Где, где? – просыпалась на автобусной стоянке дети… А вслед за ними и взрослые…
 - Нет, это не метеослужба и, тем более, не спутники: у них иная траектория движения, - отбивался пузатенький мужчина от перевозбуждённой Тани Сухониной. Она бы достала всех своими вопросами, да зрелище не затянулось: рассвет резко набрал обороты, оставив реальным только затухающие обсуждения увиденного.
По возвращению домой, Таня потащила упирающуюся Валентину Андреевну на ближайшее открытое заседание уфологов в Политехнический институт. Где, взволнованную Валентину Андреевну, заподозрили одни в фантазёрстве, другие в неврастеническом желании славы, третьи – в почти психической нестабильности. И только профессор – геофизик из Новосибирска заступился за растерянную выступающую тем, что поверил ей на все сто. Памятуя об этом уфологическом заседании, второй случай своего контакта с представителями иной цивилизации, Валентина Андреевна уже никому поведать не решилась. И вот теперь Учитель, говоря о вибрационной структуре биополя человека, напомнил ей о том, что Валентина Андреевна испытала во время «внутренней ревизии её органов» пришельцами.
Этот эпизод произошёл в одной из многочисленных клиник, куда укладывали уже серьёзно страдающую Валентину Андреевну с целью постановки диагноза её заболевания. В двухместной палате её соседкой тогда оказалась неспокойная женщина лет шестидесяти, большой любитель полечиться. Жила она одна и больница была для неё ещё и местом недостающего ей общения. Тяжесть состояния Валентины Андреевны её заметно расстроила, и соседка частенько засиживалась в холле, вылавливая проходящих мимо незадачливых больных для своих нескончаемых бесед на свои нескончаемые темы. В это предобеденное время соседка, как всегда, в палате отсутствовала. Валентина Андреевна лежала на кровати, что головным концом была обращена к окну. Третий этаж. Внешний обзор ограничивался краешком уже хмуреющего осеннего неба. Валентина Андреевна готовилась морально и физически к перемещению, естественно на каталке, с помощью санитаров, на первый этаж в рентген кабинет, где ей предстояла диагностическая процедура – рентгеноскопия органов грудной клетки. Её последнее время всё чаще донимал дискомфорт в груди и лёгкий кашель. Процедуру наметили в послеобеденное время. За минуту перед происшествием, Валентина Андреевна ещё витала в мечтах о почти нереальном: возвращении на свою любимую работу в кардиологию. Она заслужила место в отделении трёхлетним тяжким трудом врача-кардиолога на «скорой». Именно на «скорой», Валентина Андреевна зарекомендовала себя знающим специалистом, а так же чрезмерно жалостливой и одновременно экстравагантной особой, находящей оригинальные решения в самых критических ситуациях. (Например, однажды, подменяя реаниматолога, она, прибыв с реанимационной бригадой на пожар, вопреки запретам пожарных, помчалась, с обезболивающим препаратом, через соседний подъезд в квартиру, балкон которой был спарен с балконом горящей квартиры. Задача была не из лёгких: суметь сделать спасительный обезболивающий укол мечущейся по балкону обгоревшей женщине. На месте всё оказалось ещё сложнее: на балконе смежной квартиры стоял старый шкаф, и перелезть на балкон к пострадавшей было невозможно. Несколько драгоценных минут Валентина Андреевна пыталась поймать за руку мечущуюся от боли женщину. Тщетно. Пострадавшая ничего не слышала и не понимала… Тогда Валентина Андреевна просто приказала хозяевам смежной квартиры держать её за ноги, и гирляндой повиснув между перилами балконов, чудом дотянулась до руки женщины в момент её приближения к нужному краю. Кистью своей правой руки Валентина Андреевна держала предплечье пострадавшей и сама держалась за него, ощущая, как от натяжения сползает обгоревшая кожа с руки пострадавшей. А левой своей рукой Валентина Андреевна всадила в руку женщины иглу и виртуозно ввела из шприца обезболивающее средство. Измотанная болью, обессилившая женщина, едва почувствовав облегчение, начала медленно оседать на дно балкона. Валентина Андреевна вынуждена была отпустить её руку... Дальше, повисшую вниз головой Валентину Андреевну, перепуганные жильцы, затягивали на балкон исключительно за ноги…
 - Ну вот, теперь наша шоковая дождётся эвакуации! – победоносно заявила доктор, вернувшись к машине «скорой».Рукава её халата были в саже, руки заметно дрожали... - Сентиментальные могут целовать меня, пока не подправила макияж!).
Итак, Валентина Андреевна мечтала, будучи сама уже многолетней пациенткой стационаров, мечтала о возвращении на работу. В палате был штиль: голос соседки, как всегда, штормил в холле. Валентина Андреевна привычно наблюдала видимый краешек неба, как вдруг, боковым зрением уловила яркий свет в противоположном углу палаты. Свет напоминал «северное сияние».
 - Откуда свет? Странно… Не из окна, не из коридора, не какое-либо иное отражение…
Не успела Валентина Андреевна домыслить по поводу загадочного света в палате, как почувствовала, что голова её словно в невидимых тисках… тело обездвижено… правда, соображение не страдает. Валентине Андреевне стало физически крайне неприятно, особенно в области лба, как бывает под слабым напряжением тока… Ещё мгновение и вот она уже «видит», как открытыми так и закрытыми глазами: абсолютно безболезненное послойное рассечение тканей, её грудной клетки! В цветном изображении. Вплоть до сердца. Вот и её работающее сердце… Появляется указательная стрелка в области предсердий, которые сокращаются в разнобой. Тут же грудная клетка послойно закрывается… Голову отпускают. Тело становится подвижным. Неприятные «подсасывания» в лобной области проходят.
Что это?? Вот и свечение в углу палаты исчезло. Валентина Андреевна растянула рубашку на груди - никаких следов от разреза нет. Приподнялась на локтях, в окне будто что-то блеснуло. С трудом села, пытаясь расширить себе оконный обзор. Несколько бело-серебристых, будто металлических, «шаров» быстро вращались, словно вокруг невидимой оси, и постепенно удалялись.
Ввалилась шумная соседка. Пока что, да где, - «шары» исчезли. Или соседка их просто не должна была увидеть? И вообще не должна была понять о чём речь? Зато, после обеда, Валентину Андреевну полчаса крутили-вертели на рентгеноскопии, по поводу её давних жалоб на боль в груди и кашель. И, когда все диагносты поочерёдно пожали плечами, один из докторов, наконец, воскликнул: - Нашёл!
Все уставились в экран, согласно кивая головами. А когда, по просьбе Валентины Андреевны, монитор развернули и к ней, Валентина Андреевна просто ахнула: знакомая, недавно виденная картинка, только в чёрно-белом изображении… И только в области её мерцающих предсердий, вместо указательной стрелки, на экране был указательный палец доктора(!)
Получается, что Некто зафиксировал голову Валентины Андреевны, обездвижил её тело, обезболил, а в итоге - показал проблему с её сердцем своими, более совершенными методами? Невидимые диагносты опередили видимых?! Долго ещё Валентина Андреевна пребывала в состоянии удивления и веры-неверия в случившееся… А сейчас, когда Учитель ей напомнил это происшествие, развеивая подозрения о вредоносности (для людей) контактов с иными цивилизациями, Валентина Андреевна переживала всё, как впервые…Теперь она не сомневается, что повторная её встреча с Алексеевым Дмитрием Владимировичем, профессором - геофизиком из новосибирского Академгородка, произошла тоже не без участия её Небесного наставника.
Это было ещё вначале походов Валентины Андреевны (по специалистам) в поисках лечения своего недуга. Коллеги беспомощно разводили руками, ссылаясь на того злосчастного клеща, хотя и признаваясь, что дело может быть не совсем в нём... А добрый десяток целителей, своими пассами, так разнесли её несчастную ауру, что пришлось, по огромному блату, пройти диагностику состояния биополя методом Кирлиана (фотография биополя в инфракрасных лучах). Современнейший метод вынес вердикт, что у Валентины Андреевны, оказывается, необычно большое и мощное биополе, и, что, может быть, она болеет именно от этого. То есть, она – природный целитель; ей нужно лечить других и, таким образом, излечиться самой. Была предложена встреча с учёными – биоэнергетиками. И она прибыла в тот же Политехнический, только на более солидное, можно сказать закрытое заседание. В процессе ожидания «их главного» и её консультанта в дном лице, она невольно прослушала два небольших доклада о функциях биополя живых существ и растений, кое - что даже усвоив из услышанного. Наконец зал оживился: на пороге появился тот самый, защитник Валентины Андреевны, который десяток лет ранее не отдал её на растерзание уфологам. В момент появления профессора Алексеева, третий докладчик был на кульминации своего вещания. Он вёл себя весьма странно: с самого начала не сводил с Валентины Андреевны взгляда своих водянистых глаз, а сейчас, помимо взгляда, стал позволять себе весьма некорректные подхихикивания. При этом Валентина Андреевна начала ощущать нарастающую слабость в своём и так «никакущем» теле. Голова пошла кругом…
Очнулась она почти на руках во время подоспевшей Тани Сухониной, которая всё это время блуждала по коридорам университета, в ожидании окончания консультации её подруги. Рядом, стоял Алексеев, пристально глядя в глаза Валентине Андреевне. В руке у него было ватка, смоченная нашатырным спиртом.
 - Ничего, ничего… Всё будет хорошо, милочка. Я попрошу Вас запомнить то, что скажу Вам, только Вам. Нас очень удобно расстреливать, когда мы в полёте. И ещё: хотите жить, постарайтесь перепрыгнуть с поезда на поезд, идущий в противоположном направлении… на полном ходу! Вот так, милочка.
Он быстрыми шагами отчалил в аудиторию.
 - И это была вся твоя консультация??! Бесстыжие твои учёные! Хоть совести хватило денег не взять! Посиди на диванчике, Валя, я поймаю такси. Я быстро! – Сухонину просто трясло от возмущения... А несчастная всё повторяла своими обескровленными губами сказанную Алексеевым тарабарщину. Смысл его фраз пришел позже, глубокий и очень нужный ей смысл…
Зима подкралась тихим чистым снежком. И прилегла на всё, где только могла удержаться. Через приоткрытую форточку воздух прорывался резковатой свежестью. Будоражил эмоции.
Валентину Андреевну чаще и чаще одолевало желание поделиться с кем-либо тем, что она узнавала, особенно в течение этой предновогодней недели, из контактов с Учителем. Но, кому это будет интересно? Кому рассказать о том, как устроена наша Вселенная? Что гармония Вселенной зависит от направленности и уровня воздействия двух противоположных и взаимодополняющих энергетических потоков, работающих по принципу «качелей». Что устойчивость Гармонии в её постоянном колебании… От- сюда понятны пословицы, например, «нет худа без добра» - ведь чрезмерное добро порождает зло (взять хотя бы примером воспитание детей). А если наоборот, то избыток зла – даёт импульс к «очищению» добром. Что, если на «качелях» сильно перевешивает добро, зло активизируется - имеет большую возможность рассеиваться и распространяться, так как обладает малым притяжением (?) и т.д.
Кто выслушает пересказ Валентины Андреевны о вечном нашего Духа? О том, что Дух беспол и это высокоорганизованная энергоинформационная субстанция проникает в клетку зародыша (в момент зачатия) и тем «оживляет» душу будущего младенца. Что сам Дух, как семя, вызревает и совершенствуется на «почве» души. Бессмертный дух покидает человека в момент смерти его тела, а душа, прошедшая всю многогранность внешнего и внутреннего совершенствования, «повзрослевшая»  – вновь распадается на множество частиц, продолжающих взаимодействовать со всем окружающим пространством, и подвергается ионизационному воздействию светил, что имеет отражение на момент рождения ребенка. Этим объясняется индивидуальная совокупность черт каждой личности. Например, Дух Валентины Андреевны имеет свою родину – планету «Юпитериант» из созвездия юпитера, и космическая задача сущности Валентины Андреевны – синтез знаний. Дух Пети – с планеты Юмус этого же созвездия, он получает информацию путем озарений. Дух дочери имеет задачу «продвижение», а Дух мужа – анализ знаний (с каких планет духи Вики и Павла, Валентина Андреевна не запомнила). Зато формирование генетического кода человека она уяснила особенно чётко: это когда качества Духа зародыша, взаимодополняющегося по принципу комплиментарности, определяют наследственные данные, передаваемые от родителей. И что при сбое этой программы получаются «чужие по духу» дети. В итоге жизни, Дух, обретший (в процессе развития души) свои новые качества, отправляется в соответствующие именно ему измерения, «готовясь» к новому воплощению, или «поступает» в информационный банк Вселенной. От качественно – количественного состава частиц «продвинутой» души зависит уровень сознания людей и даже цивилизаций. Агрегациями частиц душ определяются и глобальные катаклизмы на Земле (геофизического и социального плана).
А как интересны сведения об эволюции Земли! Оказывается, раньше наша Земля вращалась за счёт галактических вихревых потоков (воздуха?) и равнонаправленных мощных горных хребтов, служащих при этом - лопастями. Из уст Учителя счастливица узнала о том, что есть такое – Вселенская Любовь; в конце концов, ей, как медику, были открыты некоторые сведения о лечении злокачественных заболеваний(!).
Покажите мне, пожалуйста того человека, кто, обладая такими знаниями, будет их долгие годы носить в себе?.. По крайней мере, это не наша Валентина Андреевна. И её всё – таки прорвало… Первой жертвой «информационной атаки» стала, конечно же, Таня Сухонина. Она слушала Валентину тихо, украдкой поглядывая на часы и, кивая, попугайственно повторяла: «надо же!». Дочь внутренне негодовала на бестолковую сиделку-студентку, не способную снимать с мамы интеллектуально-мозговые напряги, но пару раз выслушала родительницу довольно терпеливо, тешась мыслью, что мама нашла себе хоть и опасное для свежести своего ума, но всё же какое-то занятие. Сын от разговоров отмахнулся, а с мужем Валентина Андреевна и в прежние времена не рискнула бы так разоткровенничаться. Оставался Пташкин, только он – добрый, мудрый, всё понимающий Пташкин. Ему – то, накануне нового года, и написала письмо одухотворённая Валентина Андреевна. В него, в это трепетное письмо, наряду с поздравлениями, была вложена обширная контактёрская информация Валентины Андреевны. Откровенно, как на духу, она описала всю историю  «выхода» на Учителя:
«Я, будто в себе, слышала Его слова… Сейчас уверена, что первично – восприятие, а осознание информации идёт, когда мозг «озвучивает» её привычным пониманием и образами. Каков истинный образ Учителя?
От волнения перескакиваю с мысли на мысль… Например, я узнала, что при лечении злокачественных опухолей необходимо обращаться к «мыслящим» клеткам – лидерам, составляющим действенный центр опухоли, примерно таким образом: «Вас, несущих злое качество в организме мало, а клеток, продуцирующих добрую, созидательную энергоинформацию -  в тысячу раз больше. Вами можно просто пренебречь. Вас, как таковых, нет. А если вас нет, то и вызываемого вами заболевания быть не может! Впрочем, для вас, «злых клеток», есть выход: подчиниться общим приказам высшей нервной системы и начать функционировать, как все «добрые» клетки…». Письмо было на пяти тетрадных листах (можно только пожалеть нервы и время бедной Тани Сухониной, писавшей о том, что ей так претило). Валентина Андреевна интуитивно почувствовала, что письмо получилось тяжеловатым для предновогоднего настроения, и в конце продиктовала удивлённой Тане своё собственное лирическое стихотворение, рождённое неожиданно, под зимнее настроение:

СНЕГОВИК

Три тяжёлых снежных кома:
Ноги, грудь и голова –
Снеговик стоит у дома,
И ликует детвора!
За морковкой сбегал Петя,
Угольки принёс Вадим.
Улыбнулся всем на свете
Рукодельный господин!..
Настенька дала ведёрко
(На макушку водрузить),
Нелли принесла метёлку…
Ну, а кто решил слепить
Три тяжёлых снежных кома,
Тот глядел в окно из дома,
Радовался за других
И слагал нехитрый стих!

- Конечно, стихотворение было простеньким для уха такого мэтра, как Пташкин, но Валентина Андреевна откровенно мечтала, что он похвалит её поэтические потуги. О том, что она умеет рифмовать, Валентина Андреевна, до знакомства с Пташкиным, даже не подозревала...

Ответ на это письмо не заставил себя долго ждать. Более того, он -  ответ -  пришел телефонным звонком! Пташкин восторгался, вдруг, открывшимися у Валентины Андреевны неординарными способностями, просил и впредь делиться с ним получаемой ею оккультной информацией, мечтал о встрече и даже намекал на возможность серьёзных отношений...
Что могла усмотреть между его словами обезумевшая от счастья женщина? Она бы насмерть замучила несчастную Сухонину многотомной писаниной, но празднование Нового года было делом святым и обязательным для всех участников этого повествования…
Традиционно семья Лебедевых отмечала бой Кремлёвских курантов за единым, аппетитно накрытым столом. И так же традиционно, без пяти минут до нового летоисчисления, на белых краях нежных бумажных салфеток, карандашом, каждый член семьи старательно выводил своё заветное желание на наступающий год. Затем исписанные обрывки сжигались на донной поверхности сковородки, и кусочки пепла тщательно ссыпались в бокалы с шампанским (каждый автор - в свой бокал). И что удивительно – вот уже на протяжении лет двадцати – ритуал пожеланий имел свой действенный успех! В этот праздничный вечер уходящего её третьего болезненного года, муж с сыном перенесли страдалицу из опостылевшей её взору спальни в зал, к довольно скромно накрытому столу (дочь кое - что постряпала наспех и умчалась к друзьям), сын намеревался также удалиться. Таким образом, это был первый год, когда семья рассыпалась за разные столы в разных домах - ещё до боя курантов. Валентина Андреевна не препятствовала такому решению детей, она лишь мысленно перекрестила их… Без десяти минут двенадцать, когда президент России начал своё поздравительное слово, Павел открыл шампанское, налил шипящую, пахучую жидкость в бокалы, написал своё пожелание и предложил Валентине продиктовать ему её заветное желание. Его равнодушное лицо тщательно скрывали огоньки лампочек ёлочной гирлянды, но Валентина его видела, видела своим новым видением - его мертвецкое равнодушие и неожиданно для самой себя выпалила: «Детям – здоровья и счастья, мужу ещё одну любовницу, а мне – учёбу на психологическом факультете в Сибирском Университете». Раздражённо ехидный голос Павла всё поставил на свои места: «Учиться?! Ну, ты совсем того…И как ты это мыслишь, дорогая? На какие шиши? И с какими силами?». Карандаш нервно подрагивал в его породистых длинных пальцах. Он что-то скоренько нацарапал на салфетке, несколько раз протыкая и разрывая тонкую бумагу остриём непослушного карандаша. Пепел от сгоревшей салфетки стряхивался мучительно долго: он не стряхивался, а расползся по шершавому днищу давно не чищенной сковородки…
Куранты всех нюансов учесть не могли, и вот уже несколько секунд отчаянно призывали человечество к всеобщей радости и ликованию по случаю замены одной цифры года на другую… Свои сокровенные желания супруги Лебедевы проглотили молча. Валентина Андреевна недавно «научилась» пить самостоятельно, из чайной чашки, которую ей ставили на грудь. Она наклоняла вперед тяжёлую свою голову и притягивала непослушными руками чашку. На аварийный случай, содержимое чашки было всегда лишь тёплым. Сейчас же Валентина Андреевна успешно осваивала питьё из бокала. Уже забытый вкус шампанского… глоток, в который надо как-то вместить весь расплывшийся по поверхности жидкости пепел. Второй глоток ей уже опасен…По всем статьям, сегодня Валентина Андреевна была собой довольна… Тишина висела прямо над ними, вверх тормашками, раскачивалась и строила ехидные рожицы. Только телевизор суетливо ликовал голосами: А.Пугачёвой,  Ф.Киркорова,  В.Леонтьева, О.Газманова и множеством эстрадных групп (почти близнецов).
Павел, как и все домочадцы, понемногу привыкал к «новой»  Валентине, вернее к тем коррективам, которые внесла болезнь в её жизнь. Валентина стала более замкнутой, но менее раздражительной; более терпимой к недостаточному вниманию и пониманию окружающих. Она часто и подолгу беседовала по телефону с какими-то мастерами йоги, Рейки и прочих учений восточных врачеваний. От помощи местных экстрасенсов разных ипостасей, категорически отказывалась, убеждённая, что чужая энергия, как и чужая кровь (без смертельных показаний) ей не нужна. А космическим потоком энергии управляют лишь святые да отдельные целители то Бога, коих в её реальной жизни не находилось. Теперь же, с обретением ею своего Небесного покровителя, Валентина Андреевна заметно осмелела, мучительный страх беспомощности перестал сковывать её бездонные зрачки, распрямил складки страдания на лице…
 Молчание первых десяти минут наступившего нового года, Павел прервал совершенно неожиданно даже для самого себя: он взял в руки гитару. Взял очень браво, как во времена их первых домашних свиданий. Правда сейчас весёлость была искусственной, но покряхтывания при этом – привычными, теми, давними, которые предшествовали красивым песням о любви и верности... Он запел (всё тем же приятным баритоном, всё те же их любимые песни). Валентина Андреевна машинально хотела поддержать его тоже, как тогда,в студенчестве, но голос её не послушался, и сипло повторил давно заученную песенную строку: «Не прожить нам в мире этом без потерь…».
- Надо же: и слова-то в тему! – по щеке Валентины Андреевны тихо поползла слеза… Павлу долго не пелось, а затем и не пилось. Он метался по комнатам в ожидании времени лечь спать. Казался каким-то случайным в этот вечер, в этом доме, в этой её жизни. Наконец, его глаза зацепились за свежий, праздничный номер областной газеты и он зажёг верхний свет. Свет ёлочных игрушек померк на фоне трёх стоваток, льющихся с потолка. Померк, кончился, как и через каких-то две минуты закончится весь праздник для Валентины Андреевны.
 - Поюморим? Сегодня, как никогда, полно праздничных анекдотов. -  Павел принялся читать какую – то плоскую остроту. А затем она услышала:

  «Как – то,  очень между прочим, падал снег.
  Подошел ко мне воочию человек,
  Посонетовал мне песню для души,
  Говорил, что нужно пиано завершить,
  Завернул в газету свой пре-красный нос.
  Я спросил: « А кто с приветом?».
  Он оставил без ответа
  Под подушкой три конверта:
  В одном шарик, в другом  - лето,
  В третьем – пенсию принёс»…

-Чьё это стихотворение? – ухнуло всё внутри у Валентины Андреевны. Посмотри, пожалуйста, чьё?
-Какой-то Пташкин… А… тот, самый, наверно, что тебе нравился. Ты ещё его стихи вырезала из газет…
Павел зевнул долго и сладко: «Не пора ли на покой? Ты будешь здесь, или тебя перенести в спальню?».
-Пожалуйста, дай мне эту газету, - голос Валентины Андреевны нервно вибрировал. Павел давно умылся и скрипнул дверью спальни, а Валентина

Андреевна всё ещё растерянно рассматривала смеющуюся пасть празднично цветного Деда Мороза на девятой юморной странице областной газеты. И хотя зрение её в последнее время заметно улучшилось, газетный шрифт ей пока оказался не под силу. Она положила руку на текст «пташкинского» стихотворения, ощутила в пальцах своей руки будто холодно-болезненный прострел, попыталась согреть своим теплом насмешливо - недобрые его строки. Не получилось. Сколько времени Валентина Андреевна лежала вот так просто: без эмоций, она не помнит. На каком номере программы убаюкал её весёлый праздничный концерт? Сквозь сон она слышала, как Павел заходил выключить телевизор и даже прикрыл жену шерстяным одеялом. Она всё слышала, чувствовала и знала, что опять, ей не хочется просыпаться (во всех смыслах этого слова).
Ещё недавно летящие дни, вновь поползли…