Глава 1

                Глава 1.

С крутого обрыва хорошо просматривалась  панорама речной поймы! Здесь река множилась на рукава, которые то отдалялись друг от друга, то переплетались, как девичьи косы. Берега топорщились густым кустарником и камышом, что зелёной волной расползался по водной глади. Периодически, с нарастающим гулом взлетали птицы с большими крыльями, за ними другие поменьше. А вслед им неслись самые разные звуки, в которых были шлепки,  писки, и кваки, и даже подвывание. Потом ещё долго волновалась вода морщинистыми кругами и сердитыми волнами, охватывая стебли камышей и стволы ив, случайно забредших с берегов...
Молодой охотник племени Белой Косули, по имени Птенец, отвлёкся от реки и увидел, как к нему по обрыву карабкается незнакомый человек. Незнакомец был абсолютно гол, ловко перебирал ногами и руками, из-под которых сыпались вниз глина и камни, и упрямо двигался вверх. Когда он преодолел подъём и выбрался на ровное место, то оказался прямо перед Птенцом. Отдышался, выпрямился и спросил:
- Скажи – где я?
Птенец уже рассмотрел парня, успел поразиться племенному сходству и радостно протянул руку:
- Ты – утерянный? Обрадится наш Вожак. Меня звут...
- А я Денис. Действительно, утерянный. Вообще не соображаю, будто извилины мигом пропали... Впечатление полной очистки памяти!
- Земно глаголешь! – тряся руку Денису, восхитился Птенец. – Наш Кудесник баял: утерянные придут не теми. Пужаться не надобно. И я рад тебе, и племя возрадуется...
- Кудесник, говоришь? Тогда точно очутился у своих. Тепло  здесь... – Денис перевёл взгляд на своё голое тело и содрогнулся: - А где же одежда?
- Бери мою! – стянул с себя рубашку из грубой материи Птенец и протянул Денису. – Она длинная...
Тот настороженно оглянулся, убеждаясь в отсутствии посторонних, и лихорадочно облачился в рубаху. После чего успокоился.
Вскоре, переговариваясь, новые знакомые направились к рощице, что пестрела стволами берёзок и елей недалеко от берега. Уже издалека просматривалась изгородь из брёвен, из-за которой выглядывали камышовые крыши.
Пока шли, Денис приходил в себя...
Не покидало ощущение сна. Он осматривался вокруг и с тупым нытьём в голове констатировал, что местность знакомая, и этот парень с его искорёженным произношением слов, и виднеющееся впереди поселение... Будто после долгой болезни и бесконечного лечения возвращался домой! Бывает такое. Тогда всё знакомое воспринимается по-другому. Однако с памятью непонятки...
Только вошли внутрь селения, как стал собираться народ. Люди возбуждённо переговаривались, указывая пальцами в сторону Дениса, собирались группами, но близко не подходили. Они были одеты в странные одежды, в которых присутствовали фрагменты шкур и грубого сукна. Но, вот, стремительно появился Вожак, за ним показался Волхв. Денис растерянно остановился: поразительно – но люди были знакомы! Вожак, пожилой мужчина с густой, пронизанной сединами, бородой и пристальным взглядом, ещё издали издал возглас удивления. А Волхв, совсем древний старик, которого поддерживали два мальчика, остановился в стороне и, прищурившись, внимательно стал рассматривать гостя.
Первым заговорил Птенец. Он опустился перед Вожаком на одно колено и произнёс:
- Пришедши утерянный! Я заприметил у реки... – парень склонил голову.
Вожак одобрительно потрепал склонённую голову:
- Хороший знак. Верно, Волхв? – весело и удивительно звонко крикнул он в сторону старика. Тот откашлялся, важно погладил бороду и изрёк:
- Пусть образумит нас, кто он?... Многие на веку терялись...
Вдруг из толпы протиснулся мужичонка, низкорослый, с остренькой бородкой и шаловливыми глазами.
- Браты! Вожак! Дайте глагол молвить?
- Это Веня Вечерний! – послышались выкрики. – Молви!
- Давай... – махнул рукой Вожак.
Веня обернулся направо, сложил ладони рук перед грудью и бухнулся на колени. Денис проследил взглядом за Веней и увидел, что мужичонка кланялся довольно крупной деревянной статуе, изображающей косулю! Она стояла посреди просторной площадки перед хижинами, в стороне от входа в селение.
- От имени священной Косули и Небесного Громовержца докладаю – это мой племяш, сын сгибшего братка Кудесника Вечернего! Прозывали его День Ясный. А утеряли дитёнка на реке. Тогда охотились на Шую Зубастую... Отдайте День в наш род...
Мужичок даже прослезился...
- Пусть он молвит... – тянул трясущийся палец на Дениса Волхв, натужно шевеля губами и упираясь руками о шеи своим помощников.
Гость к тому времени уже освоился и уверенно заговорил:
- У меня с головой не в порядке, но могу сказать одно: я чувствую – вернулся домой! Всё вокруг кажется знакомым и люди тоже. Я помню эту изгородь, стать Святой Косули, Вожака... А, вот, дядьку Веню помню смутно... Но, что-то припоминаю! – восторженно воскликнул он. – Особенно глаза с хитринкой!
- Ай, молодец! – выкрикнул кто-то. – Главное углядел. Хитрее Вени и за дальним лесом не найти, за рекой и степешью не сыскать!
Последние слова заколыхались в громовом хохоте. Улыбнулся даже Волхв. Стало ясно, что обстановка разрядилась, и Дениса приняли.
- Тогда збирай к себе в род, - снова посерьёзнел Вожак, обращаясь к Вене, - и подготовь  к обряду возвращения. Завтреча и проведём. Так, люди?
- Так! – громыхнуло в ответ и отдалось где-то на реке.
- А где был и что делал?... Отбило память, - уже для себя прошептал Денис...

*  *  *
Прошёл месяц...
День Ясный, он же Денис, полностью освоился в племени, привык к своему имени. А странноватый язык воспринял легко, будто всегда на нём общался. Поселили его в одной из хижин, принадлежащих роду Кудесников. В хижине проживали молодые парни: спали на деревянных топчанах, укрытых шкурами и грубой тканью. Обряд “возвращения” прошёл сравнительно успешно. С небольшими накладками...
Проводили обряд на площадке перед Священной Косулей с утра, когда солнце только выглянуло из-за леса, что тянулся за селением. Воздух был напоен такими вкусными ароматами, что Денис-День некоторое время стоял перед оторопевшим Веней и полной грудью, огромными порциями поедал это природное блюдо. Чувствовал парень себя бодро, с подъёмом.
- Пойдёмте ужо! – забегал глазками Веня. – Как пройдёшь “возвращение”, так и зажичишь далей. Дело важнецкое для рода...
- Но хорошо-то как!... Однако - идём.
Народ уже собрался и, обсуждая предстоящее, создавал лёгкий возбуждённый гул. Когда подошли, появился Вожак с Волхвом. Старика усадили на аккуратно обтёсанный пенёк, а Вожак присел рядом на бревно. Проводил обряд человек, по имени Гора. Его громоздкая фигура и упитанное, красное лицо соответствовали имени. Помогали Горе несколько молодых охотников, в том числе и Птенец.
Дениса поставили перед Косулей, одели в особый наряд, основу которого составляла шкура с головой лисицы. Охотники расположились по бокам. В руках они держали короткие копья.
Вначале нужно было поклясться перед племенным божеством Косулей: клятву произносил Гора, а Денис вдруг охрипшим голосом повторял. Как позже выяснилось, его хрипотца, была с благосклонностью воспринята народом и прежде всего Волхвом. Она свидетельствовала о чистоте помыслов “возвращаемого”.
Текст и суть клятвы Денис улавливал слабо, наверное, от волнения, а не от странных слов, которые понимал интуитивно.
Солнце уже поднялось и било в глаза, когда приступили ко второму действу: нанесение племенного клейма! Для этого использовали что-то вроде большой печати, искусно выделанной из камня. Рисунок представлял собой профиль человека... Эту особенность Денис рассмотрел, когда клеймо, вымазанное в краску, Гора умело придавил к плечу. “Знакомый рисунок!” – проскочило молнией по вискам, когда взволнованный парень, под одобрительные возгласы толпы, растерянно рассматривал разукрашенный участок своего тела.
А третье действо для Дениса стало полной неожиданностью! Нужно было обнять и поцеловать трёх женщин разных возрастов: старуху, средних лет молодайку и девушку! Помощники Горы по своему усмотрению, учитывая, правда, пожелания толпы, отобрали кандидаток на “обрядовое действие”. Их по именам представлял Птенец. Говорил он на удивление уверенно для своих лет и с юмором.
Сгорбленная старуха непонимающе посматривала на людей, на молодого охотника, и вытирала спонтанные слёзы с морщинистых щёк. Ей звали Поздняя Роса.
- Ишо мой дед грил – жаркая бывалоча Поздняя Роса в темени ночной! – зычно провозглашал Птенец, а толпа реагировала смешками и шуточками.
Дородная молодица, по имени Огнива, игриво водила плечами, полным бюстом и смело посматривала и на сородичей, и на “возвращаемого”.  Чувствовалось, что ей по душе предстоящая процедура.
- С етой одному мужиче не совладать!
- Ей и трёх маловато будя! – неслось игривое.
Девушка, с поэтичным именем Ромашка, тоже особенно не тушевалась, лишь слегка румянилась, да глазками блестела.
- А цвету нашому, Ромашке утренней, мужичих губ спытать не привелось ишо!
- Так она не пужанная? Во, сладость кака!
Когда толпа поутихла, Вожак погасил улыбку, а Волхв одобрительно кивнул, Птенец шепнул на ухо смутившемуся Денису:
- Начинай с Ромашки и запнись на Росе... Так ямчей и для люду любей будя...
И громко обратился ко всем:
- Начинаем целовальню!
Он легонько подтолкнул опешившего Дениса. Толпа вновь заволновалась, понеслись подсказки, советы, которые говорили, что племя повеселиться умеет:
- Гляди кабы Роса не высохла в ямку!
- А Огнива!... В дрожаку кинулась! Вишь, невмочь бебёхе! Га-га! Ентую цалуй крепчей!
- Ромаха! Держись не упади ранее, до темени ишо час еси! Ох-хо-хо!
“Была не была!” – выдохнул Денис и смело подошёл к трепещущей старухе – от волнения перепутал очерёдность, подсказанную Птенцом. Он так энергично ткнулся в бабий рот, так мощно обнял старушку, что та встрепенулась в объятиях и подстреленной птицей повисла на руках парня!
Народ тревожно загудел, Вожак приподнялся, а Волхв передёрнулся и нахмурился. “Неужто окочурилась?” – успела проскочить тоскливая мысль, как баба зашевелилась, встала на ноги и так обняла партнёра по обряду, что у того что-то хрустнуло в шейной части! Она страстно впилась ему в губы и со звонким чмоком оторвалась. Вытерла губы, победно взглянула на толпу и крикнула натужно:
- Роса высохнет, коли ярило стухнет! Спаси и сохрани тебя Косуля, хлопче!
И опять чмокнула Дениса в щеку. Толпа взревела, Вожак заулыбался, а Волхв прослезился.
Денис ошалело потёр шею и губы, несколько секунд подождал, пока бабушка примет устойчивое положение, и шагнул к Огниве. Та же проявила инициативу, не стала дожидаться и сама кинулась к парню. Тот еле устоял на ногах и чуть не задохнулся в её стремительных объятиях, отмеченных долгим страстным поцелуем!
- Коли устоит, знать – наш! – как стадо гусей, гоготала толпа.
Да, нецелованный Денис чуть не растаял, как случайный снег в мае, от жара внушительных грудей бойкой девицы и её ненасытных губ. Пришлось вмешаться Горе! Видя, что процедура затягивается, а женщина входит в транс, он сердито шагнул и оторвал её, потерявшую чувство меры и стыда, от совсем растерявшегося “испытуемого”. Огнива, однако, не обиделась и не смутилась. Она поправила волосы, с лёгким недовольством блеснула очами в сторону ретивого служаки и с гордой осанкой заняла своё место в “строю”.
А народ не унимался и сыпал прибаутками. Под это музыкально-шумовое сопровождение, уже изрядно “разогретый” Денис потянулся к Ромашке...
На него смотрели такие невинные, чистые, с радужными точечками глаза, что он смутился. Подошёл вплотную и остановился, как загипнотизированный, вглядываясь в юную красоту. “А вначале показалась не такой красивой...” – оторопело рассматривал её лицо, волосы, шею...
Народ учуял замешательство “возвращаемого” и недовольно загудел:
- Таких баб проскок, а на цветке стух! Испужался непуганой?...
- Выпороть пришлого! – уже неслось из задних рядов недовольное.
Засуетился Веня!
- Дениска! Хватай яе! Не жмурься!
Но Денис не слышал никого, он взял её руки в свои и робко, нежно поцеловал в красную щёчку. Девушка глубоко вздохнула и ткнулась ему в грудь. Он же обнял её и прижал к себе. Так бы они и стояли, да Гора прокричал:
- Кончай целовальню!
Ромашка испуганно отшатнулась, оглянулась по сторонам и прытко кинулась к людям. В след ей неслось улюлюканье и смех. А Гора, подав знак Денису стать на колени, обратился к Вожаку и Волхву:
- Принимаем, али не?
Вожак замялся, а Волхв вытер глаза, поклонился в сторону Косули и прошамкал:
- Коли бы не Роса, выгнали б...
Тут поднялся шум, а Вожак вскинул руку вверх и крикнул:
- Берём?
- Берём, чево там! – выдохнула, как огромный единый организм, толпа.
- Вставай! – примирительно ткнул рукой в Дениса Гора.
Парень бойко вскочил на ноги, отряхнулся и почувствовал себя таким уставшим и разбитым, что нестерпимо захотелось в мягкую постель под одеяло. Но его уже обнимал и поздравлял Веня, потом подошли ещё родичи... А он искал глазами Ромашку и очумело улыбался...


Рецензии