День из детства

Два мальчика и девочка тайно закопали в листве парка несколько цветных стекляшек и сломанную зажигалку. "Это теперь наш клад!"- сказал один из них. "Мы никому про это не скажем!"- прошептала девочка. "И о нём знаем только мы!"- подытожил третий. Стайка ребят убежала во дворы, распираемая новым и великим чувством, которое объединяет людей избранных, немногочисленных, счастливых от того, что только трое знают тайну, и это именно они.
Заснувший на столбе электромонтёр оказался невольным свидетелем этого кладозаклания. И чтобы не потерять голову и не лишиться своего скальпа, он молча и очень тихо просидел на столбе всё это время. Спустившись на землю, размяв затёкшие ноги, он зачем-то разрыл клад, и внимательно стал рассматривать содержимое клада - стекляшки и сломанную зажигалку.
"Господи! Какая мура у них в голове!"- подумал он, улыбнувшись.
Почему-то хотелось ударить сапогом, разнеся в пух и прах сокровища, лежащие в неглубокой земляной ямке. Закурив сигарету, он поднял голову вверх, глядя в облачное синее небо сквозь резные листья клёна. "Ах, чтоб тебя!" – подумав о чём-то, рассмеялся монтёр.
Стал собираться в обратный путь. Подойдя к ямке клада, зачем-то опустил в неё целых три рубля и свою новую зажигалку. Что-то бормоча, он аккуратно закопал, как было, присыпал листвой и травой, - место имело прежний вид. Уже не думая ни о чём, человек в спецовке пошёл по аллее, возвращаясь на свою базу.
Наблюдавшая за всем происходящим сорока, спрыгнула на зарытую ямку, и стала раздирать когтистыми и жёсткими ногами ещё мягкую почву. Она с головой ушла в работу, ничего не замечая вокруг.
Полосатый, как тигр, обычный камышовый кот подкрадывался тихо, стараясь ничем себя не выдать.
А в это время в отдалении слышались голоса ребят. Один из них громко прокричал: "Да давай мы ему покажем! Посмотрим, кто врёт! Побежали, ребята!!" Ребята приостановились, пропуская ехавшую машину.
Сорока уже подобралась к кладу. Она выдернула трёхрублёвую купюру, два раза её клюнула и переключилась на цветные стекляшки. Камышовый кот весь поджался, готовый прыгнуть на сороку. Он как следует нацелился на свою жертву. Ребята приближались к аллее парка, собираясь отрыть свои сокровища, чтобы тут же кому-то что-то доказать.
Неожиданно прогремел гром, пахнуло влажным порывом ветра, на землю упали редкие первые капли. В этот момент кот атаковал сороку, когда та стояла, держа голову в ямке, пытаясь подцепить клювом стёклышко. В следующий момент полетели перья, сорока громко захлопала крыльями, непонятно каркнула, застрекотала, и клюнула кота, целясь в зелёный глаз. Попала ему
в лоб. Кот оглушено сел на задницу. Воспользовавшись мгновением, птица улетела в кроны деревьев, негодующе стрекоча.
Ребята с интересом смотрели на происходящее. Когда же оглушённый кот натурально сел на задницу, ребята расхохотались, а один из них попытался поймать полосатого разбойника. Да где там! Кот удрал.
Падали капли дождя, сильно пахло землёй и травой. Лето было в разгаре. Подмяв стебелёк чистотела, мальчики стояли на коленях у ямки, разбирая содержимое клада. Один из них молча показал всем трёхрублёвую купюру, выразительно мигая глазами. Потом показал совершенно новую и исправную зажигалку. "Что это?!" - раздалось со всех сторон. Несколько голов сблизились над ямкой, а точнее, над ладонью мальчика, пожирая глазами сокровища.
"Ничего не понимаю!"- сказал один.
Девочка спросила:
- "А мы можем тратить, это теперь наши деньги?"
Мальчики переглянулись и засуетились. Один из них быстро показал фигу окружающим, и ответил ей:
- "Да, конечно! Это теперь наше!"
Раздался ещё один удар грома, ливень хлынул на парк, на крыши домов. Все ребята побежали по домам, и только эти трое забежали в какой-то магазин поблизости, "Продукты", кажется.
Не было обложных туч, более того, кое-где виднелось синее небо. Лучи солнца в капели тёплого дождя образовали радугу. И вскоре дождь прекратился. Громыхая и удаляясь, летняя гроза двинулась в сторону Можайска. А на залатанном асфальте старых Звенигородских улиц разлеглись тёплые испаряющиеся лужи. Ярко светило солнце. По небу плыли облака.
Изумрудно зеленели кусты и деревья. Пели птицы и
пахло прелью. Издалека был слышен слабый звон колоколов Успенского собора.