Мастеру

На смертном одре он рыдал, не понятый, сломленный жизнью, оскорбленный…
Окружающий безмозглый люд заставил страдальца молить, молить о том, чтобы дар его не ушел в забвение вместе с ним, запечатанный длинными гвоздями под крышкой черного гроба. Но двое, только двое его близких друзей сумели понять, в каких муках пришедший к нему дар выплескивался на бумагу, как здравомыслие обращалось в бегство, а разум наполнялся извечным, космическим страхом.
Они надеялись, что в их власти обессмертить труд великого мистика и даже продолжить его, но их богобоязненность и скупость инакомыслия не могли сравниться с образом мышления человека, который поставил титанические колонны философии тьмы…
Мастер, те, кто надругался над твоим даром, отныне гниют в проклятой земле, а по их обезображенным, застывшим в паническом ужасе телам, читая свою мистерию, скользит белый червь.
Знай!!! Твое наследие отныне бессмертно, ибо четыре ветра, поднимающие столбы пыли на древних погостах, донесли весть о том, что семена твоих мыслей, пропитанные слезами дали всходы, а я напою их своей кровью, и они взрастут и окрепнут, в честь твоей славы и величия философии тьмы…