Взгляд в будущее. Наблюдения гамадрила

 Плешивый гамадрил сидя на сухой ветке старого баобаба, любовался разливающейся рекой Млечного пути.

 -Да,-почесав задницу, зафилософствовал он,-нет ничего загадочнее звёздного неба над головой и нравственного закона внутри нас. Но если рассудить с позиций Эйнштейна, что мы видим? Эти звёзды, отголоски давно минувших событий. Прошлое, касаемое нас малой искрой. Странно, что Вифлиемовская звезда вспыхнула новым светом за тысячи лет до рождения Спасителя. Что из них первично?

 -Или эта стая грифов на туше элефанта. Я вижу их. Значит, это уже было, это уже прошлое. Пусть недалёкое, на миллионные доли секунды, но отнесённое от меня рекой времени. Или близкий сосед-ревун, дерущий очередную свинохвостую макаку. Кто они для меня? Прошлое.

 -Мы видим, даже широко открыв глаза, только ушедшее. Ну, разве это не грустно? Неужели нельзя увидеть будущее?

 Плешивый гамадрил закрыл волосатые веки. Вечность саванны окружила его.

 -Вот. Вот, где перемешано всё. О чём и говорил Кант. Внутренний мир, где всё перемешано. Эта стая грифов видит в нём только прошлое, расклёвывая бедного элефанта. Сосед-ревун, даже загоняя свои сперматозоиды в будущее, тоже воспринимает их прошедшее формирование и желание вырваться наружу. И только мы, собакоголовые, заглянув в себя, можем приоткрыть чуть-чуть будущее.

 Незаметно он задремал. Эволюционная веточка распустила свеженький листочек прекрасным созданием, с волшебным  будущим. Мир раскрылся всеми цветами радуги. Мир без насилия и войн. Без злобы и ненависти. Мир будущего. Волны радости закачали гамадрила, понесли в невесомом эфире.

 Увы, полёт длился недолго. От сухой ветки старого баобаба до жесткой травы под ним. Почёсывая отбитую задницу, гамадрил полез обратно наверх. Но он был там, в будущем. Хоть и недолго, но был. И разглядел новое для себя лицо. Лицо человека.