Две женщины морского лейтенанта. 1 часть, 17 глава

Глава 17. «Механик Аненков»

В один из дней в каюту к Воронову, а он был человеком гостеприимным и хлебосольным, у которого, почти на всех кораблях, бригады служили друзья-товарищи, заглянул на "огонек"  «четвертый бычок» каплей Аненков.

Конечно, Микульский не раз сталкивался с "легендарным" механиком , но в одной компании с ним быть не доводилось, поэтому  штурман с некоторым интересом воспринял появление «живой легенды». Впрочем, все остальные, зная механика, как анекдотчика и балагура, тоже заметно оживилась.

- А, Васильич? Заходи, дорогой — гостем будешь! - приветствовал его Воронов. - Что, потянуло и тебя, старого морского волка, к молодежи? (Аненков был ровесником Цвиркуна, и все еще ходил в звании капитан-лейтенанта, по той же самой причине, что и эскулап  "СОВРЕМЕННОГО", а именно из-за пристрастия к винопитию.)
- Люблю хорошие компании, а у вас тут, по-моему, весело, - ответил  механик.
- Остограмишься, Васильич, или как? - предложил хозяин каюты, хотя вопрос был явно лишним — Аненков затем и сюда и пришел.
- Отчего же с хорошими людьми не пропустить стаканчик, другой? - засмеялся гость.

Все потеснились, давая вновь прибывшему место у стола.

- Андрюха, - шепотом, на ухо, товарищу молвил Микульский, - попроси его рассказать о том, как он получил орден — интересно послушать.

Воронов кивнул в знак понимания. Он  побренчал еще минут пять, для порядка, на гитаре, ожидая, пока спирт растечется по жилам каплейа  и развяжет ему язык.

- Ты знаешь, Васильич? Что-то ты давно нам не рассказывал о своих "вьетнамских" похождениях. А тут, среди нас, много новичков, которые и вовсе не знают твоей истории. Я так мыслю, что им будет любопытно послушать  твои байки, - наконец, попросил механика Андрей.

- Какие байки?! Все, чистейшая правда,  до последнего слова! - сказал капитан-лейтенант. Похоже, слова хозяина каюты его совершенно не обидели. Он выпил еще пол стаканчика чистого спирта и, смачно затянувшись "Беломором", начал свой рассказ: - Эх, парни — золотые были раньше времена!.. Выйдешь, бывало, во Владивостоке на набережную, а кругом — барышни, музыка, пиво! Ты безобразно молод, и все прелести жизни открыты для тебя!
- Васильич, что-то ты, в этот раз, сильно издалека начинаешь, - перебил гостя Воронов, направляя его рассказ в нужное русло, и, подливая механику в стакан хорошую порцию спирта.
- Ну, я и говорю — дело было в этак году в шестьдесят пятом. А может в шестьдесят шестом... Да это и не столь важно в каком — давненько это было... Вызывают, значит, меня в штаб флота и говорят— пиши рапорт, мол, ты есть доброволец во Вьетнам. Куда  деваться? Я подумал, подумал  — и написал. Тогда я  совсем молодой был, только после училища. Неженатый, выпивал в меру, в голове сплошная романтика и "урапатриотизм". Да, и честно сказать, многие тогда полагали — придем во Вьетнам, быстренько  надаем американцам по задницам, в общем, поможем желтым братьям и выполним свой интернациональный долг!.. Ну, что же — раз вызвался добровольцем, то тут уж закрутилось-поехало! Чем может военный моряк помочь меньшим братьям по разуму? Правильно – сам ничем. А если вместе с кораблем, тогда совсем другое дело! И заспешили наши кораблики большие и малые к вьетнамским берегам.

Как-то раз пришли мы на небольшом судне "ИЖМА" под видом рыболовецкого траулера в один ихний порт — Хайфон называется. Хотя все мы были одеты  по-гражданке, на борту, понятное дело, не было ни одного вольнонаемного.

В ту пору американские летчики были наглые, сплошь еще не пуганные. Летали над побережьем Вьетнама, как у себя дома! Хайфон бомбили по расписанию - утром и вечером.

На всех судах уже знали, как шесть часов местного времени, так пора выходить из порта на рейд.

К чести американцев, надо сказать, что воевали они сперва по-джентельменски — мирные гражданские суда, особенно иностранные, не трогали, а наносили бомбовые и ракетные удары только по самому порту и городу, где дислоцировались вьетконговцы.

У вьетнамцев тогда ведь какое оружие было? Зенитные пушки. Против американских "Фантомов" защита совсем никудышняя, поэтому, до нашего появления, господство америкосов* в воздухе было полнейшее! Вот и стали наши, потихоньку, завозить вьетнамским братьям зенитные ракеты, но их-то надо было наводить на цели!

Наша "ИЖМА", как раз, и была первой ласточкой в этом деле. На ней стояла радиолокационная аппаратура дальнего обнаружения, и мы начали следить за их авианосцами, откуда взлетали "Фантомы", "Тандерчифы" и "Корсары"**, прослушивали переговоры летчиков с базой, контролировали полеты. Но дальше этого дело пока не шло.

Примерно раз в неделю нам приходилось заходить в гавань Хайфона, чтобы пополнить запас пресной воды. В тот, злополучный день, только мы успели выскочить из порта на рейд,  как уже летят американские орлы!
 
Я, поначалу, как и полагается механику, находился при дизелях в машинном отделении, но как только наша "ИЖМА" бросила "яшку"***, и машины остановились, черт меня понес наверх - посмотреть на бомбежку. Интересно стало дураку. Впрочем, многие из наших, свободных от вахт и работ, поступили так же, как  я, и высыпали на палубу поглазеть.

* америкосы - прозвище американцев.
**"Фантом, Скайхок, Корсар"- названия американских самолетов.
***"яшка" - якорь (жаргон).

... Все бы ничего, но неожиданно дело приняло совершенно иной оборот и, вместо зрителей мы стали участниками кровавого спектакля!

Рядом с нами на якоре стоял большой югославский сухогруз, и тут видим - влазит между нами "китаец". (Узкоглазые тогда друг другу помогали, и везде у вьетнамцев командовали китайские советники).

Чертов "китаец" и на корабль-то не был похож, так — рыбацкая джонка, но вооружен. Малокалиберная зенитная автоматическая пушка на носу! Ага! Увидали китайцы, что летят самолеты, и давай палить в белый свет, как в копеечку!.. Пах-пах-пах!.. Пах-пах-пах!... Смешно, ей богу! С такой пукалкой — против ихних "Фантомов"!

Америкосам, конечное дело, хоть бы хны. Они, про себя, посмеялись, но решили наказать дерзких. Пара самолетов, отделившись от остальных, легла на боевой курс и дала ракетный залп. Мгновение, и от китайца только щепки полетели в разные стороны! Прямое стопроцентное попадание!

Расстояние до взрыва оказалось незначительным, джонка стояла от нас слишком близко, поэтому югослава и нас обдало тучей брызг и осколков.

Когда все, стоящие на палубе сообразили, что взрывная волна докатится и до нашей "ИЖМЫ", то бросились врассыпную, но было уже слишком поздно! Я хотел нырнуть в машинное отделение, но не успел и  схлопотал  два осколка: один в спину — ниже правой лопатки, а другой, извините за выражение — прямо в задницу!
 
Я еще легко отделался, а двое из нашего экипажа были убиты, трое тяжело ранены. На югославе борта повыше, поэтому там не пострадал никто, а наша палуба была залита кровью!

Наш капитан немедленно доложил о потерях, и это событие подтолкнуло  командование отдать приказ ракетчикам на поражение воздушных целей противника. До этого мы только вели наблюдения за американцами, но гибель наших товарищей требовала немедленного отмщения.

Для америкосов это был тоже черный день! Из восьми самолетов, взлетевших тот раз с авианосца, было уничтожено семь! Лишь  один летчик, видимо настоящий "ас" сумел долететь до базы на своем поврежденном  осколками ракеты "КОРСАРЕ", и совершить посадку на палубу!

Таких потерь янки* еще не знали! После этого случая они уже не объявляли о бомбежках и стали воевать по-настоящему.
 
"Каша" заварилась нешуточная, сами знаете, но я в дальнейших боях не участия не принимал — лежал две недели во вьетнамском госпитале.
 
Рана на спине зажила быстро, а вот пониже спины — не скоро. Отправили меня самолетом в Союз. Провалялся еще месяц в военно-морском  госпитале  во Владивостоке. Видимо, второе ранение я получил осколком от взорвавшейся китайской джонки, а на нем была какая-то заразная инфекция. Моя рана стала воспаляться, и не как не хотела заживать!

Но, в конце концов, я поправился и после отпуска прибыл в свою родную часть для дальнейшего прохождения службы. Прошло какое-то время, и я уже начал забывать всю эту историю с ранением, как вдруг - вызывают меня к высокому начальству пред ясные очи. Там говорят:

- Ты, сукин сын, такой-то и такой-то?..
- Да говорю, я он самый и есть.- Стою, ни жив, ни мертв и соображаю, за какие грехи меня будут сейчас чихвостить?

А они спрашивают — проходил ли я службу в воинской части такой-то, и называют номер воинской части "ИЖМЫ". -Так точно – проходил.- отвечаю. А они мне — бац! Орден Красной Звезды на грудь! Носи мол, дорогой товарищ Аненков, гордись и не забывай своих павших товарищей, - при этих словах подвыпившей каплей даже пустил слезу. - Ну, не отказываться же мне от награды?.. Радости было!.. Неделю потом с ребятами обмывали!.. Вот и вся моя история!

- Да, повезло тебе, Васильич! И орден ты получил, и ранение не смертельное... А если бы не успел отвернуться, и осколок попал бы не в зад, а куда-нибудь посерьезнее — что тогда делать? - спросил Воронов.
- А то!.. Конечно, повезло — я человек фартовый. - Ответил капитан-лейтенант, уже заплетающим языком, не заметив скрытых намеков Андрея.

- А, что, парни? Я бы тоже повоевал. - Вставил в разговор свое слово Здор, которому спиртные пары тоже немного ударили в голову.
- Что, Толян, захотелось острых ощущений? - спросил друга
Родыгин. - Пошел бы добровольцем в Афган, уж там бы настрелялся вволю!
- Представь себе, Серега - я подавал рапорт. Поцапался  с женой и пошел в военкомат. Возьмите,  говорю, в Афганистан, а они не взяли!.. Пушечного мяса, отвечают, и там полно, а нам нужны специалисты!Моря то в Афгане нет, вот и не взяли меня!

*янки - международное прозвище американцев.   

- Эх, ребятки, послушаю я вас! Детства еще у вас много! - Обозвался захмеленный Аненков.- Хватит войн и на ваш век — навоюетесь досыта!
- Да, прямо, как в песне — "не думай, что все пропели, что бури все отгремели!"  - Сказал, молчавший до сих пор Микульский. - А ведь Васильич прав. Российская империя, на протяжении всего своего существования, вела непрерывные войны, и, едва ли, найдется каких-нибудь пятьдесят мирных лет, хоть в прошлые  века, хоть в наше, советское время! Так что может и нам еще придется воевать.

- Что-то мрачные  у нас пошли разговоры. - Заметил хозяин каюты. - Я предлагаю выпить за мир во всем мире, и чтобы нам на практике никогда не пришлось применять свои военные навыки!

- Хороший тост! - Зашумели все сразу, и, выпив еще по маленькой, сменили тему разговора на политику и женщин... Жизнь на сторожевике продолжалась.