Шлюха

Молодой господин сидел у окна и наблюдал за птицами, которые с постоянной периодичностью слетались к одному и тому же месту. Кто-то бросал им крошки хлеба. Дама в белом берете и красном пальто. Молодой господин, а звали его мистер Фул, знал эту даму. Она напоминала ему его жену. Собственно её то он и ожидал, глядя на голодных птиц, и знакомую даму в берете. Мистер Фул ненавидел эту женщину за окном, так как она, наверное, ненавидела птиц, которых кормила хлебом. Фул ненавидел её, потому что она напоминала ему его жену, шляющуюся не известно где и с кем. А женщина ненавидела птиц, потому что, ей каждое утро приходилось их кормить хлебом, иначе она не получит наследство своего сумасшедшего дядюшки. Вот так вот заочно ненавидя друг друга, потому что дама ненавидела и Фула, постоянно наблюдавшего за ней из своего окна, они обменивались отрицательными флюидами.

Когда Фул думал о своей единственной, неповторимой, самой красивой, умной и подлой жене, его уши приобретали багрово-красный цвет.

" Почему, почему, она так поступает со мной. Это не справедливо. Я люблю её, отдаю себя всего от багрово-красных ушей до отдавленного мизинца на ноге. Подлая кошка, она играет со мной, как с мышонком в открытую. Я не знаю! Ну не знаю, что мне делать. Сегодня поговорю с ней серьёзно, этому нужно положить конец. Она пользуется моим положением, деньгами, но в то же время не ставит меня ни во что! Нет, сегодня разговор будет серьёзным. Таких ошибок, как два года назад я не сделаю",- думал он.

В это время Лис, жена Фула, наслаждалась виртуозной игрой музыкантов будапештского симфонического оркестра. Положив голову на плечо молоденькой леди, Лис мурлыкала и мечтала, как скоро они вдвоём отправятся в длительное путешествие по Средиземному морю.

Лис и Сиси познакомились на приёме у магната из Египта. Фул, в то время занимался крупным делом, по которому проходил свидетелем некий Альдазар- шейх- Лашак, организатор приёма. Всё происходило замечательно: изысканные блюда, хорошая музыка, конкурсы.

Лис, вдруг увидела симпатичную девушку в необычайно узком платье, оно так плотно облегало по телу девушки, и намекало, что форма изумительна; ни бугорка, ни морщинки. Лис подошла и предложила удалиться в туалет, покурить. После они вдвоём отправились в клуб " Резиновая висюлька", и наслаждались друг другом до утра. Они подружились, и по сей день заставляли беднягу Фула тёплыми скучными вечерами, сидеть у окна и наблюдать, как дама в белом берете и красном пальто, бросает крошки птицам. " Когда же у неё кончатся эти проклятые крошки",- иной раз думал Фул, и шёл в свою комнату спать.

" Когда дядю похороним",- думала дама в белом берете.

Фул вошёл в спальню, снял жакет, штаны, трусы бросил в угол, где притаился милый кот. Послышались шаги, дверь отварилась:

- Привет, дорогой,- сказала Лис.

- Привет, где ты опять пропадала?

- Я была у Джексонов, милый.

- У Джексонов, Петровых, Сидоровых. Мне это всё осточертело. Ты постоянно мне изменяешь; связалась с этой безмозглой девчонкой. Мне надоело, тебя ждать, смотреть в это проклятое окно, на бабу в белом берете. Так продолжаться дальше не может. Ты зашла слишком далеко. Ещё этот монстр, Юлиан. Почему ты меня позоришь? Если ты не закончишь с ним отношения, и с девчонкой со своей, то будет скандал.

Лис была немного пьяна, она медленно сбрасывала с себя предметы туалета и не знала что ответить этому мелочному, скучному человеку. Она не любила Фула. Ей не нравились его увлечения: биржа, скачки, покер. Лис давно хотела освободиться от этого, не зная, что цель её почти достигнута, она лгала, и всячески извивалась, приуменьшая и утаивая подробности своих похождений. Лис считала, что жить надо легко и красиво, не обращая своего драгоценного внимания на мнения, обсуждения и канонические постулаты социального нравоучения. "Деньги? А что деньги, их нужно тратить. Мусор, который не достоин внимания. Что такое деньги по сравнению, например, с Чайковским или Пизанской башней"?- думала она. Лис до того разочаровалась в своём законном муже, что не могла больше слушать его противные, скупые речи. Посмеиваясь над ним, и обзывая счетоводом, экономом, она была уверена, что этот человек проживает свою жизнь напрасно, что такие, как он не должны появляться на свет, так как они портят своим зловонным запахом ту божественную, духовную ауру, витающую над людьми совершенными, теми, которые ценят падающий листок дубовый, а не ищут на улице урну, чтобы сплюнуть, на самом деле заглянуть в неё; нет ли там чего-нибудь интересного. Да, она проживала жизнь. Красивую жизнь! С детства, не зная нужды, привыкшая к шелкам и золоту, разбалованная, бывшей женой Фула, интересный момент, не правда ли, она добилась высоких вершин в разгульной жизни и распутстве. "Романтика!- говорила она. -Вот совершенство. Упасть со скалы и не разбиться о горячий песок". И сейчас, стоя перед этим сатрапом, коновалом, тираном, сухарем, наконец, Лис набиралась сил, чтобы дать достойный отбой. "Руки прочь от Чайковского!- думала она - Считайте деньги, господа!" Но при этом, сама, аккурат каждую неделю получала чек на крупную сумму, но это так, между прочим.

- Я не собираюсь, тебе подчиняться, не собираюсь рвать свои отношения, это не твоё дело.

- Ты обязана, ты моя жена. Я приму жёсткие меры.

- Жёсткие меры,- она усмехнулась,- да что ты можешь!

- Я, я,- Фул прикрыл руками свои багрово-красные уши, показывая этим своё крайнее возмущение.- Я изменю завещание.

Лис расхохоталась и присела на шаль брошенную рядом:

- Дорогой!- сквозь смех пыталась сказать она,- Ты долго будешь жить!

Фул, не раз уже видавший подобные сцены, потянулся за трубкой телефонного аппарата:

- Я застрелюсь.- прокричал он,- Вон! Пошла прочь отсюда.

Лис со смехом удалилась, она как всегда победила. Добро задушило зло! Засыпая, она видела стебель астры сквозь фетровую шляпу. Пролетающую мимо прозрачного окна летучую мышь в смокинге и с сигарой. Водопады!- Брызги!- Пузыри! Прочь сомнения, не может сосуществовать лёгкий полёт мысли, и корка чёрствого хлеба. " Икорки бы".- подумала Лис и заснула.

Тем временем взбешённый Фул, немедленно вызвал к себе юриста, опытного к которому он часто обращался, вместе они переписали завещание, собственно, на юриста и переписали, потому что Фулу было безразлично, кто получит крупное наследство, только не Лис. Достала! Он подписал оставшиеся документы, дождался ухода счастливого юриста и застрелился. На зло!

Смерть на зло, самая глупая смерть. Терять свою жизнь из-за непонимания, ревности. Глупец, что он хотел доказать своим поступком? Свою несостоятельность, слабость. Он боялся быть униженным? Не хотел участвовать в цирковом представлении? Его не устраивал сценарий, написанный любимым человеком. Почему? Может, он и не любил её вовсе? Скорее всего. Но Лис издевалась, ненавидела и смеялась, не считаясь ни с чем. Она, конечно, обрадуется. Тогда зачем жить, если это так, если смерть принесёт лишь облегчение. А может, стоило развестись? Причём тут это. Он хотел её всю, с головы до ног, это он начал позволять ей подобные вольности, сам виноват. Нужно было сразу, держать кобылу в стойле, простите за сравнение, но если не можешь увлечь своими ушами, то избери другой метод. Но покинуть всех! Уму не постижимо! С другой стороны Фул, какой бы он ни был, поступил справедливо, наказал -таки стерву. Не дожидаясь развода с её стороны, что было бы куда позорнее, для него, выбрал самый удобный для себя вариант. Забрать всё, ох, как он любил деньги, он постоянно разрывался между Лис и ними, шелестящими и блестящими. Не мог он по - другому. Фул отомстил. Лис не получила ни пенни. Через пол года судебного разбирательства по этому делу выяснилось, что Лис давила на мужа, некоторые предлагали вменить ей доведение до самоубийства, но обошлись штрафом. Лис не думала, что её прекрасная жизнь, вдруг может стать такой грязной и вонючей. Она отсидела год в колонии, за неуплату штрафа, когда освободилась, шлялась по подворотням. Не забуду сказать, что все друзья и подруги сразу же позабыли славную Лис, не узнавали её на улице. Лис стала заниматься проституцией, каждый день при этом, проклиная Фула. Раззнакомилась с местными красотками, ночными бабочками. Стала не плохо зарабатывать, и понемногу вылезать из дыры, которую она так ненавидела и стремилась вырваться из ямы как можно быстрее. Через пять лет блужданий, кочуя из одних рук в другие, это были уже не грязные руки матросов и докеров, статистов и официантов, а руки уважаемых в городе людей. Лис благодаря своей культуре поведения, светскости, так сказать, быстро перешагнула планку обычной шлюхи. Всегда уделяя огромное внимание внешнему виду, привычка у неё была такая, она создала вокруг себя прежнюю ауру свободы, любви к прекрасному, духовной нежности. Она как марионетками управляла многими мужчинами, меняла их, как перчатки, играла, вспоминая теперь уже беднягу Фула, насмехалась и ещё больше ненавидела. Она мечтала, теперь уже осознанно, довести человека до состояния невменяемости, зомбировать его, подчинить его, растоптать, приказать выпрыгнуть в окно, преждевременно оформив все документы и денежки прибрать к своим белым ангельским ручкам. Жизнь наладилась, наконец-то можно расправить крылья. Она смотрела на себя в зеркало, примеряя белое платье, ей нравилось как синяя полоска на подоле платья чуть касалась её девственно сочных коленок: " Я не достаточно загорела,- говорила она себе, поворачиваясь задом к зеркалу,- на днях поеду к морю".

На самом деле она сама возбуждалась при виде себя. В этот чудесный день, она шла к своей старой подруге Сиси. Лис всё-таки добилась её любви ещё раз, и теперь они вместе веселились и заставляли грустить окружающих. Они медленно шли по мосту, был жаркий день. Большое количество автомобилей. Шум! Гам!

Из-за аварии на мосту скопилось несколько сот автомобилей, организовалась пробочка. Злые водители, то и дело выскакивали из машин и выказывали неуважение к остальным. Вокруг все ругались, некоторые дрались. Чёрти что. Смотреть противно:

- Курт, посмотри какие матрёшки идут,- сказал мистер с жёлтым худощавым лицом.

Курт закурил сигарету. Вот это женщины! Какие бёдра, какой крепкий зад. Да! Матрёшки! "Больше всего люблю, когда женщина идёт по одной линии, ах, как красиво. Вон та, в джинсовых шортах. Какой чистый загар. Держаться правильно, спина прямо, шея прямо, эх, девчонки, вас бы сюда к нам. А синяя полосочка на коленках, весьма гармонирует с её лебяжьей спинкой, как на волнах!".- думал он. Курт посмотрел на водителей остальных машин, их взгляды были устремлены туда, где шли, плыли две необычайно красивые, будоражащие мозг, женщины. Курт сделал глубокий вдох, и сигаретный дым омыл его лёгкие:

- Представить только, сколько изумлённых глаз и стёртых до крови рук замешаны в этом деле,- сказал он.

Когда дамы хохотали на заднем сиденье, Курт, непонимая, что сказать, как привлечь внимание, постоянно оглядывался и смотрел на них:

- Мы прокатим вас по самым красивым местам побережья.

Лис была в восторге, она едет в шикарном автомобиле с молодыми, совсем юными мальчишками. Предчувствие того, что она сможет подразнить таких неопытных слюнявых птенцов, возбуждала её, она задрала юбку, так что белые трусики невольно бросались в глаза. " Ха,- думала она,- сосунки попались".

Ребята оказались очень вежливыми, заботливыми и хорошими экскурсоводами. Они пригласили дам в ресторан, не задерживаясь там долго, тронулись дальше. По дороге Лис дала урок красноречия, рассказывая о поведении в высшем обществе, культуре общения, употребления пищи и ухаживания за девушками.

" Рассказывай, рассказывай",- думал Курт улыбаясь.

Девчонки немного захмелев, утеряв бдительность, и полностью упустив контроль за ситуацией, болтали, смеялись, начали распускать руки. Лис забыла о культуре и уличным трёхэтажным матом выругалась на прохожего в синем колпаке:

- Что за урод, разве можно носить на себе такую дрянь. Ха.. ха.

- Девушки, ещё шампанского!

- Да!- в два голоса запищали подруги.

- Подруга, я тебя люблю,- кричала Сиси

- Я тебя хочу,- отвечала Лис,- и мальчиков хочу, какие у нас маленькие, хорошенькие мальчики. Мальчики, а где мы?

- В лесу,- ответил Курт.

- А зачем мы туда едем?- Посмеиваясь и обнимая Сиси, пропела Лис.

- А потому что не нравитесь вы нам, почему-то. Не волнуйтесь, скоро будем на месте.

Лис немного испугалась: " Ну, и шуточки",- подумала она.

- А что мы там будем делать? - спросила она.

- Вы, незнаю, а мы вас будем убивать...