Командно-штабные учения. Продолжение

В эту ночь моя очередь заступать дежурным по лагерю. В мои обязанности входило следить за тем, чтобы вовремя производилась смена часовых, чтобы водители, которые должны были находиться в машинах, не спали беспробудным сном, а периодически проверяли зарядку  аккумуляторных батарей и температуру двигателей. Одним словом - готовность №1. В общем, еще одна  бессонная ночь. Это дело привычное.

Чтобы не беспокоить майора телефонными звонками, аппарат установили в кабине ГАЗ-66-го, в котором мне предстояло коротать ночь.
В 23.00 отбой. В палатке рассчитанной на двадцать человек, уставшие за день солдаты, не раздеваясь, сопели на матрацах, укрытых плащ-палатками, одеялами служили шинели.

Ночь. Ночью кажется, что время замедляется. Стрелки часов уж как-то медленно двигаются по циферблату. Очень хочется спать. Чтобы разогнать сон, не спеша, обхожу лагерь. Все спокойно. Обхожу посты боевого охранения. Часовые не спят, у всех бодрый вид. Разведчики народ особый - ребята серьезные и ответственные. Это радует. Также не спеша, возвращаюсь в лагерь.

Поравнявшись с палаткой начальника разведки, остановился, слушая густой храп майора.
Вдруг полог палатки с шорохом откинулся, и показалось чумазое лицо истопника:
- Товарищ старший лейтенант, шары не хотите?
Шара - это напиток серьезный. Изобретение солдат. Друг, товарищ и брат. Шара - это что-то среднее между крепко заваренным чаем и чифирем, в который добавлено огромное количество сгущенного молока. Солдат очень любит сладкое. Кто служил, тот знает. Шара - это  крем-брюле для солдата. Выпьешь кружку такой горячей приторно-сладкой смеси, и бессонница обеспечена. Сердце громыхает как после марш-броска, захочешь уснуть, не уснешь.
- Весьма кстати,- взбодрился я, - только при одном упоминании этого слова.
- Минут через пять будет готово,- сверкнул белыми  зубами узбек.
Я посмотрел на свои командирские часы. Стрелки, покрытые фосфором, высвечивали без десяти минут три. Через пять минут отправлять новую смену на посты.
- Мне нужно отправлять смену. Я пришлю водителя из ГАЗ-66-го. Нальешь ему. Спасибо тебе.
- Всэгда  пожалста,- улыбнулся солдат, и исчез, словно растворился в палатке.

Зайдя в палатку, где спали солдаты, я вдохнул тяжелый армейский запах, который не перепутаешь ни с чем, как не перепутаешь запах железнодорожного вокзала, растолкал спавших у входа караульных. Не прошло и минуты, как четверо разведчиков, посапывая, переминались с ноги на ногу возле палатки.
- Становись,- почти шепотом скомандовал я.
Шеренга замерла передо мной.
- Все проснулись?- глядя на хлопающих ресницами караульных, спросил я.
- Так точно,- в разнобой ответили бойцы.
- Заряжай!
Клацнули затворы, щелкнули курки, звякнули предохранители, глухо чмокнули пристегнутые магазины.
- На посты шагом марш!
Подходя к ГАЗ-66-му. я увидел, что возле машины стоит водитель, и держит за ручку накрытый крышкой котелок. Это проворный истопник, не дожидаясь водителя, принес шару. Удобно расположившись в кабине грузовика, мы с водителем разлили по кружкам напиток, и медленно с наслаждением выпили.

Взбодренный  шарой, я пошел проверять посты. Время от 3-х до 5-ти утра самое коварное для часового. Идет изнурительная борьба со сном, бдительность притупляется. Это самое удобное время для противника. Не спроста в 41-м немцы напали на Союз в 4-ре утра.
На трех постах порядок. При подходе к последнему посту, меня не остановил окрик часового. Замедлив шаг, я достал пистолет из кобуры, и, стараясь не шуметь, подошел к окопу. В окопе никого не было. Я резко присел, оглядываясь по сторонам - в висках пульсирующая боль. Собираясь с мыслями, напряженно вглядываюсь в темноту. Вдруг справа от меня раздался звук шагов.
- Стой, кто идет?- Крикну я, прыгая в окоп.
- Рядовой  Церкевич, - испуганный голос из темноты.
Посветив фонариком в направлении прозвучавшего голоса, я увидел солдата в расстегнутой шинели. В правой руке он держал автомат, а в левой болтался ремень с подсумком для магазина и штык-ножом (штык в целях маскировки к автомату не пристегивался).
- Церкевич, ко мне!- раздраженно приказал я.
Подбежав, солдат спрыгнул в окоп.
- Что случилось?
-  Отлучился по нужде,-  опуская голову, ответил солдат,- видать консервы не свежие.
Он и я знали, что это грубое нарушение. Но как быть, если действительно невмоготу?
Я сам, будучи курсантом, вот также как и этот солдат, заступал на посты. И всякое бывало.… Если бы он спал или курил - другое дело. Это сознательное нарушение. В карауле слабину давать нельзя. И все-таки... Я  решил не устраивать разнос, но чтобы часовой не думал, что нарушение останется безнаказанным, сказал:
- Заправься, боец. Штаны постирать можно. Кровь не отмоешь. Продолжай нести службу, после разберемся.
Выбравшись из окопа, я вернулся в лагерь.



Вот оно долгожданное утро! Безоблачное небо и  приветливое солнце. Утром и пустыня кажется не такой уж мрачной. В шесть часов подъем. После завтрака майор разрешил мне отдыхать до обеда, что я и поспешил исполнить.
Какое удовольствие сбросить с усталых ног сапоги, и лежать, расслабившись, постепенно погружаясь в сон. Четыре часа - словно одна минута. Вышел из палатки  и меня окутал запах жареного мяса. Я  как говорится, носу своему не поверил. Откуда этот пьянящий аромат? Рыбные консервы, макароны, гречневая и перловая крупа- вот все, что имелось у начальника ПАКа.

Солдаты кто, сидя - кто, стоя, с видимым удовольствием поглощали гречневую кашу с   большими кусками мяса. Получив свою порцию, я подошел к начальнику кухни, сидевшему на подножке машины, поглядывая на жующих солдат, спросил:
  - Николаевич, ты что волшебник?
Прапорщик улыбнулся, и кивнув головой в сторону Мохова прохаживающегося возле наблюдательного пункта, ответил:
- Валеркина работа. Мотнулся  не далеко отсюда, и подстрелил архара. Мяса на два дня хватит. Жаль только, что шкуру и рога пришлось закопать. Если монголы узнают, то срок приличный можно схлопотать. Архары занесены в Красную книгу.

Подкрепившись и закурив, я подошел к Валере.
- Спасибо, брат,- хлопнул его по плечу,- порадовал мяском.  Расскажи про охоту.
- Да ну ее эту охоту,- раздраженно сказал взводный,- лучше бы и не ездил.
Он достал сигарету, и разминая ее пальцами, глядя себе под ноги, продолжил:
- После того как ты лег спать , майор вызвал меня к себе в палатку и говорит, что надоело ему консервами травиться, мяса хочется.  И карту мне показывает. В двадцати километрах  на Восток - сопки. А  где сопки, там и горные козлы должны водиться.
Взводный закурил, сделал несколько затяжек.  Я молча ждал.
- Взял с собой двух бойцов, и на  ГАЗ-66-м поехал.  Через пятнадцать километров. Не доезжая до сопок, увидел архара вместе с козой и козленком. Мы к ним, они от нас. Началась погоня. Дал я по ним очередь из автомата. Задел заднюю ногу  архара. Он начал отставать от козы, и уводить нас в сторону. В горячке я не осознавал. Что это он специально от козы с козленком нас уводит.- Валера закусил нижнюю губу, и глянув прямо мне в глаза, с надрывом в голосе, выпалил.- До этого случая, я думал, что они просто твари бессловесные, а тут такое самопожертвование! Архар себя под пули сознательно подставил. Добил я его, а у самого слезы из глаз. Сам от себя не ожидал такой слабости.
- Не слабость это Валера, а человечность,- прервал я его рассказ.
- Человечность, человечность. Как бы она меня не подвела, эта человечность.
Спеша переменить тему разговора, я спросил:
- А где майор?
- Сегодня выход на связь с полком. Он в БТРе с радиостанцией колдует.
Вспомнив вчерашнего визитера, и весь тот спектакль, я поинтересовался:
- Как думаешь, за нами следят?
- Наверняка. Ты не смотри, что все как на ладони  на пятнадцать километров просматривается. В складках местности танк можно спрятать. Перепады высот на нашем участке до десяти метров.
- К чему же тогда этот ковбой с карабином? 
- Подлянку готовили. Только наш майор не дурак. Уважаю его. Все по уму делает.
- В разведке дураков не держат,- поддержал я его.
Мы пошли к БТРу, зная, что после сеанса связи, майор вызовет нас к себе. К нам на встречу бежал водитель, показывая рукой на БТР. Понимающе кивнув головами ,мы ускорили шаг.
- Так братцы,- деловито начал майор,- завтра в десять утра к нам пожалуют гости. Сегодня с вечера, лично проверьте внешний вид своих бойцов. На сержантов не надейтесь. Сами понимаете в данной ситуации одна оплошность, может всю жизнь поломать. Доложил о визитере - паникером назвали.- Майор вздохнул, качая головой.- Жираф большой, ему видней.


Утро следующего дня. Кульминация. Выставлено оцепление. В лагере, кроме начальника разведки, Мохова и меня никого нет. ПАК вместе с прапорщиком где-то растворился. На наблюдательном пункте красуются схемы, напоминающие парадные плакаты. Ждем.
В 9.45 в небе нарисовался вертолет. Напряжение нарастает. Вертолет все ближе и ближе. К своему удивлению замечаем, что вертолет не военный, а транспортный, с какой-то надписью на борту. Смотрю в бинокль. Белым по зеленому надпись «Военторг». Мы недоуменно переглядываемся. Вертолет приземляется метрах в семидесяти от обозначенного места посадки.
То, что мы увидели минуту спустя, просто ошеломило нас. Из вертолета, словно бабочка, выпорхнула красавица в белой кофточке, и бьющей наповал, короткой юбке. Мы словно корни пустили. Стояли как истуканы.
 
Первым опомнился майор. Быстрым шагом он направился к вертолету- мы следом за ним.
А из вертолета, вслед за дамой, высыпали шестеро солдат, и стали выгружать какие-то ящики, термоса, тюки.
- Давай, давай, пошевеливайся,- звонким голосом, перекрикивая свистящие лопасти вертолета, командовала небесная фея.
Когда мы были совсем близко от нее, девушка резко обернулась к нам, и не здороваясь прокричала:
- Кто старший?
- Майор ветров,- представился наш командир.
Я и Мохов остановились в нескольких шагах сзади от майора, и ошарашенные происходящим, молча, наблюдали за всем происходящим.
- На вашем пункте,- все также кричала женщина,- генералы будут обедать. Где подходящее место? Нужно установить палатку.
Воробьев развел в стороны руки:
-Вся Монголия у ваших ног.
- Сейчас не время для шуток, майор,- строгим тоном сказала красавица,- у нас полтора часа времени.
- Выбирайте сами,- ответил майор.
 
Девушка решительным шагом направилась к наблюдательному пункту, за ней четверо солдат волокли огромный тюк. Подойдя к пункту, Дама остановилась, огляделась по сторонам, посмотрела на приборы, и определив куда направлены приборы (опытная штучка), повернувшись в противоположную сторону, и властно указывая рукой, приказа:
- Палатку устанавливаем в пятидесяти метрах от пункта. Шевелись, ребята!
Перекрывая все нормативы, солдаты установили огромную штабную палатку, и принялись носить в нее термоса, раскладные столики, посуду, ящики с водкой и что-то еще.

За все это время, мы не перекинулись ни словом, с интересом наблюдая за происходящим.
- Здравствуйте, мальчики,- услышали мы веселый голосок, у нас за спиной.
Обернувшись, как по команде, мы увидели подходящих к нам трех девушек - одна другой краше. В руках они несли букеты цветов. Цветы посреди пустыни - просто сказка.
- Здравствуйте, девочки,- не растерялся майор.
- Мы официантки, будем обслуживать обед.
- Как хорошо быть генералом,- улыбнулся майор, качнувшись на каблуках.
Вместо ответа - раскатистый смех, и официантки поспешили в штабную палатку.

Из оцепенения нас вывел стрекочущий звук вертолета. На этот раз, боевой вертолет огневой поддержки, на малой высоте пронесся над нами, километрах в десяти от нас сделав разворот, ушел обратным курсом вдоль границы.
- Разведчик,- заключил майор, провожая взглядом, вертолет похожий на гигантскую стрекозу,- скоро жди гостей.
 
Не прошло и пяти минут, как мы увидели в небе звено вертолетов.
- Ну, вот и дождались,- с волнением в голосе сказал майор. -  Находитесь возле моей палатки. Старайтесь не высовываться. Игорь, если понадобишься, я махну тебе рукой.

Его волнение передалось и нам. Козырнув, мы словно спринтеры унеслись к палатке.
Два вертолета совершив такой же маневр, как и предыдущий, ушли вдоль границы.
Третий, зависнув над обозначенным местом посадки, медленно приземлился в центр круга.
 
Майор, придерживая рукой фуражку, рванул к вертолету. Мы видели как из вертолета не спеша, выходили генералы. Как кому-то из них майор докладывал, вытянувшись словно струна.

Генералы заняли наблюдательный пункт. Я насчитал двенадцать фуражек. От красных лампас рябило в глазах. Я и Мохов с любопытством выглядывали из-за палатки, наблюдая ,как стратеги, развернув топографические карты, осматривают через бинокли близлежащую местность. Это продолжалось не более трех минут. Вскоре генералитет перекочевал в штабную палатку.

Два долгих часа, не смея даже закурить, я и Валера простояли у палатки начальника разведки полка. Не скучал в это время и майор Воробьев, заняв пост у входа командно-штабной палатки.

Через два часа раскрасневшиеся повеселевшие генералы, погрузившись в вертолет, улетели.

            «Кому война, а кому мать родна».


Рецензии
НАМ ОЧЕНЬ ПОНРАВИЛСЯ РАССКАЗ.МОЖНО ЕЩЕ? МЫ ЖДЕМ.

Элиза 3   30.10.2010 23:23     Заявить о нарушении
Спасибо,Элиза,буду стараться.

Абутилон   31.10.2010 10:34   Заявить о нарушении