Сейлормун-2 Восход чёрной луны. Глава 3. VII

                VII

- Люди, - покачала головой Хелмойра, глядя на молодёжь издали, - самые обыкновенные люди. Хотя в последнее время я стала думать о людях куда лучше, а Лауттхика мне родная даже в таком виде, но всё равно непонятно, как можно, получив подобную силу, стремиться к прежнему слабому телу. От Йомы я такого уж точно не ожидала.
- А знаешь, - задумчиво отозвалась Рина, тоже наблюдавшая за дочерью и её друзьями, - как людей звал народ ягглахтотепов? «Дети». Надо полагать, из-за нашего потенциала. Как из ребёнка может вырасти кто угодно, так и человек может «преодолеть свою человечность» самыми разными способами. Избранный – эволюция человека. Дайра – эволюция человека. Вампир – эволюция человека, будь она неладна! Йома – тоже интересный вариант, про вас вообще не знаю, что и думать. Так какой из этих вариантов примет эстафету? Кому будет принадлежать новая эпоха?
- Мы не люди, - заворчала ниххуртка. – И уж подавно не вампиры. Наш народ куда древнее Дираона, создавшего этих паразитов. Тогда мы спокойно жили на одной земле, даже водили дружбу с некоторыми людскими племенами вроде тех же яггов, учили их заветам предков, сами кое-чему учились, пока они не захотели такой вот эволюции. Может будет лучше, если «дети» и впрямь останутся детьми?
- Вот именно. Нужно ли менять мир? Так ли он плох, как любят ворчать старики, утверждающие, что раньше было лучше? И если так, не приведут ли изменения к ещё худшему?
- Сколько имён у Лауттхики? – подумав, спросила Хелмойра.
- Порядком, - тоже задумалась лесовичка.
- А как давно она стала на путь воина света?
- Чуть больше месяца… Хм, я поняла, к чему ты клонишь. Монахи и колдуны всего мира тренируются годами, чтоб получить духовную силу, посвящают всю жизнь исследованиям, чтобы научиться призывать на подмогу стихии. Похоже, в этом возрождении помощь воина света понадобилась очень срочно. Я знала, что Банни родилась из энергии дайры и человека, знала, что нужно помочь ей разобраться в себе. Потому и передала свой талисман, когда она подросла, и скрытые силы начали пробуждаться. Но что она научится, сама того не ведая, передавать эту способность другим, и что именно так возродятся четыре Хранительницы стихий, я и представить не могла. А потом и лесные духи за ней последовали. Какие-то очень могучие силы за моей Банни стоят – то ведут, то сами слушаются её.
- Её сила не в стихии. Её сила в дружбе. Эта девочка с востока, сестра Йомы, всё утверждавшая, что Харрука и Мичшира – имена её народа, да ещё учившая их правильно выговаривать, хотя они и по-нашему неплохо звучат. Другая, перелетевшая Великую реку, разделяющую миры. Или алаонка, что никогда бы не признала во мне союзника. А та, что родилась в этом селе – её стихия Земли, это благоволение самого Юггота. Он единственное порождение Земли, владеющее небесным огнём. Вот какие силы смогла связать Лауттхика. И хорошо, что ни она, ни её спутницы об этом не знают. Дитя, что самим своим рождением совместило несовместимое – его миссия сделать братьями всех. Мы с тобой тому пример. Не такая ли эволюция нужна человеку: стать братом всему, что живёт в этом мире? Такого не могут даже химериды.
- Что ж, будем надеяться, это сможет кое-кто другой.

  Банни же, забыв обо всём, просто слушала сказку.
  Влад, что прежде не мог похвастаться искусством рассказчика, теперь внезапно умудрился так передать атмосферу, что не хуже Хоктуала заставил слушателей УВИДЕТЬ историю во всех красках. И перед затаившими дыхание девушками раскинулась Преисподняя – чуждый мир, обитель Древних богов, почему-то, правда, нисколечко не пугающая даже Рэй. Это не была жидкая магма земли, хотя та и появлялась здесь частенько – это были бескрайние пещеры, заполненные кипящим ядовитым паром. Хотя для кое-кого тот был прохладным свежим бризом. Во всяком случае существо, похожее на гигантскую лохматую медузу с пылающим оком жизнесферы среди бесчисленных туманных прядей, спокойно то ли плыло, то ли летело через облака такого же тумана, и выглядело вполне довольным жизнью. Кто-то сказал бы, что о состоянии и настроении неведомой твари судить трудно, но сказка тем и хороша, что в ней всё воспринимается, как должное. Таким образом чудовищный обитатель ада виделся вполне обычным мечтательным чудаком, из тех, чьи глаза замечают новую звезду в небе, но не замечают столба посреди дороги.
  Торчала ли эта чёрная, корявая, ломаных контуров скала из пола, стены, потолка необъятного подземного мира, или вовсе парила в его атмосфере, разглядеть было трудно, но путешественник по-хозяйски просочился в какую-то расщелину и сгустился клубящимся облачком в небольшой уютной (с его точки зрения) пещерке. На уступах повсюду лежали какие-то камни и обломки, явно принесённые из разных мест, но сейчас исследователь собирался добавить в свою коллекцию главный экспонат. В каменную чашу у стены торжественно лёг мерцающий «мыльный пузырь», внутри которого угадывалось… деревце, обхватившее корнями кучку земли. Но не успел потусторонний ботаник полюбоваться своей находкой, как в его жилище проскользнул приятель, похожий на непонятной формы лоскут с рваными, тоже расплывающимися туманом краями:
- Ты что это опять приволок из верхнего мира?! Да повелитель Йотсокхар тебя за это в магме утопит!
- Повелитель Йотсокхар слишком занят самовозвеличиванием. Какое ему дело до скромного исследователя Периферии?
- А такое, что он уже направляется сюда.
- Быть того не может…
  И тут дальняя стена пещеры с грохотом вылетела наружу. Гость мигом прилип к камням, слившись с ними, а хозяин испуганно сжался в углублении скалы, в которое превратилось его жилище. А перед ним из сумрака выросла гигантская колонна, увенчанная сучьями-рогами и окружённая множеством колышущихся щупалец. Вокруг кружились многочисленные прислужники самого разного вида.
- Ты думал, я не замечу твоего предательства?! – пророкотала как будто сама Преисподняя. – Я бог Йотсокхар, великий привратник двух миров, и вижу любые происки заранее! – несколько чудовищных конечностей указали на бедолагу заострёнными концами или же уставились гневно пылающими жизнесферами. Свита тут же поддержала угодливо-осуждающим ропотом (или чем они там выражали своё, с позволения сказать, мнение).
- Да ты хоть знаешь, кого протащил в наш мир? – продолжил повелитель, заставив прислужников умолкнуть.
- Знаю, - набрался решимости исследователь. – Это существо из верхнего мира. Поверхность Земли – не высушенная солнцем пустыня, как мы думали. Там возможна жизнь.
- Конечно, возможна. А кто, по-твоему, загнал нас сюда? Кто сделал небо голубым, пустив в атмосферу смертоносный кислород?! – одно из щупалец подхватило пузырь с растением, оценивающе подняв перед «глазастыми» конечностями. – И теперь ты притащил это чудовище-солнцееда ещё и к нам? Хочешь погубить свой народ окончательно?!
- Да нет же! Если мы научимся у этих созданий, как питаться солнечной энергией и принимать кислород, то сможем опять переселиться на поверхность. Там наверху такой простор, такое обилие жизни. Мы не будем лишними среди неё…
- Х в а т и т!!! – крючья-захваты крепче стиснули энергетический шарик. – Хочешь наверх?..- Ещё несколько отростков поднялись, указывая куда-то в лиловый туман. – О т н ы н е  и  н а в с е г д а  я  и з г о н я ю  т е б я  и з  П р е и с п о д н е й!
  Свита Йотсокхара снова загомонила – на сей раз испуганно.
- Да ладно! – голос осуждённого внезапно стал легкомысленно-пренебрежительным. – Попробовали б вы меня потом удержать! – цапнул он свою находку из когтей ошеломлённого бога. – Я ухожу в лучший мир, а вы все оставайтесь в этой яме, если больно охота, - и исследователь решительно двинулся по стене к вершине скалы. А за ним, осмелев, шмыгнул его сосед и ещё несколько соболезнующих, что прежде прятались в уступах.
- Удачи тебе, - догнали они изгнанника около вершины, и стали касаться его жизнесферы, переливая в неё силу. – Найди свою жизнь в новом мире.
- Спасибо, друзья. Прощайте, - тот поднялся на самую макушку, прицепил злосчастную находку к «поясу» и расправил все конечности. – Поехали!
  Проносившийся мимо не то ураганный поток, не то течение, в жутко-лиловом клубящемся полыхании которого угадывалось что-то знакомое, подхватил изгнанника и повлёк под далёкие своды пещерного мира. Уцепившись за какой-то сталактит, отважный «еретик» в последний раз оглянулся на бескрайний бурлящий котёл своей родины, которую навсегда покидал, и, юркнув в разлом, пополз-потёк-полетел туннелями Периферии навстречу грохоту действующего вулкана.
- А этот Йотсокхар и до Дираона был порядочной тварью, - прокомментировала какая-то из слушательниц. Так или не совсем так вёлся сюжет рассказа, но каждая представляла что-то своё, а мысленная связь подруг совмещала отдельные картины в одно немыслимое целое с массой деталей.
- Не нам судить законы Преисподней, - пожал плечами Влад. – К тому же для выходца оттуда наш мир и вправду не раем обернулся.
  Выброшенный потоком вулканического газа, диковинный выходец спланировал на склон огненной горы, отряхнулся и распахнул объятия навстречу новой судьбе:
- Верхний мир!
  И, снова зябко запахнувшись в собственные «крылья», побрёл, напутствуемый не то грохотом вулкана, не то громом низких туч над ним, подальше от падающих камней и чёрных трясущихся скал. Впереди был долгий и весьма нелёгкий путь…
  Шлёп – зубчатая присоска на конце длинного тонкого корешка-ходули опустилась в одну из бесчисленных луж заливаемого дождём ночного леса, похожего на тропический. Нахохлившись и пошатываясь, словно попавший в сильную пургу человек (хотя ливень, по всем понятиям, выглядел тёплым), потусторонний изгнанник упрямо брёл навстречу неизвестности. С его не совсем материального «плаща» стекала дождевая вода, несколько щупалец уже безжизненно волочились по земле, цепляясь за корни деревьев, а горящая решимостью жизнесфера на самом деле едва мерцала, готовая угаснуть. Так прошло уже немало дней. Световую их часть путник просиживал в каком-нибудь укрытии, наблюдая, как его земной попутчик наслаждается солнцем и влагой, проникающей сквозь энергощит, и отправляясь дальше с наступлением темноты. Однако даже слабые отсветы страшной солнечной радиации, проникающей в пещеры и буреломы, и едкий, разлагающий тело кислород, медленно но верно делали своё дело. Исследователь понемногу осваивал здешние порядки, защищая себя силовой оболочкой и то и дело подхватывая утерянную (порой от страха) земными созданиями энергию. Но даже она не помогала притерпеться к условиям верхнего мира – лишь ненадолго подкрепляла утекающие силы. И неустанные наблюдения за деревцем в коконе мало что давали. Оно не излучало враждебности, но и помочь не могло. Не получалось у Древнего обратить солнечные лучи себе на пользу. И вот сегодня близкого знакомства с ними, похоже, было не миновать. Близился рассвет, а ни одного подходящего укрытия не нашлось. Непогода понемногу утихала, но тучи тоже расползались, открывая светлеющее небо. Где-то впереди ощущались скалистые холмы, в которых может быть найдётся какая-нибудь нора или расщелина, но вот удастся ли дойти?..
  Деревья расступились, впереди показались долгожданные вершины, а перед ними, на дне неглубокого оврага, шумела вздувшаяся от дождя река. Её холодная вода и бурное течение грозили неминуемой гибелью, и странник остановился. Окинул последним мысленным взглядом окружающий мир. А ведь он по-своему красив, этот мир. Смертные захватчики, отнявшие его у Древних, может быть и оправдывали свою славу, беспрестанно убивая друг друга, чтобы выжить. Но при этом они наполняли жизнью всё вокруг – и воздух, и воду, и землю. Каждый из растущих, ползающих, плавающих и летающих брал, сколько мог, но и отдавал не скупясь. Их век был сравнительно недолгим, а то и вовсе мимолётным, но они не боялись смерти, зная, что потомки продолжат род, и Жизнь – не зажатая в тугие вечные узлы, а широкая и неудержимая, словно поток магмы – всё равно продолжится, сметая или обтекая любые препятствия. Может быть именно поэтому она и вытеснила Древних, не пожелавших приспосабливаться и слишком закосневших в своём бессмертии.
  Солнце полыхнуло золотом на облаках, яркой зеленью на листве деревьев, тёплым маревом на мокрой траве, искрящимися алмазами на воде и едким дымом на шкуре Древнего. Тот покачнулся и рухнул в траву, «цветочный горшок» сорвался со своего места и заскользил-покатился по склону вниз. Натолкнувшись на какую-то кочку, он лопнул и развеялся. Деревце, всегда стоявшее вертикально на этой энергетической подушке, окончательно встало в своём природном положении, и тоже потянулось к свету. Вот из него выпорхнула древесная душа, похожая на молоденькую дайру и, сочувствующе глядя на гибнущего великана, протянула бестелесные руки, силясь помочь. Тот с трудом приподнялся, и в угасающем багровом шаре мелькнули золотистые искорки улыбки. А потом жизнесфера тоже отделилась, вбирая в себя остатки сил и жизни хозяина. Рассыхающееся щупальце протянуло её вперёд и треснуло. Но «дайрочка» успела подхватить бесценный дар, бережно, точно ребёнка, прижала его к груди и снова ушла в тщедушный стволик.
  Великое событие осталось почти незамеченным. Деревце росло, крепло и, взявшись однажды беречь и опекать, что называется, вошло во вкус. Вместо того чтобы цвести и давать семена (или что там давали растения в ту весьма далёкую эпоху), оно принялось укреплять само себя, попутно предоставляя приют самым разным существам. Была ли это суть усыновлённой души, или же дерево изначально являлось ползучим фикусом, но, вырастив рядом с первым стволиком несколько таких же и скрепив их густой сетью корешков и побегов, оно образовало ажурную, и в то же время внушительную структуру, весьма привлекательную для всякого, кто ищет укрытия.
- Так вот как появился первый марлавур.
- И первый алькадаор тоже.
  Это было истинной правдой. Дерево-дом росло век за веком, всё новые существа селились на его ветвях и в дуплах, изобретая и совершенствуя законы гостеприимства и родовой взаимовыручки. А скрытая в самом сердце марлавура жизнесфера так же неспешно наблюдала за земной жизнью, частью которой отныне являлась. И никто не заметил, когда именно среди обитателей зелёного городка появились шоффуты – большие тёмные листья, которым не сиделось на ветках. Часть их заботилась о родном дереве, часть отправлялась в странствия, обучаясь и совершенствуясь. Самый первый алькадаор был неразделим с самым первым марлавуром. Он утратил способность двигаться, но и не нуждался в ней. Вручая посыльным-шоффутам дочерние жизнесферы, он предоставлял им свободу развиваться в новых химеридов, сочетающих в себе качества самых разных животных и растений. Дерево же, получив возможность постоянно обновляться, обрело полное бессмертие и, так и не начав давать семена, тоже встало на путь химерида, сделавшись совместимым с любым другим растением.
  До сих пор ниххурты, играя свадьбу, обмениваются веточками родовых деревьев и смотрят, как те приживутся. А решив создать новую колонию, приносят несколько побегов от разных марлавуров, и дают им оплести обычное дерево, чтоб его душа перешла в будущую «постройку». И те не душат дерево – срастаются с ним и друг с другом, как прививки, даже перенимают форму листьев, обучая взамен колониальному росту. Либо вовсе становятся обычными ветками. По этой же причине марлавуры не вторгаются в лес, предпочитая создавать его в себе на пустом пространстве.
  Алькадаоры же, в большинстве своём, унаследовали исследовательский дух «отца» и спокойный древесный нрав, став мудрыми созерцателями, неспешно наблюдающими за зримым и незримым мирами, постигая их и себя под вечной сенью Юггота.
  Вполголоса обсуждая новую легенду, девушки сами не заметили, как оказались на своём сеновале, где и уснули.

- Ты что это делаешь?!
  Для всей пятёрки хата кума Опанаса оказалась всё-таки маловата, но отдых на сеновале все принимали без возражений, попутно отогревая дайру теплом своих душ. И теперь первое, что они увидели, проснувшись, была Ами, поставившая свой компьютер на чурбачок и подключившая к нему…усик-проводок подопечной.
- По-твоему, ей мало промывали мозги?!
- Спокойно, девочки, она сама это предложила.
- Как так предложила?..
- Во сне.
- Чего?..
- Я таки проверила её состояние, как ты, Банни, просила, и диагноз вышел неутешительный. От длительного сосуществования с «Холодным Разумом», как она называет компьютеры, у неё поменялась вся биоэнергетика. Питается леди Изольда теперь только электричеством, а без своего саркофага…
- Кто?
- Леди Изольда. Учёные так окрестили, потому что Бретт откопал её ИЗО ЛЬДА во время зимнего сна. Так же, как Харруку и Мичширу. Вот только кто его навёл и в Дайрон помог проникнуть, ума не приложу. Да и сейчас не о том речь. Изольда полтора года просуществовала в искусственной среде, и теперь без неё нежизнеспособна.
- И что же делать?! – побледнела Банни.
- Вот мы и делаем, - алаонка снова склонилась над клавиатурой. – Создаём новую программу, чтобы подкорректировать её биоэнергетику.
- Может, помочь? – предложила Рэй. – В этой области мы вроде и без компьютера кое-что умеем.
- Спасибо, но сейчас это задача именно для компьютера,- Ами глянула на экран и улыбнулась. – Впрочем, главный техномаг леди Изольда благодарит вас за своё спасение и за сочувствие. А также обещает помощь по специальности.
- По специальности?
- Она, конечно, мало что помнит из того времени, когда в неё вселилась Тёмная Мессия, и ничего не может сказать о местоположении других баз и лабораторий. Но в её «базе данных» должны были сохраниться все Бреттовы исследования и разработки. Может быть, кое-что из планов его дальнейших действий. Если наша программа поможет ей прийти в себя… Так, кажется готово. Запускать? Запускаю.
  По экрану компьютера быстро замельтешили какие-то строчки, заполняющиеся полоски загрузок, дайру же окутало лёгкое мерцание, словно она собиралась перевоплотиться. Но вместо этого сияние сжалось и погасло…вместе с леди Изольдой. На том месте, где только что лежала лесная волшебница, остался лишь след слегка примятого сена.
  Девушки ахнули в один голос и заозирались. Потом перевели взгляды на Ами.
- Ты что с ней сделала?..
- Понятия не имею…- та, так же ошарашено смотрела то на подруг, то на пустое место, где исчезла дайра, то на свой компьютер, продолжавший выводить на экран какие-то загрузки и пересчёты.
  А потом всё это тоже утонуло в свечении. Весь монитор заполнило изумрудно-синее поле, затем по нему пошла рябь, и наконец, вынырнуло знакомое лицо. Заметно отросшие волосы и различимые края развевающегося платья приобрели какой-то более кислотно-техногенный, но всё равно красивый оттенок, провода-усики были откинуты назад, ещё больше напоминая новомодное украшение, а большие выразительные глаза с любопытством озирались вокруг. Почему-то именно сейчас стало видно, что носительница такого звучного имени, ненамного старше своих спасительниц. Конечно, в данном случае судить об истинном возрасте было затруднительно, но почти детский восторг во взгляде человека, вырвавшегося из заточения, да ещё таким диковинным образом, говорил о многом.
- Это она…там, что ли?
  Изольда глянула с экрана на ошалелых подруг, улыбнулась, и из крохотного динамика раздался её голос, похожий на нежную виртуальную музыку:
- Пожалуйста, не волнуйтесь. У нас всё получилось.


       продолжение тут - http://www.proza.ru/2010/10/31/104