Специалист по ветеранам

Капитан Джи Релликс потянулся так, что в пояснице хрустнуло. Повращал немного коротко стриженой головой с небольшой пролысиной на темечке - в шее приятно пощелкивало, встряхнул кистями рук, размял пальцы. Краткая гимнастика закончилась произнесённой вкрадчивым голосом фразой:

- А теперь приступим.

Мягкий голубоватый свет лампы падал на деревянный лакированный рабочий стол с резными ножками и большим числом выдвижных ящиков, забитых только на первый взгляд бесполезным хламом. Не стол, а раритет. Или антиквариат, что вывели в Главном штабе планетарной пехоты Звёздной конфедерации лет пятьдесят назад. Этот выжил и достался Релликсу вместе с кабинетом без окон и бронированной дверью в цокольном этаже.

Капитан мгновенно проникся уважением к мебельному ископаемому, и часто, закрыв глаза, гладил шершавую поверхность стола, дабы успокоиться после неприятного общения с начальством. Заодно антикварному монстру пришлось стать хранителем тайн - в двух его ящиках лежали документы, способные весь Главный штаб снести в один миг, попади хоть одна бумага в руки журналистов или оппозиционных политиков.

Релликсу осознание этого факта придавало сил и мальчишеского задора: приятно крутить фиги под носом у льва, которого усыпили ветеринары. И сейчас капитан вспомнил о припрятанных документах и улыбнулся, обнажив мелкие и неровные зубы. Погладил средним пальцем горбинку крючковатого носа и подтянул к себе пластиковую папку. На ней чёрным маркером было старательно выведено «Операция «Спасение», а в левом углу стоял кривой зелёный крестик от генерала Борзи – «к исполнению».

Все документы по операциям, которые планировал Джи, по старинке велись на бумаге. Компьютеру доверялось обсчитывать только отдельные пункты. Несмотря на жесткую безопасность в Главном штабе, полной гарантии защиты его системы дать никто не мог. Случаи её взломов были, и хоть не повлекли серьёзных проблем, Особый отдел Управления ветеранов, где работал Релликс, решил обезопасить себя, переведя часть документации на бумагу. Не многим сейчас придёт в голову, что секреты можно хранить столь архаичным способом.

Джи вынул из верхнего ящика стола шесть разноцветных маркеров, разложил их перед собой, словно медсестра инструменты для ответственной операцией. Открыл папку и углубился в чтение бумаг, где каждая страница имела отметку – «Особо секретно, 1 экз.»

***

- Подтянулись, сопли! – орал на спортивной площадке сержант пятого класса Нараб. Он вышагивал с гордо поднятой головой и зло поглядывал на новобранцев, щуря бледно-серые, точно пыль, глаза на закатное солнце. – Не дрыгай ногами, а то повыдергиваю их, как зубочистки!

Сержанту не приходилось напрягаться, его зычный голос и так слышали далеко за пределами площадки. В широкой груди прятались мощные лёгкие, выдававшие звук не хуже казарменной сирены.

С приближением Нараба новобранцы втягивали голову в плечи и с ещё большим усердием выполняли упражнения. Сержант с зазевавшимися был строг - пускал кулаки в ход в ту же секунду, как у него заканчивались гневные слова. Обычно это происходило после первой и короткой, будто выстрел, фразы «ах, вашу мать».

Сержант мечтал о пиве и упругой груди красотки Мэри из «Души пехотинца». Он изредка причмокивал толстыми губами, когда мысленно прикладывался к запотелой кружке с пенным напитком. В последнее время такие фривольные видения тревожили Нараба гораздо чаще, чем раньше. Безропотный служака, отдавший планетарной пехоте десять лет жизни, списывал всё на близость отставки с приличной пенсией за участие в войне с флорианцами.

Новобранцы, чутко уловив состояние сержанта, начали филонить. Нараб этого не замечал, пока к нему со спины не подскочил ординарец майора Крафта:

- Сэр, вас вызывают в штаб батальона!

Сержант вздрогнул, и резко обернувшись, хотел гаркнуть на ординарца, но рта ему открыть не дали:

- Срочно! В течение пяти минут.

Посланец трусил в сторону штаба, когда Нараб втянул насосом раскаленный и пыльный воздух и разразился длинной тирадой. Он помянул родственников командира батальона и ординарца, а заодно многочисленных падших женщин, которые умудрились произвести на свет ораву тупоголовых новобранцев. Последние мгновенно взмокли, хотя и до этого пот обильно струился по их грязным телам.

Лицо и шея сержанта налились кровью, глаза сузились до амбразур замаскированного дота, кулаки с хрустом сжались. Вызов означал одно – увольнение накрылось, а вместе с ним и удовольствия, что успела нарисовать простая и непритязательная фантазия Нараба.
 
***

Релликс оторвался от бумаг, посмотрел на часы, закрыл глаза и пальцами помассировал веки. Всё готово, осталось встретиться с подрядчиками и получить санкцию генерала Борзи, начальника Управления ветеранов Главного штаба и непосредственного босса капитана.
Джи захлопнул папку и аккуратно сложил в ящик стола маркеры. Его змеиные глазки хищно поблёскивали, а тонкие губы кривились в ухмылке, что говорило о приподнятом настроении капитана. Он набрал номер на космофоне и, услышав томный голос мадам Ля Руж, хозяйки «Приюта бродяги», произнёс:

- Это Джеб.

- О, рада вас слышать, мистер Чамбер. Надеюсь, сегодня вы посетите нас?

- Конечно, мадам.

- Вам, как обычно, шестой отсек?

- Да, на восемь вечера. Нас будет двое.

- Ждём с нетерпением.

Релликс отключил связь, поднялся и несколько раз потянулся. В спине вновь хрустнуло. «Надо бы посетить тай-массаж, - подумал Джи, - а то последнее здоровье в этом кабинете оставлю».

Он подхватил папку и неспешно отправился на доклад. Но, не дойдя до двери, вернулся к столу и взял с него обычную чернильную ручку. Так раритетно одобрялись лишь особо секретные приказы в единичном и бумажном варианте. «Хорошо, хоть кровью не заставляют расписываться», - помянул капитан безвестного автора инструкции Особого отдела.

В коридорах Главного штаба было тихо. Сумерки втекали сквозь большие окна, но свет в здании пока не включился. Релликс обожал тишину и уединение и всегда сторонился шумных офицерских собраний. «Да и что делать среди этих напыщенных индюков? - думал Джи. – Они меня за равного не считают и относятся так, будто я их денщик. Знали бы они, что от одной моей подписи зависит не только их карьера, но и жизнь, наверняка бы ковриками стлались не хуже, чем перед генералами».

Такие мысли всегда успокаивали капитана, поднимали авторитет в собственных глазах и отгоняли вопросы о моральности того, чем он занимался последние три года. Особенно это помогало, когда молодые лейтенанты скользили по его сухонькой фигуре безразличными взглядами и забывали отдавать честь.

Релликс начинал службу в Управлении разведки, хотя особым умом не блистал. Но сутолока военных лет позволила не только окончить Академию планетарной пехоты, из которой Джи чуть не вышибли через месяц после поступления, но и попасть в Главный штаб. Генералам нравилось, когда при них находились такие серые мышки. На их фоне изрядно помятые временем и выпивкой вояки смотрелись вполне бравыми офицерами.

Две операции, разработанные Релликсом в Управлении разведки, провалились. Секретная служба намеревалась отправить его под трибунал, но пока шло следствие, война закончилась. Капитан же, над которым висело тяжкое обвинение в измене, попал в поле зрения генерала Борзи и оказался Управлении ветеранов. Только занимался Релликс не проблемами инвалидов. В круг его служебных обязанностей входил надзор за вполне здоровыми бойцами, что готовились к отставке и обеспеченной жизни на пенсии.    

Капитан после тесного общения с дознавателями из Секретной службы утратил остатки принципов, но открыл в себе недюжинную изворотливость. Это выразилась в умении запутывать показания и перекладывать вину на невинных сослуживцев. Пригодились ему и навыки мелкого шантажа и воровства – их он впервые применил в Академии, а после изредка использовал и во время службы в Управлении разведки.

Тенью проскользнув мимо группы офицеров, которые его и так не заметили, капитан вошёл в приёмную Борзи. Молодой майор взглянул на Релликса, безмолвно поднялся, одёрнул мундир и исчез за дверью генеральского кабинета. Джи вскользь посмотрел на ряд широких кресел вдоль стены, но присаживаться не стал, он знал – его примут незамедлительно.

Генерал смахивал на толстого и ленивого питбуля с давно утраченными бойцовыми качествами. Капитан хотел отрапортовать, но Борзи вяло махнул рукой и указал на кресло перед столом.

- Всё готово к операции? – немного хрипловатый голос выдавал в генерале кадрового пехотинца – в полевых условиях иногда зычный крик действовал эффективнее, чем нашептывание встроенного в шлем передатчика.

- Да, сегодня встречаюсь с подрядчиками и через десять дней можно начинать.

- Проблем не будет? – Релликс оставил вопрос без ответа. Если в Управлении разведки у него и случались проколы, то в работе с кадрами – ни одного.

Генерал помолчал, погладил массивный подбородок и сказал:

- Хорошо, давайте приказ, я подпишу.

Релликс ловко выхватил из папки листок и положил его перед генералом. Борзи начал растеряно осматривать стол, но обычная чернильная авторучка, как всегда, нашлась у капитана.

- Ох, уж эта секретность, - проворчал генерал и с непривычки размашисто расписался. В тот же момент листок исчез в папке Релликса. Капитан поднялся:

- Разрешите идти?

- Свободен. После окончания операции сразу ко мне с полным докладом и финансовыми расчётами.

- Есть, - ответил Джи и тихо, как и появился, исчез из кабинета.

***
    
Нараб злился. Мало того, что за месяц до отставки его отправили на жутко секретное задание, так ещё и назначали командиром взвода планетарной пехоты. Поруководить он не отказывался, но в казарме, гоняя новобранцев. Или за кружкой пива, когда особо любопытные пытались услышать рассказ о восьмиконечной звезде Героя Конфедерации, которую сержант изредка надевал, дабы покрасоваться перед дамами.

«Меня, заслуженного ветерана, отправили в какую-то дыру, - тихо негодовал Нараб в небольшой комнате, отведённой для сержантов в общей казарме. – Почему я? Офицера не нашлось, что ли?»

Раздражала его и то, что взвод у них был нелепый – десять отменных бойцов, судя по послужным спискам, но из разных полков и дивизий. На это командир батальона майор Крафт отреагировал в излюбленной манере – тупо проорал в лицо, брызгая слюной:

- Слишком умным стал?! Лавры героя давят?! Так их, мать твою, оборвут быстрее, чем пигалица лепестки ромашки! И я сделаю это лично, если ты не захлопнешь пасть!

Нараб вопросов больше не задавал, но не преминул поделиться сомнениями с единственным человеком, который заслуживал доверия – капралом Олафссоном.

- Майор совсем сбрендил, - пожаловался сержант, мельком взглянув на голопроекцию полногрудой Мисс Май. Она второй день украшала тумбочку в подсобке капрала, свергнув два дня назад с престола Мисс Бикини. – Наорал и пригрозил звания Героя лишить. Будто кроме меня и послать некого.

- Майор – псих контуженный, - заявил Олафссон, усердно ковыряя зубочисткой в зубах. – А ты не парься. Туда-сюда смотаешься, орден заработаешь.

- Как бы ни геморрой.

- Не понти, - капрал всегда был безмятежен и говорил, будто стрелял – коротко и экономно. Сержанту это нравилось, и, как ни странно, успокаивало. И на войне, и сейчас.

- Ладно, бывай, - сержант протянул руку. – Оторвитесь за меня в кабаке.

- Угу, - хлопнул по ладони сержанта капрал и, прикрыв глаза, вновь заработал зубочисткой.
 
***

Релликс добрался на роботакси до космопорта. На его задворках и располагался «Приют бродяги». Стоило капитану взойти на грязное крыльцо, как двери бара распахнулись. Музыка, которую пытались переорать пьяные спейсеры, ударила по ушам. Повеяло смесью перегара, пота, духов и табачного дыма. Релликс поморщился, но для важных встреч места лучше не найти: к утру лишь единицы посетителей бара смогут припомнить отдельные фрагменты вечера. К тому же в «Приюте» была отменная кухня. Капитан любил вкусно поесть, хотя в последнее время часто донимала изжога.

Перед Релликсом появился помощник хозяйки:

- Вас ждут, мистер Чамбер. Позвольте шляпу?

Капитан отмахнулся, втянул голову в плечи, будто хотел стать ещё менее заметным, и двинулся к шестому отсеку в дальнем углу бара. Несколько раз Релликс ловко увернулся от пьяных космических бродяг и их подружек и с облегчением нырнул за спасительную дверь.

В отсеке шум из зала воспринимался как далёкий рокот океана. Приглушённый свет порадовал Джи. Из-за стола поднялся лысоватый с одутловатым лицом крупный мужчина в ретрокостюме. Стив Хилли – один из тех, кто без лишних вопросов берётся за дурно пахнувшую работу, если она компенсируется приличным вознаграждением.

- Рад видеть, - загудел тромбоном подрядчик. Он крепко сжал ладонь Релликса. Капитан от неожиданности тихо крякнул. – Извините, мистер Чамбер, - осклабился Хилли. – Постоянно забываюсь.

«Идиот, - подумал Джи, потирая кисть. – Наверняка это доставляет тебе удовольствие. Ничего, я доберусь и до твоей тухлой душонки».

- Давайте к делу, - капитан ловко скользнул за сервированный стол.

- Без проблем. Что на этот раз?

- Старая лаборатория на захудалой планете. Давно не используется, но кому-то там, - Релликс многозначительно взглянул в потолок, - пришло в голову её уничтожить именно сейчас.

- Какие-то особые пожелания?

- Нет, всё по стандартной схеме, - капитан вынул из кармана сложенный пополам листок белой бумаги. – Читайте.

Хилли, шевеля губами, внимательно изучал краткие инструкции: название планеты, координаты лаборатории и другие скупые данные о предстоящей работе. Джи вытащил из кармана пиджака космофон и с напускным равнодушием просматривал последние биржевые сводки.    

- Кажись, всё, - Стив рукавом пиджака смахнул выступивший на лбу пот.

- Не торопитесь, время есть.

- Нет, нормально. На память пока не жалуюсь, - Хилли усмехнулся.

- Это радует. Вопросы есть?

- Срок?

- Десять дней.

- М-м-м, надо бы за срочность добавить.

- Не перестарайтесь, - капитан многозначительно глянул на Стива. Тот отвёл глаза. – Вас не устраивают условия сотрудничества?

- Нет, что вы. Но постоянная работа в аврале напрягает моих людей. Да и ваши странные задания вызывают лишние вопросы. Небольшая премия могла бы урегулировать ситуацию.

Релликс задумался, Хилли потянулся к бутылке вина и быстро наполнил бокалы из дорогого зилинского хрусталя. Джи сделал глоток и удовлетворенно причмокнул – напиток с Веритаса был великолепен. Стив осушил бокал залпом, затянувшееся молчание начинало его беспокоить.

- Хорошо, мистер Хилли, - наконец проговорил капитан. – После выполнения задания мы вернёмся к вопросу о премиальных. Надеюсь, это станет неплохим стимулом для вашей команды?

- Безусловно. С вами приятно иметь дело, мистер Чамбер, - облегченно проговорил Стив. – Разрешите откланяться? Я бы составил кампанию, но жесткие сроки – надо торопиться.

«Сволочь, - подумал капитан, когда Хилли исчез за дверью отсека, – весь вечер испортил».

***

В группе оказалось три сержанта разных классов, два капрала и пять рядовых. Все – ветераны флорианской кампании и орденоносцы, среди которых Ковальски - Герой Конфедерации, что неприятно задело Нараба. Он привык купаться на волнах армейской славы и нежиться в лучах завидущих глаз новобранцев в гордом одиночестве.

«Как на приём в Главный штаб подобрали», - злился сержант, изредка поглядывая на взвод. Пехотинцы развалились на рюкзаках с амуницией и равнодушно выясняли, кто и где служил. Столь же спокойно они прослушали вводную, проигнорировав предложение задавать вопросы.

«Все же ветераны, - злобствовал Нараб. – Что для них смотаться на какой-то Элизум IV и выручить учёных? Так, прогулка перед походом в бордель».

Про Элизум IV Нараб впервые услышал, когда группу инструктировал майор Крафт. Облаяв всех, он сунул сержанту электронные чипы для боевых шлемов и ушёл без привычного пожелания удачи. Его заменил подполковник из Управления разведки.

«Что за дыра? – думал Нараб. – И с каких пор планетарная пехота взялась за спасение мозгочей? Никогда об этом не слышал». Но вовремя вспомнив о последнем разговоре с майором, предпочёл на вводной рта не раскрывать. К тому же подполковник, похоже, и сам недоумевал от полученного взводом задания.

- Элизум IV – планета с десяти процентным содержанием кислорода, - медленно, будто на занятиях новобранцев, говорил разведчик. – Для жизни человека непригодна, в плане разработки полезных ископаемых – неперспективна. Но на ней находится секретная лаборатория, связь с которой утрачена шесть дней назад. Командование лично отобрало наиболее опытных бойцов для операции спасения.

Подполковник медленно прошёлся перед скучающими солдатами, вздохнул и продолжил:

- Погода на планете отвратительная: постоянный ветер и тучи песка. Это делает видимость ограниченной. Вы высаживаетесь за три километра от лаборатории и по сигналу её маяка выдвигаетесь на место…

Нараб задремал, будто провалился в темноту. Вскинувшись, он услышал:

- …надеюсь, не подведёте. Удачи, солдаты.

***
   
Борзи просматривал отчёт о работе Управления ветеранов. Много цифр, графиков и полное отсутствие пояснений. Непосвященный человек, окажись в его руках папка генерала, никогда не разберётся в этой арифметике.

Картина была благоприятной. Пару лет такой работы и Особый отдел можно сокращать. «Если не будет новой войны», - поправил себя Борзи. Ему, старому вояке, совсем не нравилось, чем занимался капитан и 49 таких же офицеров по кадрам. Но именно от их работы напрямую зависела карьера и дальнейшая судьба генерала. Он мечтал выйти в отставку с почётом и поселиться на берегу моря, а не сгнить в далёком гарнизоне на приграничной планете типа Элизума IV.

- А этот капитан способный, - проговорил Борзи. – Надо представить к очередному званию. И орден не помешает. Да и мне он лишним не будет.

Если бы не война с флорианцами, у Борзи не возникло бы серьёзных проблем. Она многим сломала карьеры, которые катились тихо по проторённой дороге к заслуженной пенсии. Но несколько месяцев боевых действий в самом незавидном свете показали – в Главном штабе умеют протирать комбинезоны и получать награды, но не способны командовать планетарной пехотой: операции проваливались одна за другой, гибли тысячи солдат и боевых кораблей. Только изворотливость дипломатов спасла Звёздную Конфедерацию от разгрома.

После кампании начались другие проблемы – загнанная в жесткие условия промышленность дышала на ладан, а в казне гулял ветер. Борзи стал одним из тех, кому пришлось за свои «воинские доблести» расхлёбывать часть неприятностей. Он и язву заработал, когда спешно создавал Особый отдел, – бредовую идею генерала неожиданно горячо поддержали в руководстве конфедерации. Об истинном предназначении подразделения знали не более двух десятков людей.   

Хорошее настроение улетучилось. В последнее время подобное случалось с Борзи часто, стоило ему вспомнить об Особом отделе. Одна мысль, что о работе его подчиненных могут узнать журналисты или оппозиционные политики, бросала генерала в жар. Иногда он ощущал, как на шее затягивается невидимая верёвка. Повешение – способ варварский, но для государственного преступника вполне подходящий.

Борзи икнул и отвернулся от монитора. «Нет, эта работа точно сведёт меня в могилу раньше срока, - печально подумал генерал. – А пожить у моря так хочется. Да и просто пожить…»

***

Зелёный сигнал замерцал в десантном боте. Пехотинцы зашевелились, а сержант Нараб резко поднялся и тяжело подошёл к люку. 

- До приземления осталось три… два… один… Приехали, - сообщил пилот.

Люк плавно отошёл в сторону и в отсек ворвался ветер с песком. Застрекотал по обшивке цикадами.

- Ограниченная видимость, - тихо ругнулся сержант. – В стакане с молоком и то лучше видно.

За бортом царила серая пелена, в которой закручивался вихрями песок, а на расстоянии полуметра всё тонуло во мгле. Первым наружу выбрался рядовой Томаш, в тяжелом боевом скафандре и с лазерным орудием Гатлинга он смахивал на робота. Следом выпрыгивали и бухались в песок, проваливаясь по щиколотку, остальные пехотинцы. Нараб покинул бот последним, тот легко оторвался от земли и мгновенно исчез в вихрях пылевой бури.

- Проверить связь, - приказал сержант. – Стир, есть сигнал маяка?

- Так точно, - капрал вывел отряду на экраны шлемов координаты. Развернулась и трехмерная карта местности, изрезанной глубокими оврагами и вздымающимися ввысь пиками.

- По трое в цепь, вперёд! – приказал сержант.

Взвод медленно, увязая в песке, побрёл по сигналу маяка - иначе и невозможно было двигаться. Изображение карты постоянно шло рябью, дергалось и пыталось свернуться. Нараб выругался и отключил его, плюнув на инструкции и надеясь на идущих впереди бойцов.

***

Стив Хилли зафиксировал подлёт к Элизиуму IV боевого крейсера конфедерации и отправку на планету десантного бота. Пусть его считают тупым исполнителем, но свести воедино поручения Чамбера с последующими трагедиями и несчастными случаями, которые происходили с пехотинцами, он смог. Оставалось дождаться, каковы будут итоги нынешнего заказа, чтобы добавить в собранную головоломку финальные элементы.

«Тогда этот сморчок будет в моих руках», - удовлетворенно думал Хилли, сидя в рубке управления старенькой «Бетси». Корабль маневрировал, выходя на базовую точку для G-прыжка к родной планете. 

«Не знаю, кто ты мистер Чамбер, но скоро тебе придется нести золотые яйца для дядюшки Хилли. Старушке «Бетси» давно пора на покой, а я не откажусь пересесть на более комфортабельную посудину», - Стив предавался мечтам, привычно краем глаза отслеживая работу команды.

- Босс, мы на месте, - сообщил штурман. – Можем стартовать.

Хилли кивнул, глянул на обзорный экран и прикрыл глаза. Стоило ему увидеть, как перед G-прыжком начинают двоиться звёзды, а чёрное полотно космоса зримо скручивается в воронку, накатывала тошнота. С закрытыми глазами не так страшно, а со стороны и вовсе кажется, что босс само спокойствие.

Терять авторитет в глазах команды из-за своего недостатка Хилли не собирался, потому никогда не уходил перед стартом в каюту. Только покажи слабину этим головорезам – сразу сожрут.

- Три, два, - отсчитывал мелодичный женский голос, - один, ноль…
      
***

Рядовой Эйхос сорвался в пропасть. Он шёл крайним слева и оступился на камне. До дна ущелья, как показывали приборы, было не меньше 40 метров. Точнее выяснить не удалось – песчаная буря продолжалась, а аппаратура капризничала: выдавала примерные данные, искажала карту ландшафта и постоянно норовила перезагрузиться.    

Датчик жизни рядового две минуты посылал сигналы бедствия, а потом отключился – Эйхос умер. Нараб с тоской вглядывался в серую мглу и чувствовал: это не последняя жертва. 

Опасения оправдались, стоило отряду войти в каньон, где располагалась лаборатория. Ветер сюда задувал гораздо меньше песка, и видимость улучшилась, но это не помогло разглядеть робота-охранника. Замаскированный под обломок скальной породы, он включился неожиданно и сразу открыл огонь. Тревожно с опозданием зачирикали датчики оповещения.

- Назад! – заорал Нараб, но поздно. Почти весь залп кумулятивных снарядов пришёлся на сержанта второго класса Левски, его практически разорвало пополам – боевой скафандр такого удара в упор не выдержал.

Томаш выстрелил из пулемёта. Бледно-розовые лучи превратили робота в то, чем он и был совсем недавно, – в оплавленный кусок скальной породы. Следом ударил замаскированный гранатомет, пехотинцы пытались рассредоточиться, но в узком каньоне в громоздких скафандрах оставались прекрасной мишенью.

Капрал Арчи опрокинулся навзничь, когда снаряд попал ему в грудь. Защита выдержала, но новый залп накрыл десантника окончательно. Он ещё дико орал и бился в агонии, а гранатомёт выплюнул последнюю очередь и затих.

- Что ж это такое, а? – заскулил рядовой Шварц. – Сказали же - система охраны отключена.

- Заткнись! - рявкнул Нараб. Он дрожал, а по спине стекал струйками пот. Похоже, его скафандр достало осколками – отключилась система микроклимата, и исчез позывной маяка. – Стир, что с сигналом?   

- Устойчивый.

- Чёрт! - Нарабу стало совсем не по себе. – Сканируйте периметр.

- Приборы сбоят, - отозвался рядовой Ивановский, - но вроде чисто: ни людей, ни роботов.

- Ага, чисто. Только два трупа, - проговорил сержант третьего класса Сойер. – От такой чистоты аж мутит.

- Да заткнитесь, вы! – отозвался сержант четвертого класса, Герой Конфедерации Ковальски. – Без вас тошно.

В наушниках стихло, Нараб перевёл дух и пытался сообразить, как действовать дальше. Надо признать, он струхнул и утратил контроль над ситуацией. Давно без боевых заданий, вот и расслабился. Да и пенсия не за горами – какая уж тут служба.

- Не нравится мне это, - нарушил тишину Ивановский. – Не похоже на спасательную операцию. Будто в ловушку заманивают.

- Ага, и начальные данные оказались неверными, - согласился Сойер. – Такое только на войне приключалось.

- Что думаете, командир? – вывел из задумчивости Нараба Ковальски.   

- Приказа никто не отменял, - заявил сержант, – поэтому вперёд, но смотреть в оба. Сканеры на полную мощность.

- Не положено, - отозвался Сойер.

- Подыхать нам здесь не положено, - отрезал Нараб. – Всем полная тишина. Стир и Томаш идут первыми.

Приземистое здание лаборатории встретило пехотинцев тишиной и запустением. На вид его бросили лет десять назад, хотя учитывая здешний климат, успокаивал себя Нараб, когда вводил код главного шлюза.

Внутри здания мерцало аварийное освещение, но приборы по-прежнему не фиксировали признаков жизни. Ни человеческой, ни механической. Последнее немного успокаивало. Выяснилось и то, что в лаборатории практически все системы отключены.

- Кислород в норме, - сообщил Стир, - Вредных примесей и отравляющих веществ нет.

- Странная секретная лаборатория, - разглядывая приборы в центральном зале, проговорил Ковальски, - один хлам, да и тот давно не фурычит. – Он провёл перчаткой по ближайшему монитору, стирая толстый слой пыли.

- Сержант, приборы зафиксировали включение часового механизма, - настороженно проговорил Стир.

- Что за механизм? – Нараб всё больше нервничал. Ведь глупость не является признаком отсутствия у человека интуиции. Она у сержанта работала не хуже дорогих часов и не раз спасала от серьёзных неприятностей. – Все наружу! 

По пустым коридорам бункера заметалось эхо от топота бегущих десантников. До входной двери добрались быстро, но она оказалась заблокированной.

- Взрывай! – заорал Нараб. Но в тот же миг из глубины бункера ударило пламя. Металл заскрежетал, решётки пола начали разъезжаться и проваливаться. Взрыв выворотил внутренности лаборатории, вспорол её крышу и в мглистое небо взметнулся бледно-оранжевый столб.

***

- По официальным данным, группа десантников погибла при выполнении секретного задания, - сообщил диктор Конфедеративной новостной корпорации. - В Главном штабе планетарной пехоты от комментариев отказываются. Но стало известно, что расследование инцидента проводит специальная комиссия Военной прокуратуры. Мы будем…

- Уже провела, - хмыкнул Релликс и уменьшил звук. – Ошибка при демонтаже системы охраны научной лаборатории, которая вызвала самопроизвольный запуск механизма самоуничтожения, - капитан ухмыльнулся: - И с опытными бойцами такое случается. Ничего не поделаешь – человеческий фактор.

- Очередная трагедия с транспортом класса В, - Джи прислушался. – Вчера на выходе из G-прыжка в районе базовой точки он взорвался. Как установлено, транспорт «Бетси» принадлежал частному космоподрядчику Стиву Хилли. Спасателям не удалось обнаружить выживших членов команды. Причины происшествия выясняются. По статистике…

Капитан выключил стереовизор и тихо продолжил за диктора:

- На пятнадцать тысяч G-прыжков приходится 9 катастроф. Для транспортов класса В – одиннадцать на тринадцать тысяч. В большинстве случаев причины взрывов не установлены… Идиоты, хоть бы тексты изредка меняли.

Релликс посидел немного с закрытыми глазами, убрал заключение Планетарной прокуратуры в папку с надписью «Операция «Спасение». Скоро она значительно потолстеет, когда в неё вложат отчеты специалистов, результаты экспертиз и прочих документов. Удалить кое-какие бумаги - и к делу не подкопаешься.

«Каким дерьмом приходится заниматься, - мысли Джи, как обычно после выполненной операции, не отличались разнообразием. – Вернее разгребать его за других».

Никто из Главного штаба планетарной пехоты, когда семь лет назад разразилась война с флорианцами, не задумывался о последствиях щедрых обязательств. Требовалось срочно пополнять быстро тающие ряды солдат, потому и наобещали  рекрутам кучу привилегий. Конгресс с испугу всё одобрил, а после войны казначейство взвыло: льготы сжирали около трети бюджета планетарной пехоты.

Привилегии можно было отменить, но позорный мир с флорианцами позволил оппозиции укрепиться в Конгрессе и блокировать упразднение льгот для героев войны. Тогда появился Особый отдел Управления ветеранов, втянувший Релликса в одну из опаснейших афер в истории конфедерации.

Капитан отмахнулся от тревожных мыслей и устало поднялся – надо доложить генералу. «Отпуск попросить что ли», - подумал Джи и, тщательно закрыв кабинет, пошел к начальнику Управления ветеранов.

Генерал пребывал в хорошем настроении. Провал операции «Спасение» ни у кого не вызывал подозрений. О комиссии он не беспокоился – ничего они не найдут. Да и копать особо не станут.

- Ого! – воскликнул Борзи. – Экономия бюджетных средств за вычетом расходов на операцию не менее 15 миллионов конфкредитов ежегодно.

- По грубым подсчётам, - вставил капитан.

- Думаю, вопрос об очередном звании теперь решится без проблем. И об ордене похлопочем.

- Спасибо, господин генерал, - капитан замялся. - Мне бы отпуск.

- Устал? – генерал внимательно посмотрел на Релликса. – А ты, брат, случаем не в отставку собрался?

- Н-нет, - икнул Джи.

- Да шучу я, шучу, - рассмеялся генерал и хлопнул капитана по плечу. Он съёжился, в памяти промелькнули голоснимки изуродованных тел десантников с Элизиума IV, а в груди ёкнуло и заныло.
 

Бишкек, 14 сентября 2009 года - 23 сентября 2010 года.