Конверт

Большая  и шумная муха, брюшко которой отливало зеленым серебром, спокойно передвигалась по белому потолку. Она смотрится просто отлично.

-Ты смотришься просто отлично, - тихо сказал я, - эй, красотка, слышишь меня?
Мне нравятся мухи. Я, конечно, не Иисус, но мне они тоже симпатичны.

Телефонный звонок разрезал драгоценную тишину и заставил меня вздрогнуть. Муха улетела. Звонила Элли.

Элли – единственный человек, который мне дорог. Кроме нее мне больше никто не звонит, чему я несказанно рад. Ее главное достоинство – спокойная. Ее главный недостаток – иногда забывающая, что я сумасшедший. Ее сильная сторона – она верит в добро и прочую чушь. Ее слабая сторона – она любит меня.
Иногда мне кажется, что она вот-вот сорвется и убежит от меня. Я бываю невыносим. Точнее, иногда я напоминаю здорового человека (редко), а в остальное время я невыносим. И все же даже такой, как я. Боится потерять Элли. Без нее я загнусь.

Это было все очень неожиданно, но мое загибание началось на следующий день. Резко и подло.

 Ненавижу почтовые ящики. Когда ты ждешь письмо, там только газеты и рекламные листовки. Когда у тебя закончились деньги, там исключительно счета. Этот долбаный железный ящик никогда не может хранить в себе именно то, что тебе нужно. И вот, он оправдал мою ненависть более оригинальным способом. Сегодня утром (если не хотите испортить себе день, не смотрите в почтовый ящик утром) я обнаружил там белый конверт со своим именем в верхнем углу. Он был грязноват – по центру проступали бордово-красные пятна. Что за черт?
Я разорвал бумагу. Внутри лежала маленькая записочка, которая гласила:

ОНА БУДЕТ УХОДИТЬ МЕДЛЕННО.

Судя по почерку, тот, кто ее написал, либо очень смешил, либо сумасшедший. Типа меня. Я сочетаю в себе оба этих качества: Вечно Опаздывающий Псих. Но суть даже не в этой странной записке. В конверте лежал палец. Разумеется, отрубленный. Я бы даже сказал, пошинкованный – его покрывали порезы разной глубины. Было сложно понять, мужской он или женский, и уж тем более, как он называется. Я прикинул, что это безыменный. Женщины носят обручальные кольца на нем, знаете?

Элли. Он принадлежит ей. Вот что значит записка. О боже. Моя Элли… Как же ей было больно! Если она не была пьяной. Была бы пьяной, тогда не так больно. Хотя, она редко напивается. Без меня – вообще почти никогда.

Я бросился назад, в квартиру, чтобы позвонить ей (уши, надеюсь, в целости). Я не мог найти телефоны. Мобильника нигде нет, радиотрубки тоже. Надо позвонить на номер, и тогда телефон зазвонит. С чего только, мать твою, звонить!?

Меня пробила дрожь. Элли. Я не могу ее спасти, не могу даже ей позвонить. Ее палец лежит в чертовом белом конверте, пачкая его больше и больше. Я ничтожество.

Вечером я получил еще один конверт. Я уже боялся подходить к ящику, но делал это каждый час. Конверт был, естественно, белым и перепачканным. Естественно, кровью. Внутри я снова нашел записку:

ЭТО ДАЛОСЬ ТРУДНЕЕ. ЛОВИ ПОДАРОК!

Почерк вообще уже не поддавался описанию, я с трудом прочел. Похоже, он либо спешит, либо сошел с  ума. Ну прямо как я. Я говорил уже, да?

На сей раз в конверте был кусок кожи. Мякоть. Содранная/отрезанная. Это с ее плеча. Не знаю, откуда я это знаю, но я точно знаю это верно.

Около полуночи еще конверт. Мне уже можно их собирать. На том конце ящика кто-то реально помешался. Буквы написаны так истерически, что в некоторых местах они прорвали бумагу. В верхнем углу конверта мое имя. Он даже не заклеен.

ЭТО СТАНОВИТСЯ МУЧИТЕЛЬНЫМ. СКАЖИ ЕЙ «ПОКА».

И еще кусочек кожи. На него сразу села муха. Что, красотка, тебе это по душе? А мне нет. Я волнуюсь.

Я получаю конверты каждые несколько часов. Они уже идут без сопроводительных записок. Я бросаю их на пол. Может, если оставлять их в ящике, то там закончится место, и больше посланий не будет?

Мне все хуже и хуже. Боли во всем теле. Тошнота. Я боюсь, боюсь… Элли!
Наверное, я уже брежу. У меня уже видения. Иначе почему я слышу ее голос? Она здесь. Она открыла дверь, которую я перестал запирать после второго конверта. Она идет в мою комнату, по пути выкрикивая:

-Джей, где ты? Ты не отвечаешь на звонки. Эй, все в порядке?

Вообще-то я бы не сказал, что все так уж в порядке. Ее голос достаточно бодрый для человека, к которого содрано 80 процентов кожи. Элли, она же мне только кажется?

Ее шаги приближаются. Я открываю глаза, что дается мне с трудом. Она выглядит отлично, как всегда. Только лицо до одури удивленное. Ну, что, говори? Я не могу спросить, мне тяжело. Давай я просто протяну тебе руку.

Лицо Элли вытянулось еще больше, когда я это сделал. Теперь оно было удивленное до одури и испуганное до чертиков.

-Джей, у тебя что, нет пальца!?