Книжка о любви

 - Милый, ты меня любишь?
 - Да.
 - А как?
 - Как ни странно.
        (с) Автор неизвестен. Но прав.



«Ты излучаешь едва заметный свет. Точнее, свечение. И пахнешь миндалем и ванилью» .

 Так написано в книжке. Мягкая обложка, приличное количество опечаток, шаблонные сравнения и загнутые уголки листов. Но это книжка о любви. И про любовь.

 Представляешь?

Героини таких романчиков страдают явными психическими отклонениями, если раз за разом обнюхивают свой идеал в поисках тонкого аромата: шоколад, ваниль, кофе, миндаль, грецкий орех, паприка, молоко, оливки – смотря какая у нее гастрономическая ориентация.

 Представляешь?

 Я, наверное, особенная. Ибо тщетно пыталась почувствовать запах кожи на запястье, от запястья к локтю, даже согнулась в три погибели, чтобы понюхать свою коленку /признаюсь, это эффективнее йоги/. И была очень расстроена, выяснив, что у моего тела несравнимый телесный запах. Я искренне удивилась! Вот нонсенс-то: где ж это видано, чтоб тело пахло телом, а кожа – кожей. Так ведь не бывает, правда? Книжки о любви не стали бы врать.

 А еще я не понимаю, почему мои волосы – не волнистые роскошные локоны, блестящие и переливающиеся на солнце; почему они не похожи на нежнейший шелк /а какой он, кстати, тот, что made in China, а не MADE IN CHINA?/; почему они скрипят, а не распадаются –опять же шелком- под пальцами на мелкие пряди, когда проводишь по ним рукой; почему они ломкие и неправильно окрашены, а не искрятся природным золотом/рыжиной/смолью?  Почему мои волосы так болезненно живы и умирают по утрам клочками в моих ладонях?
 В книжке про любовь не моют голову простым шампунем. Вообще не моют. Однако этой фирменной прическе – «небрежно убранные волосы» /что для меня, как девушки, загадка/ - позавидует любая голливудская звезда.

Представляешь?

 Они любят на шелковых простынях. На атласных. Красных, черных. Темно-синих.
 А у меня от шелка и атласа неприятные холодные мурашки от кончиков пальцев до спинного мозга. На них я не могу позволить себе перекатиться на другую сторону – непременно съеду с кровати вместе со всей этой роскошью. На полу спать холодной. При открытом балконе/окне. Когда на дворе февраль.
 Поэтому мои простыни из хлопка. Льняные. Не вычурные. Но я их не променяю на тысячи метров чертового черного шелка и дьявольски ласкового атласа. Они сонные и всегда теплые. Немного пахнут порошковыми ароматизаторами после стирки.
 Я не жду на них принца. Принцы нынче чрезмерно брезгливы. Такие вот нравы.

 Предсталяешь?

Откроем новую страницу, привычно исполосанную шрамами аккуратных рядков. Ага… Все ясно. Я должна знать все твои родинки, каждый твой шрамчик от оспы, толщину каждой фаланги. Помнить пульсацию каждой венки, расположение линий судьбы на ладони. Я должна записывать в дневник на пяти замках о каждом твоем шаге, о каждой эмоции, отразившейся на твоем лице. И непременно рисовать черной пастой сердечки: ведь розовый – это для наивных дурочек, а я взрослая и брутальная.

 Представляешь?

По выходным мне стоит врать родителям, друзьям, знакомым, что у нас это все несерьезно. И устраивать дикую истерику, если ты неосторожно обронишь что-то похожее своему окружению. Мы обязаны, слышишь, обязаны играть скучную рутину быта, а вечером, оставшись одни, заперевшись в комнате с атласными простынями/ одеялами/ стенами прятаться в иллюзорном/шелковом мире с ароматом ванили. И терпким вкусом миндаля. Ведь книга о любви не станет врать. Ты будешь таким – у тебя нет выбора. Я тоже буду такой /я так решила на восемьдесят пятой странице/.

 Представляешь?

 Мы будем видеться три раза в неделю. Постоянно переписываться по интернету. Ты будешь дарить мне виртуальные розы, которые я должна любить. Я буду пересылать тебе музыку. А ты напишешь, что это наши с тобой песни. Пусть и каждый из нас слышит их впервые. Мы будем любить так искренне, как только бывает в сети.
 Об этом здесь тоже написано.

 Представляешь?

У тебя есть месяц, чтобы научиться виртуозно играть на фортепиано. А у меня есть месяц, чтобы освоить верховую езду. Однако, я не должна стараться. Ведь тебе же нужно меня от чего-то спасать. Или сидеть дни и ночи в больнице /и не мнется прикид, не тускнеют волосы, и делать нечего, окромя как лопать жвачку/. Ведь целовать любимого через минуту после выхода из комы, когда у тебя сломаны ребра, открытый перелом руки и закрытая черепно-мозговая – это очень здорово! Все девушки мечтают о таком! И обязательно прохладная ночь и луна-свидетель. Книжка про любовь знает и это!

 Представляешь?

 Вот видишь, как мы были слепы! Нам казалось, что любовь не зависит от цвета и запаха. От материала простыни. От звуков осени и стадии шизофрении луны. Вот дурачье!
 Как мы могли столько жить иллюзиями?
 Как мы могли не находить отговорок, но искали возможности встретиться в четвертый, и пятый, и десятый раз на этой неделе? 
 Как смели мы презирать любовь по интернету? 
 Как променяли мы квадратные смайлы на звонкие поцелуи?
 Откуда взялась та темная сила, заставившая тебя изучать историю средневековой Испании вместо тысячи новых комбинаций нот?
 Как я могла променять скачки, запах сена и кремовые бриджи на вечера на лавочке в окружении теплых дворовых котов?
 Как посмели мы любить друг друга не кожей, а душой, оставляя в памяти не глубину пор, а прошлое и настоящее, незримое, но ощутимое? Мы как не люди! Мы любим иначе!
 Что же это за чувства, если мы не зайчики/котики/лапочки, а просто по имени?
 Разве это любовь, если не делаешь вид, что тебе безразлична твоя половинка?
 Понимаешь, о чем я? Это ценная книжка! Ведь она о настоящей любви. Про любовь.
 А мы, глупые, все время любили не так.

Представляешь?