Арена Смерти

Над головами было алое с черным небо планеты. На Арене Смерти собралась толпа из тысячи всевозможных существ, людей здесь практически не было. Селин оглянулась вокруг: ее окружало плотное кольцо преужаснейших созданий. Она глубоко вздохнула и посмотрела на Арену. Сегодня будет знатная битва: смертельный матч. В битве участвуют уриэлянец, тиреец и человек. Селин втайне симпатизировала симпатичному хвостатому уриэлянцу со сложнопроизносимым именем, но сегодня ее голос на стороне человека. Все равно они оба погибнут, тиреец – признанный лидер. Никто не сомневается в его победе. Селин вгляделась в лицо фаворита: оно ей решительно не нравилось. Жуткое, без носа, лицо производило ужасающее впечатление. Да и весь тиреец был на редкость страшен. Обычно Селин либо нравились жители галактики, либо она их просто не замечала, но жители планеты Тирей отличались поразительным уродством: маленькие ярко-красные глазки, пытливо и проворно бегающие по всему лицу, покрытому вздутиями и громадными порами, из которых сочилась светло-зеленая жидкость: так эти существа дышали (жидкость, по слухам, была ядовита, и никто не решался проверить правдивость этих рассказов). Рта у тирейцев не было, вместо него была маленькая дырочка во лбу, через которую они издавали нечленораздельные звуки своего языка, переводимые на межпланетарный язык джум с помощью персонального переносного переводчика. Тело тирейца состояло из пяти длинных массивных ног, оканчивающихся крепкими загнутыми когтями. В битве эти когти были устрашающим оружием. Тиреец был полностью готов к борьбе, у противников не оставалось никаких шансов. Селин перевела взгляд на уриэлянца. Наверное, это был один из самых обаятельных жителей галактики. В целом, по строению тела уриэлянец напоминал человека, не считая двух маленьких крыльев за спиной, помогающих ему взлетать на небольшую высоту. На Уриэле очень низкая гравитация, и крылья там очень действенны. Две толстые массивные ноги заканчивались каждая тремя большими когтями. Тонкая талия переходила в широкий, будто накачанный торс. Тело было покрыто тоненькой пушистой шерстью. Голова у всех уриэлянцев всегда скрыта под плотной накидкой. Селин знала этого бойца лично, но никогда не видела его лица. Порой алый отсвет проблескивал из-под накидки, но девушка не могла понять, что его дает. Голос у уриэлянца был мягкий и глубокий. Он прекрасно разговаривал на джум, и никаких проблем в общении не возникало. Уриэлянец был страшен в битве, но с тирейцем ему никогда не справиться. Селин глубоко вздохнула. Всегда погибают лучшие. Она нехотя перевела взгляд на человека. Тут все было понятно. Каждый год на Высшей Смертельной Арене выступали два победителя прошлых игр и один планетарный заключенный, выбранный жребием. В случае победы, он получает свободу. Красивая традиция, на первый взгляд, показывающая милость и доброту галактического правительства к заключенным. Но за многовековую историю Битв, заключенный победил всего один раз. Это был молодой и сильный тиреец. Последние несколько лет с завидным постоянством "жребий" падал на людей. Для Селин уже не было открытием, что людей ненавидят в Галактике. Но теперь она понимала, что их не просто ненавидят – их истребляют, планомерно и начисто. У человека, принимавшего участие в Битве, было лицо типичного уголовника: глубоко посаженные глаза, низкий лоб, затравленный взгляд. Селин опять глубоко вздохнула: точно такими и рисуют людей на страницах галактических учебников. Такими их видит Галактика. Раздался сигнал о начале Битвы. Селин отвернулась.
Правила битвы были просты: у каждого противника было три виртуальные жизни. После того, как их третий раз убивали, они выходили на Арену лично. Долгая практика показывала, что выходивший на Арену назад практически никогда не возвращался. Бойцам раздали оружие, и Битва началась.
Три жизни человека пролетели в течение первых десяти минут матча. Уриэлянец потратил за это время одну жизнь, отобранную тирейцем. А тиреец был убит два раза, один раз – уриэлянцем, второй – человеком. Когда это случилось, зрители ахнули. Но это не спасло человека: через минуту своего личного пребывания на Арене, он был окончательно убит тирейцем. Селин вздохнула, и начала пробираться сквозь толпу к выходу, но народу было столько, что ее попытки не увенчались успехом. Пришлось ждать конца матча. Финал был интересен: уриэлянец и тиреец на Арене лично, друг против друга. Селин показалось, что это был один из самых длинных финалов за историю Битв. Уриэлянец был убит на сорок третьей минуте матча. Селин зажмурилась, почувствовав резкую горечь, и стала проталкиваться к выходу. Толпа редела, день клонился к концу.
Вечером Селин пришла к Арене. Здесь не было никого, и темное здание резко выделялась на фоне неба. Небо… Селин долго, не отрываясь, смотрела на небо. Оно пламенело всеми красками: от алого до бардового. И это был не закат. Небо над планетой было уничтожено много веков назад, и радиация уже ушла, но этот кровавый цвет остался. Ученые как-то объясняли это явление, но Селин не помнила и не понимала. Она огляделась: нигде не было ни травы, ни деревьев, ни животных. Радиация уничтожила все, и лишь огромное здание Арены Смерти возвышалось на мертвой равнине. Да площадка космопорта скрывалась за холмом. Там находились дома немногочисленных жителей планеты и редких гостей. Почти все зрители Битвы уже улетели домой. Селин смотрела на полыхающее небо и чувствовала, как по щекам текут слезы. Она ничего не могла с собой поделать. Тело Уриэлянца увезли на родную планету, землянина, конечно, оставили здесь.
"Ты принят домой, Брат, – подумала она, – и прощен навечно". И здесь она уже не смогла удержаться и заплакала навзрыд. Здесь, на Святой Земле, она сидела в темно-красной, в отсветах с неба, пыли и плакала так горько, как не плакала со дня смерти родителей. Она никогда не видела земного солнца и растений. Но она была здесь, где зародилась жизнь когда-то, много-много миллиардов лет назад. Была там, где жили ее предки, где когда-то цвела жизнь, и люди имели лишь смутное представление о галактических планетах. И где не было этой страшной Арены Смерти, принесшей грозную и жуткую известность некогда одной из самых прекрасных планет Галактики. Она была дома, на Земле.
Сквозь призму слез Селин опять взглянула на кровавое небо. Там не было солнца уже несколько сотен лет. Мертвая пустыня, и больше нет ничего. Селин закрыла глаза, потом встала. Где-то в глубинах планеты, возможно, еще царствует радиация, а возможно, осталось что-то нетронутое. И она это найдет. Она потратит свою жизнь на это, но найдет. Но сейчас Селин встала и пошла в свой маленький дом в космопорте. Завтра будет новый день, и она начнет новую жизнь. Молчание предков служило ей путеводной звездой.

Апрель 2006