pulp

Толстый и красивый, в белых штанах и новых мокасинах, как ледокол "Владимир Ленин" я резал синеву дрейфующего сумрака пустынных улиц, и браво делая отмашку, чеканил шаг под выставленным вдоль Оружейной караулом мертворожденных фонарей.
Он двигался мне на встречу с мечтательной улыбкой белого единорога, стерегущего Эдем. В одной руке портфель, набитый голышами с дальних берегов, в другой окурок сигариллы.
В начале было облако табачных экскрементов, ароматизированных жженой вишневой косточкой, потом повеяло холодным ароматом Versace Pour Homme, а затем из этих запахов вынырнул передо мной он сам-маленький щеголь, белый единорог, дешевка в хрустящей фольге.
Мы молча поздоровались и свернули на улицу Болдина. По пути он завел было разговор о пробках на Проспекте, но его слова падали нам под ноги как рассыпанные гвозди, и скоро он замолчал.
Так мы дошли до маленького сквера. Скамейки тут утопали в кустах сирени, и резало глаза от непривычного оранжевого света - созвезия парящих в воздухе над ними электрических шаров.
Присели. Портфель лег между нами. Достав из пиджака коробочку карманных шахмат, он уложил ее, раскрыв, на свой багаж, и начал расставлять фигуры. Я наблюдал как загораются и гаснут в его зрачках сигнальные огни автомобилей, ищущих объезд.
Много слов утекло с тех незапамятных пор, когда все наши партии мы начинали с е2-е4. Время сделало нас изобретательнее, но стали ли мы умнее?
Он говорит:
- В "Энеиде" у Вергилия новоприставленные мертвецы лакают вялыми синюшными языками черную бурду из Леты, чтобы забыть перед новым перерождением свою прошлую жизнь. Я бы не стал. Хочу запомнить свою смерть, а после, переродившись в Иисуса, стану проповедовать.
- Иное удовольствие у лошади, иное у собаки и иное у человека. Твой ход.
Он делает ход Вc1-а3 и продолжает:
- Мне чуждо все человеческое. Ногти растут, волосы. Зубы гниют. Читаю "Мэнсфилд-парк". В общем, одни проблемы. 
- Классический казус аутсайдера с неизлечимыми пороками. Вd7-g4. Но я знаю средство.
- Любопытно. Nf3-g1.
Моя очередь шарить по карманам. Извлекаю на свет коробочку пилюль и предлагаю угоститься. Rа8-d8.
- Наркотики? Qd3-c4.
- Волшебство. Bg4-е6.
Он угощается одной пилюлей. Рассасывая горечь, морщится, делает ход. Qc4-е2.
Я наблюдаю как скорая осень наполняет его мокрые глаза.
- Действительно ли умереть-значит слегка расцвести? - вопрошает он перед тем, как превратиться в толстого майского жука и громко шлепнуться брюхом вверх на шахматную доску, под ноги черного короля.
"Все, что дает мне Отец, ко мне придет, и приходящего ко мне не изгоню вон"-хотел, наверно, добавить он, но не успел. Я раздавил его фигурой пешки - с хрустом размазав по черно-белым клеткам.
Мат.
А на самом деле, милый, нет ни смысла, ни спасения.

2009