Тарелка

               

  Шура себя чувствовал превосходно. Ощущал внутри: в голове, в груди необыкновенную лёгкость. Все ближайшие мечты, планы сбылись и ожидал дальнейшее продолжение столь радостных событий. В нём появилась необыкновенная сила, пусть он не всё мог свершить и сделать, но многое. Его прямо возносило над улицей от счастья. И казалось, что все люди, прохожие тоже не обделены радостью своего бытия. Каждый из них получил свой животворящий лучик солнца. Их открытые, восторженные лица светились добром и вниманием. Как и сама погода, приветливая и ясная, лишь с маленькими облачками, входила с каждым человеком в один жизненный ритм. Пушистый и лёгкий снег приятно скрипел под ногами, а цепочка следов показывала новую тропинку в девственной белой целине тонкого покрова тротуара. Он шёл и радовался. Улица, дома сияли чистыми приятными глазу красками, воздух своей глубокой свежей прозрачностью. Прохожие улыбались в порозовевшие крепкие щёки и задорно блестели глазами. Шура подошёл к светофору и стал перед уже накатанной в наст дорогой. И, как только он было собрался шагнуть на зелёный свет, как кто-то цепко схватился за левую руку: "Помоги старухе перейти дорогу мил человек. Слабовата стала, годы не те". А чего не помочь старой женщине, Шура даже сомневаться не стал, так и повёл её по заледеневшему снегу, предупреждая, что здесь может быть будет скользко. А, когда перешли на другую сторону, то старуха отцепляться и не захотела, а ещё крепче сжала его запястье: "Ой, прости меня старую... видишь какая погода, одна наледь. А у меня ноги не ходят, еле волоку. Проводи до соседнего двора, тут недалеко... доброе дело сделаешь". И теперь, счастливый молодой человек, внимательнее посмотрел на свою провожатую: костлявая бабка, ростом почти с него, в каких-то заношенных, старых, потерявших уже всё — и форму и цвет одеждах, похожую на обломанную, шершавую, почерневшую корягу-ветку, всё же настойчиво держала его.
   - Хорошо, - неспешно согласился Шура, - доставлю Вас куда хотите. Показывайте.
  - Ой, спасибо-то какое. Вон видишь, между тех двух домов повернём, а там уже немножко... и дома, - показала скрюченным морщинистым пальцем бабуля.
   Они медленно шли по середине тротуара, а старуха висла на нём  волоча вслед свои ноги в остроносых изношенных  потрескавшихся ботинках. Она даже пыталась скользить на них, как на коньках или лыжах, но тут же ноги разъезжались и снова ей приходилось хвататься всеми силами за Шуру, да прижиматься к нему своим телом для сохранения равновесия. Так они добрались до поворота во двор, куда и зашли. А дальше, стояли пара не больших домов, а за ними, из оврага, торчали верхушки деревьев. "Туда в овражек, и там стоит наша избушка", - сама протянула за руку Шуру дальше. На их пути оказался спуск, довольно крутой, но колдобины её не остановили , и ловко манипулируя своим провожатым и ногами, начала умело съезжать, сбегать вместе с ним к низу. А дальше повела тропинка, по её обеим сторонам, навалом, росли тонкие и частые стебли кустов. Пройдя немного, метров двадцать, путники вышли на поляну, где Шура увидел летающую тарелку. Она отсвечивала серебристым цветом, с круглыми оконцами по всему периметру, и горящими разноцветными сполохами буквами "ЗАГУЛЯЙ". Прямо перед ними, раскрыв свой зев, спускалась на землю лестница. Шура остановился. "Пойдём мил человек, не бойся. Это и есть мой дом. Может, что интересное там увидишь. Не стесняйся", - и  старушка начала осторожно подталкивать молодого человека ко входу. Он подумал-подумал, да и пошёл, на ходу угадывая для себя: то ли действительно дом такой, то ли космический  летательный аппарат.  Они поднялись по ступенькам в светящийся притемнённый коридор. Старушка его подбодрила, что здесь каждый для себя занимательное найдёт! И почти не замедляя шаг, вправо толкнула красную дверь с закруглённым верхом. Они прошли в комнату со светящимся не ярким потолком, где на полу лежал пушистый бежево-зелёный ковёр, так что ноги утопали по щиколотку в длинном ворсе, словно в мягкой шелковистой траве лужайки. А старушка вдруг дёрнула Шуру за рукав, да повернулась неловко, и как упадёт плашмя, на весь свой рост, об ковёр, да так быстро, что молодой человек не успел её подхватить, задержать. И, тут же сразу взлетела, поднялась, стала на ноги, но уже не старухой древней, в тряпье, а молодой девицей в красивых вызывающих одеждах. Как только молодуха появилась, хлопнула дверь и к ним ввалился лысенький мужичок с усами, коротенькой, торчащей клинышком, бородкой, в строгом тёмном костюме, под которым виднелась распахнутая
 косоворотка, да мягких блестящих хромовых сапогах. "Царица небесная! Краса та кака..." - зачарованно глядя воскликнул он, округлив глаза и подняв брови. Но молодая не растерялась: взяла его за плечи, развернула и лихо выставила вон, со словами: "Иди от сюда старый! Глаза -
     пялишь!" А Шуру в это время, что-то осторожно подтолкнуло под колени, и он уселся. Но быстро,       несколько испуганно, вскочил, и оглянулся назад. Там ничего страшного не оказалось: всего лишь кровать, ложе, в пышном одеяле и подушках. Она, как белоснежное облако парила рядом с ним, сияя своей чистотой и свежестью. "А , что ты поднялся, милый мой? Это кровать, обычная, смотри какое лёгкое одеяло", - при этом, краса-девица, взяла Шуру за руку, и потянула за собой, усаживая его обратно, но уже не одного. Она прижалась к нему обнажённой рукой, плечом, и склонила свою голову, в пышных волосах, к его голове, её сочные яркие губы, как спелые летние ягоды, находились вблизи его губ, а серо-зеленоватые глаза смотрели прямо в его зрачки."Ты что? Никогда не видел так близко девушек, женщин? Смотри, какая у меня кожа: упругая, гладкая, ровная цветом, тёплая... тебе нравиться? Дотронься". И Шура повиновался. Он почувствовал, как что-то необычайно сильное толкнуло его внутри. Её взгляд всё глубже проникал в его сознание, её губы приникли к его, и они действительно пахли тонким, ускользающим ароматным запахом земляники. Шура почувствовал в себе желание, что-то горячее разлилось по всему телу, как раннее солнце поднимающее с собой восторженный и радостный день человеческий. "Мы же все созданы для этого, - говорила она близко возле его уст. -  Зачем нам чего-то страшиться и не иметь счастья обладания друг друга. Когда любовью горят, пылают два сердца, ничто не должно останавливать их в этом стремлении. Ты чувствуешь, как оно бьётся? Обними меня". И, ничего не понимающий возлюбленный, обуянный одной не гаснущей страстью, обнял свою любимую, у которой из под платья уже обнажились белые стройные ноги, стал вместе с ней падать на мягкое одеяло. Но тут, словно что-то вспомнив, она неожиданно спросила: "А у тебя есть деньги?" -  "Да",  - сразу же, быстро, в стремлении помочь, угодить ей, ответил он.
   - Это хорошо, что у тебя есть деньги. У нас здесь превосходное казино: покер, другие игры в карты, рулетка, тараканьи бега. Мы можем прекрасно и занимательно провести время. А с тобой получить какую-то выгоду, выиграть. Смотри какой у тебя лоб и надбровные дуги — ты умный человек.
   - Ты знаешь, я не люблю ходить в казино. Играть там во что-то. Можно деньги потратить на другое. Сходить в театр...
   - Ещё на выставку, в музей... У нас здесь замечательный ресторан, интересная сцена — пойдём зайдём?!
   - Ладно, в ресторан зайти можно, - глядя на деву-красу, невольно отходя от близкого сладострастия, согласился Шура.
   И выйдя, парочка зашла в другую дверь, в противоположную, немного в стороне от прежней. На другой стороне просторного зала зазывно светилась сцена, где пело какое-то странное существо. Зал был забит столиками за которыми восседали такие фигуры, лица, морды, что и придумать-то трудно. Стоял гомон, который вместе со струями табачного дыма поднимался к потолку и висел пластами. Девица, которой он даже имени не знал, потянула его за руку: "Вон, столик свободный!" И они уселись на мягкие стулья. А Шура, глядя на свою партнёршу, вдруг вспомнил про бабулю: "Это же та старуха, старуха-молодуха, как я забыл? Затуманила мозги. И уроды здесь одни сидят. Неужели правда летающая тарелка?" Но тут подбежал официант, похожий на большую птицу, только вместо крыльев делали своё дело руки, на правой виднелась непонятная наколка. Он подал меню и скромно стал рядом. Девица бойко выбрала спиртное, еду себе и Шуре, а весь заказ вылился в кругленькую сумму. Официант рублям обрадовался, потому что после Земли они были в ходу. Шуре, как мужчине пришлось разливать. Спиртное оказалось похожей на водку, а еда на земную, есть было можно. Но рожи. За противоположным столиком: синяя, с громадным носом-сливой, рыбьими губами, и выпученными глазами. А дальше сучок: тоненькие ножки, ручки, тельце, а головам напоминала набухающую почку. Он что-то постоянно пищал, то в одно создание природы, то в другое — с плоской головой. А они с девой выпили по следующей, и вроде бы лучше стало, и веселее, и окружающие несусветные творения привычнее. А на сцене кордебалет отплясывал выбрасывая вперёд разные ноги и щупальца. Гремела музыка, стоял хохот, визг и гогот: "Ещё, ещё налейте! А мне так можно... и я плясать хочу... за всё плачу... расторопнее официант!" К ним опять подошли. На этот раз официантка с человеческим телом, но голова напоминала кукиш с ушами, на её верху белел полукругом чепец: "Можете ещё заказать!" - "Да, да! Ещё! И в казино! Обожаю казино!" - счастливо возопила девица. Шура помня о ценах возразил, да и с прежнего заказа ещё много. "Да, что вы! Мы летим с такой сумасшедшей скоростью. Жизнь такая быстротечная. Потеряете много. Нельзя останавливаться. Заказывайте ещё!" - "И в казино!" - вторила ей краса-девица. А у Шуры пересилила мысль, что они летят, летят, летят...
   - Не хочу лететь! Назад! Давай назад... слышишь ты, старая! Домой! - заорал бешеным, диким голосом Шура.
 Что-то вдруг скрипнуло, звякнуло, качнулся зал, и все сидящие в ресторане притихли и повернули головы к их столику. "Назад, он хочет обратно, домой ему надо! Хватай его, сейчас отнесём!" - загомонила толпа и ринулась к Шуре. Они его схватили и поволокли, ругаясь и злобно зыркая на человека. Перед ними сразу же открылся люк и его просто вышвырнули из летательного аппарата. Шура распластался на снегу, больно ударился о землю. Но он успел заметить, как летающая тарелка со светящимся названием "ЗАГУЛЯЙ" с тихим зудом поднялась над землёй и исчезла где-то в вышине.
   Шура осмотрелся и понял, что находится в поле, А недалеко двигались огоньки. По-видимому это была дорога. Он побрёл к трассе, немного побитый, но всё же счастливый. Машину пришлось тормозить долго, и как водится, добросердечный человек нашёлся, да довёз его до города.
   С тех пор бабушек Шура через дорогу помогает перевести, но садиться с ними в летающие тарелки ни-ни: пусть сами в такой компании космос осваивают.
   31 октября 2010г.