цена любви глава 13

начало:http://www.proza.ru/2010/09/30/1212
 Глава 13
Неуверенность

   -Так он, что, был даже не рад тебе? – сочувственно глядя на поникшую Иринкину фигурку, допытывалась Тамара.
   -Ну, как тебе сказать… Внешне вроде все выглядело, как прежде, но… Он был и со мной, и одновременно  где-то еще, очень далеко…
   -Может, тебе только показалось так, а, Иришка? Начиталась письма этой своей подруги, вот и показалось?
   -Ага, а почему же он тогда, ну, как только я ему сказала, что  у меня… такие дни, в которые… никак нельзя… - Ира пунцово покраснела и замолчала, не решаясь поднять на собеседницу глаз.
   -Месячные? – без церемоний озвучила проблему Тамара.
   -Ну… в смысле, да… - заплетающимся от смущения языком еле выговорила Иринка, - я ему сказала, и он… он как-то сразу совсем переменился, словно потерял ко мне всякий интерес. Для приличия полежал еще с полчасика у меня на коленях, и слинял. А вчера… вчера он  и вовсе не пришел, наверняка опять с ней , с этой своей Олей…
   -Так у вас, что, было раньше, да?
   -Ага. Два раза…
   -Да, это уже серьезно, - посуровев, кивнула головой Тамара. – В общих чертах мне все ясно. Наверняка, эта девка опытная шлюшка, и он получает от нее гораздо больше того, что можешь дать ты. Мужики падки на ласку, к тому ж кобели по натуре и эгоисты. В жены желают девственниц, а в любовницы – проституток, чтоб умели вытворять в постели  такое, чего жене и не снилось!
    -Наверно, ты права… она не из скромниц, по ней сразу видно. А я что… я ничего не умею, у меня до него никого и не было. Я и посмотреть-то на него не решилась, ну, когда мы с ним… в смысле… были…
   -Не мучайся, Ириш, я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду. Поначалу бывает очень сложно, по себе знаю, крепко нам матери вбили в голову, что можно, что нельзя, и перешагнуть через все это, сломать себя  - как с крыши шагнуть, с десятого этажа… никак невозможно, немыслимо, даже с любимым… Не знаю,  что и подсказать тебе, что посоветовать. Скажу одно: как бы там ни было, не ломай сгоряча, прежде подумай десять раз, а уж потом, если все  действительно окажется безнадежным…  Кстати, а что у него с армией? Когда отправляться?
   -Он сказал, что комиссию всю прошел, и если бы не гланды, то 7го октября уже забрали бы, а теперь неизвестно. Направление в областную больницу дали, на операцию, вот как раз сегодня он туда и поехал. Обещал написать, что да как…
  -Скорей бы уж уходил, да служил себе, меньше соблазна. А девка эта долго у вас в поселке жить будет?
  -У них до пятого октября практика, а потом свалят восвояси.
  -Это хорошо, - кивнула Тамара. - Значит, так, подруга, слушай сюда. Ты его с ней не видела, нет? Одни слухи да догадки, а не прийти к тебе он мог совсем по другой причине, так? Вот и подожди, не пиши ему ничего, не ругай, не упрекай, потерпи. Порвать отношения легко, склеить невозможно. И виду не показывай, что тебе плохо, что ревнуешь, что знаешь что-то. Веди себя как обычно, разговаривай, улыбайся, тебе надо протянуть это время, а уж в армии он быстрее разберется, что к чему,  какие жизненные моменты ему дороже! Поверь, я знаю, что говорю, оттуда все выглядит иначе, он оценит тебя и все поймет, а уж если нет, то и жалеть о нем нечего!
   -Спасибо тебе, Томка! Я ведь даже поделиться ни с кем не могла, все в себе носила! Если бы мать узнала, что я с ним… пришибла бы на месте, и слушать ничего не стала!
   -Да ладно тебе! Мне это знакомо, у меня мать такая же, если не хлеще! Я ведь залетела от своего, матери призналась, думала она совет даст какой,  или хоть успокоит, а она меня чуть не за волосы на аборт потащила! Не мешай, говорит, счастью сестры, потаскуха, у них уж к свадьбе дело, а ты нарочно вклиниваешься между ними! Что я пережила, Ирка, и не расскажешь! Как узнала про сестру, мне все безразлично стало. Аборт сделала и уехала, даже на свадьбу не осталась, не могла себя пересилить. Вроде все обошлось нормально, в смысле деторождения, по крайней мере врач так сказал,  но я не уверена. Сколько живу здесь с Олегом, и все ничего, а ребенка бы вроде уж и хочется, 27 стукнуло в июле. Ну, не переживай, не переживай, все образуется. На работе-то как? Сильно Варвара выступала?

    На работе было не очень…
    Утром в понедельник Ира снова опоздала на час, потому что электричка приходила без пяти в восемь,  а другой в это время не было. Начальница словно ждала ее, а может, так и было, потому что она встретила ее еще в холле заводоуправления и сразу же пригласила в свой кабинет.
   -Ирина Алексеевна, я жду объяснений, - без предисловий начала она, - вы молодой специалист, с хорошей характеристикой из института, без каких-либо нареканий. Диплом у вас в порядке, и оценки по предметам замечательные. Тогда я тем более не понимаю вашего поведения, не понимаю, хоть убейте. Вы опаздываете на работу, не являетесь на массовый общегородской субботник, тем самым подавая негативный пример рабочему классу! А ведь через две недели мы пускаем завод после ремонта, мы доверим вам в подчинение целую смену, за которую вы будете отвечать целиком и полностью! И как я могу быть спокойна за работу ваших людей при таком отношении мастера к делу! Ответьте, почему вы не явились на субботник? У вас была какая-то уважительная причина?
   -Нет, Варвара Федоровна, - бесцветным равнодушным голосом ответила Ира.
   -Нет?! – опешила явно не ожидавшая такой реакции начальница. – Тогда отчего вы не явились?
   -Мне нужно было съездить домой.
   -У вас что-то случилось? С родителями? – в голосе Варвары Федоровны почти прозвучала надежда.
   -Нет.  С родителями все в порядке. Простите меня, пожалуйста, скоро я не буду никуда ездить. И с работой не подведу, обещаю. Просто сейчас у меня…. не все гладко в личной жизни…
    -Ах, вот оно что! Личная жизнь у вас на первом месте! А как же обязанности перед администрацией  и коллективом, как же дисциплина и субординация? Значит, так, дорогая моя, на первый раз я объявляю вам устный выговор, но при повторении подобного получите запись в трудовую книжку! Желаете испортить себе биографию – ваше дело! А пока я не желаю вас видеть на заводе! С завтрашнего дня поедете на уборку моркови, на всю неделю, в качестве старшей, вместо Анны Александровны, и проследите, чтобы каждый рабочий выполнял дневную норму! Боже, какая несознательная пошла молодежь, с кем приходится работать! А еще московский вуз закончила!

    -Не бери в голову, Ирка, Варвара отходчивая! Ты б поговорила с ней, рассказала, что парень у тебя в армию уходит. У нее младший сын служит, весной ушел, все общая тема, глядишь,  и подобрела бы к тебе.
   -Неудобно как-то… Она все ж начальник цеха, а я тут с парнем своим…
   -Неудобно штаны через голову одевать! А все остальное – в самый раз. Эх, молодежь, что с вами делать! Ни хитрости, ни жизненной хватки! Так ты, значит, в совхоз завтра?
   -Ага, на морковь.
   -Оно может и лучше. Свежим ветерком обдует, мыслишки и прояснятся.

    На поле «мыслишки не прояснялись», скорее наоборот, монотонная работа только способствовала возникновению новых нерадостных дум. Ира совсем заблудилась в себе и не знала, что делать. Ехать домой на выходные, или не ехать? Сколько лежат после операции по выдиранию гланд? Наверно, никак не меньше недели, а это значит, что Мишка будет еще в больнице. А если меньше? Тогда он уже вернется, а она не приедет…
   Боже, как все сложно! Почему, ну почему он не пришел в воскресенье? Неужели из-за того, что у нее были…  но тогда придется признать, что он совсем не любит ее, что ему нужно от нее только одно…

    Провидение все решило за нее само. На третий день полевых работ, в четверг, Ира насквозь  промокла  под мелким осенним дождем и слегла с температурой. Горло болело так, что впору было стонать, слабость выматывала, а горькие думы дополняли неприглядную картину ее жалкого положения. С трудом сползав на первый этаж до почтового ящика, она разочарованно пошарила рукой в его вакуумной пустоте и вернулась к себе, не зная, на что и думать. Неужели так трудно черкнуть пару строк? Права Тамара, на все сто права –  мужики кошмарные эгоисты, они не понимают, не хотят понимать, что это такое – мука ожидания и неизвестности…
   Как она ждала его тогда в воскресенье, как тосковала, не находя себе места, как бросалась ко всем окнам, прислушиваясь к каждому шороху, и даже, чего уж там скрывать, рыдала, самыми настоящими солеными слезами, а в это самое время он  наверняка и думать о ней не думал… Где он был? Сидел  с друзьями? Или целовал в фургончике свою Олю?...
    Господи, как же так вышло, что полюбила она Мишку, а его чувство к ней растаяло в разлуке?!

    Во вторник  пришло еще одно письмо от Наташки.
   «Иришка, - писала она, - шестого в субботу у нас проводы, брата моего забирают, и Кольку, в один день. Родители решили объединиться и провожать их вместе. Столы накроют у нас, потому что у Кольки совсем маленький домик и тесно, так что я в затруднении и  раздумье, как мне себя вести? Швабры фроловские вчера досрочно свалили, и он снова заявился ко мне, с виноватой рожей, прощения просил, а мне вроде и жалко его, и обида давит, но ведь кто-то должен его в армию проводить? Наверно, соглашусь помириться, хотя ждать обещать не буду.
   Ириш, приезжай на проводы, а? Это я на всякий случай пишу, тебя ведь наверняка Мишка уже позвал к нам, так ведь? Хотя он такой несчастный ходит, что мог и забыть про все на свете. Он так надеялся с пацанами вместе попасть, в одну часть, но видишь, как получается! Операцию ему назначили только на 24 октября, потому что в больнице нет мест, так что призовут его с последней партией, а то и до весны оставят…»

    Наташкино письмо все прояснило, однако настроения не прибавило. То, что Мишка не написал, говорило о многом, если не обо всем, только вот верить в это упорно не хотелось. Да и как поверить, если так отчаянно хотелось к нему, так не хватало его! Просто сил не было больше жить без него, без его ласковых горячих рук, жарких поцелуев, взволнованного шепота: «Ира, Иринка, как я соскучился!» Боже, да что это за мука, раздирающая сердце и душу, что за трудная любовь, когда не понимаешь, как и что правильно делать, как поступить, какими словами выразить то единственное, что еще может спасти гибнущее счастье и все поправить!
   А может, она действительно лишь сгущает краски, и все на самом деле не так уж и плохо?  Может, это не он эгоист, а она? Думает только о себе, о своих желаниях, о глупых поцелуйчиках, а не о нем, не о том, как ему плохо сейчас, тревожно и нерадостно? Не  на пикник ведь ему скоро отправляться, не в гости к родичам, а в армию, страшную, трудную, жестокую армию…
   Все, решено, она забудет о себе, своих обидах и разочарованиях, она поедет к нему на выходные, она поддержит его во всем, и будет делать все, как он скажет!

   В четверг Иру выписали, и она пошла на завод сдавать больничный лист.
   -Выздоровели, Ирина Алексеевна, очень кстати, - сказала начальница, принимая документ, - с субботы пускаем завод, я ставлю вам по графику последнее утро. Готовы к первой самостоятельной смене? Что вы как побледнели? Не переживайте так, Нина Ивановна не откажет,  выйдет, подстрахует вас.
   -Варвара Федоровна, - непослушными губами еле выговорила Ира, - но почему с субботы, это же выходной день? Почему не с понедельника?
   -Ирина, отныне вам нужно забыть про общепринятые выходные, ибо работать вы начинаете по скользящему графику, а это значит, что и отдыхать вы будете в самые разные дни недели.
   -Но, Варвара Федоровна, я никак не могу в субботу! Пожалуйста, я вас очень прошу, подмените меня! Пожалуйста, мне очень надо!!! Нина Ивановна отработает одна! пожалуйста, это в последний раз!
   -Ознакомьтесь со списком вашей смены, Ирина Алексеевна. Видимо, вы  еще не поняли всю серьезность вашей должности. Поймите, учеба закончена, и вы больше не студентка! Вы – сменный мастер, со всей вытекающей отсюда ответственностью! Возможно, я и пошла бы вам навстречу и отпустила на субботу, но в воскресенье ваша смена обязана явиться в полном составе на воскресник, и вы лично головой отвечаете мне за стопроцентную явку! Урожай гибнет, а время уходит, еще неделя-другая, и выпадет снег! Надеюсь, ЭТО вы понимаете?
   -Понимаю, Варвара Федоровна, - покорно поникнув головой, кивнула несчастная Ира.
«Вот он, всесильный и всемогущий закон подлости! Господи, как же скверно! Не измерить моей черной тоски…И что прикажете делать? Просить Анну Александровну подменить меня? А если не согласится? Плакал тогда мой дом… а Мишка еще и не пишет ни строчки… обиделся, что ли? но на что?...»
   
   «нет, наверняка я смотаюсь в субботу все равно, отработаю  смену и смотаюсь, наплюю я им на тот воскресник и смотаюсь. Пусть меня наказывают, как хотят, пусть лишают премии, прогрессивки, всего, чего там еще можно лишить, мне все равно, потому что если я останусь здесь, то чокнусь, просто чокнусь, и все! Следующий выходной только 19го, а это немыслимо долго, я не выдержу столько! Господи, Мишка, ну уезжай ты в свою армию, может, мне хоть немножечко поспокойнее будет, а то ведь как магнитом тянет к тебе!.. Хоть бы письмо прислал, но его нет как нет… О, змей, как же я по тебе скучаю!!!»
    …Ира отработала свою первую смену на «автопилоте», почти не сознавая собственных действий, и если бы не помощь и поддержка доброй Нины Ивановны,  она наверняка наломала бы дров. Даже не сказав смене о предстоящем воскреснике, девушка помчалась после работы на вокзал - навстречу неизбежному….  Помчалась с отчаянием и тревогой в сердце…
далее:http://www.proza.ru/2010/11/03/1230