Подставил

          - Петрович, где ты лазишь? – встретил Сивухина Балыкин чуть ли не со слезами на глазах.
          - Что проблемы? – все еще весело спросил Сивухин.
          - Да тут такое ... – Балыкин опустился на лавку и опустил голову на руки.
          - Главнюк заходил, - не поворачивая головы, сказал Лапкин.
          - И что? – почувствовал недоброе Сивухин.
          - Сказал, что таких одаренных болванов он в жизни не видел, - уныло констатировал Лапкин.
          - По крайней мере он считает нас одаренными, - попытался изобразить оптимизм Сивухин.
          - Шутки шутками, но что делать будем? 
          - Да с чем делать? – не мог понять Сивухин. – Что вы уже натворили?
          - Да тут Клепа пригнал машину на ремонт, - начал Балыкин, - Он слегка капот подмял. Там работы было на пять минут рихтануть да покрасить. Ну, мы капот сняли, положили и пошли краску заказывать...
          - Ну и что?! – не выдержал Сивухин, - что ты тянешь?
          - А Федорук резал металлолом и фиганул его болгаркой напополам. Вдоль прямо! – закончил повествование за Балыкина Лапкин.
          - Ну так, давайте подложим полосы и приклепаем. Потом сверху шпаклевкой, а снизу там же чехол антишумовый. Никто ничего не увидит.
          - Поздно! Во-первых, он капот жахнул вместе с антишумкой, а во-вторых, этот стахановец решил исправить ошибку и стал варить электросваркой встык. А там железо, сам знаешь, меньше миллиметра.
          - И что? – автоматически спросил Сивухин, и без дополнительных разъяснений прекрасно понимая, что произошло. 
          - И повыжигал там зигзагов. Теперь планку надо шириной в десять сантиметров подкладывать и крепить, как не знаю что, чтобы жесткость конструкции восстановить.
          - Да после этого он весить будет как разводной мост в Питере! – сказал Лапкин, как бы поясняя всю абсурдность такого подхода к делу.
          - А Главнюк заходил до сварки или после? – спросил Сивухин для того чтобы правильно построить «линию защиты».
          - Во время!.. – простонал Лапкин, - Именно в этот торжественный момент его занесла нелегкая!
          - И что он сказал? – опять задал вопрос Сивухин, заранее зная ответ.
          - Поначалу он просто дар речи потерял!.. – Лапкин на всякий случай осмотрелся по сторонам.
          - В его случае речь - это не дар, - воспользовался паузой Балыкин, - Речь - это наказание! Наказание для всех окружающих!
          - А потом, - продолжил Лапкин, - он говорил долго и пламенно. Так что Федорук до сих пор сидит весь обгоревший в углу ангара и боится выйти оттуда.
          - Да неплохо день начался. И когда вы все успеваете?
          - Петрович, что делать будем? – спросил Лапкин в надежде на то, что начальник что-то придумает.
          - Не знаю, - Сивухин сел рядом с Балыкиным. Стало страшно и тоскливо. Или страшно тоскливо. Он стал напряженно думать «что делать»? «Кто виноват» было и так ясно. В поисках выхода Николай инстинктивно шарил глазами по раздевалке.
          Со стен, оклеенных разного рода полиграфическими изделиями, улыбались полуобнаженные девицы, как бы уверяя: «Все будет хорошо!» Потом его взгляд пробежался по одинаковым дверкам шкафчиков, которые всем своим видом олицетворяли серость и монотонность бытия. Стало еще тоскливее.
          - Да тут помощи не дождешься. Ладно, пойдем в цех. Похвастаетесь.
          Они вышли в цех. Федорук действительно сидел в дальнем углу ангара прямо на бетонном полу. Даже в углу огромного ангара его тело не выглядело маленьким. Между высоких бетонных стен он был похож на грустного Кинг-конга на Манхеттене, только он был белый с ярким румянцем на щеках. В этом человеке странным образом сочетались внешность  гризли с добрым и безобидным нутром как у плюшевого мишки.
          - Федорук, не сиди на холодном полу, - издалека крикнул Сивухин, - мозг застудишь!   
          Когда они подошли к развороченному капоту и Николай увидел истерзанные края в месте разреза, он наигранно сказал:
          - Ядовитый восторг! Иди сюда, сварщик сумасшедшего разряда!
          Федоруку некуда было деваться, и он подошел. Но так осторожно и с недоверием, как раненый лось к егерю.
          - Ты что не видел, что ты режешь новый капот? – спросил Сивухин.
          - А они его вверх ногами положили, а внутри он грязный и старый, – басовитый голос Федорука, не смотря на то, что он говорил тихо, гулким эхом гулял по ангару.
          - Логично. Знаешь, Федорук, бытует мнение, что если человек большой и сильный, то обязательно тупой.
          - Ну и что? – не понял Федорук.
          - Так вот до этого дня я в это не верил!
          - Не надо так, Петрович! – опять загудел Федорук, - я уже наслушался про свой уровень развития от «этого». На всю жизнь хватит.
          - Мало наслушался! Ну ладно ты капот разрезал, но на хрена ты за сварку схватился?
          - Я хотел... типа как это... спасти ситуацию...
          - Проявил, так сказать, инициативу. Вот сразу видно, что в армии ты не служил. Там бы тебе на всю жизнь вдолбили, что инициатива наказуема!
          - Мне нельзя в армию – у меня почки больные. У меня инвалидность.
          - Это военкому ты можешь рассказать, а я сам видел как ты, на одном дыхании ящик пива вдуваешь, инвалид хренов. Так что не надо мне тут сказок венского леса.
          Сивухин выговорился, и постепенно стала восстанавливаться ясность рассудка. Для пущего разумения ситуации он почесал макушку и спросил:
          - Краски нам сказали заказать на весь капот?
          - Ага! – подтвердил Балыкин.
          - Уже легче, - Сивухин окончательно пришел в себя, - Значит так! Надо на разборках искать такой же капот любого цвета. Только перекрасим и все.
          - Да откуда на разборе машина модели этого года? – засомневался в успехе Лапкин.
          - А вы работайте и молитесь! Молитесь и работайте! Не стойте!
          - Балыкин ты краску заказал?
          - Еще нет.
          - Так давай, бегом марш! Звони!
          - Понял! – Балыкин побежал в раздевалку к телефону.
          - Лапкин, ты на крайний случай узнай: сколько такой капот стоит на фирменной СТО? Можешь с телефона у меня в кабинете звонить. А я в бухгалтерию, чтоб деньги за краску сегодня же ушли.
          - А мне что делать? – спросил Федорук.
          - Тебе ничего! Ты все, что мог уже сделал! Хотя нет. Дуй за газетой! Пулей! Нужно объявления по разборкам обзвонить.
          Через полчаса все опять собрались в раздевалке. Последним зашел Федорук и бросил газету на стол. К тому времени его коллеги уже рассматривали факс с фирменной станции и округляли глаза, глядя на цену нового капота.
          - Ну и сколько там нарисовали? – живо поинтересовался он с порога.
          - Тебе лучше не знать! – сухо отрезал Сивухин, - Ты давай звони на разборку.
          Федорук покорно снял трубку, приложил ее к уху и набрал номер.
          - А ты как номер набираешь, не открывая газету? – не понял Балыкин.
          - Так я его на память помню.
          - В смысле «на память» - теперь уже не понял Лапкин.
          - Ну, так у меня ж... – на другом конце провода сняли трубку, - Алло! Алло! Лешик, братишка, мне срочно нужен капот на...
          - Братишка?! – все вопросительно переглянулись.
          - Да это не мне... Долго объяснять... Но нужен мне! Очень!.. Да, модель этого года... Спасибо... Жду!
          Лапкин подошел к Федоруку и посмотрел ему в глаза снизу вверх:
          - Федорук, лапа моя! Ты куда звонил?
          - На разборку.
          - А что за «Лешик, братишка»?
          - Брат мой старший, Алексей.
          - А зачем ты за газетой носился? – спросил Сивухин.
          - Вы сказали – я побежал.
          - Но у тебя же брат на разборке работает... – Сивухин опять начал терять самообладание.
          - Но инициатива ж наказуема.
          - Но сейчас-то ты все равно позвонил брату.
          - Вы сказали «звони на разборку» – я и позвонил на разборку.
          - Я его сейчас убивать буду! – заорал Лапкин и замахнулся на Федорука.
          - Отставить! – гаркнул Балыкин и тихо продолжил, - Это не метод. Да и потом, чтоб такого инвалида-почечника завалить, нам тут всем троим здоровья не хватит.
          - Да что вы ко мне привязались со своими почками.
          - Да нет, почки как раз твои, – продолжал нервничать Лапкин, - И если бы ты с ними не косил от армии, то сейчас бы служил Отечеству, а мы не имели бы головняков.
          - Вот вы раздухарились, блин! Сейчас Леха найдет капот. Мы его покрасим, и завтра он будет стоять на машине как новенький.
          - А во что нам это выльется по деньгам? – спросил Сивухин, не доверяя таким радужным перспективам.
          - Это уже мои проблемы. Я напартачил, я и заплачу.
          - Благородно, - проникся Сивухин таким подходом к делу, - А если не найдется такого у брата на разборке?
          - У него не найдется – на другой найдется. Они ж там все «разборщики» друг друга знают.
          - Хорошо! Краска заказана. Будем ждать капот, – принял волевое решение Сивухин, – Если все сложится так, как ты рассказываешь, то отделаешься ты только «поляной» за моральный ущерб.
          На следующий день в одиннадцать часов новый капот уже стоял на автомобиле главного инженера. Машина, с которой его сняли, три раза перевернулась, но капот каким-то чудом остался абсолютно не поврежденным. Более того, она была точно такого же цвета как у Главнюка. А так как она была куплена неделю назад, то капот не пришлось даже полировать. После того как сборка была окончена, машину помыли «с пристрастием» и она блестела как на международном автосалоне.
          Сивухин прямо из раздевалки позвонил главному инженеру и доложил о том, что все готово. «Главный», не ожидавший от подчиненных такой прыти, даже пообещал Николаю премию. Довольный таким поворотом событий, Сивухин тут же поделился с друзьям по несчастью хорошими новостями. После чего они вышли в цех еще раз полюбоваться на плоды своего труда. Так они и стояли все четверо и долго не могли произнести ни слова. Все еще не верилось, что все так хорошо обошлось. Вдруг Балыкин вспомнил о материальном:
          - Федорук! Во что тебе это обошлось?
          - А! Халява! Машина перевертыш. Братан написал, что весь кузов в «лом» пошел и все.
          - Вот как хорошо иметь брата, который может выручить, - позавидовал Сивухин Федоруку.
          - Один брат подставил, - съязвил Лапкин в своей манере, - другой выручил.
          - Это я вас подставил?! Да вы мне все должны спасибо сказать! Клепа меньше чем за сутки новый капот поимел. Это раз! Вы открутили шесть гаек и столько же закрутили, вместо рихтовки, шпаклевки, шлифовки и покраски. Это два! Петровичу Главнюк обещал премию выписать. Это три! И краску мы через моего брата загоним, а она не дешевая. Так что все только выиграли.
          - Смотри, какой умный, - искренне удивился Балыкин, - где ты такой умный был, когда капот резал?
          - А нервные клетки, которые не восстанавливаются? От стрессов же все болезни! – не мог успокоиться Лапкин.
          - А нервные клетки сегодня вечером восстановим. Три литра тебе хватит?
          - Естественно! – резко повеселел Лапкин.
          - Уже в шкафчике. Но закуси нет. Так что обеды сегодня не жрать! – приказал самый младший по возрасту, званию и должности, точно зная, что приказание будет выполнено.


продолжение http://www.proza.ru/2010/11/01/1352