Ямышевский тракт, продолжение 7

ХОЛМЫ С ДРЕВНОСТЯМИ

Труды без отдыха
Запутраеву не терпелось начать битьё шурфов, и он побежал впереди всех к холмам, утыканным лозинами. Обернувшись, он крикнул на ходу:
— Пусть все возьмут побольше воды в бурдюках, чтобы землю смачивать и пыль прибивать.
Младший унтер Фока Дубовицкий привел это указание в исполнение. Каждый штрафник набрал в реке по четыре бурдюка воды. Связав их, перекинули через плечи и в строю поволокли следом за рудным мастером, поддерживая равновесие заступами. Геодезист Чичагов тащил свои инструменты, прихватил котел, и потому нес только два бурдюка. Еще два бурдюка взвалил на себя Дубовицкий, прибавив к ним самовар.
До утыканной лозинами возвышенности высотою саженей в десять шли не боле получаса. Когда дошли, Запутраев остановил группу и распределил копателей вдоль подножия.
— Стало быть, подкапываемся под бугор. Сейчас снимаем обширно первый слой, а потом подрываем ходовые норы и лезем вовнутрь. Что внутри найдем, наверх выносим и в кучку складываем. Не забывайте водой брызгать, чтобы не было пыли. А ты уж, капрал Фока, постереги нас, с верхушки холма глядючи.
И работа началась. Штрафники под началом рудного мастера и геодезиста довольно быстро обозначили раскопы. День занимался знойный, но на раскопе благодаря увлажнению было не жарко.
Копатели возились, перекидывая грунт подальше от подножия, а Запутраев с Чичаговым подчищали раскопы и делали разметку с тем, чтобы вышли добротные шурфы с наклоном и чтобы не тратить время на крепи. Слава Всевышнему, скважины разведочные. Образцы собрать да место отметить.
А с берега доносился неутомимый перестук топоров и шоркающий визг пилы. Под неусыпным надзором навигатора штрафники наварили рыбьего клея, сколотили подобие артиллерийской тележки. Для этого они распиливали стволы продольной корабельной пилой (ее по какому-то наитию капитан Урезов взял в комплект экспедиции) на плахи — толстые доски. Буравами и коловоротами вертели дырки для деревянных гвоздей, замоченных в реке. Вместо сверла вставляли самодельные каменные щепки.
Повозка напоминала собой небольшое суденышко без обшивки. Главный брус был толще всех, и двое работников доколупывали в нем гнездо для мачты. Другие уже примеряли колеса, сколоченные из круглых щитов. Навигатор же мудрил над поворотным устройством. Одно дело поставить рулевую лопасть и подсоединить ее веревкой к штурвалу. Но как сделать поворот для колесной пары?
В конце концов, додумались смастерить дышло наоборот, которое поворачивается рычагом по горизонтальной дуге. На смазку всех движущихся частей употребили часть запасов дегтя. Гнездо для мачты доколупали и вставили ее, обильно смазав рыбьим клеем (как все другие соединения).
Предварительно колесницу покатали по песку, добиваясь легкого хода колес. Потом полностью обшили ее плахами и горбылями. Окончательно навигатор назначил обмазать все щели топленой смолой и рыбьим клеем. Парусник, как и задумывал корабельщик, мог также плавать, как плот вниз по течению, и как баржа на лямке, против течения. Парус установили и свернули до времени вдоль мачты.
Все это наблюдал с высоты капрал Фока Дубовицкий. Как только в начале дня копатели достигли до холма, унтер без лишних слов взобрался наверх, таща в одной руке тяжелую фузею, в другой пару шутих, а подмышками две длинных рогули. Ранец на спине тянул назад своим весом, подсумок бил по бедру. Обе кожаных ёмкости были набиты пулями, порохом. Да еще вдобавок Фока умудрился пристроить на поясе пяток бомбочек-гренад.
Капрал одолел небольшую крутизну, встал на холму и огляделся. У холма были две вершинки, и Фока облюбовал одну из них. В ней он соорудил себе окопное гнездо — сапу. В ямку он упрятал свой огневой провиант, рогули вбил в грунт по разные стороны, чтобы во время стрельбы крепить на них свою фузею. При этом рогатые упоры проворачивались, что позволяло стрелку вертеться на месте, сберегая силу и время. Сидя в своей сапе, доблестный воин запросто заменял пятерых солдат.
Как орел на горе, Фока на холме поглядывал бдительным оком, стараясь не упустить ни одной мелочи в обзоре, как учил отец-командир, их благородие капитан Урезов. По всему было видно, что и в капралах рьяный служака Фока Дубовицкий не собирался засиживаться.
Солнце взошло к зениту. Фока уже перегревался в своем окопчике, как издали завидел офицеров, спешно шедших к холму с трех сторон. Видать, разведку закончили.
Запутраев перенял у Чичагова разметку и послал его на берег варить обед на всех. Для того геодезист сгонял в перелесок, натаскал оттуда сухостойных жердей-валежин, переломал где руками, где заступом на дровишки.
Тем же заступом Чичагов нарезал дёрна и сложил земляную печку. На память пришло предупреждение Урезова о коварных азиатах — кайсаках и калмыках. Для них любое облачко пыли или дымок от костра все равно, что сигнал. Пыль прибивали водой, а дым можно под землю спрятать.
Пришлось пороть бурдюк по шву и скатывать его в трубу. Чичагов уложил скатку в траншейку, одни конец направил в приямок с водой, а другой воткнул в боковую дыру печки. Тяга наладилась быстро, и дыма не было видно совсем. Для самовара геодезист отрыл земляную щель, чтобы его дым опять же направить в мокрый приямок, где он просто осаждался копотью с белесоватым налетом.
Пока вода грелась и закипала, Чичагов обошёл урочище и подсобрал трав и кореньев, традиционной добавки к походной еде. Из житной крупы, сухарей и вяленого мяса заварился отменный кулеш. После долгих сомнений геодезист, скрепя сердце, отмерил и пожертвовал на общественную еду большую щепоть ямышевской соли. Кто её знает, цингу эту, без соли она в любое время…
Варево и самовар поспели. Рудный мастер объявил обеденный перерыв, и копатели пошли на берег. Их длинные рубахи из толстого рядна разукрасились пятнами пота, и дышали они, высоко вздымая грудные клетки. Видно было, что штрафники изрядно устали. Дубовицкий слез сверху и, дождавшись офицеров, потопал за ними к котлу.
Офицерам и служилым людям полагалась своя посуда, а каторжане ловко свернули себе кульки из широких листьев конского каштана, а кое-кто из них сберег ковшик-корец — берестяную коробку с ручкой Унтерам наложили по полному солдатскому котелку кулеша. Фока со своим котелком пошел в свою сапу на холме, пообещав дать сигнал китайской огненной хлопушкой.

В недрах холма
Расслабиться после еды не довелось. Капитан Урезов сообщил, что обход урочища по трем радиусам дал возможность обнаружить признаки активного движения.
— По всему видно, — заключил он, — что кайсаки затеяли какое-то колобродство супротив калмыков. Знайте, что они до сих пор не мирятся между собой, а нам нельзя вмешиваться в их контры. До крепостей в обе стороны одинаково далеко, верст по сто будет. На веслах быстро не уйдем, от калмыков у нас нет ни грамотки, ни знаков защитных. Придется на сиих холмах ограждаться и обороняться.
Фирс Запутраев попросил слова:
— Дозвольте сказать! По моему разумению, мы можем отрыть за шурфами подземные камеры и спрятаться, если нас захватит это колобродство. Колесница опять же может пригодится…
— Да ты что, Фирс! — вскинулся навигатор. — Механика еще не просохла. Господин капитан прав: надо холмы занимать.
— А чего со штрафниками делать? — озадачился поручик Сомов. — Братцы, вы ведь разбежитесь!
Среди каторжан поднялся кудлатый мужичище, весь в огненно-рыжих лохмах, самый крупный и дородный.
— Я есть Алихтон, по прозвищу Ярило. Напрасно, барин, забижаешь нас. Мы не настолько оторвы. Да и куды бежать-то? У кочевников в плену я был уже и не захочу туда больше. Мы согласные с приговором генерала Лихарёва. Отразим колобродство азиятское, выслужим себе прощение, а там и на поселение попросимся. Так что говорите, чего нам делать, али нам самим сообразить предоставьте.
Поручик Сомов не успел ответить. Со стороны раскопа донёсся вопль капрала Фоки. Все похватали кто оружие, кто инструменты и побежали было к холму, но капитан остановил людей и послал к Фоке Запутраева, Чичагова и второго унтера. Минут через пятнадцать второй унтер прибежал обратно с вытаращенными глазами и зевающим ртом
— Ава-в-ыгы-хы-а-ва! – выкрикнул он, тыча рукой в сторону, откуда прибежал.
Сержант пальцем легонько ткнул унтера под диафрагму. У того восстановилось дыхание, и старый солдат прокричал разборчиво:
— Фока неведомо как попал в нутро холма и орёт, что там пустота большая!
Капитан Урезов сию же секунду осознал, что надо делать.
— Господин навигатор! Что показывает твой барометр?
— Ночью на следующий день погода переменится. Нужно ждать большого ветра. Так что парусник мы сладили ко времени. Сохнуть ему еще полсуток.
— А ускорить просушку можно?
— Можно, если яму с жаром соорудить. Два часа на сооружение, два на сушку.
— Приступайте. Мастер Запутраев, тебе за то же время разрыть проём в склоне холма, по размеру парусника. Сержант, сколотить щит размером больше колесницы и доставить вместе с колесницей к холму. Не будем её оставлять, а то её разрушат. Дощаники спрячьте на островах. И все копатели за мной к холмам.
Навигатор со свой командой не стал мешкать. За полчаса была готова яма, обнесенная столбами, и в ней разожгли плоское кострище на манер тех, какие делают на Урале углежоги. Как только из ямы поползли волны сильного жара, колесницу опутали длинными веревками, концы их перекинули через блоки и протащили парусник так, чтобы он завис над ямой.
В это же время двое штрафников, связав лодки, вели их на острова, делившие русло на протоки. Одна из них была укрыта сплетенными кронами деревьев. Туда и поместились дощаники. Обратно гребцы вернулись вплавь, держась вдоль ближайшего переката.
У холма же с раскопами люди ожесточенно махали и гребли заступами. Разрыть склон не легче, чем выкопать земляные флеши и набросать валы. Но времени явно не хватало. И вдруг изнутри раздался гулкий зов капрала Фоки:
— Эй, кто там есть снаружи? Разойдись! Сейчас рвану!
— Робя! — крикнул второй унтер. — Врассыпную, бегом марш! Ложись, кто не отбежал, головой к реке!
Как только все побежали от холма, раздался сильный взрыв. Люди попадали на землю, закрыв затылки руками. Песчаная стенка холма разлетелась, обсыпав людей песком и трухой. Стало тихо. Люди поднялись, отряхнулись и повернулись к холму. Капитан, поручик и сержант не смогли удержаться от хохота, глядя на герои-комическую фигуру капрала Фоки.
Голову унтер обвязал надетым на неё подсумком. Ранец он переместил на грудь. Причинное место вояка прикрывал невесть откуда взявшимся кирпичом. Но взрыв не повредил Фоке. Капитан Урезов скорым шагом подошёл к нему и вывел его из проёма.
— Докладывай! — приказал он капралу, сдерживая веселость. — Как сего достигнуть умудрился.
— Да как? Обыкновенно, как. — ватным голосом ответил Фока, Залез в шурф да башкой пробил дыру. Хотел вылезти, так обвалилось за мной. А подорвал, как вы научили. Втыкнул гренады веером и фитили поджёг. Амуницией вот эдак защитился.
— Да как же тебя не контузило? И кирпич-то откуда? — изумился поручик Сомов.
—Там, внизу, дом с огромными горницами. — ответил Фока. — И стены кирпичные.
— Вот и славно, есть где спрятаться — сказал Урезов. — Катите сюда парусник и несите щит.
Когда все это доставили, колесницу затолкали в проём и накрыли его щитом. Щит облили остатками клея, запорошили раскопанным грунтом и обложили кусками дерна. Заплата стала неразличима. Потом собрали рабочий мусор, затолкали его в остатки шурфов и забрались на вершину. Через сапу Фоки пробили ход, спустились внутрь холма, таившего в себе некий древний дворец. Фока шел последним и предусмотрительно обрушил всю свою сапу.
Оказавшись внутри, затворники спустились ниже и сгрудились.
— Зажгите что-нибудь и осмотрите, — распорядился Урезов.
Старший унтер и штрафники набрали обрезков на помосте колесницы и нащепали толстых лучин. Вскоре, запалив их, команда разбрелась по подземелью.
— Странно, господа, — сказал рудный мастер. — Помните, мы проезжали вчера башню? Она есть гробница с молельней. Ну, как у православных лавра. Выходит, давние люди жили под землей, а хоронили покойников на поверхности. Вот понять бы: связаны ли эти вот подземные хоромы и Колбасинская башня? Говорили мне в Академии, что есть подземные города …
Капрал Фоки подошел, таясь, к капитану, шепнул ему что-то на ухо и отвел его в ближайший угол. Там был открыт небольшой люк в полу. Фока, загораживая собой вид, ткнул в него кулаком с горящей лучиной. В люке блеснул желтый металл.
— Нишкни Фока, — шикнул капитан. — Не то будет много крови…