Мир, наполненный шумом...
переполненный гамом.
Я – как старая шхуна,
потерявшая гавань.
Скрипы старого света,
визг новейших Сократов –
по бульварным газетам,
да по вузовским партам.
Лязг стекла и металла.
Хохот – повод для шуток.
Шум, сменяемый гамом.
Гам, сменяемый шумом.
Гром июльского неба.
Вонь иных супостатов –
тоже громкости мера –
крик удушья на запах.
И кричащие краски
на нелепых картинах,
нам грубящие кассы,
продают в магазинах.
А поэт – это эхо
форм несущих конструкций.
Буквы плача и смеха
для него как ресурсы.
Свидетельство о публикации №210110100684