Аттестат зрелости

Любовь Отраднева

(в соавторстве с Valery)

Аттестат зрелости

Посвящается дражайшему соавтору

От автора
Эксперимент из разряда «а что, если?» Очень сильное AU. Мало того, что сотворено в фике с Санзо – тут ещё и Чо Гоно очень своеобразный, по ряду причин он получился похож на Нурико из Фушиги…

1
Санзо пробирался по лесу, прислушиваясь к каждому шороху. На душе было печально и погано, и ничего хорошего от жизни не ожидалось.
И, как вскоре оказалось, был он там не один…
Приглядевшись, юный хранитель сутры понял, что идущий навстречу – ненамного старше, да и не стоило бы ему… ей! – находиться в таком месте, опасности же со всех сторон…
У девчонки были шикарные каштановые волосы чуть не до колен, зелёные глазищи, красивое платье и хитрая мордашка.
– Эй! – окликнул Санзо это столь неуместное здесь создание. – Тебя зачем сюда несёт? Я иду оттуда, ничего хорошего там нет!
– Ладно, спасибо, а там, откуда я – нет ничего интересного…
– Ну это же не повод ходить по лесам! Знаешь, сколько тут… злобных существ?
– Думаю, много.
– И я вообще не понимаю… Ладно я – странствующий монах, у меня нет выбора, но ты-то – молодая, хорошенькая девчонка, зачем?..
– Считай, что от слишком хорошей жизни.
– Блин. Кому-то делать нечего, а кто-то три дня не ел и не ждёт ничего хорошего.
– Типа того. Хорошего не обещаю, а накормить могу. Пойдёт?
– Спасибо, пойдёт… – и только сейчас, кажется, Санзо понял, как же дико проголодался. – И что, идёшь без цели?
– Ага.
– Хорошо же тебя воспитывают.
– Воспитывают хорошо, только я воспитываюсь плохо.
– Эх ты. Нет, ну это я даже пойму… но сейчас предпочёл бы, чтобы воспитывали.
– А некому?
– Уже некому. Ты же видишь, мне только тринадцать – и в каком я при этом сане.
– Не повезло, ага…
– Более чем. Я тебе так скажу: будь ребёнком, пока позволяют. Не пытайся повзрослеть. Тебя, наверно, очень любят и балуют…
– Ну ага…
– Вот не теряй ни минуты, а то вдруг, не дай конечно никакие силы…
– Ладно, ладно…
…И они только слегка перекусили и даже не успели толком познакомиться – как на них налетели какие-то злобные твари. Смерили взглядом девочку – но переключились на Санзо:
– Нет, он симпатичнее, держите его покрепче, и мы…
Монах, как во сне, выхватил пистолет – и, кажется, сам не понял, как пустил пулю прямо в лоб разбойнику. И хорошо ещё, что это вроде как сработало…
Лихие люди брызнули в стороны, а Санзо послал вслед ещё несколько пуль… проследил взглядом падение тела… и упал где стоял.
– Эй, эй, ты чего? – девчонка склонилась над ним, осторожно потрясла за плечи.
– Кровь… – бормотал юный монах, не приходя в себя. – Я убила человека, учитель…
– Лучше так, чем он тебя, – резковато ответила девочка. – Стоп, что ты сказал?..
– Ммм… – Санзо всё ещё не приходил в себя. Только бессознательно шарил руками, чувствуя, что кто-то рядом есть, и этот кто-то не враг.
– Ладно, ладно, не беспокойся, я тут, рядом…
– Да… хорошо… кровь… за что?.. За что мне столько чужой крови?..
– Это не самое страшное, забей.
– Да хорошо бы. Я же… я не хочу так… учитель, я так тебя любила… – и руки тянулись к горлу, как будто душил воротник и священное одеяние тоже душило…
– Всё пройдёт, всё сейчас пройдёт, давай помогу…
И в эти минуты Санзо не противился чужим прикосновениям – чувствовал, что хотят помочь…
– Вот так, вот так… – и пока девчонка даже не могла понять, что же её смущает.
– Ой, как приятно-то… – выдохнула юная Санзо Хоши, чувствуя лёгкие прикосновения к груди… и открыла глаза. И тут же в её взгляде проступила тревога и даже злость. – Чёрт…
– Чего?..
– Ничего, руки убери!
– Ладно, ладно, извини.
– Никому ни слова, поняла? Никто не должен был знать!
– Ясное дело.
– Блин. Кажется, ты настоящая подруга! – Санзо уселась, окончательно возвращаясь в реальность, поправила на груди священные одежды и обняла руками колени. – А ведь правда… выстрелил и попал. Первый раз в жизни и…
– Ну да. Впечатляет.
– Спасибо. Не для этого всё было, ох, не для этого. И я ведь не просил… не просила, чёрт побери!
– А никто не просил…
– Кто-то, может, и очень хотел бы. А я там случайно, и вот так…
– Не повезло. Хочешь, поменяемся, я всё равно нифига ценить что есть не умею…
– Хочу! Я же никогда… ни разу в жизни не одевалась как нормальная девчонка, тебе даже не представить, как оно – жить в мужском монастыре, потому что некуда идти, хорошо, меня понимал хотя бы учитель… и помогал скрываться.
– Ты права, не представляю. Так, догадываюсь немножко… Ладно, сейчас что-нибудь придумаем.
– Ну что мы можем придумать… Ты понимаешь, какая фигня: учитель сделал меня преемником, и значит, я должен… должна соответствовать. А по-хорошему-то ведь он нарушил всё что можно, и я тоже, и надо как-то сложить с себя сан, а как?
– Не знаю, не разбираюсь в этом. Знаю только, что чьим-то ожиданиям соответствовать бесполезно и не выйдет, что ни делай… Да вот хоть я для примеру.
– А чего от тебя хотели? – это что же, в первый раз Санзо откровенничала с ровесницей? Странное ощущение, да…
– Ну как чего, сидеть тихо, быть украшением дома и, блин, лучом света освещать и скрашивать что-то там бла-бла-бла…
– Мне бы так. Хотя я, конечно, дома бы тоже не усидела, всё-таки научили и драться, и духовным практикам… Да и лучом света я уже побывала. Для одного человека, иначе он бы столько со мной не возился…
– Для одного, особенно которого ты устраиваешь и как есть – это здорово.
– Да. Он для меня тоже был… всем. Может даже… я его любила не только как приёмного отца.
– Даже завидую…
– Теперь уже нечему. Его растерзали на моих глазах, а дура Санзо ничего не смогла сделать…
– А что бы ты смогла?
– Да что-то, может, и смогла бы, если бы на меня не наложили заклятие. Учитель меня обездвижил и всё…
– Может, теперь уже не узнаешь.
– Только ходи, мучайся, доказывай, что хочешь жить, и убивай лихих людей… А я… Нет, я правда дура, давай хоть толком познакомимся. Можешь звать меня Корью, хотя официально мне пришлось принять имя Генджо Санзо Хоши.
– Очень приятно, правда. Чо Каннан, – девчонка на секунду нахмурилась, потом пожала плечами. – Вот как-то так.
– Красиво как… И да, если бы мы правда поменялись… Ну, или хотя бы платье твоё померить…
– Да легко!
Санзо-Корью честно отвернулась, стягивая монашеское облачение и штаны. Осталась в чёрной обтягивающей майке…
Каннан, не задумываясь, потянула платье через голову. Ей, кажется, было абсолютно всё равно, кто и что увидит.
Корью повернулась немножко раньше, чем надо… и замерла.
– Чёрт. Извини. Так что да, подмену бы точно заметили, – и неловкая усмешка.
– Кто бы заметил? – Корью недобро сощурилась. – Ты хотя бы правильного пола для монаха…
– Мои. Хотя может только обрадовались бы.
– Так, рассказывай. Я думала, мы подружками будем, а теперь не знаю, что и думать…
– А что рассказывать, когда, блин, все вокруг хотели одного, а получился тупо я. Не знаю…
– Бедный. Мне вот тоже… учитель выловил из реки младенца, а младенец оказался тупо девочкой. А не выкинешь же, учитель не такой был…
– Так что, кажется, общий язык найдём.
– Найдём, такие два чуда в перьях… Тебе самому-то как, девчонкой представляться, по приколу или заставляют?
– Да мне как-то и всё равно.
– Во даёт. Мне тоже было бы, если бы я слишком много не думала о том, какая у меня могла бы быть другая жизнь, – она всё-таки надела платье и непривычными движениями расправляла складки. – Ну как?
– Здорово!
– Жалко, я себя не вижу, – Корью даже, кажется, в первый раз почувствовала настоящее девичье смущение. – Да, как мне тебя звать всё-таки?
– Ещё наглядишься… По-хорошему я Гоно, а так – зови как хочешь…
– Ладно, мне и так и так нравится. И да, до выхода из леса далеко?
– Не очень, полдня где-то.
– Хорошо, значит, может, мы попадём в нормальное место. Хотя, конечно, в нормальном месте нет тех, кому я должна отомстить за учителя…
– Это не срочно. То есть срочно, наверно, но отдохнуть не помешает.
– Тогда веди, сил моих нет… Если не хочешь к своим – то куда-нибудь меня пристрой, будь другом.
– Пошли, как-нибудь устроимся.

2
Через полдня, или чуть больше с учётом отдыха, они и правда пришли в небольшой городок. За тем, как Корью на всё глазела, стоило отдельно наблюдать. Всё равно это было самым заслуживающим внимания… ну, по мнению её спутника.
Она задавала редкостно-глупые вопросы и даже забывала принимать отрешённый, приличествующий сану вид. Так хотелось просто чувствовать себя той, кем она родилась… Тем более здесь, где её никто не знал, это должно было быть проще. Только бы переодеться наконец из монашеского и в самом деле встать перед зеркалом…
«Учитель, я очень плохой Санзо… Очень…»
– Я тоже хочу длинные волосы! Я много чего хочу, только не знаю, можно ли мне…
– Я думаю, ничего страшного в этом не будет.
– Ну это смотря кем себя считать. Вот ты, например, сам-то кем хочешь быть?
– Да мне почти и всё равно…
– Тебе, наверно, будет не всё равно, когда ты влюбишься. А я вот даже не знаю, должна я одно, а хочу другое.
– Может, если смогу когда-нибудь… Не знаю, по мне так одно другому не помешает.
– А думаешь, не сможешь? Даже я однажды почти… И… это ведь взаимоисключающие вещи.
– Не знаю, иногда кажется, что нет. Ладно, это неважно. Почему же?
– Потому что либо я выполняю волю учителя и остаюсь Санзо, либо я пытаюсь жить нормальной девичьей жизнью.
– Знаешь, я нифига не смыслю в вашей традиции, но кажется мне, что вполне можно жить почти как угодно, но при этом оставаться… Потому что не в форме дело.
– Ну может, мой учитель несколько раз говорил что-то подобное. Но не до такой же степени!
– А почему бы и нет…
– Ладно, хоть попробовать. Я ведь мирскую девичью жизнь знаю только по рассказам да по книжкам…
– А знание лишним не бывает, – весело подмигнул мальчик.
– Ну тогда ладно, надеюсь, твои меня не прогонят.
– Пусть только попробуют.
– Строго ты их…
– Да нет, так-то что я могу, если только уйду за компанию…
– Правда? Это уже много.
– Правда.
– Спасибо. Ты странный… но я очень рада, что тебя повстречала. Ой, то есть повстречал, – Корью быстро огляделась, не заметил ли кто.
– Я тоже…
…Наконец они дошли до дома Гоно. Корью изобразила на лице некую смесь независимости и смирения – и ждала, что будет.
Нет, он сам, конечно, не знал, что выйдет в итоге, но держал девочку за руку спокойно, уверенно, и будто бы пытался этим спокойствием поделиться. Она это чувствовала и была очень благодарна. Во взрослой и жестокой жизни ей так не хватало кого-то рядом… Да и ему, кажется, тоже.
Вышла мать Гоно – красивая, представительная и властная тётка, несколько удивилась…
– Моё дитя решило давать приют странствующим монахам?
– А в этом есть что-то плохое?
– Нет, просто странно. Здравствуйте, Хоши-доно.
– Добрый день, – Корью поклонилась, заливаясь непрошеным девичьим румянцем.
Мальчишка тоже почти покраснел – и уже без слов повёл спутницу в дом.
Она старалась понезаметнее всё разглядывать, при этом забывала быть милой и на вопросы отвечала невпопад.
– Бедное создание, – посочувствовала мать Гоно. – Чему вас только учат в этих ваших монастырях…
– Тому же, чему и везде, наверно, – ответил мальчик за Корью.
– Хуже, – огрызнулась девочка. – Например, бесконтактному лечению… и наоборот.
– Дело нужное. И то и то…
– Ладно, общайтесь, – мать махнула рукой. – Надеюсь, святой монах хотя бы не научит тебя плохому, Каннан…
Корью фыркнула – и только понадеялась, что не очень заметно.
– Куда уж больше-то, – почти неслышно пробормотал Гоно.
Девочка подмигнула ему, и, когда остались вдвоём, спросила:
– Ну где тут у тебя зеркало?
– Вон там дальше. Развлекайся. Нужно чего?
– Ну только чтобы ты меня заценил… ну и дал чего померить, – она снова закраснелась.
– Без проблем, сейчас подберём.
– Ой, сколько у тебя всего… Главное, чтобы твоя мама нас за этим не застукала.
– Да уж, не поймёт.
– Что, так всю жизнь и скрываться?
– Просто я идиот, надо было сразу тебя представлять как есть…
– Ну я же была в этом одеянии!
– Ну это да. Ладно, разберёмся, если что…
– В конце концов так даже интереснее – днём я монах, а ночью…
– Да уж, про таких оборотней я ещё не слышал. Извини… Сам-то я что…
– А что ты? Ты красавчик, и это даром что я тебя не видела не в девчонском…
– Ну может быть.
– У тебя нормальная-то одежда есть? А то из этой я бы половину у тебя выпросила, если бы было можно…
– Да я думаю – можно.
– Шучу, – она вертелась перед зеркалом, не то чтобы с упоением, но ей явно нравилось.
– А я серьёзно. Тебе идёт… У меня и косметика есть, только не пользуюсь. Тебе и передарю.
– Спасибо! Я бы попробовала! Такое удивительное чувство…
– Какое?
– Ну и само по себе, что примеряю такие наряды, и что тебе нравится…
– Ну я рад…
…В эту ночь Корью засыпала счастливая. Только, конечно, к утру опять вернулись кошмары.
– Ты стала совсем взрослой… – глаза Комьё Санзо затуманились при взгляде на девочку, чьё истинное обличье было скрыто под монашеским одеянием. – Кто знает, может, тебе больше подошла бы другая судьба… но у меня не было выбора, когда я выловил тебя из реки. Ты ни разу меня не подвела за все эти годы…
– Учитель… – дрогнувшим голосом перебила Корью. – Вы так говорите, как будто собираетесь меня оставить…
– Кто знает. Я просто боюсь не успеть. Будь сильным… Генджо Санзо Хоши, – и, прежде чем девочка успела опомниться, Комьё возложил ей на голову золотую корону.
– А?.. – сине-сиреневые глазищи недоумённо заморгали.
– Будь сильным. И когда пойдёшь от меня… застирай облачение, у тебя сзади пятно, – Комьё улыбнулся, не давая ученице почувствовать неловкость.
…Об этом Корью так и не вспомнит. Ведь тревожная ночь кончится и вовсе кошмаром… И сколько ещё дней и ночей девочка не поймёт, что на её одеждах расплываются пятна не только чужой крови – крови тех, кого приходится убивать, чтобы спасти свою жизнь, – не только чужой, но и её собственной.
– Тихо, тихо, всё хорошо… – по крайней мере, кроме Гоно она никого не разбудила, а он воспринял всё как-то и совсем естественно.
И она хватала его за руки, цеплялась за него и плакала навзрыд… А утром даже и не вспомнила, что ей снилось.
А он и спрашивать не стал.
Только вот, правда, простыни её они застирывали на пару, и ещё мальчику же пришлось объяснять Корью, что не ранена она – просто так взрослеет…

3
И потянулись дни, девочка отогревалась и иногда даже забывала, на каком свете находится. Правда, только наедине с Гоно – для остальных она всё же была и оставалась «святым монахом». Хорошо хоть с другими общаться доводилось куда меньше…
– Это так чудесно! Если бы ещё не думалось, что я просто коплю силы для чего-то…
– Не думай, отдыхай. Если придёт срок для чего-то – его в любом случае не пропустишь.
…И в самом деле…
– Слушай, с ума сойти, целых три года пролетело! А теперь меня как будто нашли. Хотят, чтобы я явилась в главный храм…
– Компанию составить?
– А давай, хотя бы до места. Нет, я много чего могу и сама, но если можно с кем-то разделить – так отлично же! А матери ты что скажешь?
– Навру чего-нибудь, первый раз, что ли…
– Ладно, спасибо.
– Было бы за что…
– Так, в храм тебя пустят только в том случае, если просекут, что ты парень. Так что жди меня на ступеньках, ладно?
– Ладно…
Юная Санзо Хоши с трепетом вошла под своды… и вернулась только часа через четыре, с красными пятнами на щеках и почти в слезах.
– Ты чего, кто обидел? – и первым делом обнять, и плевать, что прямо там, на пороге…
– Ну они и обидели, – Корью уткнулась мальчику в плечо. – Долго впаривали, какое я ничтожество, и чем думал мой сэнсей, но, дескать, пока они не нашли кого-то поприличнее – я должна хотя бы соответствовать…
– А не пошли бы они? Ну ладно, ладно, не обращай внимания, что они там все понимают…
– Ну а делать-то мне что? Сказали – блюсти себя, читать молитвы и не общаться фиг знает с кем, а идти искать сутру.
– Пошли найдём, какие проблемы?
– Пошли… Спасибо, что ты со мной возишься… – она размазала слёзы по щекам и всё-таки высвободилась: – Ну идём. Они сказали, чтобы я не смел вести себя как девчонка.
– А какое им дело?
– Они узнают…
– Не от меня.
– Это я знаю. Они просто узнают, они же узнали, что я девочка…
– Тогда я чего-то не понимаю. Зачем заставлять тебя врать? Глупо.
– Затем, что я скован статусом, который пока некому передать. Правда глупо…
– Очень. Нет, ну статус – это статус, но ты – это ты, и ты важнее. Поэтому делай что хочешь, всё равно, если мы задание выполним – все заткнутся.
– Ладно. Может, иногда мне для дела будет надо представляться девицей…
– Может, как знать.
– Силы небесные, как же хорошо, что я тебя встретила!
– Обоим повезло.
– Да тебе-то какая от меня польза…
– Я, может, только с тобой хоть что-то по-настоящему чувствую.
– Ой… Как это?
– Вот так. С другими я только изображаю то, что скорее всего от меня ждут.
– Ой… Ну и я тоже… И что же ты чувствуешь?
– Ты мне нравишься, я с тобой пойду куда угодно, для тебя что угодно сделаю. Как-то так.
Она залилась краской:
– Было бы за что… Я бы тоже, если бы могла…
– За что? Не знаю, просто, кажется, по-другому я не могу, – и снова обнять, и как-то незаметно притянуть поближе, и…
– Ты что делаешь? – она попыталась как следует возмутиться, оттолкнуть… Не вышло. – Нас же молнией убьёт, и вообще, кто тебе разрешил…
– Извини, – он растерянно улыбнулся. – Я не должен был…
– Я тоже не должна была позволить… Ох… Первый поцелуй. Ещё и прямо на ступенях храма…
– Ничего страшного, правда.
– Ну ладно, до сих пор не убило и… Ну что, уходим в странствие?
– Пошли.

4
Корью открыла глаза – и обнаружила, что привязана. И раздета. Совсем. И над ней склонился ужасно мерзкий тип, и хорошо хоть не трогал, а пока только глазел…
Девушка смутно вспомнила, как не вынесла жары, полезла купаться в чём мать родила – Гоно ведь был где-то рядом, всего лишь пошёл за дровами… а потом… нет, себя в реке она уже не помнила.
И уж тем более она не догадывалась, как сейчас её ищут.
Нет, ну то есть надеялась… но было не до того. Она шипела и ругалась такими словами, каких не подобает знать ни монахам, ни юным девушкам.
…И это было совсем уж точным знаком – здесь, не ошибся, всё-таки нашёл…
Она ещё не заметила своего спасителя… Покамест занятая тем, как бы половчее вывернуться (а ведь бесполезно!), плюнуть в лицо, не слушать его гадких слов про то, как она его возбуждает… именно тем, что совсем мелкая и что якобы монах… и, чёрт, всё-таки он до неё дотронулся.
Это и стало последним, что он в своей жизни сделал.
И, к счастью, рухнул не на Корью, а на спину…
– Ты как? Сейчас, сейчас… – и думать о том, что только что случилось, у Гоно как-то и не получалось, были вещи куда поважнее.
– Пришёл! – и она сразу забыла, как пыталась быть гордой, и расплакалась. – Не бойся, он мне ничего не сделал…
– Ну и хорошо, ладно, всё, идём отсюда. Только оденься, держи…
– Идём, быстро, – она накинула что ей дали, кажется, не попала в рукав… – Ты пистолет и сутру сберёг?
– Конечно.
– Спасибо… Нет, ну дура я и ни разу не Санзо, разве можно было это всё вот так побросать и беззащитной лезть в воду?
– В другой раз будем осторожнее.
– Да уж, не должен же ты думать, что меня вообще нельзя одну оставлять…
– Ну я тоже хорош, конечно… Ну ничего, расслабились, с кем не бывало… исправимся.
– Исправимся. Больше никто ближе чем на выстрел не подойдёт!
– Ага…
– Нет, ну блин, он же следил за мной… Хоть, блин, вообще не раздевайся!
– Да я думаю, можно, только осторожно.
– Ещё скажи – под твоим присмотром, всё равно ты всё уже видел… – она закраснелась и снова всхлипнула.
– Не скажу.
– И спасибо… Ладно, всё, не буду больше реветь, я сама должна себя защищать! А то ты уже из-за меня грохнул… тварь… он, конечно, кажется, даже не был человеком, но…
– Ну и подумаешь, туда ему и дорога была.
– Да меня помнишь как колотило, когда я в первый раз пулю в лоб…
– Помню. Только, знаешь, я сегодня может быть первый раз в жизни по-настоящему испугался. За тебя. После этого всё остальное как-то не трогает, даже если должно бы…
– Ох ты, ой… – на этом слова у неё кончились, и она снова безудержно разревелась.
– Ну ладно. Ладно… – и снова обнимать, неумело успокаивать…
* * *
После того жуткого происшествия Корью притихла и вела себя предельно осторожно. А когда не прислушивалась напряжёно к шорохам вокруг – думала глупости. «Если он столько обо мне знает, если он меня видел… он обязан на мне жениться. Только… Кто же я на самом деле?»
Это Гоно держался так, как будто ничего и не произошло. Если только чуть внимательнее, чуть осторожнее…
А лихие люди им пока больше не встречались, а просто прохожие обычно почтительно кивали, заметив сутру на плечах, и только поднимали брови, если Гоно пребывал в девичьем образе – странное ведь соседство…
Но это, в общем-то, было не так уж и важно – пусть себе думают, что хотят…
Главное, как казалось Корью, было в том, чтобы никто её не разгадал. Но, как оказалось, с этим тоже были проблемы…
Однажды, в какой-то деревеньке, к ним подошёл парень со странного цвета волосами. И почему-то по Гоно в образе Каннан только взглядом скользнул, а вот на Корью уставился.
– Чего надо? – мрачно поинтересовался Гоно, несколько выходя из образа – и почти неосознанно заслоняя подругу.
– Да ничего, – пожал плечами парень.
– Ну и отойди тогда, – Корью достала пистолет и показала парню издали. – Нечего на меня глазеть.
– Ну просто, – он отшагнул назад, демонстративно поднял руки. – Такая красотка и в такой странной компании, может, помочь чем надо…
– Ты о ней не заботься, – Корью сделала максимально непроницаемое лицо, – она сама кого хошь…
– Да я не о… хм… Я о тебе.
– Блин, у меня что, на лбу написано? – она растерялась, а следом разозлилась. – На лбу у меня должно быть написано, что я Санзо Хоши!
– Что вижу, то и говорю.
– Так, – вмешался Гоно, покрепче сжимая руку Корью. – Нас тут всё ещё считают приличными людьми, поэтому не хочу доводить до убийства. Давайте или успокоимся и начнём с нормального знакомства, или мирно разойдёмся.
– Пошли, – сказала Корью. – Только пусть он сначала даст слово, что никому не натреплет.
– Ладно, ладно, обещаю…
– Вот и хорошо, – она убрала оружие. – Нет, ну как ты догадался, ты колдун?
– Нет, просто красоту не скроешь.
– Ой, да ладно… За столько времени ты первый. Он вот случайно узнал.
– Значит, никто не присматривался.
– На моё, блин, счастье.
– Да ладно. Какое уж тут счастье?
– А такое. Когда ко мне пристают – я стреляю. Так что пусть думают, что я монах, и не пристают.
– Даже так? Странно…
– Притормози-ка, – вмешался Гоно. – Тебе-то какое дело? Вот и не лезь.
Корью обрадовалась защите:
– Во-во, нефиг! Забудь, что меня видел!
– Такое забудешь…
– Правильно. Явлюсь в страшном сне и что-нибудь отстрелю. Всё, пошли! – она потянула друга за руку.
– Пошли, – и жаль, что им предстояло идти по людным улицам, иначе Гоно просто обнял бы девушку за плечи, и так спокойнее было бы обоим…
Корью тоже жалела, что не может хотя бы за руку его взять. Как-то так получалось, что на Гоно она надеялась гораздо больше, чем на пистолет, сутру и саму себя…
Он об этом и вообще не задумывался, и для него было просто естественным незаметно так оберегать и поддерживать. Правда, тут было что-то новенькое, и он опять никак не мог понять, что делать.
Да и Корью нервничала, что-то чувствовала кожей и очень просила промахнуть эту деревню, вполне готовая ночевать в поле. И проще всего было бы согласиться, тем более, что обоих устраивало.
Ночь прошла спокойно, а вот утром, когда ребята перекусывали…
– Опять ты? – Корью чуть не поперхнулась.
– С чего вдруг? – почти искренне удивился Гоно.
– Да так, не бросать же такую красавицу почти одну, – подмигнул парень.
– Слушай, ты… – Корью зло сощурилась. – Я сама выбираю себе компанию! И мы не беззащитны, проверять не советую.
– Не сомневаюсь. Только я тоже сам выбираю, куда идти…
– Может, хоть представишься? – перебил Гоно. – Стрёмно, знаешь ли, драться с незнакомыми людьми.
– Согласна, – кивнула Корью. – Лично я – Генджо Санзо, и большего тебе знать не надо.
– Сан-зо, – задумчиво повторил парень. Для него это, похоже, ничего не значило. – Запомню. А я Годжо. Ша Годжо, – и очередная улыбочка.
– Ну буду знать, – девушку он раздражал, и она демонстративно отвернулась. Попыталась в отсутствие зеркала соорудить что-то приглядное из своей лохматой чёлки и в очередной раз позавидовала Гоно – пусть тот и не по своей воле отрастил такие длинные, шёлковые волосы…
Гоно так же равнодушно представился, усмехнулся:
– Ну вот, теперь и прибить кого можно, если повод будет, всё как культурные.
Корью только хмыкнула, но явно выражая одобрение его словам.
И на какое-то время повисло молчание. Годжо, видимо, почувствовал, что вот это странное существо и правда прибить может, и потому решил искать другие подходы…
А юная Санзо Хоши демонстративно не делилась с ним едой и вообще не обращала на него внимания. Неосознанно ещё и делала так, что со стороны они с Гоно смотрелись как состоявшаяся пара, как единое целое… И почему-то это очень легко получалось.
Корью опять вспомнила про «обязан на мне жениться», и стало грустно. Она в сане, Гоно тоже в непонятном положении, с его-то странной мамочкой… Хоть молитвы-мантры с горя вспоминай!
Так что сидели они все молча и в невесёлом настроении, хоть и по разным причинам…
Потом Корью поднялась:
– Всё. Мы уходим.
– А может, всё-таки компания не помешает?
– Застрелю, – бросила девушка.
– Ну что сразу так грозно?
– А не нравишься ты мне. Хитрый, и язык без костей.
– Ну ладно, ладно, понял…
– Вот и умница.
– Ладно, пошли, – здесь зрителей уже не было, и обнять Корью можно было спокойно.
И уж как она этому обрадовалась! Даже специально демонстрировать это не надо было – и так всё видно.
Да и специально вряд ли получилось бы лучше…
Уже давно потеряв Годжо из виду, они всё ещё продолжали обниматься. Благо вокруг никого не было и опасности ничто не предвещало… А возможность такая представилась впервые за долгий срок – и как тут было не воспользоваться?
– Мне так с тобой хорошо, – выдохнула Корью раньше, чем подумала. – Спасибо, что ты есть…
– И тебе…
– Нет, ну кто из нас защитник-то?
– Был бы я им хоть с кем-то кроме тебя…
– Ну хоть кого-то я сделала лучше, учитель был бы доволен.
– Наверно…
– Только вот… может, у тебя тоже есть похожие проблемы, ну, не понимать, кто ты и зачем существуешь…
– Ну… кажется, да… просто я об этом стараюсь не думать.
– Хорошо, когда есть такая возможность. А вот мне пора уже определяться.
– Я могу помочь?
– А если и можешь… если я что-то значу для тебя как… хм… представитель женского пола – то надо ли мне будет ещё выбирать и метаться…
– Ты для меня значишь всё, а остальное – дело твоё.
– Ох, ты что… Вот так сразу забываешь, что ты, типа, Санзо… и чувствуешь себя… ммм… желанной…
– Извини, если что не так.
– Всё даже очень так, вот отомщу за учителя и от сана откажусь.
– Дело твоё…
– Ну тогда слушай. Когда мы всё это закончим… я… я стану твоей. Тогда и не раньше.
– Если не передумаешь.
– Не должна. Но ладно… не буду давать слово или тем более клятву. Я сказала, а ты слышал.
– Слов давать не надо, это самый верный способ спровоцировать судьбу. Я слышал. Если ты не передумаешь, и если… нет, когда мы до этого доживём, я сделаю всё, чтобы ты об этом не пожалела. До тех пор, впрочем, тоже.
– А я тоже слышала, и я тебе верю. Ну и всё, закончили на этом. На почтительном расстоянии держаться не прошу, потому что вон как хорошо отшивает поклонников, но лишнего тоже ни тебе, ни себе не позволю.
– Договорились.

5
Через несколько дней Гоно и Санзо попали в крупную переделку. С таким диким количеством ёкаев им ещё не приходилось сталкиваться. И какое-то время у них ещё получалось отбиваться…
Но как раз в тот момент, когда они уже думали, что всё кончено, подоспела неожиданная подмога. И не вдруг Корью разглядела, что это тот самый красноволосый…
А только когда можно было уже более-менее и отдохнуть, и оглядеться…
– Спасибо за подмогу, – Корью смотрела в другую сторону. Было неудобно – она же так его посылала…
– Было бы за что, – он только пожал плечами. – Не бросать же девушку в беде.
– Даже такую?..
– Конечно.
– Ну ладно, – Корью бросила на него виноватый взгляд: мол, извини, но ты вправду не в моём вкусе. – Ты очень вовремя подоспел.
– Спасибо, – с явной неохотой сказал Гоно. – Ладно, давайте уберёмся отсюда куда-нибудь, место уж очень к разговорам не располагает.
– Ага, пошли, – Корью поднялась, отряхнулась, получше расправила сутру и прикрылась нагрудником, как щитом. Чтобы не пялились некоторые…
Хотя некоторые, может, и не нарочно. Но всё равно было неприятно. Она ведь уже обещала себя, и не просто так, а по зову сердца…
Хотя вроде бы и понятно было, что полезть к ней никто не полезет – держались-то они с Гоно вполне недвусмысленно. За руки держались, не заботясь о том, как это выглядит со стороны. Всё равно этот Годжо её иначе как девушку не воспринимал… А других зрителей пока не предвиделось.
Корью была вынуждена угостить парня чем небо послало, но держалась с ним всё равно насторожённо. Нет, дрался он классно… и ещё какую впечатляющую хреновину откуда-то призывал… но хорошо бы больше не понадобилось.
А красноволосый такое отношение явно чувствовал, и сейчас вполне увлечённо болтал о чём-то нейтральном, стараясь хоть общее напряжение снять.
Корью даже фыркала временами от смеха, но всё же думала, сколько ещё придётся терпеть его компанию.
А пришлось бы, хотя бы до ближайшего города, потому что дорога-то, похоже, была одна…
– Ты не обидишься, если я тебе впихну понести сумку? – нахально спросила Корью. Надеясь, что это не раздача авансов, а проверка на вшивость…
– Да разве тебе откажешь? – а по лицу читалось: предложи кто другой – точно обиделся бы.
– Вот и спасибо, – да, хорошо, когда в тебе видят женщину, можно тяжести не таскать, да и вообще мужское внимание… тонизирует. Но, пока нет посторонних, под руку Корью возьмёт всё же Гоно… И хорошо, что это никого не удивит.
И так они дойдут до того самого ближайшего города.
* * *
– Гоно, я дура. Надо было хоть спросить у тех ёкаев, не видали ли они сутру учителя.
– Так бы они и сказали. Ничего, глядишь, и тут что полезное расскажут…
– Думаешь? Здешним-то откуда знать?
– Мало ли. Люди частенько и не представляют, сколько всего знают нужного.
– Может, только как выспрашивать…
– Ну мы имеем дело с вещами довольно необычными, так что, кажется мне, и подсказки надо искать в местных легендах. Может хоть дорогу вычислим.
– Ну давай попробуем. А этот, красноволосый так и вообще не в курсе, куда мы и зачем…
– А ему, по-моему, и всё равно.
– Ну и хорошо… Нет, он парень полезный, но что ж он меня так раздражает?
– Не знаю. Но если боишься, что очарует и уведёт – это ты зря.
– Меня очарует? Да где ему… Мне ты нравишься.
– Да и я возражать буду.
– И правильно, защищай меня, мне другого не нужно…
– Мне тем более.
Корью счастливо вздохнула… и тут же отвернулась к стене, чтобы не дать волю лишним чувствам… Пока лишним.
…Наутро они попытались хоть что-то узнать. Говорили – дикие земли начинаются довольно близко, и там совсем нет людей. И туда вообще почти никто не ходит, а почему так повелось – уже и неизвестно…
Значит, кажется, нашей парочке сам Будда велел сунуться именно туда. По крайней мере, оба они в этом были уверены.
А вот того, что за ними увяжутся – ожидали не очень-то. Вот уж воистину нечего человеку было делать! Ну да ладно, так безопаснее… И, может, даже интереснее.
* * *
Лес и в самом деле впечатлял. Ориентироваться тут можно было только интуитивно. И в какой-то момент Корью показалось: рядом кто-то плачет и зовёт…
– Парни, вы ничего не слышите?
– Нет, но что-то странное тут точно есть, – нахмурился Гоно. – Только не пойму, что.
– Я пойду на голос, держитесь рядом, ладно?
Оба её спутника только кивнули.
Вскоре Корью пришлось подниматься в гору. Она подбирала длинные полы, хваталась за кусты… и вдруг увидела почти перед носом решётку. А за решёткой – два больших золотистых глаза и протянутую руку.
Остальные ещё и подойти ближе не успели – и теперь смотрели на странную картину с расстояния.
– Ты кто? – Корью присела на корточки. – Это ты плакал?
– Я не плакал! – странный лохматый мальчишка замотал головой. – А ты кто? Солнце?
– Санзо я, – хмуро бросила девушка, прикидывая, как бы открыть замки. – Генджо Санзо Хоши. Сейчас я тебя выпущу, только не мешай…
– Попробуй снять эти штуки, как они по-вашему… Вон, где заклинания написаны, – неожиданно подал голос Гоно. – Мне кажется, всё на них держится.
– А, спасибо, сейчас… – Корью ковырялась со «штуками», шептала что-то… – Так, выходи. Это кто ж на такую мелочь цепи надел, мать вашу?..
– Да я не помню, – лепетал мальчишка. – Я Гоку, Сон Гоку, я очень долго там был… И вообще я есть хочу!
Корью вздохнула. Не спасти его было нельзя, но, кажется, заботиться о нём будет хлопотно.
– Не ной, все хотят, – фыркнул Годжо, с подозрением разглядывая мальчишку. Гоно невольно улыбнулся, наблюдая за ними.
– Правда, не ной, – нахмурилась Корью, всё чётче ощущая: она ещё слишком юна, чтобы стать матерью… – Иди вон по деревьям порыскай, там столько вкусного растёт…
– Как скажешь, Санзо, – и Гоку с обезьяньей ловкостью взялся за дело.
– Как есть мартышка, – пожал плечами Годжо. Гоку услышал, показал язык и вернулся к своему занятию.
Корью снова вздохнула. И крикнула командным голосом:
– На остальных тоже нарви!
– Ладно! Если сам тут всё не съем!
– Зато скучно не будет, – вот в этом Гоно абсолютно не сомневался. – Ладно, давайте устраиваться, наиграется – прибежит.
– Давайте, устали же… – Корью ужасно хотелось скинуть верхнюю часть облачения, но не решалась. Хотя от детёныша тайну всё равно не скроешь.
Да и дело-то не в нём, просто нефиг некоторым пялиться на её фигуру. Так что, может, потом, когда никто смотреть не будет…
А пока Корью откинется на колени к Гоно, прикроет глаза и замечтается о будущем. И ей даже никто и не помешает…

6
А потом они двинулись дальше. Лес своей мрачностью не внушал энтузиазма, но, например, Гоку это мало заботило. В мальчишке накопилось полно энергии, он всех любил и напрыгивал на Санзо с объятиями.
– Блин, отстань! – Корью совсем по-девчоночьи взвизгнула и не удержалась на ногах. – Я тебя не удержу, чучело! У меня столько сил нету!
– Вон на дядюшку Годжо прыгай, ему тоже силы девать некуда, – посоветовал Гоно, помогая девушке подняться.
– Санзо, а я думал, ты… Ты всё на свете можешь…
– Где уж мне, – она сердито засмеялась, отряхиваясь. – Я существо слабое, хрупкое и вообще…
– И вообще прекрасное, – нет, Годжо прекрасно помнил, что лучше не нарываться, но обиделся на «дядюшку».
– А с этим я и не спорю, – мальчишка смерил Корью восхищённым взглядом. – Я же говорю – как солнце…
– Дураки вы оба, – вздохнула Корью, демонстративно опираясь на руку Гоно. – С такими поклонниками никаких врагов не надо!
– Хорошо бы так, – подмигнул Гоно. – Хоть до цели добрались бы без проблем.
– По-моему, я чего-то не понимаю, – Гоку смотрел на Санзо, который почему-то вёл себя… странно.
– Неудивительно, – хмыкнула девушка. – Ну что, Гоно, скажем ему?
– Кто-нибудь ему всё равно скажет, и лучше чтобы мы…
– Кто-нибудь как раз не скажет, это секрет, который нельзя рассказывать чужим, понял, ты, мартышка? В общем, так. Все считают, что я Санзо-сама во всём его величии, а я девушка, так получилось, что я ношу эти одежды…
– Так ты… ты же спас меня, ты… и ты всего-навсего девчонка? Не верю.
– Выдумал тоже, «всего-навсего», – улыбнулся Гоно. – Она не хуже, а то и лучше любого из нас, и это не зависит от того, парень она или девушка. Со временем сам поймёшь…
– Может, и пойму, – Гоку нахмурился и обиженно засопел. Видно было, что он переваривает информацию.
– Не скрипи, – Корью даже умилилась. – Я, конечно, ещё слишком молода, чтобы иметь такого взрослого сына… но я согласна быть твоей мамой! – она потрепала мальчонку по волосам. – Только я очень строгая мама, ругаюсь и дерусь…
– Ну, главное, ты есть!
– Вот и хорошо. И… я не стала бы тебе говорить, знаю я вас, мальчишек, но мне же надо было объяснить, почему на меня нельзя прыгать!
– И да, это секрет, имей в виду, – Гоно чуть заметно подмигнул.
– Понял, ладно… – хотя видно было – понимать и обдумывать будет ещё долго.
И так они продолжали путь через лес и пока не встречали ничего опасного, а только в шутку бранились… И смотрелось это со стороны довольно необычно и интересно.
Даже всякие зверюшки выбегали посмотреть. Близко-то не совались, так, любопытствовали.
Правда, всё равно некоторые из них выглядели довольно опасно и как-то… по-мутантски.
– Что-то тут не то рядом обитается, – высказал вслух общие подозрения Гоно, разглядывая очередное-непонятное-многолапое, крутившееся у их костра.
– Может, сразу сутрой? – Корью передёрнула плечами.
– Санзо, давай я на разведку сгоняю? – незамедлительно предложил Гоку.
– Только осторожно, и если что – зови нас, – кивнул Гоно.
– И смотри не ешь их, ещё отравишься, – не удержался Годжо.
«Санзо-мама» только милостиво кивнула.
– Фу, они невкусные! – фыркнул Гоку и скрылся в чаще. Вскоре оттуда послышались его воинственные вопли и шум борьбы.
– Надо бы посмотреть, – посерьёзнел Годжо. – Я пошёл.
Корью тоже поднялась, нашаривая в рукаве пистолет.
И все трое двинулись на шум.
Существо, с которым дрался Гоку, было огромным и колючим. Но КАК он дрался! Неведомо откуда взявшийся магический посох словно бы очерчивал вокруг него шар… И можно было просто заглядеться. Кажется, даже помогать бы не понадобилось…
– Ух ты! – не удержалась Корью. – Какого слоноежа завалил!
– Надеюсь, он тут был один, – Годжо оглядел странного зверя. – Молодец, мартышка!
– Я старался! – мальчик опёрся посохом на тушу существа. – А может, он всё-таки вкусный? Если запечь вместе с колючками?
– Сомневаюсь, что мы его от колючек сможем очистить, – склонился к существу и Гоно.
– Ладно, хрен с ним тогда, – погрустнел Гоку. – Просто столько мяса! И шипы знатные, ими пуляться хорошо или щит сделать…
– Ну давайте попробуем? – неожиданно поддержал мальчика Годжо.
– Инициатива наказуема, – Корью подмигнула. – Хотя я, может, помогу, если понадобится ювелирная работа, не требующая большой силы…
– Намёк понял.
Ковырялись они долго, но шкуру общими усилиями сняли.
– Я бы обтянула нагрудник, но коллеги по цеху не поймут, – усмехнулась Корью.
– Да и как я тогда буду обнимать маму Санзо? – отозвался Гоку.
– Ну мало ли для чего пригодится, – пожал плечами Гоно.
В итоге шкуру разделили на много кусков и запрятали по сумкам, а тушу так и бросили. Гоку всё же признал мясо несъедобным, и ему поверили… Да и проверять было незачем, пока что умирать с голода им не светило.
* * *
Дальше они шли снова без приключений. И ничего необычного уже не ждали, слишком долго всё было спокойно.
И вот тут вдруг наползла тьма. Жуткая, осязаемая… пытавшаяся отрезать путников друг от друга.
– Что за фигня? – громко возмутился Годжо. Гоно молча, поспешно схватил за руки тех, кто шёл рядом – и был очень рад, что одной из них была Корью.
– Ближе держимся, – скомандовал он.
Корью откровенно повисла на Гоно и покрепче схватила за руку явно напуганного Гоку.
И дальше они продвигались очень медленно и осторожно. Неизвестно куда – но почему-то стоять на месте было ещё страшнее.
Наконец они обнаружили себя в каком-то полутёмном помещении. И кто-то противно засмеялся из темноты:
– Добро пожаловать, Тридцать Первый и спутники!
– Может, хоть покажешься, а то невежливо как-то? – поинтересовался Гоно.
– А Санзо-сама меня знает… Я когда-то общался с его учителем, а он подслушивал, он и в детстве был вредный…
– Гадина в очках, – хмуро выругалась девушка.
– Если так ты приглашаешь в гости старых знакомых, новых у тебя точно не будет, – и невольно хотелось покрепче обнять Корью и не отпускать её.
– Да я, как бы, тоже человек подневольный… Просто развлекаюсь, пока начальство не видит, – хмыкнул голос.
– Санзо, можно я его убью?
– Обезьяна, сиди тихо, не ходи в темноту, – Корью тоже жалась бы к Гоно, но пока ещё заботилась об имидже и сохранении своего секрета.
– Ну тогда покажись, хоть мы увидим, – в тон невидимому-неизвестному продолжил Гоно.
Тот снова хмыкнул и появился. Очки на нём и вправду были, к очкам прилагалась тёмная шевелюра, одеяния вроде санзовских, но чёрные, и плюшевый кролик подмышкой. А в руках неизвестный держал сутру и нагло ею поигрывал…
– Что за фигня? – ещё более выразительно повторил Годжо.
– И что этой фигне надо? – это Гоно спрашивал уже у своих спутников, «гадину очкастую» просто игнорируя.
– Санзо, хочешь вот это? – поинтересовалась гадина, подходя поближе. – Узнаёшь?
– Откуда у тебя сутра учителя, гнида?
– Иди сюда, скажу на ушко… И убери свою обезьяну.
– Да ты так скажи, мы послушаем, – и снова Гоно неосознанно держал Корью покрепче.
– Сам ты обезьяна! – Гоку сделал шаг вперёд – и тут же получил по носу. Осязаемой тьмой…
– Все, стойте на месте, иначе с вами будет ещё хуже. Тридцать Первый, ну иди же сюда…
– Никто никуда не пойдёт. И поучился бы манерам, а не поднимал руку на ребёнка, – Гоно начинал злиться.
– Он не ребёнок, он еретик, и его надо пустить на опыты…
– Сволочь! – пощёчина Корью была быстрее её мыслей. Вот только неизвестный почти сразу перехватил её руку и заломил за спину…
И тут уж и Гоку, и Годжо разом выхватили оружие. Гоно всегда обходился тем, что попадётся под руку, а сейчас ему, кажется, и этого не надо было.
Свалка вышла знатная. Причём Корью позорно лежала на полу и только к концу вспомнила заклинание, активизирующее её сутру, а тем временем её товарищи отбивались от потоков тьмы…
Исход битвы решил Гоку, в порыве злобы отобравший у врага кролика и порвавший его пополам. После чего тьма внезапно пропала и всё сделалось простым и привычным. И врага наконец скрутили…
– Говори, на кого работаешь? – приказала Корью.
– Да так, на дуру одну, мнит себя императрицей. Неужели у тебя хватит духу меня прикончить, миленький Генджо-тян?
– Я тут не одна! Тьфу, не один… Но это уже неважно. Отправляйся в ад! – Корью наконец добралась до пистолета.
– Ты не обязана, – Гоно положил руку ей на плечо.
– Обязана-обязана, – юная Санзо покачала головой. – Это мой враг, и, наверно, он убил учителя.
– А ты… ты, кого так любил Комьё… ты – всего-навсего девчонка?! – это были последние слова Укоку. Только он договорил – как освящённая пуля благополучно вышибла ему мозги.
– Да, всего-навсего, – выдохнула Корью и съехала в обморок.
И так, с девушкой на руках, они и выбирались наружу. То есть её-то нёс, конечно, Гоно, остальные только помогали.
Когда Корью очнулась, то первым делом расцеловала их всех. А потом вспомнила:
– Надо забрать сутры и добить императрицу.
– Командуй, мы займёмся, – подмигнул ей Годжо скорее по привычке. – Ты и так героиня.
– Ладно, хорошо, тогда марш в развалины, а я тут посижу, помедитирую малость…
– Будет сделано, мама Санзо!
И ведь сделали…
– Ну вы даёте! – восхитилась Корью, прижимая к груди три сутры – одну, правда, порванную пополам. – Какие молодцы!
– Стараемся, – улыбнулся Годжо.
Гоно только пожал плечами:
– А как ещё? Ну что, собираемся в обратный путь?
Корью даже ответить не успела – перед ними появилась… несомненно богиня.
– Ну, не ожидала я, что вы так быстро и сами выполните свою миссию! Впрочем, того, что мой любимый племянник родится девочкой – я не ожидала тоже. И как тебе лучше – быть Санзо или быть девушкой? Кем ты сама-то себя ощущаешь?
– Да не знаю… Как быть настоящей девушкой – я знала только по слухам и книгам, а потом меня учил вот он, как ни странно. И… и ему я отдала своё сердце, и хотела бы быть с ним. Но только если найду достойного преемника, того, кому можно было бы передать титул Санзо.
– И чего бы ты ни захотела, я пойму и буду рядом. Не спеши, – и защищать её что перед любой нечистью, что – как вот сейчас – перед богами, было на удивление естественно. – И вы ей не мешайте, пусть делает, что хочет.
– А я и не собиралась ей мешать, – богиня заразительно рассмеялась. – Знаешь, детка, ты самый правильный Санзо за многие века… ну, не считая твоего сэнсея. Хотя бы потому, что они все тебе служат. И вы все вместе сделали такое. Я даже могу распорядиться, чтобы тебе разрешили служить дальше, как хотел бы Комьё-сама. Только, деточка… не выставляй напоказ свою личную жизнь.
– Ой… а что, так можно? Так правда можно – сидеть на двух стульях и…
– Можно всё, лишь бы умеючи. Мальчики, я у вас её временно украду – девушке надо чтобы было с кем пошептаться перед брачной ночью…

7
Мать Гоно несколько удивилась, когда «доченька Каннан» внезапно вернулась из очередного загула, да ещё в почти мальчишеском образе, да ещё привела с собой снова того монаха, а вдобавок к нему двух то ли учеников, то ли вообще непонятно кого… Но главный сюрприз был ещё впереди.
– Извините, – Корью торопливо поклонилась, – я переоденусь с дороги и…
А потом началось священнодействие. Давно же она не позволяла Гоно подбирать ей наряд и помогать накладывать косметику… И сейчас каждое движение, каждое касание воспринималось однозначно, как ласка. Воспринималось обоими. Так что процесс изрядно затянулся.
Мать Гоно уже подумала было, что святой монах вымотался и спит… Но тут её сыночек, всё такой же лохматый, в рваных джинсах и грязной майке, подвёл к ней кого-то, наряженного в её же, Каннан, лучшие одежды, и этот кто-то улыбнулся слегка, а ведь таких фиалковых глаз больше ни у кого не могло быть, и чёлка, и знак во лбу…
– Извините, – Корью снова наклонила голову. – Большую часть жизни я всех обманываю. Вот мой истинный облик…
И больше, наверно, можно было ничего не говорить. Слишком уж уверенно и бережно Гоно держал девушку за руку.
Правда, мамочка Гоно на всякий случай похлопала глазами и переспросила:
– Каннан, ты пошла по мальчикам?
– Я девочка, – не удержалась Корью. – Но если вам так приятнее – можете по-прежнему звать меня Санзо.
– А остальное, я думаю, ясно…
– Ух ты, вот о такой дочери я и мечтала! – выпалила мамаша. – Вы мне потом всё-всё расскажете, а сейчас… Гоно, мне за тебя стыдно, ты в таком виде, марш мыться и одеться прилично!
– Ладно, ладно…
…Учитывая все обстоятельства, свадьбы как таковой не было. Только тайные посиделки узким кругом. Годжо с Гоку, кстати, были в абсолютном шоке, видя Санзо невестой. Хотя посмотреть было на что…
И, наверно – кое-кому – втихомолку позавидовать Гоно. Гоку, кстати, чувств своих скрывать не стал:
– Мама Санзо… а если вы найдёте в капусте ещё ребёночка… ты меня не бросишь?
– Глупенький, ну как я могу? Никогда! И кстати, я пока не собираюсь заводить детей… ещё детей.
Годжо это почему-то очень развеселило.
– Наверно, правильно. И рано, и ни к чему сейчас, – согласился Гоно.
Корью залилась краской, вспоминая, что ей советовала по части мер против детей Канзеон Босацу. Гоно, может, тоже смущался, но по нему точно сказать было трудно…
В итоге молодую парочку довольно быстро отпустили спать, а сами продолжили пить-есть и веселиться.
А двое, оставшиеся, наконец, наедине, сейчас и не знали, страшно ли им, или только… Только непривычно и не верится, что теперь они принадлежат друг другу – действительно и полностью… Но этого они ждали, и давно. И всё шло почти само собой, хоть пальцы и путались в её наряде, хоть Корью и закрывала глаза в трепете, отдаваясь во власть наречённого. Но помешать это не могло, даже, скорее, наоборот…
И когда всё случилось – она даже не сразу пришла в себя.
– Ой, а я думала – больно будет… даже не заметила. Как будто вообще была где-то не здесь…
– Я рад, не хотелось, чтобы…
– Ещё бы, я понимаю. Спасибо, ты меня так чудесно отвлёк… Надеюсь, в будущем ещё и привлечёшь!

Июль-ноябрь 2010