Добрый вечер, в эфире передача Час Пик

А ведь я помню.

Первое марта 95го года.

И раньше.

Сложно себе представить, что помню события пятнадцатилетней давности, но порой забываю, что ел с утра, и в каком кармане лежит пачка сигарет.

Я помню его усатое лицо в кресле. Рядом с ним сидели всегда разные люди.

Не помню, был у нас тогда цветной телевизор или нет, но родители любили Час Пик. Конечно, я не помню, о чем говорил этот усатый дядька со своим гостями, но мои родители всегда смотрели его. Причем, так внимательно, что и сам я старался вдуматься, но естественно ничего не понимал.

Отец запрещал шуметь во время этой программы. Сначала было сложно, и периодически я получал затрещину от него, но потом и сам стал смотреть в голубой экран.

Прошло пятнадцать лет. Сейчас я разбираюсь в людях мало-мальски, но, что интересно, тогда, сидя на ковре под тяжёлой рукой отца Влад Листьев - этот усатый дядька в больших очках вызывал у меня доверие, как оказалось, не только у меня, а ещё у половины страны. Не знаю, откуда оно взялось, но было. Передавалось даже через телевизор "берёзка".

Помню, однажды вечером, когда по привычке сел смотреть усатого дядьку, его почему-то не было. Отец сказал, что его убили. Помню, что негодовал - кому понадобилось убивать такого хорошего человека?

На следующий день моя матушка, как всегда отвела меня в детский сад №140, где меня почему-то не любили, где я совершил свою первую и последнюю кражу в жизни, где меня постоянно ставили в угол, а вечером рассказывали родителям про моё плохое поведение и дома ставили за это в угол повторно. В детском саду мне не нравилось, но было весело. Особенно, когда дед забыл из него меня забрать, но не суть.

Помню, что первого марта 95го года была пасмурная погода, снега не было, солнца тоже. Мерзко.

Маман привела меня рано, потому что спешила на работу. Помню, что из группы никого не было, я сел на ковер играть с какой-то ерундой. У меня тогда была молодая воспитательница с длинными ногтями. В этот день на ней была юбка (подобающей длины для того времени) и лайкровые колготки. В какой-то момент у неё зачесалась нога, и она своими налакированными длинными ногтями сделала это. В тот момент я ненавидел её больше всего. Звук ногтей, шкрябающих по лайкровым колготкам, просто ужасен. Помню, что было очень противно.

Потом пришли остальные мои одногоршочники и понеслась.

Уже днём, когда разгар веселья - крики, визги, отобранные кубики, "он первый ударил", "давай поиграем в дочки-матери" (причём все мальчишки играли в "дочки-матери" и никогда не вставал вопрос о том, что мы-то не дочки и не матери), я подбежал к окну. В детских садах всегда большие окна, а когда ты ростом в полметра, так они просто огромные. Не помню точно, на каком этаже была комната нашей группы, но то, что происходило на улице, я видел прекрасно.

На улице шла процессия. В посёлке, где я вырос, было много стариков, и очередной из них умер. Процессия шла медленно, естественно в чёрном. Они несли гроб, по одной из главных улиц. Я вспомнил о том, что мне вчера сказал отец и заверещал: "Смотрите, Влада Листьева несут, смотрите. Это Влад Листьев". Я весь загорелся, вся группа сбежалась к окну и двадцать карапузов стояли, вытянув шеи, чтобы увидеть эту процессию в гигантское окно. Наша воспитательница, видимо, удивилась, что мы все замолчали, и пришла посмотреть, что же случилось. Я подозвал её к окну, чтобы она тоже посмотрела на моего любимого дядьку, которого убили. Я впервые видел его вживую, как мне казалось, а он был уже мёртвый.

Воспитательница разрушила мои иллюзии и сказала, что это не Влад Листьев, потому что он живёт в другом городе, в большой Москве, и здесь его точно не будут хоронить. Я ей не верил, сказал, что он был хорошим человеком и поэтому его гроб проносят и в нашем городе, чтобы мы все на него посмотрели, мне даже хотелось выбежать и доказать всем, что это именно мой усатый дядька, но воспитательница не разрешила.

Процессия ушла из нашего низкорослого поля видимости, и мы вернулись к своим делам.

Так произошла моя единственная встреча с Владом Листьевым - добрым усатым дядькой из телевизора.