Глава 3 Происшествие в трактире Святой Источник ок

Глава 3 – Происшествие в трактире «Святой Источник» (окончание)

– Ах, мисс Гендерсон! – промолвил Тераи, погружая свою гигантскую пятерню в роскошную гриву льва. – Быть может, это звучит тривиально, но что такой девушке, как вы, делать в этих непролазных джунглях, а между тем – шататься по кабакам с далеко не лучшей репутацией?

Франсис Карсак, «Львы Эльдорадо»


1
– А теперь, – отхлебнув ещё вина, сказал человек похожий на Ричарда, –
Я хочу спеть во имя красоты сей прекрасной дамы! что милостиво изволит разделять со мною трапезу… Да! Для неё и её, брата, двух благороднейших людей, я исполняю эту сервенту! Я сложил её вдалеке отсюда, на берегах славной реки Таро, что течёт в италийских Альпах, и где местные певцы под сенью вековых ароматных сосен вовсю слагают песни в честь очаровательных глаз прекраснейших в мире девушек! Гм!..

                – Этой странной лунной ночью
                Я шатаюсь между прочим,
                Напомажен и надушен,
                С верной лютнею своей.
                Я пришел из черной книги,
                Я плету свои интриги,
                Я хитер и простодушен,
                Я герой и я злодей.

                Коломбина, Коломбина,
                Оглянись на Арлекина,
                Он не каждый, он не каждый,
                Он заведомо не тот.
                Пусть случайно, пусть в ошибку –
                Подари свою улыбку,
                Что спасет меня однажды,
                А, быть может – не спасет...

                Твой Пьеро, унылый мальчик,
                Ждет, покусывая пальчик,
                Смотрит брошенной собакой
                Как колышется подол.
                Под своей бубновой юбкой
                Много тайн хранит Голубка...
                Наблюдателен, однако,
                Твой ревнующий  ко... роль!

                Подкрадется он вприпрыжку,
                Сунет ножик мне подмышку.
                Ах, какой красивый ножик
                Вылезает из груди!
                – Как ужасно, как ужасно!..
                – Коломбина, ты прекрасна!..
                Пьеса кончена? Так что же,
                Если вечность – впереди!               
               
                Круче вверх пойдет дорога,
                На вершине – стану богом,
                Вы поверьте, вы поверьте,
                Что шуту – не выбирать,
                Красный плащ сменю на белый,
                И мое прямое дело –
                Со своей сестренкой-смертью
                Вечно в салочки играть.

                Коломбина, Коломбина,
                Жди, голубкою невинной,
                Я умру и я воскресну
                Словно птичка из костра.
                Шаг на горку, шаг под горку...
                Я не туз и не шестерка...
                Вот такая вышла песня,
                Тат-та-ра-ра-ра-ра-ра!

– Мяу! – улыбнулась девушка и кокетливо прикрыла губы покрывальцем. – Браво-браво-браво! Интересно… Таро, говорите вы? Интересно-интересно…

Мимо них, поджимая губы, короткими, пристойными случаю шагами прошествовало благочестивое семейство, сопровождаемое полудюжиной слуг, каждый из которых что-то нёс, кто – плащ, кто трость, кто дорожный баул.
Мальчик, с грустью, напоследок помахал рукой Лээне, с которой расставался, очевидно, навсегда.
– Умляут... – с такой же грустью отозвалась Лээна.

– Ну-ну… – хмыкнул Каролус из Лихтенштейна, искоса, через плечо поглядывая на незнакомца. – С такими песенками, братец, тебе точно не избежать Инквизиции. Разве что, если…

– За  «если» дело не станет! – поднимаясь, сказал юноша. – Хозяин, а давай-ка ещё вина, и нам, и тому столу. Разопьем мировую! И что нам дело до святош, если вокруг я вижу благороднейших людей, окрылённых вдохновением песни! Разве песни – не от Бога? Разве Господь наш не сказал: «Ликуйте!»? Так выпьем же и за это, и за наше ликование, и за радость жизни, и за любовь!..

Эта взволнованная речь слегка озадачила присутствовавших, однако, подкреплённая золотой монеткой, вовремя подхваченной ладонью хозяина – который теперь лично прислуживал за их столом, произвела вполне положительный эффект. Командир рутьеров, пошатываясь, приблизился к их столику и, покачивая кубком, из которого через край плескали на его одежду розовые струйки, и даже совсем не глядя на насторожившуюся Лээну, произнёс, икнув:
– Вы правы, д-дружиш-ща! Мой субалтерн вёл себя как свинья! Хотя… в к-каждой женщине – всё-таки – в-ведьма!.. Не обижайтьсь! Такими уж нас с-сотворил Господь!..
И, не утруждая себя чоканьем, тут же выдул кубок до дна.
– Х-хозяин! Еш-шчо вина! – и побрёл на своё место.


2
– Ох! – сказал рыцарь, пригубив из кубка. – Да. Увы, но это питие произрастало явно не на виноградниках Бургундии…
– А также не на виноградниках страны Таро? – почти одновременно спросили брат и сестра.
– А у вас талант дипломата, – уходя от непонятного вопроса, обращаясь к юноше, уважительно заметил незнакомец.
– Это всё воспитание! – отмахнулся тот. – Правда, в иных случаях я… и мы… бываем уж совсем не дипломатичны. Оттого нас наши родители и отправили в это путешествие. Мы, хотя и близнецы по рождению, постоянно ссоримся друг с другом. В конце концов, отец и мать, устав от наших непрерывных пререканий, и отправили нас в дорогу. Пусть, сказали они, именно в дороге вы поймёте, насколько глупо бывает затевать ссоры из-за пустяков.
– А куда вы, собственно, направляетесь? – полюбопытствовал незнакомец. – Или это какой-то ужасный секрет?
– Это совсем не секрет, – улыбнулась девушка. – Когда-то нам… вернее, нашим отцу и матери, оказал очень большую услугу один из рыцарей тевтонского ордена, барон Ульрих фон Гибихенштайн. Посему, мы едем в Галле, передать ему привет и одарить его и его семью небольшими подарками…
– К сэру Ульриху? Но, погодите… он пребывает в лучшем мире уже более полугода!
– Как??? – одновременно спросили близнецы.
– Я был хорошо знаком с этим достойнейшим из рыцарей. Он умер однажды во сне, с улыбкой на устах… говорили, что по этой примете – его унес с собою ангел Господен… А потом, после его кончины, которую оплакивали все его соседи и друзья, его супруга продала Бург Гибихенштайн… славный замок!.. и, вот они, женщины!.. поклонились они оставляемой ими могиле и… ныне его семья изволит пребывать то ли во Фландрии, то ли во Фламандии, точнее вам никто не скажет. Я вижу, ребята, что вы в замешательстве, и хотел бы помочь вам, но пока не знаю как…

– Это действительно очень неожиданно для нас, – призналась девушка. – Боже мой! Ведь мы так… мы… – стал звонким и прерывистым её голос. – Не может быть…
– Мы полагали, что и король Эдгар, и наши родители могли бы предусмотреть эту печальную возможность, – недоуменно произнёс юноша.
– Простите… король Эдгар?
– Ну да, наш крестный отец, правитель Винланда и Румелии, король Эдгар.

Настала пора удивиться незнакомцу.
– Признаться, я полагал, что вы – дети какого-то барона… или маркиза, но никак не короля. Тем более, того, о ком издавна ходят легенды. Правитель страны Пряностей… и так далее… А позвольте полюбопытствовать, каково имя его почтеннейшей супруги?
– Она наша крестная мать. Нас и назвали в их честь: Эдгар и Матильда.
– Что?.. Кто?.. Так… Ну да, конечно же, Матильда… Герцогиня Матильда Английская, она же Баварская и Сасонская.
– Совершенно верно…
– Но этого не может быть! А… имена ваших досточтимых родителей, случайно не…
– Король Артур и королева Исидора. Правда, отца раньше звали…
– Конечно же, сэр Бертран де Борн! Ч-чёрт!..

Незнакомец смял в кулаке оловянный кубок…
– Да-да. Совершенно верно!.. Тогда разрешите представиться: сэр Бертран де Борн – младший!


3
– Общаясь с вами, мы уже начали кое о чём догадываться,  – улыбнулась Матильда.
– Невероятно… хотя, быть может, в этом вся соль… – глубокомысленно признался Эдгар.
– Вот так штука!.. Так вы, получается, мой родной брат и моя родная сестра? Ч-чёрт меня подери! А я-то здесь расточаю сервенты с эпиталамами… Друзья мои! Вот что! – и сэр Бертран, хотя и через стол, сделал движение руками, пытаясь как бы обнять новоявленных сестру и брата. – Признаюсь, для меня это самого очень непонятно, но… Перст Божий… или как там всё это можно объяснить…

– Теперь у меня к вам… как у старшего вашего брата… будет один малый до чрезвычайности вопрос. Признаюсь, я начинаю тревожиться за вас: признайтесь, вы хотите остаться в этом приюте на ночь?.. Ага… Так вот, сэр Эдгар. Здесь вы только что совершили очень неосторожный шаг. Вы изволили расплатиться золотом. Это видели все и, несомненно, кое-кто уже взял на заметку... Поэтому, я осмелюсь предложить вам следующее, а именно: побыстрее бежать отсюда. Дни летние длинны, и для того, чтобы не торопясь проделать пятнадцать – двадцать лье, нам вполне хватит времени до темноты.
– Вы предлагаете нам своё сопровождение? – спросила Матильда.
– Но куда же нам ехать? Теперь? – забеспокоился Эдгар.
– А хоть куда! – шепнул им сэр Бертран. – Не имеем направления мы – значит, ничего не знают и наши возможные преследователи… например, вон тот же плешивый рутьер или его собутыльники, весьма неудобная компания. Вы что, изволите полагать, что они всё столь великодушно взяли да забыли?.. Стоит вам сделать только шаг за порог или, что ещё хуже, попытаться задержаться на ночь в этой дыре…

И прибавил, озадаченно хмыкнув в усы:
– Да-а!.. Вот так случай! Но, будем надеяться, что Господь благоволит дуракам!.. А кстати, почему я не вижу с вами слуг? По этим поганым дорогам, где вовсю шатаются бандиты и беглые солдаты…
– У нас всего один слуга, сэр Бертран, но какой слуга!.. Вернее, это наш оруженосец, Кьяри. Он верой и правдой служил отцу, теперь служит нам. Мы давно предлагали ему посвящение в рыцари, но он всякий раз упрямо говорит, что ему больше нравится быть оруженосцем.
– А вот и он! – воскликнула девушка. – Ты будешь долго жить, Кьяри! Мы только-только говорили о тебе!
– Вся моя жизнь и все мои силы без остатка принадлежат вам, мои государи и попутчики во веки веков! Как говорил святой Николай, блажен ты, идущий в окружении идущих с тобой!..

Это был приземистый и коренастый, бородатый  нормандец, уже не молодой – лет сорока пяти или того более. Короткий меч и пучок дротиков в колчане составляли его вооружение.
Рыцарю хорошо был известен тот край земли, издёрганный непрерывными войнами, где жители привычно ютятся в подземных ходах и там же держат скотину. Там каждый знает толк в оружии и знает, за что идёт на смерть…

Внимательными глазами, исподлобья, снизу вверх,  Кьяри окинул взглядом рыцаря.
Поколебавшись, тот поднялся с места и отвесил небольшой поклон:
– Меня зовут Бертран де Борн. Я только что, по какой-то удивительной случайности, встретил здесь своих брата и сестру… Я многое слышал о вас, сеньор Кьяри. Я счёл бы за честь распить с вами бокал вина…
– Рад вас повстречать, сэр. Вы действительно очень похожи на сэра Артура и, пожалуй, на её величество леди Матильду, – с поклоном ответил Кьяри.
– А вы как будто не очень удивлены.
– Знаете, моё дело – служить вам, а не удивляться. К тому же, путешествуя с вашей досточтимой семьёй, очень быстро разучиваешься удивляться хоть чему-то… К тому же, сэр Артур предупреждал меня о возможной встрече с вами, сэр… К тому же… Простите… Сэр Эдгар, леди Матильда! Дорожные сумки полны и я полагаю, что мы могли бы хоть сейчас отправляться в путь. Но до меня дошли очень неприятные слухи. Сэр Ульрих фон Гибихенштайн…
– Это нам уже известно, Кьяри.
– Грустно, грустно… Ведь я его так хорошо помню, ещё по событиям лиможского турнира…
– И что же? – сказала девушка огорчённо. – Наше путешествие так и должно закончиться, едва начавшись?
– Я на вашем месте так бы и поступил, леди.
– Ну, нет! – вмешался принц. – В конце концов, у нас три… нет, уже четыре добрых меча, три арбалета, дротики… Уверен, мы сумеем отбить любое нападение!
– Это у вас, кажется, агварра? – не дослушав его, обратился оруженосец к сэру Бертрану. – Какая милая кошечка!
Присев, он снял с руки перчатку и, точно так же, как до того делала принцесса, поднёс к носу Лээны открытую ладонь. Сытая кошка приоткрыла глаза, принюхалась и внимательно, изучающее поглядела ему в лицо. Кьяри посмотрел в сторону и снова на неё. В ответ Лээна тоже посмотрела в сторону и снова на него. Тогда Кьяри, уже без всякой опаски, потрепал её за ухом. Они друг друга поняли.
– Так, выходит, нас не четверо, а пятеро… – сказал оруженосец, выпрямляясь и присаживаясь к столу. – Дело за простым: определиться с дальнейшей дорогой. Ведь вы, сэр Бертран, как я понимаю, уроженец этих мест?
– Не совсем этих, но…
– Разрешите предложить вам нашего вина, сэр?

…Интересный слуга. Одновременно и воспитатель-дядька для сопливых недоростков и надёжный попутчик.
О Боже, какое вино! Он только-только приоткрыл свою флягу, а я уже чувствую…

– Сэр рыцарь! Я вижу, вы не будете против? Это великолепное вино производят у нас, в стране Таро…
– Как «Таро»?..
– Мы всё объясним вам по дороге. Это целебное вино. Мы везли его в подарок сэру Ульриху, но поскольку барона уже нет с нами, я думаю, не будет большим грехом выпить за удачу нашего дальнейшего путешествия. Сэр Бертран! Не удивляйтесь нашим обычаям. Просто мы заметили, что если кто-то пьёт его в первый раз, то у него в таких случаях сразу же возникает верная идея насчёт того, куда и как нам двигаться дальше… Что с вашим кубком?
– Ах да… Сейчас я его разогну…
– Сильны у вас пальцы. Прямо как у сэра Тинчеса… с ним мы вас ещё познакомим. Итак… Сеньора?
– За Надежду!
– За Надежду!!!

– И, сэр рыцарь, какие же у вас при этом возникают идеи?
– Боже, какой великолепный букет!.. Странное ощущение. Как будто всё вокруг окуталось теплом… да! Самым лучшим будет отправиться дорогою на Франкфурт, потом вдоль берега Боде, свернуть у Кведлинбурга и… и далее, в горы, в сторону Брокена…. или Блоксберга, как его кличут в народе…
– Вы ничего не хотите прибавить?
– Что там ещё прибавить… Хотя… У меня такое ощущение… чёрт меня дери!.. что я сошёл с ума. Там, в горах Гарца, нас всех ждут и обязательно встретят!..

– А теперь, – прибавил сэр Бертран шёпотом, – маленькая хитрость.
И прибавил громко, обернувшись в сторону заглядывающего в трактир старого Генриха:
– Эй, друг мой! Мы отправляемся в Лейпциг. Не подскажешь ли ты, по какой дороге нам будет достичь его быстрее, по северной или по южной?
– Мы все ездим чаще по южной, ваше величество. Там, где поворот вправо на Франкфурт, а налево – на Лейпциг. Изволите взять проводника?
– Да нет, пожалуй. Дорогой Кьяри, прошу вас, уладьте денежные вопросы, а мы покамест пройдём на свежий воздух… Лээна, тебя это тоже касается!


4
Немногим позднее часа… точнее, не далее как после этого часа можно было бы прочесть два раза «Патер Ностер» и один раз «Аве Марию», перед входом в трактир возник сразу десяток всадников, в латах, чёрных одеждах и серых клобуках. Три серых меча под знаком креста перекрещивались на их чёрных плащах.
– Милостивые господа изволят… – привычно затянул было старый Генрих.
– Ты разговариваешь с самим комтуром Ордена Серых Меченосцев, дубина! – прикрикнул командир отряда. – Моё имя – Гирардус фон Краккенклоп! Отвечай теперь: здесь ли начальник городской стражи?
– О да, милостивый сударь, разумеется! Вы можете составить ему компанию… хотя он сейчас вряд ли способен без посторонней помощи подняться на ноги…
– А ты? – обратился фон Краккенклоп к монаху. – Разве тебя, в твоём монастыре не предупреждали ни о чём?
– Увы… – ответствовал тот, бледнея… – А что случилось?
– Некий еретик, по имени сэр Бертран де Борн, что волею Сатаны похож на покойного короля Ричарда, бродит по окрестностям и смущает народ своими песнями. Его уже давно разыскивает Инквизиция. Он был здесь? Отвечайте, вы, оба!
– Сэр! – примирительным тоном сказал привратник. – Да, он был здесь, и мы даже можем указать по какой дороге он, в компании друзей, ускакал около часа назад…
– Так говори же, старый осёл! У нас нет ни минуты времени! Это была южная дорога? Они проследовали на Лейпциг?
– О да, милостивый сударь, они отправились по южной…
– На Лейпциг?
– Он говорил мне… он говорил, что направится в сторону Франкфурта, сэр…
– Ты уверен?
– Разумеется, сэр… фон Краккенклоп!
– Ну ладно. Передай этому капитану, как протрезвеет, чтобы впредь держал ухо востро. В ваших мутных краях валом бродят еретики и проходимцы, и что им Троицын день… Отряд, за мной!

– Зачем ты так? Ведь ты сказал ему неправду! – воскликнул брат Михель, как только отряд чёрно-серых крестоносцев пропал вдалеке.
– Я стар! Мне терять уже нечего! – гордо произнёс старый Генрих. – Зато всё оставшееся время меня будет согревать воспоминание о том, что я хоть чем-то, но помог избежать опасности великому воину и монарху, сэру Ричарду Львиное Сердце!