Забота

Мы уже довольно долго лежали на сырой земле. После этих болот вечно так: пройдешь и час отлеживаешься. Отец подкатил веткой в нашу сторону едва тлеющий уголек: тот лежал в стороне от костра и не пропитался должным образом огнем. Но прикурить хватило. Отец затянулся и посмотрел задумчиво на облака. Но, затягиваясь сам, я понимал, что задумчивость у него только во взгляде, он не думает сейчас ни о чем. Как, в принципе, и я…
…Мысленный механизм запустился спустя полчаса: южный ветер принес запах костра, а чуть позже и воспоминания. Когда идешь по Мшинским болотам примечаешь буквально все, распыляешь мысли на каждую мелочь вокруг, и в то же время внутрь тебя никогда не проникнут какие-то глубокие темы, над которыми люди размышляют порой часами, им просто не откуда здесь взяться.

Мы не прошли и тридцати минут. И все же вынуждены были совершить первую остановку. Эти болота – огромная сковорода с растительным маслом, в которое ты проваливаешься с каждым шагом, но которое, правда, не греется, и от этого – ничуть не легче. Деревья – карликовые, и тени не создают. Солнце печет жутко. Кто знает, может, здесь тоже можно было бы приготовить яичницу на камнях. Вот только здесь нет камней. Каждый шаг дается с трудом: проваливаешься то (если идешь по красному мху) полностью кроссовками – такие «убить» не жалко, то (если мох желтый) сразу по колено.
Во время перерывов «на полежать» практически нереально заставить себя подняться: дурманящий запах болотной травы действует усыпляюще, жара уже не так раздражает как при ходьбе, для оводов рано. Спи! Но нужно встать, и еще забросить тяжелый рюкзак за спину. Потому что если этого не сделать, самое меньшее – начнет раскалываться голова спросонья: болотная трава действует не только усыпляюще.
Встаем и продолжаем идти. Облака летят быстро-быстро; следишь за ними, и даже не думаешь о причудливых формах, и не создают они образы внутри тебя. Просто они быстро-быстро летят.
И вот – снова остановка. На кочке перемешались ягодные цветы: крохотные бело-розовые колокольчики брусники; подернутые вверх нежно розовые лепестки клюквы – эти напоминают королевскую корону (для самих ягод еще рановато) и белые неспелые ягоды морошки, но кое-где все же уже спелые медового цвета и такие же на вкус. Бабочка опустилась на цветок. Представьте: настоящая бабочка! Но вот она вспорхнула, и мы поднимаемся вслед за ней. Отец задел головой ветки карликовой сосны, под которой мы лежали, и запах смолы разлетелся вокруг. Представьте: настоящий запах сосны! Словно «пшикнули» освежителем воздуха.
Мы не пытаемся догнать облака, мы не можем идти быстро. И мы завидуем им.
Воду нужно экономить, на Мотыльковом озере нам рыбачить еще двое суток; но бутылка лишняя есть, и мы выливаем по литру на головы. Становится легче, гораздо легче. Но мы все равно не пытаемся догнать облака.
Вдруг справа движенье!
Тетерка! Отец вскинул руки по охотничьей привычке! Но ружья в них не оказалось. Оставили дома, хотели же взять! Эх…
Спустя какие-то секунды руки у него повисли. Он не жалел, что не взял ружье. Я тоже уже не жалел. Тетерка оказалась с выводком.
Предупредила птенцов о небывалых, невиданных тварях, от которых неизвестно  чего ожидать; от которых непонятно чем пахнет, и те быстро побежали в сторону. Сама мать повела нас прочь от них, петляла полукругами, останавливаясь периодически и проверяя, следуем ли мы за ней. И мы послушно следовали. Она бежала быстро, и мы ускорились! Мы с отцом уже не чувствовали усталости, просто было все понятно и хорошо, и интересно. Прошло минут восемь. Озеро – как всегда неожиданно – вынырнуло из-за когда-то дальних деревьев. Мы остановились. Начали прогонять тетерку. Лети! Лети к птенцам. И она, словно почувствовав, что дело сделано, полетела прочь. Найдет ли? Должна.

Глубоким, философским темам не откуда здесь взяться. Тут просто мелочи природы, которые ты замечаешь. Но таких мелочей очень не хватает людям. Поэтому мы сюда и ходим.