Может ли глухой учить музыке?

По окончанию Московской Консерватории меня распределили в Казань. Я должен был сыграть в Казанской Консерватории мой сольный концерт, чтобы другие преподаватели и студенты могли видеть и слышать, что я из себя  на самом деле (а не по бумагам) представляю.

Во Внуково самолёт выкатил на взлётную, взревел двигателями и ... заглушил их. Затем около 3х часов стоял на страшном солнцепёке, не включая вентиляцию. Все мы-пассажиры испеклись, задохнулись и, в конце-концов, просто вырубились, а, может, и вправду сознание потеряли, привязанные в наших креслах.

Проснулся я от страшного холода. Самолёт набрал высоту  давным-давно и изо всех вентиляторов над спящими пассажирами на полную мощность свистят потоки ледяного воздуха – ни один не проснулся и не закрыл их.  Хотел попросить об этом спящую в кресле недалеко от меня бортпроводницу, но обнаружил, что у меня напрочь исчез голос – не могу издать ни звука, какое-то сипение на змеиный манер получается вместо слов. 

Приезжаю в Консерваторию, хочу спросить: где находится «артистическая» -комната, в которой я могу переодеться перед моим концертом (до начала уже чуть ли не час всего остался)? Беру со стола в приёмной ректора лист бумаги и пишу на нём: «Извините, разговаривать не могу – у меня нет голоса. Скажите мне, пожалуйста, где «артистическая»?
 
Секретарь приёмной берёт другой лист бумаги и ПИШЕТ мне в ответ: «Комната номер 12,  этажом ниже. «Ни пуха ни пера» на концерте! Я сейчас кого-нибудь попрошу все вопросы к Вам (если у кого будут) для Вас на бумаге писать и Вам показывать, чтобы Вы ответить могли».

Её ни капли не удивило, что новоприбывший учитель музыки – глухонемой (как  она сразу же догадалась). А что, писал же глухой Бетховен замечательные симфонии!