Почти по Горькому. МАТЬ

Это и неприятностью не назовешь. Это что-то такое, что подкашивает и не ноги, а сознание…


16-летний сын участвовал в ограблении сверстника – отобрали с другом у него телефон, продали… деньги лежали дома… на вопрос зачем нужны были деньги ни один ответить вразумительно не смог…. Сверстник с родителями заявил в милицию.

Сына с другом осудили на 1 год условно. За этот год нужно было отмечаться в отделении милиции, еще где-то (не помню)…и маме тоже… потому как мама отвечала за сына, он ведь несовершеннолетний… Маме было не приятно и противно ходить на эти отмечания… Ну а что делать? Раз сын ее, то и поступки тоже ее  – значит нужно отвечать вместе с ним…

И каждый вечер беседы и разъяснения почему в милиции, когда сын и мать приходят отмечаться их встречают с усмешкой… и что сами виноваты в том, что произошло… и уже не важно, что просто друг уговорил… Важно, что сын дал согласие! – Значит, может поддаваться чужому влиянию! Вот обсуждение именно этого каждый вечер, чтобы не было повторения, чтобы понял, что им могут манипулировать, если он сам не научится пользоваться своими таким недостатком….

***

.. и вот Маму с сыном пригласили на собрание в Прокуратуру района. Так объяснила милиционерша, что была прикреплена к сыну… Там, мол, будет собрание по профилактике правонарушений и всех, кто условно осужден, мы приглашаем на это собрание… Конечно же пошли! Натворили делов – значит будем отвечать!

В коридоре собрались родители с детьми… ждали приглашения. Приглашали в кабинет Прокурора почему-то осужденного и родителя… хотя это было собрание… 

В углу коридора стояла милиционерша и родительница. Разговаривали между собой, точнее милиционерша выговаривала родительнице:

- Вот где она? – спрашивала милиционерша.

- Не знаю я. Дома ее нет. Я ей сказала, что сегодня обязательно нужно быть в Прокуратуре… обещала… вроде….. но не знаю придет ли? Я ведь даже и не знаю, где она… такая оторва стала, такая оторва….

- Вот именно – оторва! Звонили из школы сказали, что матерные слова на доске написала!

- Вот зараза! Ну я ей… вон идет…. Ну – шалава, и где ты была? – обратилась родительница к девочке лет  14, которая подошла к ним и поздоровалась.

- Мам, чё ты меня обзываешь?

-А чё тебе не нравится-то? Я тут выслушивай про тебя… и тебе слово не скажи… домой придем еще не так получишь!

- Света, ты где была? – спросила милиционерша.

- В школе.

- Не ври! Тебя там не было!

- Откуда вы знаете: была я в школе или нет?

- Мне звонили.

- Так вот спросите у тех, кто вам звонил, откуда у меня сегодня оценки по истории и литературе в журнале!

- Ты как, зараза такая, разговариваешь с представителем власти? – возмутилась мать…

А Мама сына с сыном сидели и наблюдали за этой сценой. Мама думала, ну что же ты за мать такая, что дочь свою гнобишь при чужих людях! А сын думал, какая у меня замечательная мама, если я еще раз доставлю ей такие неприятности – я буду полной скотиной…

***

Их пригласили в кабинет. Они вошли и оказались в центре импровизированного круга из столов и людей. Точнее люди, потом она сосчитала – 18 человек, сидели за столами, которые были выстроены в круг. Все они были в разных одеждах: кто в гражданской, кто в форме милиционера… а вот за самым большим столом – видимо Прокурор района, да и форма отличается от других…

С ними зашла в кабинет и милиционерша, что приглашала на собрание. Вот так они и стояли посреди этого круга: милиционерша, сын и мать. Милиционерша стала зачитывать какое преступление совершил сын...

Какой-то дядька предложил присесть маме… сын тоже прошептал «сядь туда, пожалуйста». Мама села на свободный стул – теперь в кругу остались двое: милиционерша и сын. Милиционерша перестала докладывать, зато стали сыну задавать вопросы, точнее стала высказываться одна дама с высокой прической и в очках-хамелионах, обращаясь к сыну:

-Ты понимаешь, что теперь ты стал – никто! Ты понимаешь, что теперь ты отброс общества! Да как ты мог обокрасть своего же сверстника? Ты зачеркнул этим своим поступком всю свою жизнь.

- Это не правда, - сказал сын.

- Что не правда? – переспросила дама.

- То, что вы говорите. Я – не отброс, я – человек!

- Ты хоть понимаешь, что ты совершил преступление, - встрял дядька в черном пиджаке.

- Да я его совершил. Я осужден на 1 год условно. Я выполняю все предписания. И ко мне нет никаких претензий со стороны милиции.

- Ах, посмотрите на него, - воззвал к сидящим за столами дядька в черном пиджаке, - он осознал… Да много вас таких – осознавших-то… потом с тюрем не вылезаете…

- Какой строптивец! – вскричала женщина в милицейской форме, - ты где находишься? Глаза в пол опустил и проси прощения!

- За что? – спросил сын.

- Ах ты, поганец! – заорала она.

За столами стало творится какое-то движение… было видно, что сидящие был возмущены поведением сына… Мама  смотрела на все происходящее и никак не могла понять, что все это происходит на яву…

Каждый из сидевших решил сказать свое слово:

- Вот, нахал!

- Осужден и так себя ведет!

- Куда смотрят инспекторы ИДН? Чей это воспитанник?

- Да его за такое неуважение в специнтернат нужно услать…

- Ну а что вы хотите? Неполная семья – как мать может воспитать сына… если нет в доме отца….

Всех перекричал дядька в черном:

- А вот я хочу знать: в день когда произошло преступление, чем занималась его мать? – и обратил свой взор на маму.

А мама смотрела на всех и улыбалась.

- Что вы улыбаетесь? Я вам вопрос задал! Отвечайте! – взбеленился дядька в черном. – Она что не нормальная что ли? Чего она улыбается? – переглянулся с соседом дядька в черном.  – Мамаша, вам что, совсем нечего сказать нам? – все допрашивал неугомонный дядька.

Мама встала и не прекращая улыбаться сказала:

- Почему же. Мне есть, что вам сказать! – улыбка сошла с ее лица и она продолжила, - а вы кто здесь такие все? Нас сюда пригласили на собрание по профилактике правонарушений, так ведь ?  – обратилась она к милиционерше. Та кивнула.

- Здесь идет заседание комиссии по делам несовершеннолетних, - объяснил Прокурор.

- Спасибо. Теперь понятно где находимся мы с сыном. И все же вы кто такие все?

- Это члены комиссии, - пояснил Прокурор.

- Разве? А мне показалось, что здесь какое-то сборище вокзальное, все орут и каждый желает прокричать именно свое слово. А где аншлаги ваши, просто для того, что бы мы с сыном тоже могли обращаться к вам по имени? Или вы все скрываете свои имена? И почему вы, - мама повернулась к даме в очках, - позволяете себе пророчить такое будущее моему сыну? Вы кто такая, что бы это ему говорить?

- Я член комиссии. И все что я сказала это правда!

- Это ваша правда – а не его! И не сметь при мне гнобить моего сына!

- Почему каждый из вас считает, что один проступок – это уже показатель его никчемности в этой жизни? С такими помощниками как вы конечно же, он запроста станет таким каким вы хотите его сделать! У вас что, сверху спущен план по преступникам? И вы решили, что мой сын один из этого плана? Не сметь! Слышите! Не сметь оскорблять моего сына при мне!

- Но ведь он совершил преступление… - стал говорить дядька в сером пиджаке. Мама перебила его:

- Да совершил? И что вы хотите? Вы жаждете увидеть, как я встану перед вами на четвереньки и буду биться об пол лбом и поносить своего сына? Не дождетесь! Был суд и суд его уже осудил! И сейчас он отбывает наказание и я вместе с ним! А я смотрю у вас власть здесь – куда хочу туда верчу… Не выйдет! Запомните: не выйдет! Я своего сына вам на растерзание не отдам!

- Ну вы его так защищаете… - стала говорить дама в очках. Но мама не дала ей продолжить:

- А кто? Кто его защитит? Вы? – обратилась мама к даме. Та опустила голову. – Или может вы? – к дядьке в черном. – Или может она? – показала она рукой в сторону милиционерши… - Нет. Ни один из вас не будет защищать моего сына – вы мне это сейчас только доказали и показали. Вам мой сын не нужен, а нужен мне. Его кроме меня никто не защитит… даже адвокат это делал за деньги!

Тишину разбил Прокурор, обращаясь к сыну:

- Слушай маму! Она плохого не посоветует и не расстраивай ее больше, береги ее.

***

- Спасибо тебе, мама!