В. В. Набоков и крымские караимы

На фотографии Владимир Набоков в 1920 году.
В этот год он завершил свою поэму "Крым".

 
Крымские караимы и их родовое гнездо (крепость Джуфт Кале) неоднократно упоминаются в произведениях выдающегося писателя Владимира Владимировича Набокова. Кто же такие крымские караимы и какое отношение они имеют к жизни и творчеству писателя?

Крымские караимы-тюрки (самоназвание – караи) – малочисленный тюркский народ, сложившийся как этнос в Крыму. Термин «караимы», обозначающий принадлежность к религии (караимизм, или караизм), для крымских караимов одновременно используется в качестве этнонима. В настоящее время в мире всего 2000 крымских караимов-тюрков, из них в Крыму – более 500. Крымские караимы относятся к тюркской группе алтайской семьи народов. Тюркское происхождение караев однозначно доказано многими антропологическими исследованиями. Одним из самых убедительных доказательств тюркского происхождения крымских караимов является результат краниологических исследований (изучение строения черепов) российского ученого, академика В. П. Алексеева, который подтвердил, что крымские караимы являются потомками хазар.

Караимский язык относится к кыпчакской группе тюркских языков. Религия караимов – караимизм, признаёт только Ветхий Завет, чем отличается от христианства (Ветхий Завет + Новый Завет), иудаизма (Ветхий Завет + Талмуд) и ислама (Ветхий Завет + Коран). Караимы признают Иисуса Христа и Мухаммеда великими пророками. Попытки некоторых авторов рассматривать караимизм как вариант иудаизма не выдерживают критики (караимы, как и христиане, отвергают Талмуд), так как с таким же успехом к разновидности иудаизма можно причислить и христианство, и ислам, которые почитают, как и иудаизм, Ветхий Завет. Караимские храмы называются кенасы. Не следует путать крымских караимов, как этнос, с представителями других этнических групп (русские, арабы, греки и др.), также исповедующими караимизм.

Родовым гнездом крымских караимов является крепость Джуфт (Чуфт) Кале в округе Кырк Йера (земли кырков) близ Бахчисарая (Крым). Когда крепость стала мала для населения, к ней были пристроены дополнительные оборонительные стены, и огороженная территория оказалась разделена внутренней стеной на две части. Поэтому крепость называется Джуфт (Чуфт) Кале (в переводе с тюркского – Двойная крепость). В последующем в литературе стало встречаться искаженное неправильные (но более легкое для произношения) название «Чуфут Кале». В произведениях Набокова крепость упоминается как «Chew-Foot-Calais» и «Чуфуткалэ». Рядом с Джуфт Кале расположено кладбище-святилище Балта Тиймэз (в переводе с тюркского «Топор не тронет»), названное так из-за растущих здесь священных дубов, поклонение которым является отголоском древнего языческого культа. В отличие от христиан, мусульман и иудеев захоронения караимов ориентированы с севера на юг. В настоящее время караимы этнические (крымские караимы) компактно проживают на своей родине в Крыму, а также в Западной Украине (Луцк, Галич), Литве и Польше, куда они попали из Крыма.

Несмотря на многократные изменения государственности и политических режимов в Крыму, караи, в отличие от других народов, никогда не притеснялись властями. Князь Данила Галицкий пригласил в 1246 году караимов в Галицию и предоставил им земли и льготы. Литовский князь Витовт поселил в 1396–1398 гг. караимских воинов с семьями (около 300 семей) в Литве и, проявив особое доверие, поручил им охранять свою резиденцию в Тракае. В Крымском ханстве караимы пользовались уважением и авторитетом, о чем свидетельствует их служба в личной охране ханов. Среди крымских караимов были члены ханского дивана, министры, советники, высшие чиновники. Начальниками монетного двора крымских ханов в Джуфт Кале и Кафе назначались только крымские караимы. После присоединения Крыма к Российской империи караимы пользовались всеми правами наравне с русскими. Им разрешалось обучаться в высших учебных заведениях, получать офицерские чины, занимать высокие военные и гражданские посты, называть детей христианскими именами и т.д. Один из ярких представителей караев С. М. Шапшал, был направлен императором Николаем II, по просьбе Персидского шаха, в качестве воспитателя наследника персидского престола. Некоторые караимы не приняли революцию 1917 года, служили в Белой армии и после победы большевиков эмигрировали в Турцию и Западную Европу. Многие из эмигрантов поселились в Париже и других городах Франции. Во время оккупации Европы и Крыма фашистскими войсками в годы Второй мировой войны немцы провели специальные исследования для уточнения происхождении караимов. Полученные антропологические данные однозначно подтвердили тюркское происхождение караимов, поэтому на них не распространялись этнические чистки.

О караимах Набоков знал не понаслышке. Он жил в Крыму, посещал Джуфт Кале. Его отец был министром юстиции в Крымском правительстве, которое в 1918–1919 возглавлял караим С. С. Крым (1867–1936). Позже, уже в эмиграции, писатель поддерживал дружеские отношения с С. С. Крымом и даже работал у него сезонным рабочим в поместье недалеко от Тулона.

Владимир Владимирович родился в 1899 году в Петербурге. Его отец, Владимир Дмитриевич, был состоятельным человеком, известным политическим деятелем (в 1917 году он стал министром Временного правительства, а в 1918 – возглавил министерство в правительстве Крыма). После Октябрьской революции Владимир Дмитриевич отправил свою семью из Петербурга в Крым, где будущий знаменитый писатель находился с 1917 до 1919 года. Набоковы жили в Гаспре в имении графини Паниной. Владимир Владимирович много путешествовал по Крыму, он побывал в Бахчисарае и Джуфт Кале, о чем позже написал в своей поэме «Крым». 15 апреля 1919 года, спасаясь от Красной Армии, семья Набоковых из Севастополя на корабле навсегда покидает Россию.

Поэму «Крым» юный поэт закончил в эмиграции в июне 1920 года. Приведём отрывок из этого произведения:

Любил я странствовать по Крыму...
Бахчисарая тополя
встают навстречу пилигриму,
слегка верхами шевеля;
в кофейне маленькой, туманной,
эстампы английские странно
со стен засаленных глядят,
лет полтораста им – и боле:
бои былые – тучи, поле
и куртки красные солдат.

И посетил я по дороге
чертог увядший. Лунный луч
белел на каменном пороге.
В сенях воздушных капал ключ
очарованья, ключ печали,
и сказки вечные журчали
в ночной прозрачной тишине,
и звезды сыпались над садом.
Вдруг Пушкин встал со мною рядом
и ясно улыбнулся мне...

О, греза, где мы ни бродили!
Там дни сменялись, как стихи...
Баюкал ветер, а будили
в цветущих селах петухи.
Я видел мертвый город: ямы
былых темниц, глухие храмы.
безмолвный холм Чуфуткалэ...
Небес я видел блеск блаженный,
кремнистый путь, и скит смиренный,
и кельи древние в скале.

На перевале отдаленном
приют – старик полуслепой
мне предложил, с поклоном сонным.
Я утомлен был. Над тропой
сгущались душные потемки;
в плечо впивался мне котомки
линючий, узкий ремешок;
к тому ж над лысиною горной
повисла туча, словно черный,
набухший, бархатный мешок.

И тучу, полную жемчужин,
проткнула с хохотом гроза,
и был уютен малый ужин
в татарской хижине: буза,
черешни, пресный сыр овечий...
Темнело. Тающие свечи
на круглом низеньком столе,
покрытом пестрой скатереткой,
мерцали ласково и кротко
в пахучей, теплой полумгле.

Совершенно очевидно, что упоминаемые здесь «глухие храмы» – это караимские кенасы.
В 1977 году была опубликована книга Эндрю Филда (Andrew Field «Nabokov: His Life in Part»), в которой приведено интервью, взятое автором у В. В. Набокова и его супруги в 1960-е годы. Разговор зашел и о крымских караимах. Владимир Владимирович, хорошо зная предмет, говорит Филду, что у караимов нет «еврейской крови». Он отмечает, что многие караимы носят «татарскую одежду» и выглядят совсем, как татары. Когда речь зашла о караимской религии, на помощь Набокову приходит жена, которая уточняет, что караимы, в отличие от иудеев, не принимают Талмуд.

В своём романе «Ада» (1969 год) Набоков снова возвращается к караимской теме, показывая свои знания о происхождении и обычаях этого народа. Главный герой романа по имени Ван в 1887 году выступает в лондонском театре с эксцентрическим номером. Вот что пишет автор в тридцатой главе первой части романа:

«В последнем турне Вана его номер завершался танго, для которого он получил партнёршу, кабареточную танцорку из Крыма в коротком искрящемся платье с низким вырезом на спине…
Хрупкая, рыжая “Рита” (подлинного ее имени он так и не узнал), хорошенькая караимка из Чуфуткалэ, где, как она ностальгически рассказывала, распускается меж голых скал желтый кизил, обладала странным сходством с Люсеттой, какой та должна была стать лет десять спустя. Танцуя, Ван видел лишь ее серебристые туфельки, кружившие, проворно переступавшие в такт движеньям его ладоней. Он наверстывал упущенное на репетициях и однажды вечером заикнулся о любовном свидании, но услышал в ответ гневную отповедь, – она сказала, что без ума от мужа…»

В этом коротком фрагменте романа В. В. Набоков умудрился поведать всему миру (роман написан на английском языке) и о любви караимов к своей родине, и о красоте караимских женщин, и об их традиционной верности своим мужьям.

В сорок второй главе первой части «Ады» писатель снова затрагивает караимскую тему и касается вопроса этногенеза крымских караимов. Он описывает сражение времен Крымской войны, в котором был ранен лейтенант армии интервентов Перси де Прей:

«Во время стычки с хазарскими партизанами в ущелье близ Chew-Foot-Calais (как произносят американские солдаты “Чуфуткалэ”, название укрепленной скалы) Перси прострелили бедро.»

Как видим, здесь Набоков однозначно говорит о хазарских корнях крымских караимов.
Эту небольшую статью хочется закончить последними строфами уже упомянутой выше поэмы «Крым», в которой поэт отмечает райскую красоту нашего полуострова:

О, заколдованный, о, дальний
воспоминаний уголок!
Внизу, над морем, цвет миндальный,
как нежно-розовый дымок,
и за поляною поляна,
и кедры мощные Ливана,
аллей пленительная мгла
(приют любви моей туманной!),
и кипарис благоуханный,
и восковая мушмула...

Меня те рощи позабыли...
В душе остался мне от них
лишь тонкий слой цветочной пыли...
К закату листья дум моих
при первом ветре обратятся,
но если Богом мне простятся
мечты ночей, ошибки дня,
и буду я в раю небесном,
он чем-то издавна известным
повеет, верно, на меня!

Набоков ушел из жизни в 1977 году. Великий писатель пронёс через всю свою жизнь любовь к Крыму и его маленькому коренному народу – крымским караимам.