Глава 12. После встречи с акниаи. Рассказ Вилли

Спустя сутки после встречи со "страусами" мы вновь собрались в кают-компании. К тому времени все уже успели и выспаться, и отдежурить в рубке, а Абдулла с Генрихом даже побывали на наружной обшивке, чтобы осмотреть массозаборник. Они обнаружили там широкую полосу, состоящую из выгоревших пластин. А поскольку корабль идет на небольшой скорости, можно было бы совсем не интересоваться его состоянием. Эрик считал иначе, поэтому, когда Максимов ушел спать, Михайлов подбил ребят на эту небезопасную вылазку, хотя и без нее было ясно, что ремонт требуется нешуточный, но не сейчас же им заниматься. Для начала надо хотя бы отойти от чужака на безопасное расстояние. Но Михайлову не терпится что-нибудь организовать, поэтому он иной раз развивает излишне бурную деятельность. Вот и сегодня у него новое предложение.

- Давайте знакомиться с языком ривси! - радостно предлагает Эрик.

Естественно, никто не против, вопрос только, как это сделать и с чего начать. После короткого, но бурного обсуждения мы решили в первую очередь посмотреть полученный от акниаи пакет информации, прежде чем кто-либо из нас пройдет гипнокурс инопланетного языка. Валентин предложил, было, позвать Максимова, который некоторое время жил среди элефантийцев, вследствие чего лучше любого из нас говорил на сисалли, являющегося одним из диалектов языка ривси. Но в тот момент капитан находился в спортзале, где он проводит как минимум два часа в сутки, поскольку за своим здоровьем следит очень тщательно в отличие от некоторых из нас. Тут у него имеется расписание, независимое практически ни от чего, поэтому, кроме сигнала тревоги, его из зала ничто не выгонит. Но Эрику не терпится.

- Что может случиться, если мы посмотрим полученный файл без Максимова? - спрашивает он.

Проблема заключалась в другом - никто не знал, как работать с имеющейся в наличии информацией. Тут наш Сильвер снова взял инициативу в свои руки и обратился к бортовой киберсистеме:

- Грета, покажи нам, как выглядят ривси! – потребовал он.

В кают-компании "Гремящей Радуги", как и на всех прочих кораблях, имеется голографическое оборудование, с помощью которого можно создать практически любую иллюзию. Не так давно мы этим увлекались, создавая сюрреалистические пейзажи, скомпонованные из имеющихся в нашем распоряжении картинок. И вот после команды Михайлова среди нас сразу же появился элефантиец. Выглядел он совсем как живой, только рука сквозь него свободно проходила. Причем изображение получилось на редкость качественное.

Обычно при создании голограммы специально делается так, чтобы имелась хотя бы небольшая возможность отличить картинку от реального существа. Почему-то считается, будто качественная голограмма может оказать негативное влияние на психику некоторых людей. Следствием этого является дурацкое мнение о том, что копию, в точности соответствующую оригиналу, создавать не следует. Не знаю, кто такую ерунду выдумал, но у нас в кают-компании иллюзия получилась полная. Это всем понравилось. Ради развлечения мы проходили сквозь изображение, заставляли голограмму ходить и бегать по полу и потолку. Но Эрик был недоволен. Его интересовало нечто иное, и он потребовал от Греты показать, как летают ривси.

Мы ожидали увидеть какую-нибудь экзотическую технику, а вместо нее появилась голограмма крылатого создания с головой элефантийца. Яркоокрашенные кожистые крылья вздымались в воздухе, когда существо скользило под потолком, задевая наши головы всеми четырьмя конечностями.

- Это что, тоже ривси? – удивленно спросил Абдулла, демонстративно попытавшись ухватить картинку за широкий кожистый хвост, что вызвало очередной взрыв смеха.

- Это крылатая разновидность ривси, называется квиссом, а человекоподобный шивис стоит на полу рядом с вами, - пояснила киберсистема.

- И они что, одного вида! – съязвил Генрих.

- Точно ответить не могу, но, видимо, следует предположить именно это, - ответила машина.

- Какие у них еще бывают разновидности? – продолжает выяснение подробностей Михайлов.

И тут же в кают-компании появились еще два яркоокрашенных крылатых создания, отличающиеся друг от друга размером крыльев и формой головы. Они ходили на двух ногах и летать не могли, поскольку для их размеров крылья были несколько маловаты. При виде змеекожих негуманоидов завязалась дискуссия, в ходе которой появлялись и исчезали то зубастый гмин на поводке, то оседланный слонозубр и прочие представители флоры и фауны Элефанты. Грета отказывалась демонстрировать лишь технику, отвечая на все вопросы стандартной фразой:

- Не могу идентифицировать.

Даже не знаю, кто ни с того ни с сего предложил киберсистеме воспроизвести голограмму самой красивой девушки, когда-либо присутствовавшей на борту. Но вскоре к нашей веселой компании присоединилось изображение участницы флинтинианских событий Юлианны де Маркос. После этого Генрих пожелал увидеть за роялем Игоря Норта. Тогда Грета, попросив открыть крышку инструмента, что сама она сделать не может, поместила на стоящий рядом с ним стул известного на весь космофлот барда, не так давно ходившего на "Гремящей Радуге", и на корабле вновь зазвучал его незабываемый голос.

Тогда Эрик вспомнил, что у Юлианны с Игорем был роман, и появилась вторая голографическая копия Норта. Но присутствие двух одинаковых картинок никому не понравилось. И Абдулла поинтересовался, кто еще ухаживал за девушкой.

- Весь экипаж, - ответила киберсистема и показала, как Максимов танцует, с де Маркос.

Но это тоже никому не понравилось, потому что у Юлианны не хватало одной руки, а у Рольфа имелся безобразный шрам через всю левую щеку. В свое время ему пришлось сделать пластическую операцию, чтобы снова иметь нормальное лицо. Все мы знали, что картинка является записью реальных событий, только красавица без руки нас не устраивала, поэтому Грете пришлось извлечь из памяти другую сцену, где светловолосую девушку с шоколадной кожей обнимает долговязый Эдди Лизард, что вызвало бурю восторга у всего экипажа. Так из серьезного дела получилось веселое развлечение. Мы смеялись, заставляя голограммы целоваться все более и более страстно. И надо же было так получиться, что именно в этот момент в кают-компанию неожиданно вошел Максимов. Хотя, если бы он появился чуть позднее, могло бы получиться еще хуже. Сначала Рольф остолбенел от неожиданности, увидев, как Лизард страстно целует счастливую Юлианну. Мы тоже немного растерялись.

Дальнейшая инициатива принадлежала Грете. Киберсистема, запрограммированная на заботу о людях, попыталась сделать для капитана что-то приятное, поэтому голограмма де Маркос высвободилась из объятий виртуального Лизарда и радостно бросилась к Максимову. Он отпрянул от изображения, ударившись о переборку. Затем шагнул сквозь картинку и с побелевшим от ярости лицом резко потребовал:

- Выключить голографическую установку!

Едва киберсистема выполнила приказ, как на нас обрушился его гнев. Еще никому из нас не доводилось видеть Рольфа таким. Обычно он в чисто техническом смысле выполняет капитанские обязанности и на роль лидера не претендует, это у него само собой получается. А тут Максимов орал на нас, называя болванами, оставившими рубку пустой, в то время как корабль поврежден, и инопланетный суперсветовик находится в опасной близости от него.

- Вы идиоты!!! – продолжал кричать капитан, - И ты, дура кибернетическая, развлекаетесь, вместо того чтобы следить за пространством! Вы надругались над памятью погибших!

Эрик попытался возразить, напомнив, что в живых нет только Лизарда. Но тогда Максимов пригвоздил его взглядом к полу и приказал Грете продемонстрировать самую жуткую флинтинианскую запись. Тогда по кораблю разнесся леденящий душу предсмертный крик, а затем мы увидели, как Рольф и погибший вскоре Николас вносят в вакуумный холодильник то, во что превратились Эдди и Вацлав. Это было уже слишком. Мы застыли, ошарашенные жуткой картиной трупов, у которых на месте лица возвышалась шевелящаяся куча мелких сизых моллюсков. А Максимов, оставив картинку в центре помещения, резко развернулся и скрылся в рубке.

Мы стояли шокированные кошмарным зрелищем и непривычной для нас реакцией капитана. Даже голограмму сразу убрать не догадались. Некоторое время сидели молча. А потом Генрих поплелся в рубку, поскольку именно ему нужно было дежурить в это время. Но буквально через пару минут смущенный он вернулся обратно.

- Максимов меня выгнал, - убитым тоном сообщил Литке.

Такого у нас на борту еще никогда не случалось!

- Что он делает? – полюбопытствовал Эрик.

- Ничего…

Спустя два с лишним часа осторожно вхожу в рубку, поскольку приблизилось время моего дежурства, и идти следовало в любом случае.

- Привет, - говорю Рольфу, пытаясь разрядить обстановку. – Извини нас, пожалуйста, мы…

Но Максимов к тому времени уже успокоился и, похоже, сам жалел о том, что сильно вспылил.

- Это мне надо извиняться, - отмахнулся он, - Наорал на вас…

Он замолчал, снова углубившись в вычисления, связанные с отклонением корабля от заданного курса и некоторое время работал, не обращая на меня внимания. Я же стал наблюдать за чужаком, отслеживая траекторию его движения, что, собственно говоря, и должен был делать. Занимался этим, пока капитан не попросил рассказать, что же происходило в кают-компании в его отсутствие. Оказалось, он тогда голограммы инопланетян даже не заметил. Теперь, узнав, что мы первоначально хотели сделать, Рольф живо заинтересовался полученными результатами.

- Так значит, Грета не в состоянии идентифицировать многие слова и понятия, но кое-что все-таки может показать, - задумчиво констатировал он.

- Выходит так. Если слову соответствует понятная картинка, она легко демонстрирует ее и воспроизводит нужное слово. Неясно только, как объяснить ей, что мы стремимся увидеть. 

- А если сделать иначе? – Максимов произнес словосочетание на сисалли, попросив киберсистему отобразить его написание и после этого перевести на ривси.

- Не могу идентифицировать, - жалуется Грета.

- Ага! Орфография у них изменилась…

- Мы так тоже пробовали, - сообщаю Рольфу, - Вывод получился простой, надо всем нам пройти гипнокурс ривси, тогда можно будет на нем говорить и…

- Хорошая идея, - мрачно согласился Максимов, - Только акниаи находятся слишком близко, от них следует ожидать неприятностей, и еще, в любой момент могут появиться скриккри.

- Так оно, - соглашаюсь с капитаном, а он продолжает:

- Если мы сейчас займемся гипнообучением, есть вероятность, что у каждого на какое-то время возникнет некоторая дезориентация, связанная с усвоением чуждых нам понятий и терминов. В пространстве такое чревато само по себе.

- Значит, ты против гипнокурса?

- Мне очень хочется его пройти, но мы не можем позволить себе это, пока не вернемся к Исётюёи, - констатировал Максимов.

Он напомнил очевидные вещи, поэтому возразить было нечего. Придется методом проб и ошибок искать значение слов, и другого варианта пока не существует.

Посидев еще немного, задумчиво теребя хвостовую антенну киберкрысы, Максимов сказал, что хочет увидеть инопланетян своими глазами, и ушел в кают-компанию. Вот только долго любоваться на них ему на этот раз не пришлось, поскольку на связь снова вышел Иирхс. Разговаривать со мной он не пожелал, сразу потребовав Рольфа. Я почти не общался с элефантийцами и, вероятно, поэтому из разговора почти ничего не понял, хотя многие слова произносились не один раз, поскольку Иирхсу с Максимовым тоже было трудно разговаривать.

- Что случилось? – спрашиваю, когда сеанс связи закончился.

- Нас просят увеличить ускорение, и теперь понятно, что это в наших интересах, - он включил внутреннюю связь и объявил, - Внимание, экипаж! В связи с настойчивой просьбой акниаи, как можно быстрее покинуть окрестности Уситюе, некоторое время будем двигаться с ускорением 6g, прошу всех занять свои места.

- Опять! – раздался из динамика горестный вопль.

- Нам вежливо объяснили, что это необходимо, поскольку скриккри более агрессивны в сравнении с акниаи, - бодро ответил Максимов.

- Чертовы "птицы"! – проворчал Валентин из своей каюты.

Снова шестикратная перегрузка тяжелым бременем навалилась на нас. Максимов попросил потерпеть хотя бы четыре часа, чтобы затем двигаться, варьируя величину ускорения. В это же время акниаи наоборот удалялись от обеих звезд по кометной орбите, направляясь в противоположную то нас сторону.

Так закончилась первая встреча с представителями высокоразвитой инопланетной цивилизации. Основным развлечением на борту стал язык ривси. Занимаясь серьезным делом, мы с первого же дня превратили его в своеобразную игру. Собирались в кают-компании, где воспроизводили ту или иную часть записи. Звучали непонятные слова, разнообразные странные механизмы, и экзотические существа появлялись перед нашими взорами. Конечно, не они сами, а их голографическое изображение, но запись сделана настолько качественно, что казалось, будто любой предмет можно потрогать руками.

Капитан в этом не участвовал. Из-за неполадок в ходовой части корабля работы у него было больше всех, он стал каким-то задумчивым, разговаривал мало, словно постоянно размышлял о чем-то, другим совершенно не интересном. А однажды мне случайно довелось застать его в кают-компании в обществе очаровательной голубоглазой блондинки. Они вдвоем сидели за роялем, и, судя по всему, девушка учила Максимова играть на нем. Я обалдел от такого. С девчонкой все ясно, это Грета завела привычку появляться среди нас в виде голограммы. Но капитан на моей памяти к роялю ни разу не подходил, и до того момента мне и представить себе было трудно, как это человек в здравом уме добровольно может заниматься таким нудным делом.

Помнится, в детстве на мою долю выпало немало мучений, связанных с музыкальной школой, куда я, в конце концов, наотрез отказался ходить, чем были страшно недовольны родители вместе с бабушкой и дедушкой впридачу. Но интересы у нас с ними совершенно разные, по этой причине мне приходилось долго скрывать свои увлечения. О том, что сын и внук занимается авиаспортом, они узнали лишь после крупных городских соревнований, и были этим ужасно шокированы.

Заметив меня, Рольф немного смутился, хотя у него получалось неплохо для начинающего.

- Что это вдруг нашло на нашего отчаянного капитана Флинта? - спрашиваю, не зная, как отреагировать.

- Да вот, решил новый тренажер освоить, - смущенно отвечает Максимов.

И тут же одной рукой сыграл незамысловатую мелодию, услышав которую, я сразу понял, что он за роялем не в первый раз и не во второй.

- И давно ты?!

- В прошлом рейсе мы все понемногу учились у Игоря, - усмехнулся Максимов, - После событий в системе Элиоса Нгамо каким-то образом ухитрялся находить время, а я… - он потер кисть левой руки, - Играть в то время не мог, даже если бы захотел.

- А сейчас?

- Сейчас ту же самую руку надо заново разрабатывать, и, кроме того, свою профпригодность придется доказывать, а это тоже не просто.

Он взглянул на часы и встал из-за рояля. Грета тоже встала, и ее стул сразу исчез вместе с нотами, стоявшими на подставке. Оказывается, и то и другое тоже было голограммой. Максимов ушел в рубку, а я остался в кают-компании, сел на диван и думал, стоит ли рассказать ему о своей учебе в музыкальной школе, или этого делать не следует. Когда-то у меня получалось лучше, чем у Джексона, но с тех пор многое забылось, и теперь, придется все вспоминать заново, прежде чем демонстрировать свое умение кому бы то ни было. В результате в тот день я ничего не решил.


После встречи с акниаи прошло три недели, и тогда сенсоры нашего корабля зарегистрировали появление второго инопланетного суперсветовика, а впереди из экзопространства вышел третий, движущийся со стороны Земли. Сразу было понятно, кто есть кто. Но четыре космических корабля в одном секторе пространства, а точнее пять, если считать "Звездный странник" - событие крайне неординарное. Естественно, нам захотелось его каким-то образом отметить. Тут-то Рольфа и вытащили, наконец-то, в кают-компанию, где собрался весь экипаж за исключением дежурившего в рубке Абдуллы. Но и он до определенной степени находился с нами благодаря внутрикорабельной системе связи. Раздавались привычные шутки. Киберкрыса по имени Омега, как обычно, писклявым голосом заявляла, будто не переживет, если ее опять заставят прыгать за аккумулятором, и Валентин заботливо вставил в соответствующее гнездо на ее животе новый элемент питания. После чего Омега немедленно забралась к нему на колени, мурлыкая, словно кошка. А поскольку нас сильнее всего интересовал инопланетный язык, разговор постоянно возвращался к нему. В конце концов, Эрик взялся показывать Максимову "Хрустальный дворец", как он называл жилище ривси. Мы эту картинку видели уже не раз, в то время как Рольф был постоянно чем-нибудь занят.

Голограмму разместили на столе прямо поверх посуды. Тут помимо переливающегося всеми цветами радуги дома имелись некоторые механизмы неизвестного назначения, летали яркоокрашенные дракончики, на балконы выходили напоминающие людей змеекожие обитатели строения. Очень красивая картинка. На нее можно часами смотреть, и мы снова любовались "Хрустальным дворцом", пока Михайлов не воскликнул:

- Рольф, ты спишь что ли?!!

Капитан не отреагировал.

- Точно спит, - констатировал Валентин и потряс Максимова за плечо.

Он захлопал глазами и глупо сказал:

- Кажется, я заснул…

Мы переглянулись. Это было немного странным.

- Как можно спать, когда так интересно, - проворчал Генрих.

- Ребята, извините меня, пожалуйста… - смущенно произнес Максимов, - Но я прошел гипнокурс ривси и теперь, как только пытаюсь активировать полученную информацию, сразу засыпаю.

- И нам ничего не сказал! – возмутился Эрик.

Максимов виновато опустил глаза и произнес:

- Мне же тоже интересно, а времени нет… - он помолчал несколько секунд и добавил, опередив Михайлова, уже открывшего рот для нового вопроса, - И потом, вдруг с чужаками снова придется вести переговоры, ведь половина слов непонятна!

- У тебя образы мелькают? - напористо взялся за расспросы Эрик.

- Естественно, как всегда после гипнообучения.

- Из реальности не выключаешься?

- Только как сейчас, засыпаю и все. Да, и вот еще, вы меня разбудили, а голограмма на столе осталась…

- И что?

- Ощущения странные, будто бы все вокруг ни то расплывается немного, ни то плывет куда-то.

- Это как?

- Сам не пойму. Теперь еще и голова болит.

- Рассказать что-нибудь можешь? – не унимался любопытный Михайлов, в то время как мы с интересом следили за их диалогом, не придав значения признанию Максимова, что он плохо себя чувствует. Рольф же, наморщив лоб, начал говорить, называя предметы и существ на ривси. Затем он попросил Грету увеличить изображение стоящего рядом со зданием механизма и произнес целую фразу на чужом языке, забыв ее перевести. В его речи появлялось все больше незнакомых слов. Мы просили его говорить по-русски, но он отвечал, что тому или иному выражению на Земле нет аналогов. После очередной фразы Максимов вдруг откинулся назад, уронив голову на спинку дивана, и резко сказал:

- Выключить!

Киберсистема тут же выполнила команду.

- Что случилось?! – чуть ли не хором воскликнули мы.

В ответ последовала фраза на ривси.

- Говори по-русски! – потребовал Михайлов.

- Голова болит, - отчетливо произнес Рольф и снова выдал несколько слов на языке чужаков.

- Тут что-то не так! – вслух подумал Валентин.

А Максимов только застонал в ответ. Мы переглянулись, не зная, что делать, зато Грета начала действовать.

- Перехожу к выполнению программы Хи-дельта, - объявила киберсистема, - Снижение ускорения до одного же.

С камбуза к выходу из кают-компании зачем-то пронесся Афоня.

- Ребята, помогите Рольфу лечь, - потребовала Грета.

- Я сам, - ответил Максимов, но, тем не менее, сразу несколько рук потянулось к нему. Мы с Эриком отодвинули стол, освобождая место для появившегося в дверях медкибера, за которым следовал Афоня, держа подушку всеми четырьмя манипуляторами.

- Что за чертовщина?! – раздался из динамика голос дежурившего в рубке Абдуллы, - Какая Хи-дельта? Она снизила ускорение и не хочет подчиняться!

- Максимову плохо, - ответил за всех Литке.

- Чего-чего?!! – изумился Саид-Алиев.

- Киберсистема выполняет таинственную программу Хи-дельта, ты не заставишь ее увеличить ускорение, - объясняет дежурному Эрик.

Нам было все еще не очень понятно, что произошло, в то время как Рольф и Грета без слов понимали друг друга. Мы только помогли закрепить электроды в соответствии с указаниями машины, а Максимов сам положил руку под иньектор.

- Что с ним? – спрашиваю у киберсистемы.

- Спазм сосудов головного мозга, - невозмутимо отвечает она.

- Что?!! – снова воскликнули мы.

- Спазм сосудов головного мозга, - повторила она и добавила, - Такое с Рольфом иногда случается, хотя до сих пор это было намного слабее, чем сегодня.

Мы переглянулись. Все знали, что наш капитан несколько лет назад предотвратил гибель "Гремящей Радуги" в системе Элиоса, заработав при этом травму головы. Знали и то, что из-за этого его едва не комиссовали. Но мы представить себе не могли, чтобы с ним могло что-либо приключиться ни с того ни с сего.

- От чего это? – поинтересовался Валентин.

- Частная причина криза не установлена, - отвечает машина, - Хотя в целом он является следствием черепно-мозговой травмы.

- Слова-то какие… - пробормотал Генрих, как и все мы не знающий что делать.

- Рольф! – громко позвал Эрик.

- Потом все объясню, - ответил ему Максимов.

Некоторое время мы сидели молча. Веселое интересное событие превратилось в нечто мрачное и малопонятное. Наконец Михайлов спросил:

- Что за Хи-дельта такая?

- Медицинская программа, составленная специально для Максимова. Она рассчитана на экстренный случай, который произошел сегодня, - охотно объяснила Грета.

- То есть такое предполагалось изначально?

- Прогнозировалась незначительная вероятность данной ситуации, которая не могла возникнуть без дополнительного неблагоприятного воздействия, - ответила машина.
Валентин взял переносной пульт и вывел на экран информацию, связанную с негативными последствиями гипнообучения. Вообще-то это должен знать каждый, но кто будет вникать в детали, если на практике они не требуются. Теперь пришлось вспомнить, что широко применяемая методика может представлять опасность, когда человек усваивает большой информационный блок, который не в состоянии осмыслить. Именно это и получилось при изучении языка высокоразвитой технической цивилизации, развивавшейся иначе, чем человечество. Оказывается в подобном случае, даже спятить можно!
Информация, циркулирующая по нейронным цепям, может вызвать не только известное всем хаотичное мелькание образов, но и настоящие галлюцинации с непредсказуемыми последствиями. Помочь человеку, по недоразумению прошедшему неприемлемый для него курс гипнообучения, можно несколькими способами, в конечном итоге сводящимися к осмыслению полученной информации. Но, когда мы обнаружили, что в данном случае необходимо пользоваться медикаментами, нам стало страшно. Представляете, каково оказаться в пространстве с сумасшедшим капитаном на борту!

Выход оставался один, каким-то образом заставить Рольфа не думать о находящейся в подсознании информации. Да он и сам это знал, а мы с того дня начали его всячески опекать, отвлекая от опасных мыслей. Максимов, казалось, не замечал этого. Он стал прежним. Много работал, регулярно тренировался в зале и продолжал учиться играть на рояле. А я взялся ему в этом помогать, попутно вспоминая давно забытые навыки. Когда была возможность, Рольф охотно отправлялся с нами в кают-компанию, где изменилось только одно, появилась Грета. Собственно говоря, она всегда там была, только теперь бортовая киберсистема завела привычку являться нам в виде голограммы, часто меняя внешность. Нас это устраивало, поэтому ей никто не препятствовал. Максимов сделал только одну удивившую нас вещь, неожиданно он покрасил волосы в соломенный цвет, хотя раньше предпочитал естественный для него темно-каштановый. На Земле мы даже не подозревали, что у него имеется седина. Но на Элефанте, познакомившись с Луисом Хмельковским, Рольф захотел выглядеть старше, и ради этого отказался от краски. Теперь, став блондином, он больше напоминал практиканта, чем капитана. Ему это нравилось, нам тоже.

"Гремящая Радуга" двигалась в гравитационном поле двух звезд. Из-за повреждения кормовой части корабля, поток выбрасываемой в пространство плазмы из строго ламинарного превратился в частично турбулентный, в результате чего сильно увеличился расход массы, необходимой для сохранения постоянного импульса. А поскольку на малых скоростях затраты имеющегося на борту вещества и без того большие, пришлось прибегнуть к сложному маневру последовательного торможения в гравитационных полях центрального светила и звезды-спутника с целью экономии необходимой для движения массы. Кроме того, появилась новая проблема, оба инопланетных корабля двигались в нашу сторону. Ожидать от них можно было все, что угодно. И мы уже собирались снова надевать противоперегрузочные скафандры, когда выяснилось, что это, в данном случае, лишнее.

- Земляне, ответьте акниаи! – прозвучал из динамиков голос Иирхса.

Максимов тут же бросился к ближайшему терминалу. В этот момент я находился рядом, но о чем капитан говорил с птицеподобным инопланетянином,  не понял, видел только, что Рольф и Иирхс остались довольны друг другом. Говорили они на настоящем ривси, причем достаточно быстро.

- Ну, как? – спрашиваю, когда сеанс связи окончился.

- Акниаи и скриккри просят нашего разрешения пополнить запасы квазитоплива у Явлиниё.

- Ничего себе!!! – вырвалось у меня.

- Проводи меня в рубку, сейчас будет еще один сеанс связи, - просит Рольф.

Я не стал ни о чем спрашивать, просто пошел следом за ним, и так было видно, что разговор со "страусом" дался Максимову не легко. А спустя минут десять на экране появилось изображение трехрогой головы, лежащей на массивном панцире. Скрипучий голос старательно выговаривал слова, труднопроизносимые для скриккри. Максимов разговаривал с паучником, изредка бросая по-русски:

- Отправить флинтинианские материалы!

- Флинтинианские материалы отправлены! – отвечали ему.

- Информационную капсулу, предназначенную для паучников!

- Информационная капсула ушла в пространство!

Мы видим, как металлический контейнер появляется в пространстве. К нему приближается инопланетный кибер и уносит подготовленный на Земле цилиндр в чрево скриккрианского корабля. Разговор продолжается еще некоторое время, потом по экрану пошла рябь помех. Сеанс связи окончен.

- Ну, как? Что они говорят? – не выдержал дежуривший в рубке Генрих.

И полностью выложившийся во время разговора Максимов, широко улыбаясь, ответил:

- Ррриук сказала, что она не уполномочена вести переговоры с нами, по этой причине не может ничего обещать или гарантировать. Но она передаст наше предложение о встрече у Явлиниё  своим соплеменникам и доставит им наши материалы. Она благодарит за информацию и в качестве ответного шага в ближайшее время отправит нам перевод флинтинианской записи на язык ривси. Это все, что она может себе позволить без согласования. Она спросила, уполномочены ли мы вести переговоры, я ответил, да. Думаю, на Земле не обидятся.

- Ура!!! – закричали мы.

Рольф только сморщился.

- Не надо так громко, - попросил он. – Кто у нас дежурит? Ты Генрих?

- Что делать, если они снова выйдут на связь? – спросил Литке.

- Не выйдут. Они в курсе, что я не смогу больше с ними разговаривать сегодня. Свяжутся только перед стартом из системы Явлиниё.

В каюту его пришлось вести за руку. Рольф часто спотыкался, посмеиваясь над собственной неловкостью, и несколько раз спросил, чем заняты остальные члены экипажа, хотя должен был знать, что они спят. Максимов болтал без умолку, и лишь в каюте я увидел, насколько тяжело обошелся ему контакт с чужаками. Он расстался с завтраком, и едва не упал, снимая комбинезон. Тем не менее, мне не пришлось ему помогать. Рольф только попросил задержаться и разговаривать с ним о чем угодно, потому что боялся потерять связь с реальностью из-за странных образов, возникших в результате частичной активации неосмысленной им информации.

- Они не желают побывать у нас на борту? – спрашиваю у него.

- С ума сошел! – испугался Максимов, - Я такого не переживу, и они это прекрасно понимают, - потом он добавил, - На "Звездный Странник" сообщите, что все нормально, и на "Мерцающую Стрелу" тоже…

- Литке, наверно, с ними уже разговаривает.

- Генрих, скажи, перевод сделаю позднее.

Рольф даже не вспомнил, что связь с рубкой в тот момент была отключена.

- Тебе хоть немного лучше? – спрашиваю его.

- Пока нет, голова раскалывается, и перед глазами, ривси в разных позах мелькают.

Тогда мы еще не знали, что следующий эксперимент, связанный с изучением инопланетного языка, окажется далеко не столь удачным, как это получилось у нашего капитана. Слишком уж чуждыми для нас оказались ривси, несмотря на их внешнее сходство с человеком. А Максимов болел почти до самой стыковки со "Звездным Странником", хотя чисто внешне это было заметно лишь в спортзале, потому что он долго не мог вернуться к обычному для себя объему физнагрузки. Но, тем не менее, он отказался снизить интенсивность работы, сказав, что если будет бездельничать, то обязательно спятит, и постоянно включал музыку, чтобы не думать о ривси. Мы же наоборот использовали все свободное время, пытаясь разобраться в инопланетном языке. Особенно усердствовал в этом Эрик, но успехи были скромными, многое по-прежнему оставалось непонятным.
Вскоре Максимов провел сеанс одновременной связи между тремя кораблями, это произошло как раз перед тем, как чужаки покинули планетарную систему Явлиниё. После разговора с инопланетянами Рольф отключился сразу, едва попрощавшись и Иирхсом и Ррриук. Несмотря на это, потом он сказал, что разговаривать с ними во второй раз ему было намного легче. Он говорил, будто самыми лучшими средствами в его ситуации являются физкультура и математика. Мы не поняли, почему так, но поскольку капитан, несмотря ни на что, нормально управлял кораблем, нам оставалось лишь поверить ему на слово.

Попрощавшись с нами, акниаи и скриккри умчались в разные стороны. Мы тогда уже подходили к Исетюёи. А Максимов сказал, что надо как можно быстрее отремонтировать корабль, так как от чужаков по-прежнему следует ожидать любых неприятностей. Они же в то время, стремительно наращивая скорость, мчались к световому барьеру с ускорением порядка семидесяти метров в квадратную секунду.

После первой встречи со акниаи, когда мы остались живы лишь благодаря интуиции Рольфа, его выводы никто не подвергал сомнению, даже Эрик вынужден был молча согласиться. Да что Эрик, теперь члены Ученого Совета перестали смотреть на нашего капитана, как на мальчишку, и спрашивали у него каким образом им готовиться к визиту инопланетян. И только о последствиях гипнообучения с Максимовым решился заговорить лишь Карлос Монтойя. Рольф сухо, буквально парой фраз описал свои ощущения, и присутствовавший при этом Валентин был несколько шокирован, поскольку все оказалось серьезней, чем представлялось нам до сих пор.