Работа в институте

                После окончания института я получил распределение в проектный институт. Только по прошествии сорока лет я понял и оценил,  с кем свела меня судьба в этом институте. Атмосфера в институте была мягкая, интеллигентная, информация подносилась с юмором.

                Помню, когда мне поручили вести тему «Сплав древесины по реке Кама», вызвал меня к себе руководитель отдела Дубровин. В его кабинете еще сидел главный специалист Рубин, инициалы указывать не буду, чтобы не ошибиться.  Товарищ Дубровин говорит – придется тебе постоянно ездить в командировки в город  Пермь, до тебя тему вел товарищ Рубин, но как ты видишь он  пенсионного возраста,  вкусы у вас разные, поэтому советую,   адреса у него не бери, обживайся на месте сам.  Сидят, улыбаются, газеты на французском языке перебирают, впечатление такое, что не в командировку, а в бордель отправляют.

                Потом я узнал, что в институте работает много специалистов из технического персонала эскадрильи «Нормандия – Неман». Когда эскадрилья уходила на запад, улетел только летный состав, а технический персонал в основном остался в России, они боялись повторения репрессий по национальному признаку. Эти образованные, интеллигентные люди сумели создать в институте комфортную обстановку, я не могу вспомнить ни одного случая разговора на повышенных тонах.

                Собрали меня в командировку, ветераны растолковали все по работе, молодежь дала адреса девушек, распределившихся в Пермь из педагогического института, хотя адрес был один – общага.

                Пермь, в Брежневские времена, был довольно продвинутый город, кругом стояли игровые автоматы фирмы «Союзатракцион», Пермская балетная труппа была на уровне Московской или Ленинградской.

                Мне повезло, мало обеспеченные учительницы по вечерам подрабатывали гардеробщицами в Пермском театре оперы и балета. Культурная программа у меня была на самом высоком уровне, в театр я ходил бесплатно и в любое удобное для меня время.

                Но так не бывает, чтобы было все хорошо и тебе за это ничего бы не было.  Как-то раз, когда я возвращался из общежития в гостиницу, меня встретила организованная преступная группа неизвестных граждан и  побила.  Я после этого имел встречу с капитаном  милиции, который разъяснил мне криминальную обстановку в городе и дал на опознание три альбома с фотографиями преступных элементов. Я, конечно,  никого не опознал и мое отношение к городу Пермь сменилось с положительного на отрицательное.

                В институте меня поняли и поручили другую тему – проектирование Новочебоксарского порта.  Тема была большая и выезжали в командировки мы группой.

                Особенно запомнилась первая командировка в Чебоксары. Старший группы зашел ко мне в номер с хозяйственной сумкой и предложил пройтись по магазинам, я быстро собрался. Заходим мы в первый магазин, на прилавке водка, вино, все что надо, но старший недовольно мотает головой, и мы идем дальше. Так мы обошли десяток магазинов и на окраине города старший в магазине увидел бормотуху за 78 копеек, он удовлетворенно хмыкнул, мол это то, что надо. Мне это было не надо, старшой загрузил в сумку двадцать бутылок вина и пошел в гостиницу. Из номера он не выходил неделю, когда я заходил к нем у в номер, он открывал глаза, рукой нащупывал бутылку около кровати, делал несколько глотков, ставил бутылку на пол и отключался. Что он писал в отчетах по командировке, я не знаю.

                Чебоксары напоминают мне Москву в миниатюре, своя Красная площадь, на которой проводятся парады войск, правительство, министры, с которыми приходилось встречаться по работе. Но конечно самое главное, это мемориальный комплекс Василию Ивановичу Чапаеву. Чапаев на коне, Чапаев в тачанке, Чапаев сидит, Чапаев лежит и т.д.

                В Чебоксары я ездил до призыва в армию, там встречался с геологами, которые обследовали места будущего затопления, руководителями предприятий, которые прогнозировали объемы завоза необходимого материала и отгрузку своей продукции через будущий порт на 30 лет вперед, строящийся порт должен был справиться с планируемым грузопотоком по прибытию и отправлению.

              Институт оплатил мне подготовку к сдаче кандидатских минимумов,
после работы я ходил на занятия. Проблемы были с английским языком, пришлось идти к общежитию «инъяза» и знакомиться со студентками. Обучение пошло более успешно, но на мою беду подошел большой праздник. В комнате четыре студентки, я один, срочно нужна была поддержка.  Нашел троих друзей, без комплексов и высшего образования, мы затарились водкой и прибыли развлекать студенток. Что принесли, то сами и выпили. На нашу беду на этом этаже была дискотека, ее вел дискжокей, на английском языке, кому-то из друзей он не понравился, он его скинул с эстрады и повел программу сам. Из общежития нас выводил наряд милиции.

               Ситуацию можно было исправить и английский язык выучить, но пришла повестка из военкомата, которая навсегда вырвала меня из этой среды.

               Это были семидесятые годы, планы  СССР и мои личные были грандиозные, но сбыться им было не суждено.


Махов А.М.