Отблески юности

Я  с какой- то горечью в сердце и жалостью к  самой себе  вспоминаю годы юности,  когда   чувствовала себя  долговязым подростком - недотепой, с длинными  тонкими косами, в  коричневой школьной форме и  черным фартуком,  идущей в школу через   широкие железнодорожные  пути.

Сейчас, когда уже  прошло столько лет, я часто вижу во сне эти пути , они  то раздваиваются, то  соединяются в один  путь, и вдали виден  поезд со  светящими глазами и гудком, который оглушает и    заставляет  торопиться... Поезд быстро приближается , вот он  совсем близко , а ты не знаешь , по какому пути он проедет, и со страхом стоишь  на самом краюшке платформы.

Жетысай –  сердце  знойной долины Мырзашол.
Этот поезд увез нас далеко от  нашего детства  туда, где  нет той  широкой и родной реки,  нет  тех милых сердцу детских радостей и  утех, нет тех привычных для  каждого  горожанина  удобств: газа, ванны,теплого туалета,  продуктовых магазинов  на первом этаже,  почты, аптеки  и мебельного  через дорогу,  а есть   дом,  огород и  ощущение  оторванности от остального,  реального мира. 

Знойная жара летом, канал и арык с мутной соленой водой,  пыльный хлопок на растресканной, горячей и серой  земле, дети, вытряхивающие большие мешки с  собранным их маленькими  руками белым хлопком в сетчатые  высокие тележки .

Их лица были озабоченными,  они пили и мыли руки  теплой, с запахом тины, водой, текущей из бочки, которая стояла далеко за пределами поля и, добравшись  через все поле до этой бочки, они  облегченно  вздыхали.

Но «Не плюй в колодец, из которого пьешь»,- говаривали наши старики...
А потом были годы, когда  стараешься во что бы то ни стало хоть чуточку  изменить  эту жизнь, поставить все на свои  привычные места, возвратить все то, что было. Но нет,  это уже не доступно, это уже не изменить.
 
И привыкаешь, привыкаешь к этой новой жизни, к этим новым условиям, когда  смотришь в глаза учительницы (большинство из которых были гречанки  или немки по национальности) и видишь все ту же тоску, тоску по  своей Родине, по  той зеленой  и душистой траве, которая  ковром стелется по  пригорку,  тоской по чистой и сладкой воде, льющейся из крана,   и с особенной остротой чувствуешь неизбежность  всего того, что происходит.
Привыкаешь к тому, что  утром дома темно и тоскливо,  привыкаешь к печке, которая  то  горит ярко и весело, то, несмотря на все мои старания,  вдруг погасает,  и становится холодно и сыро. 

Да, я старалась, старалась, чтобы не было так холодно и сыро, «кочегаря»  нашу печку докрасна, до трескотни в трубах, заботливо  белила ее известкой,  тщательно и добросовестно  делала уборку в  доме,  озабоченно  стирала и вешала белье, готовила еду для всех и делала все, чтобы было  более уютно и хорошо в нашем  доме.

Ездила на велосипеде каждый день  в больницу, где лежала мама,  копала  весной грядки в огороде, сажала цветы, мелко крошила хлеб, зеленую сочную траву и перья лука  для  быстро растущих   цыплят и индюшат.

(Это лишь часть моей книжки, остальное - здесь на сайте)