Глава 9. Исётюёи

               
Мы прошли по системе Око Дракона, где каждая планета интересна по-своему. На Элефанте есть жизнь, так что о ней разговор особый. Вторая планета системы - Снежная - в два раза крупнее Земли. Там царит вечная зима и, состоящий из воды и углекислого газа снег, покрывает всю ее поверхность. Возможно, когда-нибудь будущие исследователи сумеют обнаружить здесь бушевавшую когда-то жизнь. Судя по наличию следов аммиака в атмосфере, возможно и такое, но сейчас лишь спутники планеты представляют для нас интерес, причем исключительно в качестве необходимой для движения массы.

Как и предполагалось, третья планета системы оказалась объектом искусственного происхождения. Мы пришли к выводу, что когда-то это был огромный космический корабль. Не понимаю только, почему акниаи ушли, проделав здесь такую работу. Но, кто знает, может быть, когда-нибудь так же уйдем и мы. Пожив среди элефантийцев, могу сказать, что разделенные на два племени аборигены, в любом случае будут воевать между собой. Нет сомнения, что, получив более совершенные технологии, они используют их для уничтожения себе подобных. Возможно, именно это является причиной гибели местной цивилизации. Так не несем ли мы нечто подобное тому, что принесли на Исётюёи акниаи? С другой стороны, у нас, на данный момент, выбора нет. Необходима информация о технически развитых чужаках, а где еще, спрашивается, можно получить ее. Поэтому люди надолго останутся на Элефанте. Да и можно ли просто так уйти с планеты, где пересеклись пути сразу трех видов разумных существ, где на каждом шагу встречаешь очередную загадку. Одна из них - местные жители, происхождение которых окутано глубокой тайной.

Мне очень не хотелось вести корабль к Угольку. Объект интересный, спора нет. Но что с того? Разобраться в его устройстве мы все равно не сумеем, а вот риск очень большой. Механизмы, скрытые в так называемых Холмах, неизвестно сколько веков оставались функционирующими, поэтому логично было предположить, что Черный Планетоид тоже не утратил свои функции. Так оно и оказалось. И, кто знает, может быть, чужаки все это время наблюдают за нами, а мы идем, по-варварски уничтожая все их сооружения. Спрашивается, как они должны после этого к нам относиться?

Я сделал все, чтобы убедить экипаж в необходимости сохранения исследуемого объекта, поэтому после долгих споров было принято решение ни при каких обстоятельствах не разрушать Уголек. И вот теперь "Гремящая Радуга", вновь вернувшись на околопланетарную орбиту Элефанты, состыковалась со "Звездным Странником", доставив на большой корабль солидный запас вещества, благо в поясе астероидов, расположенном в поле тяготения двух звезд, его можно найти сколько угодно.

Через сутки после стыковки экипаж вернулся к выполнению прежних обязанностей. А это значит, четыре человека снова заняли свои места в космокатерах, по сути дела, превращенных в передвижные базы. Фактически, ребята работали дежурными пилотами. Мы с Джексоном не торопились перебираться на планету, чему имелось несколько причин. Прежде всего, необходимо было доставить на "Звездный Странник" предназначенный для него запас вещества, а это работа не из легких. Кроме того, следовало отремонтировать "Жука", на который ходили смотреть целые экскурсии. И все спрашивали, что же произошло на Угольке, если у катера оказались оплавлены не только ступоходы, но еще и корпус. Но вразумительного ответа не находилось.

А еще пришлось отчитываться перед Ученым Советом о результатах полета к Угольку, где поставленную задачу мы не выполнили. Меня обвиняли, критиковали, мне сочувствовали, только толку от этой говорильни не было. Кроме того, от меня потребовалось даже участие в бурной полемике, связанной с найденными на Элефанте механизмами чужаков. Зачем это нужно я не понял и толку в ней не видел. Но как раз в связи затянувшимся диспутом, связанным с таинственно исчезнувшими ивси, удалось, наконец-то, хоть немного посмотреть на Элефанту. До сих пор такой возможности не было. Теперь я увидел полуразрушенные города, своей архитектурой навевающие на мысли о средневековье. Мне показали вмерзшие в лед туши давно вымерших животных, острова с растительностью, не имеющей ничего общего с фауной материков, и оставалось лишь пожалеть, что все это довелось увидеть мельком, нигде не задерживаясь надолго.

Холм Плоских Камней принес сплошные разочарования. Дело в том, что первоначально ради безопасности людей механизм был обесточен, а поскольку разобраться в его устройстве без помощи инопланетного компьютера не удалось, установка была включена снова. Ее киберсистема потребовала ввести какие-то коды, которые, естественно, никто не знал, мало того, что конкретно запрашивает машина, было трудно понять из-за отсутствия необходимых для этого слов в словаре элефантийцев.

Теперь уже никто не сомневался, что не стоило отключать компьютер, т.к. система противокосмической обороны давно не представляла опасности. Когда-то в незапамятные времена ракеты были использованы все до единой, а лазеры не работали из-за недостатка энергии. По сути своей комплекс находился в законсервированном виде, и для его использования требовалось восстановить находящиеся в пустыне солнечные батареи или же подключить его к иному источнику энергии. Короче говоря, все проблемы теперь упирались в недостаток необходимых слов. Единственным источником пополнения словарного запаса были так называемые Посвященные, о которых пока толком ничего не известно. Многие пытались договориться с аборигенами о встрече с таинственными мудрецами, но никто не преуспел в этом, неизвестно было даже, где их искать. Таким образом, получалось, что встретиться с ними можно, лишь собственной персоной отправившись в джунгли, где шла война.

Я валялся на койке у себя в каюте и обдумывал ситуацию. Мне совсем не хотелось влезать в межплеменные разборки, возникшие из-за всякой ерунды. Смерти я не боялся, иное дело, получить копьем в живот, удалят потом половину кишок, и тогда прощай космос. Опять же, кто-то, в любом случае, должен будет отправиться со мной, ему тоже придется участвовать в бессмысленной местной войне, и с ним может случиться то же, что и со мной. Для меня сама мысль о таком хуже любых травм. Но, с другой стороны, было ясно, что, не отправившись по дороге войны вместе с аборигенами, невозможно завоевать их доверие, а оно необходимо. Я все-таки не забывал о данном лично мне задании, во что бы то ни стало отыскать инопланетян, и, при этом, речь шла о технически развитой цивилизации, а вовсе не о каких бы то ни было дикарях. Единственным ключом к поиску по прежнему оставались элефантийцы и их так называемые Посвященные, с которыми необходимо встретиться.
Телескопы "Гремящей Радуги" с самого начала были ориентированы на поиск объектов, которые можно идентифицировать как космические корабли. Но, что это может дать? Даже если будет обнаружен чужой космолет, маловероятно, что нам удастся узнать что-либо, кроме самого факта его существования.

Размышления на тему, что делать, прервал Железнов, он сходу спросил, долго ли я собираюсь киснуть на орбите.

- Понятия не имею, - отвечаю ему, добавив, что ломаю голову над вопросом о знакомстве с инопланетянами.

- Это как? - удивился Питер, - Его инопланетяне в гости зовут, - он указал подбородком себе за спину, где маячил силуэт элефантийца, - А он, видите ли, озабочен идиотским вопросом о сложностях встречи с ними! Ну и дела!!!

- Дай-ка мне с ним поговорить, - прошу Железнова и, перейдя на язык аборигенов, здороваюсь с Шисини.

Элефантиец сразу же заулыбался. Мы ведь разговаривали по-русски, и наш змеекожий друг не понимал ни слова. Я поинтересовался общими знакомыми, спросил об охоте, о том, как дела обстоят на стойбище, и заговорил о Посвященных.

- Пока ты не сможешь с ними встретиться, - однозначно ответил на вопрос Шисини.

- Почему? - интересуюсь.

- Ты еще не готов к этому, Ольф, - серьезным тоном сообщает абориген, - Мы сделаем все, чтобы выполнить твое желание, но для этого и ты должен сделать кое-что.

- Что?! - я уже сгорал от любопытства, стараясь не показывать свои чувства.

- Это возможно только в джунглях.

- Шисини, передай, я обязательно приеду! Знаешь когда… - пришлось срочно соображать, когда же, наконец, сумею вырваться, сбежав от бесконечной говорильни. - Буду дней через пять, когда конкретно сообщу Алисану.

- Хорошо, Ольф, - согласился элефантиец, - Мы встретим тебя на прежнем месте.

Затем обращаюсь к Железнову и прошу его слетать на станцию, где было необходимо его присутствие на очередном совещании. Дело в том, что в ближайшее время предстояло обсуждение особенностей физиологии элефантийцев, а, поскольку мне довелось пожить среди них, многие настаивали на моем обязательном участии в этом мероприятии. А что там сказать?! Вот Питер, действительно, этим занимался. Я же в подобных вопросах ни в зуб ногой!

- Сегодня, - говорю ему, - Отправляю за тобой "Муху" в автоматическом режиме, завтра или, в крайнем случае, послезавтра жду тебя на борту.

Доктор потеребил себя за ухо и согласился в обмен на его непременное участие в предстоящей экспедиции в джунгли.

- Ты же все равно не сможешь отправиться туда один, - констатирует он очевидный факт.

- Не смогу, - соглашаюсь с ним, - Но позволь напомнить тебе, что на этот раз нам придется отправиться дорогой войны вместе с нашими друзьями сисалли, в любом случае придется убивать шивилани, нравится это кому-то или нет.

- Сие весьма прискорбно, - произнес доктор, бросив быстрый взгляд на Шисини, - Но я, к твоему сведенью, это прекрасно понимаю.

На том мы и договорились, а на следующий день Питер имел неосторожность поинтересоваться моим здоровьем.

- Тебе не надоело? - скорчив кислую мину, спрашиваю его.

Железнов лишь захохотал в ответ, и заявил, будто я такой-сякой бессердечный не хочу помочь ему в написании очередной научной статьи.

- Ты, - говорю, ткнув ему пальцем в грудь, - И без того знаешь, где у меня, что и почему болит, или, думаешь, связки мне нарастили, так они перестали после нагрузок ныть.

- Нет, - сказал Питер, - Если бы ты стал отпираться, я бы тебе не поверил!

- Так вот, доктор, собираюсь Вам доказать, что несмотря на все это, нагрузку выдержу большую, чем ты!

Он со смехом хлопнул меня по плечу и попросил позволить ему после этого провести свои измерения.

- Давай, - мрачно соглашаюсь на это, - Если приборы свои включить сумеешь.

К тому времени мне уже было хорошо известно, где у Железнова слабое место имеется. Физподготовка у него прекрасная, да только немного не та, которая требуется, а на Снежной выяснилось, что перегрузки он переносит хуже, чем можно было ожидать. То ли выносливости ему не хватает, то ли даже не знаю в чем дело, после болтанки у Черного Планетоида, когда он летал в паре с Джексоном, Питер был далеко не в лучшей форме. А тут как раз нужно было двух человек на "Валдай 3" доставить, поэтому вниз мы спустились спокойно, а вот потом стартовали жестко. Доктор такого, как выяснилось, еще не видел. Машина рванулась с места, набирая скорость на семнадцати жэ. В сразу кабине стало жарко, несмотря на великолепную термостойкую обшивку и прекрасную систему охлаждения. Вскоре по крыльям текло жидкое пламя, клочьями падающее в кипящие облака. Краем глаза вижу, как посинели губы у моего спутника, поэтому, проскочив стратосферу, перехожу к горизонтальному полету.

- Увеличь подачу кислорода, - советую Питеру.

Он послушался, обозвав меня сумасшедшим. Жду, пока его лицо снова порозовеет, и говорю:

- Ну что? Продолжим?

- Давай! – соглашается он.

Без предисловий бросаю катер в пике. В тело впиваются привязные ремни, и вскоре снова появляется пламя. Осторожно поднимаю нос машины, какой бы прочной она ни была, но все равно мне совершенно не хотелось, чтобы "Муха" развалилась от перегрузки. Затем начинаю крутить петли, потом бочки. На такой высоте это вообще без проблем. И вдруг из динамика раздается знакомый голос:

- Борт М-4, что у вас случилось?!

- Ну и вопросики у вас, ну прямо как на Земле, - отвечаю на вызов.

- Максимов, это ты хулиганишь? – спрашивает Хуан Оустер.

- Так уж и хулиганю?

- Кончай отпираться, - говорит пилот со "Звездного Странника", - Захотелось покататься, дело твое, только лучше занимайся этим на той стороне планеты, подальше от Хмельковского.

- Понял, - отвечаю, включив полную тягу, и "Муха", выбрасывая поток перегретого воздуха, стремительно наращивает скорость, уходя в темноту.

Я еще немного покрутился за пределами газовой оболочки Элефанты и направил космокатер к кораблю, по лицу Питера увидев, с него хватит.

- Что это ты сегодня расшалился? – поинтересовалась Грета.

- Детство вспомнил, - отвечаю ей, глядя, как Железнов дрожащими руками снимает гермошлем.

- Ты сумасшедший, - констатирует доктор.

- Этот диагноз мне поставили еще в детстве за полет на самодельном дельтаплане и катание на тарзанке, - отвечаю ему.

- Они были правы! - соглашается Питер.

- Кстати, доктор, - издеваюсь над ним, - Может быть, обойдемся без Ваших дурацких измерений, просто пойдем в спортзал, там будет видно все.

- Нет, - отвечает он, - Только не это! Ты меня чуть не уморил.

А я делаю стойку на руках и, болтая ногами, направляюсь к выходу из ангара, благо, еще не остыл после полета. Впереди уже маячили новые приключения на покрытой густой зеленью планете, где так здорово пробежаться под открытым небом после замкнутых помещений корабля. Жизнь снова казалась прекрасной и увлекательной. И мне уже представлялась прорубленная в зарослях тропа, по которой можно хоть целый день бежать, перепрыгивая через выступающие из почвы узловатые корни вечнозеленых тропических деревьев, в приятной компании змеекожих сисалли.


Я продолжал изготовление подарков для своих элефантийских друзей. Куча мечей и кинжалов была уже почти готова к отправке на Исётюёи. А еще мне захотелось украсить их рисунками, так как на Земле доводилось видеть нечто подобное в музее древнего оружия. Июсивиллии во многом похожи на людей, поэтому им должно понравиться. На экране компьютера появляется то слон, то кошка, то волчья морда или свернувшаяся кольцами змея, и гравировальный аппарат легко переносит картинку на лезвие. Для этого нужно лишь положить стальное изделие необходимым образом. Все рисунки разные. В памяти машины имеется достаточно изображений разнообразных животных, при чем, как земных, так и элефантийских, остается только схематизировать их, позволяя гравировальной технике перенести картинку на изделие. За этим занятием меня застал Питер.

- Как самочувствие, доктор, - ехидно спрашиваю его.

- Как после основательного общения со штангой, - признается он, - И как только Ваши, капитан Флинт, прооперированные связки такое выдерживают!

- Со штангой я более осторожен, чем Вы, - отвечаю ему в тон.

- Предпочитаете издеваться над бедной, ни в чем не повинной машиной?

- Ага!

- И что это у Вас такое? К войне готовитесь, не иначе, - он вытащил из лежащей на полу кучи кинжал с изображением кобры, - Н… да, фантазия у Вас, Максимов!

- Не вздумайте столь небрежно обращаться с моими изделиями на стойбище! У аборигенов, между прочим, более ценных предметов не существует.

- Вы так думаете?

- Ага!

Железнов плохо представлял себе, насколько соответствует истине его предположение. В прошлый раз он почти не покидал стойбище, вместе с Роберто занимаясь медико-биологическими исследованиями, безусловно, очень важными, но именно они помешали Железнову обратить больше внимания на культуру и обычаи сисалли. Игнасио Эспинола работавший, главным образом, в области языка и фольклора многое понял лучше Питера и Роберто. Он наотрез отказался повторить визит в джунгли, прекрасно зная, сколь небезопасно подобное начинание.

Оба моих спутника не сомневались в возможности оказаться в  числе непосредственных участников межплеменного конфликта, но они относились к этому несколько легкомысленно, потому как разоренных стойбищ еще не видели. Я же совершенно точно знал, что в любом случае снова стану участником очередных разборок, принимая это, как нечто само собой разумеющееся. А поскольку мне уже довелось вместе с аборигенами пробежаться по дороге войны, иллюзий по этому поводу не было.

Сообщать людям подробности элефантийской резни бессмысленно, поскольку мы на Земле привыкли считать, будто такого в принципе быть не может, поэтому, как ни рассказывай, все равно никто не поверит. Лучше пусть увидят своими глазами насаженных на копья маленьких июсивиллии, а потом можно будет послушать рассуждения о гуманизме, до которого аборигенам все равно, что до соседних звезд, если не дальше.


Космокатер мягко опустился на подготовленную еще в прошлый раз площадку в джунглях, когда кроваво-красное Явлиниё едва показало свой увенчанный багровой короной диск над буйным ковром сине-зеленых джунглей. Разлетелись испуганные ревом садящейся машины птицы, попрятались животные, а по речной глади прошла волна, поднятая горячим дыханием двигателей. Втроем мы ступили на примятую воздушной струей траву, осматривая, знакомый и, в то же время, неузнаваемо изменившийся берег, уже успевший покрыться свежей растительностью. Ведущая к стойбищу тропа, была по-прежнему расчищена от лиан и мешающих движению зеленых побегов. А мы уже успели переодеться в тропические костюмы, как называл Питер шорты с теннисками. Такая одежда в зарослях менее практична, чем стандартный комбинезон, но она, хотя бы немного, уравнивает нас с местными жителями, которые всегда ходят нагишом. Не взяли с собой даже бластеры, решив пользоваться только первобытным оружием. А Нгамо сумел изготовить копья, правда наконечники на них стальные, но на практике это мало что меняет.

Я двинулся вперед неторопливым скользящим шагом, чему успел научиться у аборигенов. Мои спутники пока еще принимали за игру некоторые принятые у местных жителей предосторожности, но, тем не менее, удалось договориться с ними, что если кто-то из нас поднимет копье, все мы должны немедленно нырнуть в заросли. Здешнее зверье не слишком опасно для человека, не пахнущего едой с точки зрения хищников. Иное дело аборигены. Если вместо сисалли мы нарвемся на шивилани, останется лишь отступать к космокатеру, способному прикрыть нас огнем малых лазеров.

И вот, еще не успевшая зарасти, поляна открылась перед нами. В глаза бросались полуразрушенные крыши шалашей, сорванная с петель дверь дома, и вокруг ни души. Только птицы по-прежнему поют в ветвях деревьев, да юркие ящерицеподобные существа мелькают в траве.

- Что будем делать? - интересуется Нгамо, скользя взглядом по покинутому стойбищу, где явно побывали шивилани.

- Придется ждать, - отвечаю ему, - Меня заверили, что нас встретят в любом
случае. Они же не могли не слышать, как мы садились.

- Н… да, - произнес Питер, - Похоже у них война не на шутку!

- Не то слово, доктор! Ты ведь жил в поселке целых три недели после нашего возвращения, видел, какую там стену выстроили!

- Как ее можно не заметить?! - удивился он.

- А лазеры, установленные на вышке видел?

- Но ведь это не более чем предосторожность! - пожал плечами Питер.

- Во время нападения в прошлый раз погибли пять человек и трое элефантийцев, - сообщил Нгамо.

Железнов помрачнел, судя по всему, он не задумывался над многими фактами, занимаясь исключительно собственными исследованиями.

- Если хочешь, возвращайся на орбиту или в поселок, - советую ему.

- Ты что, меня за труса принимаешь?! - возмутился доктор.

- Нет, конечно, - отвечаю, - Идите в катер, я немного "поохочусь" на здешние фрукты.

- Тебе не стоит их есть без крайней необходимости, - напомнил Питер.

- Нам лучше держаться вместе, - возразил мне Нгамо.

- Прежде всего, необходимо находиться в машине, поскольку могут появиться как сисалли, так и шивилани, и еще, надо иметь некоторый запас еды для аборигенов, - говорю друзьям.

Следопыт из меня никудышный, но все же следовало взглянуть на брошенную стоянку в надежде получить из этого хоть какую-нибудь информацию. Джексон с Железновым в данном случае не помощники. Питер еще ладно, он хоть на охоте бывал, а вот Нгамо жизнь в джунглях представляет себе очень туманно. Поэтому, когда они ушли, я, осмотрев уходящие в заросли тропы, прикинул, по какой из них должно было отправиться племя, и, признаться, ничего не придумал, а просто собрал спелые плоды шусс, сделав для них корзинку из гигантского листа масини. Затем отправился к берегу, не собираясь рисковать в одиночку и, тем более, без определенной цели. Но на тропе мы нос к носу столкнулись с гмином, и тут я пожалел, что не взял с собой бластер, т.к. напоминающий земного пони хищник с крокодильей пастью очень опасен. Он никогда не нападет просто так на несъедобного для него человека, но встречаться с ним на узкой тропе все равно не стоит.

Мы остановились одновременно, и зверь повел носом, ловя запах, потом фыркнул, всей шкурой выражая отвращение.

- Невкусно пахну, дружок? – обращаюсь к нему, положив собранные плоды на траву, и копье в моих руках, словно само собой оказалось нацеленным на морду животного.

Гмин глухо заворчал, следовало бы уйти с дороги, но какой-то необъяснимый с рациональной точки зрения азарт вдруг взял верх над благоразумием, и, вместо того чтобы позаботиться о собственной безопасности, я зачем-то передразнил его. Хищник нервно зашевелил кончиком похожего на кошачий хвоста и переступил с лапы на лапу. Повторяю его движение, но за неимением хвоста или его аналога только переступаю, чуть-чуть приблизившись к зверю. Животное раскрывает кошмарную крокодилью пасть, издав низкий трубный звук. Имитирую и это, а у гмина уже шевелится почти весь хвост, нервно вздрагивают уши, и клокочет в глотке. Мне было несколько не по себе, но что же делать? Осторожно касаюсь кнопки коммуникатора.

- Нгамо! Срочно включи запись рева двигателей при взлете!

- Что случилось? – удивился мой друг.

- Быстрее!

Из кома раздается оглушительный рев, не такой громкий, как это бывает при настоящем старте, но все же. Хищник на такое явно не рассчитывал, поэтому, слегка присев от неожиданности, немного попятился. Не знаю, какой бес вселился в меня, но в тот момент, повинуясь внезапно возникшему импульсу, я метнул копье прямо в широко раскрытую пасть со всей силой, на какую только способен. Челюсти зверя рефлекторно захлопнулись. Не ожидавшее такой прыти от двуного существа животное, взревев, пытается развернуться на узкой тропе. Воткнувшееся в пасть копье цепляется за лианы, полуперекушенное древко с треском ломается, и гмин начинает неистово драть морду лапами. Наношу рубящий удар мечем по голове раненого хищника, едва успев увернуться от его когтей. Зверь пускается в бегство, но далеко ли убежишь с разрубленным черепом. Нахожу его у поворота тропы, совсем близко к берегу и, обойдя тушу, бегом направляюсь к катеру. У двери в шлюзовую камеру стоит доктор.

- Что случилось, Рольф?!! – восклицает он.

- Мы идем разделывать гмина! - радостно сообщаю другу.

- Ты же охотился на фрукты!

- А потом на гмина, и, между прочим, наши змеекожие друзья считают его очень вкусным!

- Я давно понял, что ты свихнулся еще при рождении! – махнул рукой Железнов и позвал Нгамо разделывать тушу.


Только на закате на реке появились лодки, ткнувшись носами в прибрежный песок, они выплеснули на берег радостных элефантийцев. Мы встретились, как полагается старым друзьям после долгой разлуки. И действительно, произошло столько событий! Сисалли уже строят город рядом с нашим поселком, причем из-за войны с шивилани он тоже оказался за стеной. Там же в просторном загоне резвятся маленькие детеныши слонозубров или виниту, как их называют аборигены. Это будущие верховые животные, заново приручаемые после нескольких столетий дикой жизни.

Племена теперь ведут войну, поэтому женщины с детьми ушли вглубь территории, принадлежащей сисалли. Мы по-прежнему говорим "женщины", хотя уже известно, что элефантийцы бесполы, и откладывать яйца способен каждый из них. В районе реки Лиисс остались только не успевшие обзавестись потомством аборигены, которые собрались с нескольких стойбищ. Они выбрали место с таким расчетом, чтобы рядом с их стоянкой можно было посадить космокатер. Здесь река делает крутой поворот, огибая невысокие скалы. Ничего более подходящего элефантийцы не нашли.

Утром мы стартуем, тяжело нагруженный космокатер неохотно отрывается от поверхности планеты. Три человека с соответствующим запасом продуктов, четверо элефантийцев с лодками, да еще тяжелая туша гмина, плюс стальные подарки для аборигенов. Для "Мухи" это многовато. Мощности двигателей ей хватает, но по тому, как она поднялась в воздух и тяжело пошла над речной гладью, распугивая ревом двигателей местную живность, чувствую насколько перегрузил ее. Восторженный Алисану замер в соседнем кресле. Именно он должен показать место посадки, по причине чего Нгамо пришлось уступить ему свое место.

Движение космокатера над рекой сейчас напоминает поездку на вездеходе, оснащенном воздушной подушкой, только поток горячих газов, бьющий в воду намного мощнее. Там, где мы проходим, поднимается высокая волна, пенным валом разбивающаяся о заросшие деревьями берега.

- Здесь! – указывает Алисану на скалистый выступ, огибаемый рекой.

И действительно, над стремниной нависли невысокие скалы. Поднимаю машину выше и осматриваю неровную поверхность будущей посадочной площадки. Можно не сомневаться, ничего лучшего мы не найдем. Но "Муха", к сожалению, не может выпускать длинные опоры с изменяемой конфигурацией, поэтому для нее необходимо более-менее ровное место, а вовсе не это нагромождение камней.

- Ты уверен, что здесь нет никого из сисалли? – спрашиваю элефантийца, и он удивленно смотрит на меня.

- Мне придется срезать скалу лазером, способным уничтожить суперсветовик!

- Зачем? – не понял Алисану.

- "Муха" не сможет сесть на эту груду булыжников.

- Тогда стреляй! – соглашается абориген, - Наши в джунглях.

Выбрав наиболее подходящую позицию, предупреждаю находящихся в каюте пассажиров, чтобы не пугались, и, зависнув так, чтобы не поджечь деревья, открываю огонь. В реку летят обломки раскаленных камней. Боевой космический лазер легко плавит скалу, до красна нагревая слагающие ее породы. У моего элефантийского друга от такого буквально глаза на лоб лезут. Но мне рассказали об этом позднее. В тот момент требовалась слишком высокая концентрация внимания для точной работы и маневрирования на непредназначенной для бреющего полета машине. А под пологом вечнозеленых деревьев в это время бушевал самый настоящий ураган. Мне потом показали бурелом, получившийся в результате зависания "Мухи" над джунглями, пробираться по нему было нелегко. Даже там, где машина лишь только прошла над тропическим лесом, она оставила широкую полосу поврежденных деревьев.
Только на следующий день мы смогли добраться до стойбища, войдя туда под радостные возгласы элефантийцев, восхищенных и напуганных вчерашним зрелищем. Но они понимают необходимость такого рода действий и ведут нас к циновкам, на которых уже раскладывают мясо и фрукты. Мы добавляем туда земную снедь, а сопровождавшие нас аборигены приносят куски мяса гмина, считающегося здесь чуть ли не деликатесом. Железнов рассказывает, каким образом был добыт этот зверь. Элефантийцы восторгаются, а я ругаю себя за глупость и ненужный риск, сам не знаю, что на меня тогда нашло.

Постепенно мы узнаем подробности развернувшейся войны. Лица Нгамо и Питера постепенно вытягиваются, когда они слышат рассказ о способе ведения боевых действий. Видя их удивление, местные жители просят разрешения поведать о моем участии в набеге восьмимесячной давности. Мрачно киваю в знак согласия, все равно об этом скоро станет известно, так же как и о том, что я перестрелял группу элефантийцев незадолго до старта к Угольку. Тогда шивилани предприняли попытку нападения на находящееся у реки стойбище, им не удалось подойти незамеченными, поэтому, едва они выскочили из зарослей, как попали под огонь моего бластера. Благо, тогда никого из людей поблизости не было. Джексон с Железновым ухитрились не заметить обугленную кору на стволах некоторых деревьев, растущих на прежнем стойбище. Хорошо хоть теперь никто не бросает косые взгляды из-за сожженных вблизи остатков Черного Холма шивилани, впервые напавших на людей почти девять месяцев назад. Земляне начали стрелять в аборигенов, и, похоже, иначе нельзя.

Доктор ковыряется в пластиковом стаканчике с едой, стараясь не показать, что он о многом догадывался, только не говорил ничего. Иное дело Джексон. Нгамо ошалело сверкает белками глаз, и под его иссиня-черной кожей буграми вздуваются тугие мускулы. Мой добродушный друг способен лишь ради забавы корчить зверские рожи и "надевать боевой костюм предков", разрисовывая собственное тело. На самом же деле он абсолютно не представляет себе, как это можно копьем с каменным наконечником проткнуть разумное существо.

- Я всегда знал, что белый человек агрессивней черного! - заявляет Нгамо, не зная, что сказать.

- Все мы одним миром мазаны, - пытаюсь успокоить его, но куда там!

- Завтра надо ждать нападения вичи, - сообщает Омини.

- Киберсистема "Мухи" охраняет стоянку со стороны реки, - говорю ему, - Она не получала команду жечь приближающиеся лодки, но все мы трое получим соответствующий сигнал.

- Хорошо, - кивнул Синитуе, как всегда головой и хоботком одновременно, - Может быть кто-то из чавеки сможет подсказать летающей машине, когда надо стрелять.

- Дружище, пока что это сделать могу только я, - развожу руками в ответ. - Мои спутники не решатся на такое.

- Ничего, - широко улыбаясь, успокаивает присутствующих Алисану, - Завтра все узнают, на что способны чавеки.

Он лукаво смотрит на меня, напоминая, что первоначально я тоже не хотел убивать шивилани. Дурные предчувствия шевелятся в душе, напоминая слова жены, в свое время назвавшей меня троглодитом как раз за готовность стрелять в чужаков. Как поведут себя остальные?! Ведь одно дело разбирать инопланетные механизмы, рассуждая при этом о войне, и совсем другое - убивать разумных существ. Но долго терзаться сомнениями не пришлось. Омини ошибся немного, и шивилани появились уже к полудню, о чем сообщили ожившие вдруг коммуникаторы. Развернув маленький экранчик, вижу лодки направляющихся к нам представителей враждебного племени. Их много. Киберсистема насчитала целых 36 штук, по 6 элефантийцев в каждой. В тот момент я жалел только о том, что не взял с собой бластер.

- Вы будете сражаться? - спрашиваю людей.

Они все понимают. Не сомневаюсь, что, например, Нгамо не задумываясь, сожжет любой объект, принадлежащий технически развитой цивилизации, повинуясь моему приказу. Но сейчас ребята растерялись, не зная как реагировать. А вокруг уже слышны протяжные крики аборигенов, готовящихся отразить нападение. Присоединяюсь к ним, еще раз призвав людей спрятаться, если они не хотят драться.

Спустя минуту выбора уже не было. Нападающие неожиданно появляются совсем не с той стороны, откуда их ждали. Оказывается, "Муха" видела не все лодки, т.к. часть из них была скрыта от киберсистемы высокими деревьями. И со стороны плеса, находящегося перед поворотом реки, раздаются крики. Омини отдает команду, и сисалли делятся на две группы. Мне довелось оказаться среди тех, кто двинулся навстречу напавшим с тыла вичи. Как хорошо, что все наши вооружены стальными клинками, мелькнула мысль, прежде чем, отбросив все привычки представителя высокоразвитого общества, я начинаю рубить и колоть, словно взбесившийся дикарь каменного века. Тело, на всякий случай обученное боевым приемам, действует как бы независимо от отказывающегося воспринимать реальность сознания, и сраженные шивилани падают, не умея противостоять древнему боевому искусству далекой Земли. Но врагов слишком много. Нас теснят. Сознательно отступаю на поляну, где есть возможность свободно перемещаться, а значит можно в более полной мере использовать имеющиеся навыки, до сих пор служившие лишь для тренировки и развлечения. Со всех сторон наваливаются шивилани, стремящиеся убить ненавистного им землянина, посмевшего поднять руку на Священный Холм акниаи.

Не знаю, сколько времени продолжался этот кошмар. Но краем глаза успеваю заметить, что Питер и Нгамо сражаются спина к спине. Вокруг мечутся желтые с темно-синими полосками тела, они странным образом напоминают мне некогда живших на Земле гигантских кошек, и почему-то это связано с противоестественным удовлетворением от их гибели. Пьянящий запах крови заставляет рваться в самую гущу наседающих на нас шивилани.

В конце концов, нас осталась лишь небольшая кучка. Вокруг валялись желтые тела вичи. Шивилани, не сумевшие напасть неожиданно понесли тяжелые потери. Не имея металлического оружия, они даже большим числом не могли противостоять сисалли. Я вместе с другими преследовал их, когда запищал сигнал. Рефлекторно включаю миниэкранчик и вижу отходящие от берега лодки, а, когда их появилось несколько штук в пределах видимости сенсоров, голосом даю команду киберсистеме космокатера: "Огонь!" Включились лазеры. Потом, видевшие это сисалли рассказывали, как вдруг вспыхнули лодки, а сидящие в них воины, на глазах превращаясь в уголь.

Победа досталась нам нелегко. Погибших и раненых было много. И я ощутил запоздалое беспокойство за доверившихся мне людей. Благо, они оказались живы. Питер, едва отдышавшись после боя, отправился прямым ходом к своему оборудованию, размещенному в грузовом отсеке "Мухи". Нгамо сидел в траве, размазывая кровь по своей широкой груди. Царапин у него много, но серьезных ран не было. С Железновым дело обстояло примерно так же. Тем не менее, требую в первую очередь обработать раны Питера, несмотря на их кажущуюся несерьезность, т.к. он сейчас будет работать, пока сам не свалится. Впрочем, то же можно сказать и о Джексоне. Я ведь даже помочь им толком не мог, потому что опять остался одноруким как минимум на месяц.

- Мне нужен стимулятор, иначе ничего не смогу делать, - просит Железнов.

Достаю автоматический иньектор.

- Инфрастимулон устроит?

- Давай, - он подставляет плечо.

- Мне тоже, - говорит Нгамо.

Я собирался, было, и сам воспользоваться препаратом, но Железнов, заметив это, сказал, что мне нужен наркоз, а не стимулятор.

- Тогда давай местный, - говорю ему, усаживаясь на стоящий у стены ящик, с трудом взгромоздив поврежденную руку на стол. - Режь! Или тебе так неудобно?

- Сойдет, - согласился Питер и вскоре показал окровавленный осколок камня, поинтересовавшись, не надо ли мне его, так сказать, на память.

- Выкинь, - говорю, - Эту гадость и лучше скажи, кости целы?

- Завтра пойдешь на рентген, по-моему, у тебя кость треснула, и еще мелкие  камешки могли остаться, - ответил он, провозившись, не знаю сколько.

К тому моменту Джексон уже принес первого элефантийца, вид которого воскрешал в памяти флинтинианский кошмар, а Железнов, не моргнув глазом, взялся его штопать. Я встал, собираясь хоть чем-нибудь помочь ему, но вынужден был ухватиться за ведущую в жилое помещение лестницу.

- Сядь! - резко сказал Питер, - Никуда не ходи без Джексона!

Пришлось подчиниться. Но Нгамо было некогда, и мне оставалось лишь сидеть в углу, не имея возможности чем-либо помочь друзьям. В голове сразу завертелись противненькие мыслишки, о том, что опять не повезло, и руке досталось той же самой, что и в прошлый раз. Потом чувствую, как Питер бьет по щекам:

- На, вот, глотай, - он сунул мне в рот какую-то капсулу.

- Какой гадостью ты меня опять травишь? - спрашиваю его, но он уже отвернулся.

Голос Нгамо доносится словно издалека:

- Пойдем в каюту, Рольф, тебе завтра решать, что дальше делать будем.


Казалось, я только заснул, когда меня разбудил Алисану, но, как выяснилось, к тому моменту после схватки с шивилани прошло уже больше десяти часов. В джунглях царила ночь. Хоботок элефантийца радостно шевелился, когда его змеекожий владелец рассказывал о последних событиях. Сисалли были в восторге от искусства Питера, от моих стальных изделий и от недавней победы, говорили, будто мы им принесли ее.

Я осторожно встал, ощущая, что слаб, словно ребенок, и поплелся к шлюзу. Там около трапа отмывались от крови Питер и Нгамо, и мне было очень неуютно оттого, что проспал все время, пока они работали.

- Ну-ка, Максимов, шагай сюда! - потребовал Железнов.

- Ребята, идите в каюту, - неуверенно прошу их.

- В шалаше выспимся! - фыркнул в ответ Джексон, а Питер потребовал описать мои ощущения и взялся проверять рефлексы.

- У тебя на голове ссадина, - сообщил он, комментируя свои действия.

- Ну и что? - спрашиваю его.

Было очевидно, что ребята задумали остаться на стойбище, мне же предстояло доставить раненых аборигенов в поселок, не всех, конечно, а только тех, которые в джунглях не выживут. И не требовалось ничего решать, я лишь вышел на связь с поселком, сообщив, что вылетаю. Алисану вызвался в сопровождающие, и мы с ним стартовали не откладывая.

"Муха" неспешно поднялась в густой элефантийский воздух, неторопливо направляясь в сторону космодрома. Я полностью доверил управление автоматике, чувствуя, как космокатер, сдерживая собственную мощь, движется на малой скорости, словно пассажирский флаер.
Нас встретили, несмотря на ночное время, раненых аборигенов сразу же увезли. Мы отправились следом за ними. Моему другу вскоре пришлось бежать к шалашам своих сородичей, потому что требовалась элефантийская кровь. Я же не рискнул составить ему компанию, несмотря на стимулятор, без которого не смог бы лететь, куда бы то ни было. В лучевой кости, действительно, оказалась трещина, но мне оставалось лишь отрицательно помотать головой в ответ на предложение остаться в госпитале, потому что Джексон с Железновым находились на стойбище.

На рассвете мы стартовали. На горизонте радостно лохматилось лучами багровой короны кроваво-красное Явлиниё, разгоняя тьму, с которой не могло справиться Малое Око, или Уситюе, как его называют элефантийцы. В небе рубиновым огнем сверкали две звезды, одна из которых заливала красноватым светом весь горизонт, другая небольшим ярким шаром висела над планетой. Вишневые облака пушистыми комками проплывали под крыльями. А внизу расстилался сплошной темно-синий ковер джунглей, прорезанных извивающимися нитками рек, а черные пятна озер с бордовыми отблесками восходящего светила разнообразили ландшафт огромной раскинувшейся до самого горизонта равнины. И лишь с одной стороны в свете Явлиниё пурпурным огнем горели снежные шапки уходящего в даль горного хребта.